Грань

— Не хотел бы я, что бы такая бригада когда-нибудь за мной приехала. Такое ощущение, что они только что закончили очередной эксперимент в подвале гестапо и решили прогуляться в поисках новых материалов для исследований.

— Я беспокоюсь за Александра, — вздохнула растерянно Елена и подняла взгляд в поисках поддержки.

Николай создал видимость улыбки:

— Эээ... Ты что нос повесила? Всё с ним будет хорошо! Сдали у человека чуть нервы, поправится...

Худощавый угрюмый врач вошел в парадную. Поднялся на второй этаж, нажал на дверной звонок и затем громко постучал в дверь.

— Открывайте. Пожар! — крикнул он и прислушался. Сделал вывод и повернулся к санитарам. — Видимо, успокоился. Либо в отключке, либо глюки ловит. Ломайте.

Один из санитаров сделал шаг назад и упал плечом на дверь. Преграду смело будто картонную театральную декорацию.

— И поосторожнее там! Не покалечьте пациента, — крикнул ему вдогонку врач.

До его слуха донеся грохот и шум борьбы.

— Митяй, вали на пол этого каратиста! Этот псих мне в пах ударил.

— Выбей эту хреновину у него из рук!

— Витя, просовывай его вторую руку в рубаху.

— Всё! А ну не рыпайся!

— Митяй, вколи ему пару кубиков, пусть утихнет..

* * *

Александр услышал шум, и дверь его квартиры исчезла. Из яркого света в образовавшемся проеме к нему метнулись два белых сгустка. Он вскочил и махнул перед собой Зверем. Одно из белых пятен цепко ухватило за руку, выбило статуэтку и затем с ужасающей силой дернуло вниз. Александр уперся локтем и ударил коленом, но тут же почувствовал сильный удар в грудь. Дыхание сбилось, и он упал на пол. Второе сияющее пятно тут же навалилось и прижало его всей тушей к полу.

Они спеленали его в какую-то белую жесткую материю, воткнули что-то острое в ногу и выволокли из квартиры. Александр что есть мочи дернулся в надежде вырваться, но попытка не увенчалась успехом.

На какое-то время он вновь провалился в кошмар. Старухи словно сообразили, что их жертва ускользает, и принялись еще более изощренно тыкать в его тело ножи для разделки мяса. Адская боль скрутила тело. Александр оглох от собственного крика и очумело заводил глазами. Изо рта побежала слюна, но внезапно боль отступила. Краски окружающего кошмара стали стремительно блекнуть. Цвета потускнели, стали серыми и менее реальными. Очертания старух расплылись, словно попали под действие фильтра в редакторе растровой графики. Достоверность происходящего стала очень зыбкой, как и все вокруг. И в какой-то миг Александр вынырнул обратно в реальный мир.

Тем временем белые силуэты уже спустились с ним до первого этажа. Вытолкали из дома и повели-поволокли за руки к серой продолговатой машине, с жирным красным крестом на боку.

По мере того, как он отдалялся от дома, реальный мир обретал все большую четкость. Затем дурманящая пелена окончательно схлынула и понимание того, что происходит в действительности, тяжёлым прессом накрыло рассудок Александра. Он осознал, что на нем смирительная рубашка, и двое санитаров тащат его неведомо куда, вперед спиной.

"Я свихнулся?"

Высокий худощавый человек в огромных очках, шедший позади, непрерывным отстраненным взглядом следил за больным. И перемены в поведении пациента не укрылись от его внимательных глаз. На секунду он остановился, переварил новую информацию, и продолжил идти дальше.

Александр заметил под кроной дерева возле подъезда двух человек. Елена с испуганным выражением лица прижималась к мужчине, стоящему рядом. И опорой этой служил не кто иной, как Николай.

"Да уж, дружище. Теперь многое понятно..."

Николай обнял ее за плечи, что-то шепнул на ухо и глянул в сторону Александра.

"Вот мудак!"

