Эгрэгор Тьмы. Рассвет

-Ну, как тебе пивко? — поинтересовался Паганини.

-Ты думаешь, я его никогда не пробовала? — усмехнулась я, разрушая его надежды меня удивить.

-Сколько ж тебе было, когда все началось? — развел руками парень.

-Семнадцать. Пиво уже вовсю хлестали. Бывало, что и покрепче... — я отметила, что впервые искренне улыбаюсь, вспоминая свою прошлую жизнь. А еще отметила, что Карри заинтересованно глядит в мою сторону, и наконец поймала ее взгляд.

-Ты как? — кивнула я, — За что хоть на этот раз тебе досталось?

-Да я ж вам уже рассказывала... — махнула рукой она, — Я с Хромым не в ладах.

-Погоди, это из-за него ты в больницу попала что ли? — я поставила бутылку на пол и склонилась к Карри.

-А сейчас-то чего ему надо было? Ты ж больше с ними не работаешь, — заинтересовался Паганини.

-А сейчас он перед дружками выпендриться решил, — буркнула девочка, прикладываясь к своей бутылке пива.

-М-да. Что-то ты часто получаешь. Защищаться не пробовала? — усмехнулась я, но Карри посмотрела на меня, и стало немного стыдно, что я поддеваю слабого ребенка.

-Ты сама их видела?.. Что отчим мой, что эта хромая гнида. Я против них, как пешеход против КАМАЗа, — хмыкнула девочка, вроде бы даже не обидевшись, — Это вы... из окон прыгаете и бошки месите в тесто. Я же не мутант.

Меня передернуло.

-Карри, солнышко, ты можешь больше не называть нас этим дурацким словом? Ей богу, бесит.

-Ну... хорошо, — растерялась она, — А как тогда?..

-Волки... — сухо и довольно холодно бросил Бертрам, неожиданно вмешавшись в разговор.

Я обернулась.

-Идем, прогуляемся, — не меняя тона, произнес он, встал, ухватил еще не тронутую бутылку пива и кивнул мне.

Морозный ветер встретил нас на выходе из здания. Листва покрылась инеем и похрустывала под ногами. Берт шел впереди, я плелась за ним, смотрела в его сутулую спину и думала, что же он хочет мне сообщить в таком 'чудесном' расположении духа. Мы дошли до реки, остановились на берегу, глядя на тонкую корку льда, а волк все молчал.

-Ну, и о чем ты хотел... — нетерпеливо начала я, но Берт вдруг резко вышел из режима ожидания и, перебив меня, начал эмоциональную и долгую тираду.

-Ты в конец обнаглела, Верити! — первой фразой он сразу вышиб меня из колеи, и дальше мне оставалось лишь слушать, глупо открыв рот, — С тех пор, как мы попали сюда, с тех пор, как ты стала волком, ты совершенно распоясалась. Ты постоянно указываешь мне, что делать. Все решаешь за меня и еще удивляешься, какого черта я недоволен! Отфильтруй на минуту, что произошло. Если бы я не дал тебе вторую жизнь, тебя бы вообще не было, не существовало! А теперь скажи мне, что по твоему мнению дает тебе право мной командовать? То, что мы вместе — не аргумент. Ты стесняешься меня перед новыми друзьями? Пытаешься меня изменить? А я такой, какой есть, Рити! Никогда и никому я не позволял учить меня жить. Я свободен и волен делать то, что считаю нужным, то, чего желает моя природа. Именно поэтому я всегда был, есть и буду на стороне Тьмы, нравится тебе это или нет!

-Я... — пришлось прокашляться, — Я просто пыталась адаптировать тебя... к этому миру...

-Ты просто пыталась сделать из меня покорную овцу, такую же, как все вы здесь! Если это единственный способ выжить в твоем мире, мне тут не место!

-Что ты хочешь сказать?.. — глотая нарастающий ком в горле, прохрипела я.

-Я хочу сказать, что продолжая в том же духе, ты скоро начнешь бояться собственной тени. Люди — слабые твари. Мы — волки. Не мы должны бояться, а нас! Пора научиться пользоваться своим преимуществом, а не стыдливо прятать его под подол...

