Путь чужака

— Когда-то вожди были тем, кем и должны быть — лучшими из лучших, тем, на кого хочется быть похожим, чью волю хочется исполнять, не раздумывая... Но, похоже, все они пали в Последней битве. Ни одного не осталось. А те, что остались, отдают своих братьев в рабство аллери.

Что тут ответить? Стас молчал.

— А помнишь, что ты обещал своему отцу? Помнишь?

— Нет.

— Не помнишь? А говорил, что запомнишь навсегда.

— Я потерял память.

— Ты не память — ты совесть потерял.

— Ты не прав, Яробор. Я не буду с тобой спорить. Но завтра ты убедишься, что не прав.

Стас поднялся.

— Иди-иди, служи своим шаманам, мальчишка.

Стас вытащил меч и перерезал путы пленника.

— Завтра ты будешь свободен.

Он вышел из погреба, слыша саркастический смех Яробора. Охранник тут же запер дверь.

— Все. Идем, — сказал Стас Скалобою.

— О чем ты с ним говорил?

— Не знаешь, что я обещал отцу?

— Ты о чем?

— Вот и я не знаю. А Яробор знает, но не говорит. Я что-то ему обещал...

Не успели они вернуться, как у крыльца послышались шаги.

— Вождь! — крикнул кто-то. — Выходи.

Не отдохнуть, раздраженно подумал Стас и вышел. У крыльца стоял Криворог.

— Зримрак зовет тебя, Мечедар, — сказал шаман. — Идем.

Через две минуты они были в храме. Вопреки ожиданиям Стаса, Зримрак был не в постели, а на ногах. Видимо, нож Яробора несильно задел его.

— Завтра будет суд, — сказал шаман. — Ты готов наказать преступника, Мечедар? Ты помнишь закон?

Вот дьявол! Как же он судить станет? Кодекса местного в глаза не видел.

— Не помню, — сказал Стас.

Шаманы переглянулись.

— Так я напомню тебе, — сказал Зримрак. Черные круги скрывали его глаза. — По закону предков покушавшийся на жизнь шамана должен умереть.

— Но он несильно ранил тебя, — изумился Стас. — Ты даже не лежишь в постели! За что казнить?

— Таков закон. Если ты вдруг забыл, напомню, что казнить его должен ты.

— Что?! Я?! — во рту мигом пересохло.

— Власть вождя — власть силы. Шаманы не казнят.

— Они осуждают, — съязвил Стас.

— И это не так.

Зримрак подошел. Он был одного роста с Мечедаром, и его глаза встретились с глазами Стаса.

— Ты изменился, Мечедар. Если б ты просто потерял память...

Он не договорил, но Стасу стало холодно. Чертов шаман что-то чует. Но о чем он может догадываться? Об инженере Колодникове в шкуре ставра Мечедара? О городе Санкт-Петербурге? Не надо бояться, ничего он не узнает...

— ... это было бы полбеды. Но ты потерял много больше. Я не вижу в твоих глазах почтения, ставр. Или власть так изменила тебя?

Он боялся шамана, не понимая причин своего иррационального страха. Чего ему бояться? В конце концов, они даже не вооружены, а у него меч. Но почему Криворог постоянно стоит за спиной?

— Говори, Мечедар.

— Я не хочу никого казнить, — размеренно произнес Стас. — Я не палач и не стану пачкать кровью ставра меч моего отца!

— Хорошо, — неожиданно согласился шаман. — Тогда иди домой, Мечедар. Мы сами решим, что делать. Завтра тебя призовут.

В темноте наступившей ночи дома ставров казались монстрами, застывшими перед прыжком. Сжимая кулаки, Стас шел к дому и думал, что он все сделал правильно. Шаманы хотят смерти Яробора, но он не станет палачом! Теперь он все окончательно понял. Он вождь, не имеющий власти. Прикрытие и палач. И козел отпущения, наверня-ка. А что? Очень хитро и удобно. Шаманы всегда чистые и пушистые, даже если осуждают на смерть.

Он ввалился в дом и упал на постель. Свет луны, пробившийся через узкое окно, упал на тускло блеснувший клинок. Как у классика. Ружье должно выстрелить.

