Клинок принца. Главы 1-11,5

Я вынырнула из размышлений и подняла голову, проверить, все ли со мной согласны. Ребята явно обалдели. Стояли, не мигая, таращась на меня, как на явление Морской Девы народу... М-да. Ну, занесло меня слегка, это бывает.

— Проще говоря, я согласна.

У воинов вырвался вздох облегчения. Только Луис продолжал удивлённо на меня коситься. Странно, он-то всё понял, руку даю на отсечение. Или — именно поэтому и удивился?..

Вскоре я с вполне понятным облегчением убедилась, что, несмотря на молодость, воинами парни были неплохими. Им бы ещё опыта побольше и чувств поменьше — и станут хорошими, даже очень хорошими клинками. Луис не ошибся, приблизив их к себе. И он молодец, что сделал это сейчас, а не позже — теперь ребята преданы кронпринцу и телом, и душой, и это та преданность, что впечатывается в сердце и остаётся в нём на всю жизнь.

Как и предполагалось, мечниками оказались братья, размашисто и лихо орудовавшие прямыми длинными клинками, и Толесар, предпочитавший два коротких изогнутых меча. Заргот мог похвастать отличным владением цвара — национального оружия Морского юга, этакой обоюдоострой пики, которой можно было вертеть, как шестом, или наносить прямые колющие удары. Хирш, естественно, был лучником, следопытом и разведчиком в одном лице, что не мешало ему ещё и неплохо метать ножи. Кроме него, луками немного владели Тинн и Толесар, по крайней мере, на словах — демонстрировать своё искусство они не стали. Да я и не настаивала.

Дальше пришёл мой черёд. Немного волнуясь перед такой одарённой публикой, я метнула через весь зал свои четыре ножа. Они почти одновременно воткнулись в измочаленную мишень, нарисовав чёткий квадрат. Парни одобрительно зашумели, а Хирш, опять прячущийся за чьей-то спиной, навесом кинул мне свои ножи, все двенадцать, один за другим. Честно говоря, сперва я слегка опешила, но всё таки успела поймать первый, едва не воткнувшийся в пол у моих ног. Остальные я подхватывала на подлёте, сразу отправляя их в мишень... Вокруг первого квадрата появились ещё два — из четырёх и восьми ножей. Ровные, аккуратные... Я довольно улыбнулась. Парни шумно восхитились, а Луис просиял так, будто был моим учителем.

На этом демонстрация закончилась, потому что мне всё-таки нужно было разобраться со своим костюмом — раз, и размяться-потренироваться — два. Парни продолжили свою тренировку, искоса поглядывая в мою сторону. Луис устроился на скамейке у стены, оставшись зрителем.

С потайными карманами на руках я разобралась быстро — если их чуть укоротить и сдвинуть по рукаву, то доставать ножи можно будет мгновенно. Что мне и требовалось.

С кинжалами было чуть сложнее. Они вытаскивались легко, но для полноценной готовности к бою мне требовалось запомнить на уровне рефлексов, где они находятся и каким движением я могу их достать. Значит — тренировка, тренировка и ещё раз тренировка, как любит говорить папа.

Решив совместить приятное с полезным, то есть разминку и тренировку, я начала танец с ножами — ритуальное действо некоторых северных племён, входящих в состав Холодного или же Горного королевств. Меня Танцам обучил один немолодой уже воин из отряда Санара, два года назад уехавший обратно на родину. По его словам, из меня получилась Танцующая Осени. Почему именно осени, я так от него и не добилась. Хотя осень я действительно очень люблю... Интересно, я не забыла ещё эту науку?

Нет, не забыла! С удовольствием повторив Танец Вьюги и Танец Солнца, я приступила к импровизации. Движения выбрала чуть более плавные и мягкие, с бОльшей грацией. Руки будто держат несуществующий меч, но иногда бросают его в ножны и тянутся к кинжалам... Раза с пятого я перестала промахиваться по их рукояткам, чему была несказанно рада. С двенадцатого — смогла вынуть из ножен, не зацепившись широкими крестовинами за юбку.