Не в силах больше выносить это зрелище, он перевел взгляд на окно своей квартиры и с горечью отметил, что такой скорый переезд оказался не самым лучшим решением в жизни. Что-то мелькнуло в окне, и шторы закрылись.

Александр усмехнулся и устало покачал головой.

"Да, определенно. Плохая идея."

Из проема подъезда показались старухи, прохромали к лавке и уставились на Александра. Одна из них подняла указательный палец и ткнула в его сторону. Он с трудом переборол приступ ненависти. Что реально, а что — нет? Он уже перестал понимать. Как отличить реальность от сна или галлюцинации? Ответа он не знал.

"Всё слишком запутано. Может. Всё может быть..."

"Таблетка" завелась и увезла Александра от дома на улице Калинина.

Под действием введенных кубиков успокоительного он уснул. На этот раз сном без сновидений.

7 день

[... грёзы]

Ранним утром следующего дня Дарья вышла из кабинета Главного врача клиники, откинула со лба прядь волос и подошла к человеку в больничном халате.

— Вы, наверно, Иннокентий Павлович? — чуть наклонила голову и поинтересовалась она.

— Да, это я, — сухо ответил мужчина в роговых очках.

— А я — Дарья Владимировна.

— Мне уже сказали, — отстранено ответил врач.

Он окинул взглядом ее стройную фигуру. Темно-коричневые высокие сапоги из кожи, элегантное длинное шоколадное платье с довольно высокой талией и суженное ниже колен. Короткий коричневый жакет с широкими манжетами и небольшим поясом с матовой пряжкой. Вязанный шарф, небрежно закрученный вокруг шеи, часть которого скрыта под водопадом темных волнистых волос.

На эту встречу Дарья предпочла одеть довольно практичную, но в то же время и достаточно элегантную одежду. Платье выгодно обтянуло и подчеркнуло форму бедер — мужской персонал, проходящий мимо по коридору, с большим трудом отводил от девушки взгляд. Дарья, по всей видимости, о производимом ею эффекте прекрасно знала и умело им пользовалась.

— Что ж, — деловито улыбнулась она, — тогда вы уже должны быть в курсе... Эм-м, наших договоренностей с главным врачом. А посему за время нашей прогулки до вашего кабинета, постарайтесь в общих чертах описать состояние Горского.

— До моего кабинета? — Иннокентий Павлович вопросительно приподнял бровь.

— О да! — рассмеялась Дарья, — я думаю, ваш кабинет, как его лечащего врача, будет самым лучшим местом для беседы. Вы же окажете мне такую услугу, Иннокентий? — одновременно с этими словами ее широкие глаза выразили такую непосредственность и чистоту, что доктор прокашлялся и постарался скрыть смех:

— Скажите, вы всегда с таким напором всего добиваетесь?

— О, вы меня не знаете, — парировала Дарья, — в моем арсенале есть гораздо более занятные способы. Всё зависит от точки приложения усилий.

— Да уж... — иронично отметил он, — читал пару ваших статей. Представляю, насколько занятными способами добивались той информации.

— Хм, надеюсь у вас богатая фантазия, а то вы можете и обделить себя, — снова улыбнулась Дарья.

Иннокентий Павлович хмыкнул, повернулся и изобразил приглашающий жест:

— Что ж, пойдемте, Дарья. Мне импонирует ваша... э-ээ... находчивость.

Пройдя по черному лакированному паркету приёмной Главного врача, они вышли в общий коридор, повернули налево и направились в другой конец здания.

— И так, — продолжил педантично Иннокентий Павлович, — пациент поступил вчера во время моего дежурства на выезде. Во время принудительной госпитализации проявил агрессивность. Однако затем его состояние практически пришло в норму. За исключением одной мелочи... — на этом врач выжидательно замолчал и посмотрел на Дарью.

— И какой? — не удержалась она от вопроса.

— У пациента нет адекватного восприятия действительности, и на этой почве у него развивается депрессивное состояние.

— Адекватное восприятие действительности, что под этим понимается?

