Двуликие. Книга первая. Клетка для наследника

Надолго Эмирин с ним не задержалась. Проговорила ещё несколько деталей насчёт поступления в академию, предупредила об охране, живущей в соседней комнате — и ушла.

А Дамир начал наслаждаться свободой.

И это были воистину самые счастливые два месяца в его жизни. Два месяца без обязательной побудки полседьмого утра, два месяца без навязчивой охраны, без дворцового этикета, без обязанностей наследника престола. Чудесные два месяца. Восхитительные два месяца! Иногда Дамир даже думал, что согласился бы прожить девочкой до конца жизни, лишь бы не возвращаться во дворец.

Но нельзя. Он ведь Альтерр, да ещё и единственный наследник престола. Последняя надежда дяди Велдона.

Как это ни странно, но неприятности обходили Дамира в обличье Мирры Дарлейн стороной. Во-первых, потому что жил он в приличной гостинице, а совсем не в подворотне. А во-вторых, потому что старался на эти самые неприятности не нарываться — гулял по столице только в светлое время суток и только там, где вокруг было достаточно много народу.

Наверное, кто-нибудь другой, из обычной семьи, сказал бы Дамиру — целых два месяца слоняться по городу, толком ни с кем не общаясь? Скукота! Но наследник подобного мнения не разделял.

Первый раз в жизни он мог делать почти всё, что хочет. Есть не по расписанию, а когда проголодается, пить не дорогое вино, а простые настойки для бедных, читать не то, что задал учитель по мировой политике, а дурацкий бульварный детектив. И смеяться над этим детективом во весь голос, не стесняясь дурных манер.

Он почти свыкся со своей ролью за эти два месяца. Девушка-сиротка, одевающаяся исключительно в брюки и рубашки, немного мужланистая и грубоватая, но всё же девушка.

Только один раз Дамира пронзило острым желанием сбросить личину. В тот день в ресторане при гостинице он увидел восхитительную, безумно красивую леди. И декольте у неё было такое, что Дамир мог бы поклясться — в ту секунду у него между ног что-то зашевелилось.

В какой-то момент он даже хотел подойти к этой леди, но вовремя опомнился. Хорош бы он был, если бы подошёл...

Однако без постельной жизни ему, пожалуй, сложновато придётся. Может, попросить Эмирин заблокировать ему в голове часть мозга, отвечающее за плотское желание?..

Хотя нет, лучше не надо. Стыдно как-то...

Поступить в ЛАМ оказалось легко, впрочем, иначе для Дамира и быть не могло — его с рождения учил магии самый лучший из всех возможных учителей. Поэтому вступительный экзамен он сдал, даже не напрягаясь.

Второй месяц в одиночестве промчался так же быстро, как и первый. И наконец, настал день, когда Дамир вынужден был отправиться в академию — заселяться в общежитие.

По пути к комнате к нему пытался пристать на предмет познакомиться какой-то парень, но наследник очень легко избавился от нежелательного кавалера — просто кольнул его заклятьем рассеянности, и когда тот остановился посреди коридора, ошалело озираясь, рванул вверх по лестнице. В такие моменты Дамир остро жалел о том, что временно девочка. Впрочем, он надеялся — девочек здесь достаточно, так что от него скоро отстанут.

Комната 305. Его пристанище на пять лет жизни. Если, конечно, не убьют... Или не поймают заговорщиков. Тогда, наверное, тётя Эм превратит Дамира обратно в Дамира. Ох, поскорее бы!

У наследника было чувство, что пристающие мальчики — это полбеды. Гораздо опаснее красивые девочки...

А в комнате их оказалось целых две. Правда, одну он знал. Не сказать, чтобы очень хорошо — последний раз Дамир видел Рональдин, младшую дочь тёти Эм, года четыре назад. Тогда ей было шестнадцать, а ему восемнадцать, и они прекрасно ладили в те две недели, что наследник гостил в Арронтаре. Впрочем, с Дин невозможно не ладить.

Она была магом Разума, как и её родители, но, в отличие от них, слабеньким магом Разума. Нарро и Эмирин запросто могли заставить кого угодно сделать что угодно, стереть память и вообще покопаться в мозгах, но Дин всего этого не умела. Она могла лишь управлять животными и, как эмпаты, улавливать колебания настроения. А ещё — неосознанно внушать доверие и симпатию. У неё это получалось непроизвольно, как-то само собой, и не гасилось даже сильнейшими амулетами.

Вот и сейчас, войдя в комнату, Дамир моментально почувствовал лёгкую волну приязни по отношению к Дин. Впрочем, он и на самом деле был очень рад её видеть. Она знала наследника не настолько хорошо, чтобы разоблачить, зато ему будет спокойнее жить рядом с дочерью Эмирин. Она-то уж точно не захочет его убить.

