— ЧТО?! — Гин почувствовал, как под ногами дрогнула земля. Этого не могло быть. Просто не могло быть... — Но... но. Вы уверены? — он чувствовал себя глупо, задавая этот вопрос.

— В чем именно? — улыбается тот и между приоткрытых губ мелькают кончики клыков. — в том, что Мария — парень, Александр — женщина, которая к тому же влюблена в вас? Абсолютно.

— Леди... то есть лорд Рану, чего вы добиваетесь, сообщая все это мне?

— Ран, — мягко отзывается тот. — Меня зовут Ран. И я не лорд. И я слишком четко вижу то, что горит на дне ваших синих глаз. И понимаю, что отголосок того же огня тлеет в Леди, притворяющейся мужчиной. И я не хочу, что бы Расу стало больно, когда это пламя сожрет её.

Кто такой Рас? — почти обреченно поинтересовался Грин, уже не надеясь понять. Он только чувствовал, как кружится голова.

— Насыщенный вечер? — сочувственно поинтересовался бард. — мне кажется для вас он еще не закончился. Лорд Грин... — и нет даже намека на улыбку.

— Сестра, — в дверях балкона появляется Лорд Урик. — Ты не злоупотребляешь обществом герцога? Ты та неожиданно его выкрала у общества.

— О, мы мило побеседовали с герцогом, — голос барда снова приобрел плавные мелодичные интонации леди. — но я действительно непозволительно долго занимала внимание герцога.. Прошу прощения.

— Ничего страшного, леди, — вымученно улыбнулся Грин, который вглядываясь в лорда Урика, внезапно понял, кого на самом деле видит перед собой. — Это была весьма познавательная беседа.

— Благодарю вас, Ваша Светлость, — Леди поклонилась, сверкая улыбкой понимания. И удалилась вместе со своим 'братом'.

Грин обхватил голову руками и застонал. Сейчас ему хотелось только одного, куда-нибудь исчезнуть и родиться в какой-нибудь другой семье и другом городе. Ни то ни другое не было выполнимо, поэтому он просто взял себя в руки, решительно тряхнулся и с трудом вернув маску, сорванную бардом, направился в залу. Отец наверняка уже недоумевает по поводу его отсутствия и раздраженно хмурится. А ведь сегодня важный вечер. И столько ее надо успеть седлать, особенно в свете новых приобретенных знаний.

— Любезный кузен, — Грин надменно смотрел на Александра. — не могли бы вы уделить мне толику вашего внимания?

— С чего бы это? — лениво отозвался младший герцог. — Я нахожусь в довольно приятной компании, и у меня нет желания её бросать ради вашего неприятного общества.

Окружающие его леди заулыбались, прикрываясь веерами.

Грин окинул всех холодным взглядом, и улыбки моментально исчезли. Никто не желал ссоры с наследником. Лишь Леди Марии все с той же отстраненной и загадочной полуулыбкой кошки.

— Это серьезно. И необходимо прежде всего вам, кузен. Потом вы сможете вернуться к своей приятной компании.

— О мои прекрасные леди, — раскланялся Александр. — вы меня простите, постараюсь вернуться побыстрее, что бы не дать вам заскучать.

И он последовал за Грином, который уже развернулся, пробираясь сквозь толпу придворных.

— Ну? — нетерпеливо хмыкнул младший герцог, когда они оказались наедине.

— Надеюсь, вы помните, что великий Герцог после ала пригласил нас обоих к себе дабы сообщить свое решение по поводу участившихся набегов орков?

— Еще бы я этого не помнил, — фыркает Александр. — весь вечер только об этом и пытаюсь забыть. Поему вы сказали, что это важно?

— Это и так важно, — отрезал Грин и тяжело взглянул на кузена. — У меня просьба к вам: постарайтесь сдерживаться, что бы не сказал Великий Герцог. В последнее время вы критикуете каждое его решение.

— Потому что все они одно безумнее другого, — расслабленная поза не обманула Грина.