Я судорожно выдохнула застрявший в груди воздух. Берт снова дал понять, что уйдет при первой же возможности, но вслух этого не сказал, а значит — шанс на примирение еще есть. Хоть я и узнала много нового, как о себе, так и о своем спутнике. Но мы все еще оставались соратниками и единственно близкими друг для друга в этом мире.

На обратном пути я мучительно подбирала слова для ответа, но судя по всему, Берт от меня его и не ждал. Перестав придумывать оправдания, я задумалась над тем, как же он сам изменился за это время. Все эти угрозы, безумные пустые взгляды. От его прежней мальчишеской влюбленности и восторженности не осталось и следа. 'Неужели это из-за того, что я теперь такая же как он? Я тоже зверь. А что он любил во мне? Человечность? Навряд ли. Он восхищался моей смелостью и мужеством! Для смертной смелости во мне было через край, что даже становилось предметом для шуток среди хищников. А теперь... он считает, что я СЛИШКОМ сильная?! Разве это моя вина? Разве это — недостаток?'

Не знаю, о чем говорили ребята, пока нас не было, но когда мы возвращались, уже на первом этаже я услышала красивый звон гитарного перебора. Мы вошли в комнату, Паганини вздохнул и запел:

Не найти мне ответа

Там где пули вопрос,

Где каждый взгляд — миллиметр,

Время — пять папирос.

Мертвый город хоронит

Свои голоса.

Потерялись и бродят

Между стен небеса.

Рождество наступило,

В подвале темно.

Сколько душ погубило

Напротив окно?

Я забыл, что в природе

Еще что-то есть.

Шестого приняли роды

Без шести минут шесть.

Я уселась напротив парня, как завороженная глядя ему в рот. Внутри что-то заклокотало, заныло. Каждый раз дергая струну, он будто дергал мою душу. Каждое слово отпечатывалось в сознании, как молитва. 'Я помню! Очень знакомая песня! Боже мой... А на утро выпал снег...'

-А наутро выпал снег, — вслух начал припев Паганини, подтверждая мои догадки.

После долгого огня.

Этот снег убил меня,

Погасил короткий век

Я набрал его в ладонь,

Сплюнул в белый грязь и пыль.

То ли небыль, то ли быль,

То ли вечность, то ли вонь...

Этот город разбился,

Но не стал крестом,

Павший город напился

Жизни перед постом.

Здесь контуженые звезды

Новый ждут Вифлеем,

На пеленке березы

Руки ноги не всем.

С рождеством вас, железо,

Повязки венцом.

Медсестра Мать Тереза

С симпатичным лицом.

Прошлой ночью, как шорох,

Вспоминались дни:

Как Вы задернули шторы,

Как Вы были одни.

Карри запела вместе с ним, и я тоже начала тихонько подпевать, чувствуя, как подкатывают слезы.

А наутро выпал снег,

После долгого огня.

Этот снег убил меня,

Погасил короткий век

Я набрал его в ладонь,

Сплюнул в белый грязь и пыль.

То ли небыль, то ли быль,

То ли вечность, то ли вонь...

Не найти мне ответа

Там где пули вопрос,

Где каждый шаг — сантиметр,

Время — пять папирос.

Мертвый город с пустыми

Глазами со мной.

Я стрелял холостыми,

Я вчера был живой...

(сноска: ДДТ. Мертвый город)

Эта ночь оказалась очень длинной. Карри сидела у огня, кутаясь в безразмерный пуховик Паганини, и умоляла парня сыграть еще. Мы с Бертом расселись по разным углам. Я обдумывала его слова о преимуществах, гадая, где и как мы смогли бы ими воспользоваться. А Бертрам, кажется, выпустил пар и теперь был готов для общения.

-Да и в самом деле, мож еще чего сыграешь? — попросил он, чем сильно удивил меня, а еще больше Паганини.

Парень посомневался пару секунд, поглядел на меня, на Берта, и взял гитару. Глядя в огонь, он начал медленный печальный перебор.

Я еду к тебе, это-странное место,

Туман на болоте без цвета и дна.

Я твой вечный жених, золотая невеста, — грустно улыбаясь, он подмигнул Карри.