— Он не уверен ,что мы и окружающее реальны. Он предполагает возможность,что мы всего лишь плод его воображения, — улыбнулся врач, — пока он не найдет способ убедиться в том, что окружающий мир действителен, состояние депрессии будет прогрессировать.

— Хорошо... — ответила Дарья, задумалась и что-то прикинула в уме, — у вас лично нет принципиальных доводов на продолжение госпитализации?

— Послушайте, работа нашей клиники оплачивается из городского бюджета. Город хочет одного, чтобы буйные психи не мешали мирным гражданам жить. Исходя из этой концепции, мне индифферентно, где будет находиться не проявляющий признаков агрессии гражданин... — он сделал паузу и поправил очки на переносице, — насколько я понял вашу договоренность с Главным врачом. Если вы проявите интерес к внезапному выздоровлению пациента, то у меня не будет возражений против выписки в связи с наступлением улучшения состояния больного.

— Да, — кивнула Дарья, — всё верно, поняли. Очень приятно с вами вести дела.

Они вышли в общее помещение, где свободно бродили с десяток больных. Дарья кинула взгляд на пациентов. Некоторые из них ничем особенным не выделялись, но другие настолько отталкивали своим странным видом и поведением, что девушка от беспокойства стала держаться ближе к врачу.

— Похоже, не ко всему вы готовы в работе, — подцепил журналистку врач, заметивший в ее поведении некоторые перемены, — не бойтесь, они не представляют опасности, в основном, безобидные полуовощи.

— Как можно так выражаться о живых людях? — возмутилась Дарья.

— Издержки профессии, — оскалился доктор и в свою очередь поинтересовался, — а как вы можете делать не всегда объективные статьи о "живых" людях?

Дарья потеряла интерес к беседе и замолчала.

* * *

Александр ощутил чувствительный толчок в бок.

— Вставай, врач вызывает на осмотр, — пробасил санитар, — а ну, не тормози — давай живее шевелись.

Александр поднялся с койки и апатично побрел к выходу.

— Давай-давай, — подтолкнул его человек в форме медперсонала, — у меня нет времени с тобой тут валандаться.

"Несколько дней назад жизнь шла привычным ходом, а теперь один сплошной кошмар. Это — сон? Или это — реальность? Страшная, но реальность... Как отличить одно от другого?"

Он вышел из палаты и зашагал по широкому коридору, бесконечно тянущемуся мимо палат. Номера, нанесенные краской, появляясь и уходили в небытие. Однотипные лампы дневного света словно шпалы отмеряли пройденный путь.

"Дорога. Есть только дорога, и только она придает смысл движению. А если на самом деле всего этого нет? И дороги — нет. И движения — нет. И смысла — нет. Ничего — нет. Что тогда?"

Они выбрались из коридора в общий зал, и взгляд Александра сразу же упал на седоволосого человека. В больничной пижаме, тот сидел в пол-оборота за столом и смотрел на зарешеченное окно. В руках — черный заточенный карандаш. Свет не отражался от его поверхности, а будто преломлялся на гранях и терялся затем бесследно. Незнакомец словно подгадал момент, когда Александр посмотрит на острие грифеля, и разжал пальцы. Карандаш завис на мгновение в воздухе и с ускорением унесся вниз. Ударился тупым краем о поверхность стола, издал глухой звук и спружинил обратно в руку.

Александр остановился. Что-то в этом — неправильно. Человек повернулся, взгляд абсолютно белых глаз обжег холодом — заныла кровь. Звук падения карандаша словно и не собирался стихать, а наоборот нарастал и все больше давил на барабанные перепонки.

"Опасность!"

Александр понял: реальность или нет, но рядом — смертельная угроза. Тут же в душе ярко вспыхнула злость. Пальцы ощутили знакомые изгибы рукояти Зверя. Он шагнул к седовласому, замахнулся, но в мгновение ока был смят и пригвожден к полу грузным санитаром. Еще один работник из числа медперсонала подскочил и отобрал статуэтку.