— Я не припоминаю, что бы вы были столь сильно заинтересованы в политике.

— Зато вы погрязли в ей с головой, — вспышка гнева. Чистого, настоящего. — кузен, вы портите мне вечер!

Грин вздохнул:

— Так вы отказываете мне в просьбе?

Младший герцог уже взял себя в руки и насмешливо взглянул на него:

— Конечно. Хотя...

— Я вас слушаю.

— Я буду молчаливой паинькой, — хитро прищурились синие глаза. — Если ты сейчас на колеях повторишь свою просьбу.

Хлесткая пощечина обожгла щеку младшего герцога, так сильно, что мотнулась голова. Такие же синие газа, как его собственные глаза горели яростью и ..еще чем-то непонятным.

Грин резко развернулся и быстрым шагом удалился прочь.

Александра ошарашено смотрела ему вслед прижимая руку к горящей щеке.

Грин шел и проклинал себя. Впервые он не сдержался. Странный разговор с бардом выбил его из колеи, и ему не стоило сразу подходить к Александру...Александре? Нужно было прийти в себя. Но...Эти синие насмешливые глаза...

-Все в порядке, герцог? — он внезапно обнаружил, что стоит посреди коридора неподвижно, сжав руки в кулаки до судороги, а рядом в лицо вглядывается тревожно старый слуга, которого он помнил с детства.

— Да, — выдохнул Грин. — со мной все в порядке, Сигурд. Не беспокойся.

Александра недоуменно качала головой, прикладывая к щеке лед. Росомаха с интересом смотрел на неё:

— Лорд Грин никогда не производил впечатления человека вспыльчивого. Видимо что-то произошло, что вывело его из равновесия. И ты стала последней каплей.

— Может быть, — проворчала герцогиня. — но меня больше удивило выражение его глаз, словно он хотел меня убить.

— Между прочим, — лениво вставил один из орков. — До этого герцог общался наедине с нашим бардом. Может это мальчик ему что-то сказал? Он мо.

— Да уж, — кивнул Арак. — Отродье кого хочешь, выведет из себя, а уж в роли леди Рану он превзошел самого себя.

Убийца покачал головой.

— Что-то тут не так. Санди, а ты не в курсе, что там задумал твой дядя?

— Я не до конца знаю, — пожала та плечами. — Но Великий Герцог отличается почти иррациональной ненавистью к оркам. Понимаете еще до моего рождения, во время одного из набегов на приграничье, он отсутствовал в городе. А его жена как раз рожала Грина. Когда дядя вернулся его встретило холодное тело жены и живой младенец. Говорят, что младенца тоже поначалу восприняли мертвым, так как он с момента рождения ни разу не пискнул и только глазами хлопал.

С тех пор дядюшка люто ненавидит орков. Что-то у него заклинило с тех пор в этом отношении, и Грина он воспитал в такой же ненависти. Вот и все что я знаю. Но как понимаете одной из целей жизни моего дяди стало уничтожение орков, как вида. Мой отец не одобрял такой фанатичности. Он считал, что Александиру нужно иное. А орков оставить на потом, — она грустно улыбнулась. — Он поэтому скрыл, что второй его ребенок — девочка, воспитывая меня как мальчика. Ему нужно было две сыновей, против одного сына старшего брата... А дядя и сейчас строит какое-то безумные планы. Он с каждым годом все более сходит с ума.

Росомаха медленно кивает. Он знал, что Великий Герцог чувствовал опасность, исходящую от младшего брата. Именно поэтому его наняли убить младшего герцога в то время. Правда, детей попросили оставить в живых.

— А где все-таки отродье? — внезапно поинтересовался Арак в наступившей тишине.

— Действительно, — вскинулся Мария-Александр. — Его нельзя оставлять одного.

— Почему? — заинтересовалась Александра.

— Он — бард, — почти хором ответили орки и убийца.

— Очень вспыльчивый и любопытный, — добавил Росомаха.