Лижут мысли, как мухи, стекла окна.

Зима на спине, я не стар и не молод,

Ночь похожа на лифт, в котором умер поэт.

Я по уши сыт, да разбудил горький голод,

Руки чувствуют пульс, я зеваю на свет.

Мама, разбуди черным вечером,

Мама, чтоб я ночь не проспал,

Мама, я уйду, как намечено,

Мама, как я устал...

Гроза по глазам, напротив морщинами,

Скребет по стеклу седая рука,

Мимо павших идей проплывают причинами,

В тумане чуть видимы, ветви-века,

Растет за окном последняя станция.

Здесь отпевают, верхний этаж,

Здравствуй, любовь, получи информацию,

Да не промахнись и сотри макияж...

Мама, разбуди черным вечером,

Мама, чтоб я ночь не проспал,

Мама, я уйду, как намечено,

Мама, как я устал...

(сноска: ДДТ. Свобода)

Глава 8

Карри захрустела чипсами, протянула пакет сначала Паганини — тот не отказался, а потом Берту, и ее рука на полпути дрогнула и замерла. Девочка нерешительно подняла глаза на волков.

-Ты чего? — шепотом побеспокоился Паганини, забирая пакет из ее окаменевшей руки.

-Я, кажется, понял, — заулыбался Берт и загреб добрую половину чипсов в ладонь, сунул один в рот и с довольным хрустом продолжил, — Это интимный вопрос о нашем питании так ее озадачил, — он подвинулся ближе к Паганини и по-братски толкнул его плечом, — Мне вот, кстати, тоже интересно...

Парень скривил рот в растерянной улыбке.

-А ты сам не знаешь?..

-Про себя-то я все знаю. А ты как, вегетарианец или... в этом мире можно, если... осторожно, а?.. — Берт встретил мой тревожный взгляд, но, не меняя выражения, снова обратился к побледневшему парню.

-Ну... я вообще вполне хлебом перебиваюсь, — заикаясь, начал оправдываться Паганини, изо всех сил стараясь забыть о том, что здесь Карри.

-Дааа... я б так не смог, — издевательски посочувствовал Бертрам, — Из всего, что ты в себя пихаешь, вкус есть только у пива. Да и то слабоватый... Хотя, судя по крысиным хвостам, которые валяются по всему подземелью, ты это и сам понимаешь, приятель.

Окончив свою обличительную речь, он махнул полбутылки пива залпом и громко рыгнул для финального аккорда. Паганини мечтал провалиться сквозь землю. Я посмотрела на Карри. Ее и без того бледная кожа окончательно побелела. Надо было срочно спасать бедняжку от очередного нервного срыва.

-Карри, не слушай его, — начала я, копая себе могилу, — Волки могут обходиться без мяса. Критическая необходимость возникает только при тяжелых ранениях, — изумрудные глаза озарились жизнью и вдохновили меня на продолжение, — И людей жрать вовсе не обязательно! На земле есть множество куда более бестолковых существ.

-В смысле зверей?.. — негромко отозвалась Карри.

-Ну. Свиньи, коровы, кролики... крысы на худой конец! — ткнула я пальцем в сторону Паганини.

Берт хрюкнул, но промолчал на мое счастье.

-Я слышала, во время войны мут... волки даже собак ели, — согласилась девочка, проливая бальзам мне на сердце.

-Во время войны собак даже люди ели, — закончила я, переводя тему.

Карри поморщилась, но улыбнулась мне. 'Плюс один мне и минус десять тебе, Бертрам. Тебе никогда больше не расположить ее к себе!' — хитро хмыкнула я про себя.

-Кстати, ребят! — подпрыгнула на месте Карри, — Зачем вы просили вас свести с Паганини? Вы что, заранее знали, что он... тоже волк?

Паганини удивленно засуетился и покосился на меня недоверчиво.

-Просили свести?.. — повторил он.

-Да конечно не знали, — искренне покачала головой я, глядя ему в глаза, — Мы всего-то хотели покрутиться в вашем криминальном пласте, да разузнать, кто может сделать документы.