Теперь он ненавидел этот меч. Иллюзии треснули и разбились. Стали смешными, как одежда, из которой давно вырос. Меч создан, чтобы пить кровь, ничего благородно-го и возвышенного в нем нет и быть не может! И он правильно сделал, что...

— Какой же я идиот! — застонал Стас. Скалобой проснулся и приподнялся на постели:

— Что с тобой, брат?

— Ничего! — выдавил он. Незачем вмешивать в это брата. Скалобой молод и горяч, еще натворит бед. — Спи, давай!

— Что сказал тебе Зримрак?

— Что завтра будет суд.

— Жалко Яробора. Аллери убили его сына, вот его разум и помутился. Думаю, Зримрак простит его, ведь он его не сильно ранил.

— Думаешь? — зло повернулся Стас. Наивный ты парень. — Хорошо бы так!

Он уже знал, что сделает. Нет, мыть руки он не станет. Шаманы найдут способ об-ставить все так, будто действуют не от себя, а по приказу вождя или по воле предков. Старый, как мир, трюк. А смерть Яробора будет на его совести. Потому что мог — и не сделал.

— Я сделаю! — прошептал Стас, до хруста сжимая пальцы. — Сделаю! И будь, что будет.

На суд собралось все селение. На Мечедара смотрели не меньше, чем на преступ-ника. Что решит вождь? И как накажут Яробора?

Стас прошел сквозь толпу, и перед ним почтительно расступались. Медный меч оттягивал пояс, и Стас чувствовал направленные на клинок взгляды. Море буйногривых голов заполнило площадь. Не такое уж маленькое селение. Человек... то есть ставров с тысячу. Взрослые и дети, мужчины и женщины затихли и ждали.

— Он покушался на жизнь ставра, на жизнь шамана! — голос Криворога трагически сорвался. Мастера-театралы, подумал Стас. — Омрачил наш праздник, попрал законы предков! Яробор достоин смерти!

Толпа зароптала. Стас не заметил гневных взглядов, не слышал осуждения преступника, и это лишь укрепило его в своем выборе. Почему ставры так добры к нему? Нападение с ножом — не шутка. Сегодня шаман, завтра ты.

— Погоди, Криворог, — проговорил Зримрак. Шаман морщился от боли, держась за пораненный бок. — Не в нашей власти решать, кто достоин смерти, а кто нет. Мы лишь можем сказать волю богов. А решает вождь.

Черные глянцевые глазницы повернулись к Стасу. В контрасте с серой морщини-стой кожей они являли отвратительнейшее зрелище.

— Скажи свое слово, вождь. Все мы знаем, что Яробор виновен. Свое преступление он свершил на глазах у всех. Духи предков хотят его смерти, потому что так записано в нашем законе. Но последнее слово — твое, вождь.

Это была проверка. Крещение кровью. Приняв его, Мечедар станет заодно с ша-манами. На это они рассчитывали, продвигая его к власти. Но ошиблись. Стас — не Мечедар!

Он глядел на ставров, буйногривые — на Мечедара. Стас откашлялся. Сердце колотилось. Он боялся не за себя, за Яробора. Никогда еще чья-то жизнь не зависела от сказанных им слов.

— Ставры. Я, ваш вождь Мечедар, скажу так. Яробор виноват, ведь все видели, как он напал на Зримрака и едва не убил. Но не убил же! Нельзя наказывать смертью за порез!

Криворог рыкнул. Брови Зримрака сдвинулись:

— Предки осудили его, Мечедар! От их имени я говорю: Яробор должен быть казнен!

— Разве наши предки жестоки? Будь они такими, на земле не осталось бы ни одного ставра! Предки не могут желать зла своим детям, ведь и вы не желаете зла своим!

Ставры одобрительно зашумели. "Что бы еще сказать? — лихорадочно думал Стас. — Проповедник из меня... Надо говорить, пока шаманы не опомнились!'

Яробор изумленно глядел на Мечедара. Поймав его взгляд, Стас воодушевился:

— Яробор заслуживает наказания, но никак не смерти. Спросите его, почему он напал на Зримрака? Почему не на меня, не на любого из вас? Будь он безумен, он резал бы всех! Но он выбрал Зримрака! Почему? Скажи нам всем, Яробой!

Судя по реакции, шаманам это не понравилось. Но возразить они не успели.

— Говори, Яробор! — крикнула толпа.