Танец с воображаемым клинком плавно перетёк в вихрь и блеск двух кинжалов. Внезапно в мои движения кто-то вмешался, лезвия звякнули, встретив сопротивление там, где его не должно было быть. Толесар. Пока всего с одним мечом, второй светится рукоятью над правым плечом.

Кинжалы против короткого изогнутого меча? Что ж, потанцуем...

Мне понравилось. Хотя Толесар всё же больше нападал и сражался, чем танцевал, но ритм и пластику мою он отследить смог. Чуть покружившись по залу, мы остановились, довольные собой и друг другом, решив не доводить действо до конечной точки. Обменялись салютами и разошлись.

На этом, пожалуй, всё, — решила я, — хорошего понемножку. Спрятала лезвия и направилась к кронпринцу, на ходу поправляя одежду. Что теперь у меня на голове, лучше не думать.

Луис улыбался, на что я уже не обращала внимания. Восхищённо расказывая свои впечатления от Танцев, он повёл меня в одну из незамеченных ранее дверей. Незамеченных, потому что они полностью сливались со стеной, хотя и не были потайными.

Дверь открылась в короткий широкий коридор, второй конец которого охранялся стражей. Кивнув охранникам, Луис подождал, пока дверь отопрут, и повёл меня внутрь... В арсенал!

Или нет, скорее, это оружейная. Причём, королевская — оружия немного, но оно того качества, за которое платят золотом, не торгуясь.

Глаза сразу разбежались. Мечи, мечи, ножи, кинжалы, арбалеты... Луки, копья... Доспехи! О-хо-хо...

Взгляд зацепился за что-то знакомое. Мой меч!!! Он здесь! Слава тебе, Светлоликая! Я знала, что ты не оставишь меня в беде...

Вопросительно глянув на кронпринца, потянулась к мечу. Мой Неназванный... Интересно, отец обнаружил, что за меч я утащила из оружейной? Или до сих пор не знает?

Пальцы обняли рукоять. Тёплую, удобную, такую привычную и домашнюю... Всё. Вот теперь меня во дворце ничто не держит.

Кроме договора с королевой. Надели меня терпением, Ясноликий... Ещё почти два месяца!

Глава 7. Маленькая разбойница

Я вернулась в свои покои довольная — и уставшая. Всё тело ныло, возмущённое вероломностью хозяйки, несколько дней даже не разминавшейся и вдруг закатившей полнометражную тренировку. Почти зажившая царапина на боку давала о себе знать неприятным тянущим ощущением. Ох, не стоило мне сигать с окна...

Время обеда давно прошло, а ужин должен был быть ещё не скоро. Я со вздохом принялась раздеваться. Сначала помоюсь, а потом надо будет найти что-нибудь перекусить, иначе я не осилю запланированную на сегодня ходку в город.

Тёплая ароматная вода приятно расслабляла, и после водных процедур я почувствовала себя словно заново рождённой. Еда, остывшая, но от этого не менее желанная, нашлась на маленьком прикроватном столике. Хотела было оскорбиться, но одумалась — я ведь даже не баронесса, по их мнению. Ну и ладно.

Перекусив, я стала собираться. Оделась в изящное, но простое платье, подкрасилась, накинула уличный, длинный и широкий, плащ. Порадовалась про себя, что нянюшка так и не объявилась — не придётся выдумывать объяснение и настойчиво отказываться от её общества.

Стражник у двери робко осведомился, куда я иду. Я нахмурилась, но, подумав, всё же ответила:

— Гулять. В парк, — и резким движением руки заставила его замолчать. Мало ли, что он хочет сказать. Может, мне запрещается выходить из покоев. Или сопровождающие требуются.

Быстро пройдя по коридору до ближайшего поворота, я нырнула в ход для челяди и остановилась, только попетляв по нему пару минут. Так, теперь мне нужен выход.

Первый попавшийся слуга удивлённо подсказал, как выйти на улицу и где в дворцовой ограде есть калитки для челяди. Представив себе дворцовую территорию, я пришла к выводу, что мы с нянюшкой выходили в город через западную калитку — да и к торговым кварталам она ближе всего, а лишних крюков мы не делали.