— Тогда советую вам его поискать, — вздохнула герцогиня, откладывая лед в строну. _ А мне пора на встречу с 'любимым' дядей.

Она шла по коридору и непроизвольно касалась щеки. Проклятье Грину. Каждая встреча выводила её из себя. И почему из всех, кто её окружал, её капризное сердце выбрало этого надменного ублюдка? Который не знает её истинного лица и ни во что её не ставит?

Александра глубоко вздохнула, успокаиваясь, в конце концов, она впервые увидел на его лице такие яркие эмоции и ей это понравилось. Чувствующий гневный Грин был.. красивым. действительно красивым. Это стоило пощечины. Действительно стоило.

Александра вернула на лицо привычное для лорда Александра выражение легкомыслия, циничности и насмешки над всеми. Младшего герцога ждала встреча с родственниками и он вошел как обычно не стуча и не предупреждая. И замер на месте...

Великий Герцог Домиан Акинаи Лавани медленно падал на ковер, а его сын Грин широко раскрытыми глазами наблюдал за этим.

В тишине комнаты кузены смотрели на тело отца и дяди, которое замело в неподвижности. Александра опомнилась первой. И в несколько шагов пересекла комнату, предварительно прикрыв за собой дверь. Уверенными быстрыми движениями, она проверила дыхание и серцебиение Великого Герцога и убедилась, что её безумный дядя все мертв.

— Он умер еще до того, как успел коснуться пола, — подняла она глаза на кузена и почти растеряно добавила. — Похоже, его отравили.

Грин стоял неестественно прямо, вцепившись в край стола так, что побелели костяшки пальцев. Синие глаза, казалось, выцвели до призрачной голубизны.

— Грин?!

Наследник вздрогнул и осипшим голосом выдавил:

— Будь добр, сообщи советникам, желательно советнику Левой Руки Дайсу. И... я бы на твоем месте проверил как там Элий..

Александра вскочила, словно, обожглась от подобной мысли. Грин был прав. Кто бы не отравил Великого Герцога, он мог решить, что старший сын его младшего брата — пусть и сумасшедший так же может оказаться в будущем помехой.

Уже выбегая из комнаты, ей показалось, что Грин издал странный звук больше похожий на всхлип.

За Дайсу, она отправила первого попавшегося на пути слугу. Судя по реакции поведение младшего герцога произвело а него неизгладимое впечатление. Так что поручение должны были выполнить в кратчайшие сроки.

Она же бросилась к апартаментам старшего брата, которые находились тут же во дворце, так как после несчастного случая два года назад, дядя решил, что бедолаге Элию лучшего места не найти.

Но Александра не добежала. Её торопливый шаг, почти бег, разбился, словно волна о скалы, когда на её пути встал Ран. Тот стоял, облокотившись о стену, и темный взгляд был непроницаем.

Герцогиня замела, завороженная черными водоворотами в глазах этого странного человека. Только вот... человека ли? Именно сейчас она заметила, что бард освободился от женского платья, одевшись в брюки и свободную алую рубашку, распахнутую на груди. Огненно-рыжие волосы больнее не удерживались сложной женской прической, разметавшись по плечам.

— Куда ты спешишь, леди-рыцарь? — никакой мелодии, к которой она уже усела привыкнуть, только властность в голосе барда, которой невозможно не подчинится. — Твое место там, откуда ты ушла. С тем, кто выбрал путь Легенды.

-Легенды? — пересохшими губами повторяет женщина.

— Разве ты не знала? — голо меняет тональность до звона. — На Эмире вновь настало время легенд. Но некоторые легенды могут умереть, едва родившись... Ты часть одной из таких историй. Точнее ты её сердце.

— О чем ты говоришь? — голос звучит хрипло, но она уже догадывается, потому что кусочки мозаики складываются в картину, хотя еще не хватает так много таких от вот элементов, что бы увидеть детали. Важные детали.

— Кто отравил твоего дядю и зачем? Найдешь ответы — найдешь и легенду.