— Скажи нам!

Яробор поднялся с земли. Худой и грязный, он, тем не менее, выделялся статью рядом с рослыми стражами.

— Я... убежал от аллери только для того, чтобы отомстить Зримраку!

— Вот! — торжествующе крикнул Криворог. — Он убийца!

— Я хотел отомстить за сына! За то, что он погубил мою семью!

— Это ложь! — заявил шаман. — Я никого не губил!

— Ты сделал это чужими руками! Ты всегда так делаешь, тварь, недостойная называться ставром!

— Замолчи! — Криворог подскочил к нему, размахивая посохом, но Яробор не согнулся. Стас шагнул и оттащил от него шамана.

— Слушай меня, Мечедар. Ты не понимаешь! Яробор сбежал от аллери! Если они узнают, что мы отпустили преступника... Подумай, Мечедар! Хорошо подумай!

В словах Зримрака звучала угроза, но вряд ли кто-нибудь слышал ее. Похоже, эти аборигены бесхитростны, позволяя кучке негодяев делать, что те хотят.

Ага, уже не предками, аллери пугают! Эти ближе, страшнее.

— Я хорошо подумал, Зримрак! Я — вождь, и я решаю отпустить Яробора. А чтобы аллери не нашли его у нас, пусть уходит из деревни.

"Отличное решение, — подумал Стас. Пусть уходит. Лучше изгнание, чем смерть. А тут его шаманы достанут, рано или поздно. Как Зримрак пялится! Словно сожрать хочет! Ладно, посмотрим".

— Мудро! — крикнул Огневар, и его голос заглушил гомон односельчан. Клич подхватили.

— Правильно! Не убил — так зачем казнить?

— Верно, Мечедар!

— Слава вождю!

Стас приободрился. И чего он боялся? Что ему сделают эти ряженые? Я — вождь. Глядишь, самих из храма выкину!

Глава 5. Пленник

Утром явился шаман.

— Мечедар, Зримрак просит тебя прийти, — глаза Криворога бегали по сторонам, избегая встречаться с глазами вождя. Сегодня шаман не выглядел столь уверенно. Что, не по-вашему вышло, ехидно подумал Стас, знай наших!

— Зримрак? Хм. Кто по ком плачет, тот к тому и скачет, — как мог перефразировал русскую поговорку на местный язык Стас.

— Ты знаешь, ранен он. Просит тебя прийти.

Не особо он и ранен. Ну, ладно, чего ж не прийти? Делать все равно нечего. Тем более что просит, а не требует.

— А что случилось?

— Беда, — коротко сказал Криворог и ушел.

Стас пожал плечами и пошел за мечом. Ему нравилась тяжесть висящего на бедре клинка. Меч придавал уверенности. Раз беда, надо идти. Скалобой рано ушел в лес, так что завтракал Стас один. Наскоро закинув в пасть овощей, Стас похрумкал и отправился к храму.

Он ожидал неприкрытой злобы и угроз, но Зримрак вел себя на удивление спокойно. Словно вчера не сверкал глазами, когда отпускали Яробора.

— Срочное дело, вождь, беда.

— Что такое?

— Вчера должен был приехать торговец из клана Чернолапых, но его нет до сих пор. Он всегда едет через Кривую лощину. С ним что-то случилось, иначе он был бы здесь. Ты должен пойти и узнать, что там произошло.

Да я здесь в каждой дыре затычка!

— Почему это я?

— Потому что ты — вождь. Ты следишь за порядком.

"Типа шерифа, — подумал Стас. — Прямо квест какой-то. Пойди туда, узнай то..."

— Думаю, Яробор, которого ты отпустил, мог приложить к этому руку.

— Яробор? Нет! — Стас еще колебался, соглашаться или нет, но услышав про Яробора, решил идти. — Не мог он этого сделать. Он не разбойник.

— Ты так думаешь, — кротко ответил шаман.

— Как же я пойду? Я плохо помню дорогу...

— Возьми любого мальчишку, он проведет тебя.

Стас не хотел, чтобы весть о его "забывчивости" разнеслась по селению, но выхода не было. И Скалобой помочь не мог.