Его подняли на ноги.

— Ты что это задумал тут? — потребовал ответа его сопровождающий. — Откуда ты достал этот предмет? — он потряс Александр за грудки. — Я кого спрашиваю?

— Не знаю...

Александр недоумевал. Все произошло будто бы без его участия. Тело само среагировало на поток информации и выполнило необходимые действия. Он выглянул из-за плеча санитара. По коридору удалялся, немного прихрамывая, тот самый незнакомец с седыми волосами. Человек прошел еще несколько метров. Перед поворотом в боковой проход приостановился, вздернул вверх руку и покачал двумя пальцами.

"Еще встретимся, юнец..." — прозвучало в голове Александра.

Что означает эта встреча, Александр так и не смог определить, но она явно сулила новые неприятности. Да и впечатление сложилось такое, будто никто, кроме него, этого субъекта в больнице даже и не видел.

— Хорошо, — санитар понял, что попытки получить вменяемый ответ не увенчались успехом, и хмуро бросил. — Доктор сам пусть с тобой разбирается.

Он развернул Александра и пихнул обеими руками:

— Быстрее шагай!

Санитар довел его до нужного кабинета и постучался.

— Иннокентий Павлович, — открыл он дверь и обратился к врач. — Я привел пациента. Но тут это... У него откуда-то в руках оказался посторонний предмет, и откуда взял, не признается.

Доктор поправил очки, поднялся с кресла и вышел из-за стола к ним навстречу. Он взял в руки протянутую статуэтку и усмехнулся:

— Увесистая, — помахал он ею в воздухе, — хорошо, что он никому не засветил. Или все же успел? — посмотрел он на санитара.

— Да не... Я как увидел, что он держит в руках эту фиговину, так сразу его и повалил. А потом и Смирнов подскочил...

— Понятно, достаточно, — прервал его монолог врач.

— Ну я это...

— Да-да, иди.

Иннокентий Павлович повернулся к пациенту:

— Это ваше? — указал он на статуэтку Зверя.

— Да.

— Откуда это у вас?

— Не знаю.

Врач нахмурился, поставил статуэтку на стол, повернулся к Дарье и уточнил:

— Вы не передумали?

Дарья покачала головой:

— Нет. Все нормально. Но сначала побеседую с ним наедине, а уже потом скажу вам окончательное решение.

— Как знаете... Я буду рядом, за дверью, — произнес он с усмешкой. — И, знаете, сильно не злоупотребляйте моим гостеприимством, — добавил он через плечо и покинул кабинет.

— Уж постараюсь, — ответила в пустоту Дарья.

Александр посмотрел на девушку.

Косметикой Дарья не злоупотребляла. Длинные тонкие брови. Внешние уголки глаз утопли в сети расходящихся морщин. Высокая и ровная переносица, округлый кончик носа. Губы немного изогнуты капризной дугой. Лицо молодое, ухоженное и немного угловатое. По всей видимости, кто-то из предков со скандинавскими генами оставил в наследство особый подарок: скулы и челюсть довольно широкой формы.

— Александр, может, присядете? — Дарья отошла от окна, облокотилась на край стола и начала разговор.

Александр ничего не ответил и продолжил стоять.

— Хм... Понимаю вашу настороженность, — произнесла она. — Меня зовут — Дарья, я — сестра Елены. Позавчера она передала вашу просьбу. И я успела кое-что выяснить интересное. А сегодня, когда попыталась выйти на вас, она рассказала о вчерашних событиях.

— Очень приятно, — Александр нахмурился, — но чем могу вам помочь? Или вы мне? Как видите, я не совсем в уме... что ли, — произнес он и показал на больничную робу.

Дарья прокашлялась и заговорила:

— Я практически уверена, что вы — здоровы. Ну, по крайней мере, череда событий, произошедших с вами, не является следствием какого-то умственного расстройства. А в остальном ручаться не могу, — усмехнулась она.