-Криминальном?.. — парень переглянулся с Карри, — Я б не сказал, что мы такие отпетые. Про документы, даже не знаю что сказать. Но к 'метрошникам' точно не по адресу. Да и.. на это дело столько бабла надо...

-Не в обиду, но... ты чем на жизнь зарабатываешь? — влился в разговор Берт.

-Днем по вагонам хожу...

-Ну вот! — Берт перебил его.

-Да нееет! Вы не так поняли. Я хожу, пою, — парень кивнул на гитару, — А что собрал за день...

-Проигрываешь в своих автоматах... — мрачно констатировала Карри, глядя на него с укором.

-Ну не всегда, — начал оправдываться Паганини, — Вчера же вот, выиграл! — он развел руками, показывая на купленный провиант.

-А что за 'автоматы' такие? — заинтересовалась я, пытаясь припомнить все невоенные значения этого слова.

-Игровые... Это, ну, как казино, только электронные, — с блеском в глазах начал рассказывать парень, явно с удовольствием, будто говорил о любимой женщине.

-Ясно. Они заменили живых людей машинами... — мне что-то взгрустнулось.

-Де не то чтобы прям заменили. Не полностью. Есть сейчас еще нормальные казино. Просто... чтоб туда попасть, надо одеваться чуть построже... У меня стиль слишком свободный, — иронизируя над собой, Паганини потрепал за край порванной штанины, — А так конечно... живая игра с людьми куда приятнее. У людей есть свои привычки, своя та-актика, ло-о-огика... — он вновь погрузился в мечты, — Ну а с жестянкой? Ну, кто ее знает, о чем она там себе думает? Никогда не знаешь, чего выкинет... — закончил он с тяжелым вздохом.

У меня в голове щелкнул выключатель, и перед глазами загорелась красочная табличка 'Bingooo!!!'.

-О чем... думает... — пробормотала я, глядя в огонь и улыбаясь, как умалишенная.

-Рити, ты чего?.. Перебрала, моя девочка? — поддел Берт, но достаточно мягко, — Иди-ка сюда, я тебя спать уложу...

-Погоди, Берт. Покой нам только снится! — я вскочила и зашагала кругами по комнате. Видимо мне казалось, что так мысли быстрее уложатся в план.

-Ууу... Плохо дело. Белая горячка! — поставил диагноз мой спутник, важно сложив руки перед собой.

-Дурак, — отмахнулась я, навернула еще пару кругов, и только после этого села к костру с маниакальной улыбкой на лице.

-Верити, ты нас пугаешь... — шутливо нахмурился Паганини, откупоривая очередную бутылку пива.

-Я просто ищу слова, чтобы вас обрадовать. Какая у тебя любимая игра? — хитро прищурилась я, — Из тех, в которые играют еще с людьми.

-Игра? Ну... покер, наверное, — пожал плечами парень, растерянно оглядывая остальных.

-Так. Покер... — я напрягла память, — Что-то знакомое. Научишь?

Паганини расцвел и полез в кофр за картами, а Берт склонил голову набок, разглядывая меня, как пациента, теперь уже всерьез.

-Ты решила скрасить наш досуг? Это все?.. Тебя эта идея так вдохновила?

-Неа, — еще более хитро улыбнулась я, — Хотя с картами действительно веселее... — волк шумно выдохнул в знак разочарования, но я продолжила, — Ты хотел, чтобы мы научились пользоваться нашим преимуществом в обществе людей?

-Ну, — кивнул Бертрам, хмуря брови, — И что ты предлагаешь? Ограбить казино? Какие у нас в данном случае преимущества, кроме силы?

-Фантазия — явно не твой козырь. Дай мне время. Я все объясню. Но грабить мы точно никого не будем.

Несколько часов за игрой пролетели для меня, как один. Я даже не заметила, как погас костер. За окном уже рассвело, и можно было разглядеть карты, а это единственное, что меня интересовало. Если бы Паганини не взмолился о передышке, я, наверное, не заметила бы, что Берт и Карри давно спят.

-А ты азартная... — заметил парень.

-Сама не ожидала, что так затянет, — виновато улыбнулась я, оглядывая комнату.

-Одного не понимаю... Ты правда раньше не играла? — недоверчиво нахмурился Паганини.