Придерживая болтавшийся на поясе меч, Стас вышел из храма. Первый же попавшийся мальчишка с восторгом согласился провести вождя к Кривой лощине. Как оказалось, идти следовало на юг, тропа петляла, обходя заросшие кустами холмы и рощи. Селение быстро исчезло из вида, но мальчишка не выказывал неуверенности или страха, из чего Стас сделал вывод, что здесь не знают о разбойниках и маньяках. Счастливцы...

— Вон там Поваленное дерево, за ним Муравьиный холм, а там и до Кривой лощины недалеко, — тараторил, размахивая руками, маленький проводник. Рожки на его голове были маленькими, и глядя на них и на копытца, Стас не мог сдержать улыбку: ну вылитый чертенок, только волосатый не в меру. Впрочем, на то они и Буйногривые.

— Как тебя зовут? — спросил Стас.

— Прутик, — ответил чертенок.

— Хм... — Стас подумал: каково будет жить с таким именем, когда чертенок вырастет.

— Но скоро у меня будет новое имя! — похвастался мальчишка.

— Какое?

— Не знаю. Какое отец даст.

Вот как у них. Имена дают не с рождения, а с определенного возраста, судя по чертенку, лет с двенадцати или старше.

Денек выдался хороший, хотя и жаркий. Тропа быстро исчезла, и Стас подумал, что ходят тут нечасто.

— Вот она, лощина, — сказал мальчик, показывая на заросшую кустами балку, по-видимому, когда-то бывшую руслом ручья.

— Можешь идти домой, — сказал Стас. Дорогу он запомнил хорошо.

Какой-то звук раздался внутри лощины, какой-то рокот. Зверь?

— Что это? — спросил Стас не успевшего уйти мальчишку.

— Не знаю, — ответил тот.

Шум приближался и рос, расщепляясь на отдельные, уже отчетливо различимые звуки. Кто-то ехал. Вот и пропавшие торговцы!

Из-за поворота выползло жуткое существо. Мощные толстые лапы, длинный рог. Смесь носорога с динозавром! Стас едва не бросился бежать, но увидел, что на жутком монстре восседал... человек!

Стас замер, а между тем из лощины выезжали все новые монстры со всадниками. Рот Стаса растянулся в улыбке. Люди! Здесь живут люди!

— Аллери!! — закричал мальчишка и исчез в ближайших кустах.

Аллери? Где? В голове что-то щелкнуло, и Стас понял. Догадка настолько ошеломила, что Стас не заметил, как подъехавший вплотную всадник поднял ногу. Удар окованной железом ноги в лоб опрокинул его наземь. Что...

Всадник поглядел на Стаса сверху и расхохотался. У него было узкое, обрамленное черной бородкой лицо и нос с характерной горбинкой. Итальянец, ошеломленно подумал Стас. Он попытался подняться, но набежавшие воины в стальных панцирях прижали его руки к земле.

— По какому праву носишь меч? — спросил чернобородый. Спросил спокойно, но Стас почувствовал: от правильного ответа зависит жизнь.

— Я вождь клана Буйногривых и имею это право, — довольно складно ответил он.

— Ах, вот как. Отпустите его.

Стас поднялся. Боже, здесь, в этом мире, есть люди! Несмотря на чувствительный удар, он нисколько не обиделся. Как давно он не видел человеческих лиц!

— Кто может подтвердить твои слова? — всадник говорил вполне сносно, но было ясно, что язык ставров — не его родной.

Стас вспомнил, что слышал об аллери. Они не позволяли ставрам носить оружие!

— Все, — растерянно сказал Стас.

— А шаманы?

— Да, шаманы! Шаманы могут подтвердить! — радостно проговорил Стас.

— Твое имя?

— Ст... Мечедар!

Один из воинов огрел Стаса древком по голени:

— Говори: "господин", ставр!

Дикое средневековье, подумал Стас. Ладно, простим, ибо не ведают...

— Господин.

— Ты пойдешь с нами, — велел всадник. — Отдай меч.

Почему бы и нет? Люди... Стас отдал клинок и последовал за всадниками, замечая, что ближайшие воины не сводят с него глаз. В руках у некоторых он заметил нечто вроде арбалетов.

Так вот какие они, аллери! Стас вспомнил, как Скалобой называл людей отврати-тельными чудовищами и едва не засмеялся. Конечно, такими же и ставры показались ему!