На улице приятно посвежело. Солнце уже садилось, город плавно менял дневные яркость и блеск на мягкие оттенки сумерек. Самое любимое моё время.

Несколько больших кустов вездесущих роз помогли мне никем незамеченной сменить гербовой дворянский плащ на серую накидку служанки, до этого замотанную вокруг пояса. Спрятав в зарослях плащ и плотно укутавшись в накидку, я поспешила к западной калитке.

Интересно, кто в королевской семье так любит розы? Нет, я могу это понять, но их тяжёлый приторный аромат скоро у меня будет вызывать стойкую аллергию. Во всём надо знать меру, даже в удовольствии.

У выхода в город караулили два уже знакомых мне стражника. Я чуть показала лицо из-под капюшона, и меня не остановили. Ну правильно, как и любые хорошие стражники, они запомнили нового человека с первого раза. А то, что я проходила мимо них с Шиннорой, неоспоримо доказало законность моего нахождения здесь — ведь королевская нянюшка обладает немалыми доверием и влиянием.

План полностью удался. Теперь я без проблем смогу выходить в город, когда это потребуется.

Чуть попетляв по городу, я в сгустившихся сумерках незамеченной подошла к 'Графскому двору'. Немного подумав, махнула рукой на все предосторожности и вошла с 'парадного входа' — прямо в общий зал трактира. Взглядом обежав посетителей, я расслабилась и широко улыбнулась. В углу, зажатый между столом и стенкой, сидел и неторопливо ужинал высокий накачанный мужчина со светлыми короткими волосами, торчащими во все стороны. Его можно было бы принять за кузнеца или каменщика, если бы не удобная и неброская шёлковая рубашка и кожаные с металлическими бляшками штаны. Отсутствие хоть какого-нибудь плаща или накидки невольно привлекало к нему внимание — что мужчину, похоже, ничуть не волновало. В конце концов любой неискушённый зритель решил бы, что какой-то небогатый вельможа поселился в комнатах наверху и ненадолго спустился вниз, чуть перекусить. После чего случайный человек отвернулся бы и тут же забыл о странном инциденте.

А вот стражника или соглядатаев Неназываемого поведение здоровяка тут же насторожило бы. Впрочем, ни соглядатаев, ни стражников в 'Графском дворе' не появлялось уже давно. А если и появлялись, то ненадолго.

Я лёгким кокетливым шагом направилась к толстяку Хедди, скучающему за барной стойкой. Уже через пару часов прохлаждаться ему будет некогда, но сейчас он мог позволить себе изучить меня заинтересованным взглядом и настроиться на приятную непринуждённую беседу. Каковое ожидание я ему с радостью обломала, всего лишь чуть показавшись из-под капюшона и небрежным жестом проведя рукой перед ртом.

Тоскливо вздохнув, хозяин заведения осел обратно на бочонок с пивом. Тенью его движения откинулся к стене белобрысый в углу, пропуская мимо себя тонкий метательный нож.

Я досадливо встряхнула кистью. Ну не получается у меня ещё быстрее! Итак движение глазом не отследить! А вот кое-кто умудряется и отследить, сидя ко мне боком, и увернуться... Мне до такого уровня ещё расти и расти.

Чуть поникнув, я направилась к мужчине. Он уже выдернул мой нож из стены и теперь с интересом его рассматривал, но, стоило мне подойти, безропотно протянул рукоятью вперёд.

Я взяла обратно свое имущество и встретилась взглядом с насмешливыми карими глазами. Обиженно нахмурилась, но почти сразу не выдержала и рассмеялась:

— Ты совсем не изменился! Всё такой же настороженный!

— А ты изменилась, — в ответ нахмурился мужчина, разглядывая мой костюм прислуги.

— Это маскировка, — отмахнулась я.

— Я догадался...

Склонив голову на бок, я отступила на шаг, обиженно надула губы и детским голоском поинтересовалась:

— Дядя Санар, ты даже не хочешь меня обнять? Мы не виделись почти полтора месяца...