— Вы говорите загадками, господин Ран.

Он улыбается безмятежно и светло:

— А я и есть загадка. Леди Александра.

И она, наконец, понимает, что все это время так беспокоило её в его облике. Он же — полуорк!

— Не ай ему вырвать собственное сердце, — тихо шепчет-приказывает бард. — Не дай, принцесса! Разве не в этом твое предназначение?!

— Что ты?!..

Из темноты коридора выныривает хищная фигура:

— Вот ты где, отродье.

И стоящее перед ней создание внезапно изменяется, становясь строптивым и надменным, как десяток императоров, юношей:

— И когда ты выучишь мое имя, орк?!

— А смысл? — Арак скрестил руки на мощной груди и окинул критическим взглядом всю фигуру полукровки. — И где твое платье?

— Хочешь сам в нем походить? — окрысился Ран, и внезапно перевел пылающий взгляд на Александру, все еще стоящую у стены:

— Что встала, смертная?! Иди. Куда сердце ведет или куда шла, если сердцем не чувствуешь правильную беду.

Синие глаза герцогини широко раскрылись, и она бросилась бежать... обратно. Туда, где в комнате наедине с телом своего отца остался Грин. А вслед ей криво улыбался бард.

— С Элием все в порядке? — Грин поднимает глаза.

Александра стояла в дверях и потрясенно смотрела на него. За последние меньше, чем полчаса, её кузен превратился в безжизненную статую, у которой живым остался только голос. И ничего более. А в руках статуя держит узкий стилет, которого раньше не было.

— Да, — она шагает в комнату и закрывает за собой дверь. Плотно, что бы ни звука не вылетело.

Великий Герцог все так же лежит на ковре и неверяще смотрит остановившимися глазами в потолок. Герцогиня встала на колени и закрыла веки Домиану.

— С моим братом все в порядке, повторила она. И подняла взгляд на герцога. — Ты ведь не собирался его убивать...

Спустя целое мгновение тишины, синие глаза смотрят все так же выцвевши. А потом он заговорил:

— Каково это, Санди?

Она вздрагивает как от удара. Он никогда так её не называл.

— Твой отец воспитал тебя мужчиной и умер от руки старшего брата, испугавшегося за свой трон, и в свою очередь погиб от моей руки — руки собственного сына.

— Что он пытался сделать, Грин? — она даже не удивлена, что он знает её тайну.

— Я давно знал, что мой отец — опасный человек, но так же в отличии от остальных, понявших это недавно, знал всегда, что он — сумасшедший. Я не знаю, где он нашел Сердце Дракона, но он точно собирался использовать его...

— Что?.. — неверяще шепчет принцесса, поднимаясь на ноги. — Что ты такое говоришь, Грин?!

— Он собирался возвеличить Александир, сделав его городом бессмертных, равных эльфам, оркам, драконам. Более того, мой отец собирался превзойти эти расы. И в первую очередь уничтожить орков... А начать он хотел с нас троих. С Элием что-то пошло не так, на его счастье он успел сойти с ума, став бесполезным для Великого Герцога и его планов...

— О Боги...

Синие глаза наконец ожили и в них плескалась ярость пополам с болью, грозящие уничтожить разум своего хозяина:

— Но это ничего не меняет, Санди. Моя прекрасная и опасная принцесса. Я убил своего отца. Убил трусливо. Ядом.

У Александры сжалось сердце. Александир — великий город масок. Вечный маскарад самых причудливых форм воображения. Разве возможно вернуть городу былое величие, если кроме масок здесь уже больше ничего е осталось?

Она медленно подохла к кузену, которого никогда по настоящему не знала, но которого разглядело её сердце:

— Я тоже убийца, Грин. Я убила многих, кого не считала достойными людьми. Я свела с ума своего брата, сделав из него пускающего слюни идиота. Я изменяла и предавала. Я плел заговор против Герцога, твоего отца. И если бы ы подождал всего чуть-чуть, он умер бы от моей руки.