— Хочу, малышка! — не выдержав, рассмеялся мужчина. Его объятия оказались такими же тёплыми и крепкими, как и раньше. Я их помню ещё с тех пор, когда на лошадь мне приходилось залезать по поленнице. Санар мне не родной дядя и даже не родственник, но мы давно и благополучно об этом забыли, по обоюдному согласию. Он всегда заботился обо мне и многому научил, как и остальные воины из его отряда, к которым я с прошлого лета с гордостью причисляю и себя...

Увидев искреннюю широкую улыбку на моём лице, Санар поспешил омрачить мою радость:

— Мне не удалось ничего узнать.

Сердце ёкнуло, улыбка увяла. Как же так, ведь дядя Санар со мной — и, значит, все проблемы должны решиться быстро и разом!.. Но мужчина только головой покачал.

— Да ещё и ты... Малышка, как ты умудрилась за столь малое время наделать целую кучу глупостей?

— Неправда! — обиделась я. — А... как ты меня нашёл?

— Тебя трудно было не найти, — мужчина сдвинул вместе густые брови и сжал губы в тонкую линию, всем своим видом выражая осуждение. — Такой след за собой оставила! Купца-то зачем было убивать, маленькая разбойница?!

Детское прозвище — шутливый титул, данный мне санаровскими вояками, — неприятно резануло слух. Наверное, потому что в этот раз оно не было ни шутливым, ни прозвищем.

Я попыталась ответить, но горло перехватило. Тёмное пламя, а мы ведь всё ещё в общем зале!!!

Решившись, я резко надвинула капюшон на глаза и направилась к стойке. Санар с ленивой небрежностью встал и последовал за мной. Трактирщик лишь тоскливо вздохнул, провожая взглядом нас с Санаром, запирающихся в комнатке для важных бесед.

— Я ничего не делала, понимаешь?!! Он сам!!! — едва толстая, обитая чем-то мягким, дверь закрылась, я кинулась мужчине на грудь, пряча слёзы и всхлипы в складках шёлковой рубашки. — Он... он просто раз — и всё!!! А я отвернулась!!!

Попытки ещё что-нибудь объяснить застревали где-то в горле, перекрывая дыхание и заставляя меня давиться судорожными вздохами. Перед глазами клубился сумрак, и на его фоне белым пятном маячило одутловатое искажённое лицо с остекленевшими, вытаращенными в ужасе глазами...

— Тише, малышка, — низкий тихий голос пробился ко мне не сразу. Оказалось, мужчина уже уселся на единственный в комнате топчан и покачивал меня на коленях, как когда-то в далёком детстве. Грубая огромная ладонь мягко касалась волос, чуть поглаживая, отчего по коже головы разбегались мурашки — и где-то глубоко внутри медленно разгибалась сжатая и искорёженная пружина, застывшая, казалось бы, навеки. — Тише, всё хорошо... Это было, да, но это было раньше, и уже прошло... Всё прошло... Я больше не дам тебя в обиду, я снова рядом, и никуда не денусь... Вот увидишь, малышка — теперь всё будет хорошо...

Я невольно улыбнулась тому, что он повторил мои недавние мысли. Вот только мы не правы — ни он, ни я. Как раньше уже не будет... Никогда не будет.

И это — хорошо, считает мама. Всё должно развиваться, так или иначе... Ох, мама, мамочка, где же ты сейчас?!

— Что ты смог узнать про... про родителей? Неужели совсем-совсем ничего?.. — я подняла голову с его плеча, чтобы заглянуть в глаза. Вблизи они казались не карими, а серовато-зелёными, с тёмными проплешинами и светлыми отблесками... Сейчас в них плескалась грусть.

— Ничего. Они будто сквозь землю провалились... Конвой мы отследили до самой столицы, хотя они усиленно скрывались. Но дюжине человек замаскироваться трудно. А потом... Я только могу предположить, что их где-то держат взаперти, но я не знаю, где. В тюрьме их нет. В мрачном крыле дворца — тоже, я уверен... Но они живы. Обязательно живы. Не могли их казнить без суда и следствия.