Вторая девица казалась полной противоположностью Рональдин. Мощная, широкая в кости, но не толстая, угрюмая девушка с копной тяжёлых тёмных волос и глазами цвета предгрозового неба. Да уж, кажется, с соседкой им с Дин не повезло... Девица вовсе не лучилась дружелюбием. Да и вообще не лучилась.

— Привет. Я Мирра Дарлейн. А вас как зовут?

— Рональдин Арро. Можно просто Дин.

Арро... Не "Аррано" — фамилия, которой с некоторых пор обладали и представлялись родители Дин. Значит, она не собирается говорить, кому приходится родственницей.

Что ж, мудро.

— Шайна Тарс.

Голос у мрачной девицы был глухой и такой же угрюмый, как и она сама. Но приятный.

Кстати... Тарс... Где-то он слышал эту фамилию... Ладно, потом вспомнит.

Дамир прошёл к единственной свободной кровати и сел на неё.

— Ты на каком факультете? — спросила Дин. В этот момент на подушке появилась брошюрка с расписанием, и наследник взял её в руку, попутно отвечая:

— На боевом.

Пока он читал расписание, девушки молчали — видимо, не хотели мешать. Распорядок дня... это было привычно Дамиру, поэтому много времени его изучение у наследника не заняло.

— А вы? — спросил он, откладывая брошюру в сторону.

— Я артефактор, а Шайна целитель, — ответила за обеих девушек Дин и, как ни странно, вторая ей это позволила.

— Представители всех трёх факультетов, значит, — Дамир хмыкнул. — Что ж, давайте познакомимся поближе? Кто где родился, вырос, кто родители?

Ему было интересно, что расскажет не Шайна, а Дин. Но, к его удивлению, именно в глазах у Шайны Мир увидел досаду.

А вот дочка ректора ответила легко и весело:

— Я оборотень, родилась и выросла в Арронтаре. Белая волчица, если тебя это интересует.

Ну, это Дамир и так знал. Хоть никогда и не видел, как обращается Дин.

— А вот о родителях моих давайте не будем, — она скрыла жёсткость своего ответа за мягкой улыбкой. — Правду сказать я не могу, а врать мне как-то не хочется.

Удобно. Оборотней в Арронтаре много, поди докажи, что она дочь ректора.

— Ну а ты, Шайна?

Кажется, она растерялась. Закусила губу, вздохнула, а потом сказала:

— Как-нибудь потом, — встала с кровати. — Сейчас мне нужно идти. Извините.

Однако! Куда это ей нужно идти в первый день, когда ещё никто не учится?..

Гулко хлопнула входная дверь. Почти сразу после этого послышался тихий вздох Дин, и Дамир обратил внимание на неё.

— У меня к тебе будет просьба, Мирра, — сказала вдруг Рональдин, и голос её звучал одновременно мягко и жёстко, напомнив этим Дамиру тётю Эм. — Пожалуйста, не спрашивай Шайну о её прошлом.

— Почему?

— Ей больно, — ответила Дин просто. — Я чувствую это и не хочу, чтобы Шайне было больно. Она мне нравится.

Нравится?.. Вот эта угрюмая, нелюдимая девушка с широкими, будто бы сросшимися бровями?

— Поэтому не обессудь... Будешь обижать её, — взгляд Дин внезапно стал острым, — получишь.

— Да я и не собиралась, — Дамир рассмеялся. — Я же не знала, что она так воспримет мой вопрос... Хочешь, извинюсь?

— Не надо, Шайна не обиделась. Просто оставь прошлое в прошлом, и всё.

— Договорились.

Дин улыбнулась и выдохнула с облегчением, и тогда он решился на вопрос:

— А я... я тебе нравлюсь?

Почему-то её ответ на этот вопрос стал вдруг очень важен Дамиру. И сердце как-то радостно ёкнуло, когда она кивнула.

— Да, ты хорошая. Мне вообще повезло с соседями. Пошли, найдём Шайну? Надо бы сходить в библиотеку за учебниками.

— И как мы будем её искать? Она ведь могла пойти куда угодно.

— Не-е-ет, — Дин засмеялась. — Я совершенно точно знаю, куда она отправилась. Без вариантов.

Дамир охотно верил. В конце концов, в Рональдин текла кровь Эмирин — хозяйки и хранительницы академии. Впрочем, возможно, дело было совсем не в этом, а в чём-то другом. В чём-то, из-за чего Дин решила защитить Шайну — девушку, которая выглядела так, будто совсем не нуждалась в защите.

* * *

Шайна Тарс

Мирра и Рональдин настигли меня, когда я была в холле первого этажа. Я стояла и смотрела поочередно на залы Памяти и Почёта, раздумывая, куда мне больше хочется зайти. В зале Памяти я могу увидеть маму... могу, но боюсь. А в зале Почёта мне совершенно нечего делать. Меня не интересуют многочисленные императоры и императрицы.

— Ну, как? — спросила меня Дин, как только они с Миррой спустились с лестницы и встали рядом.

Я вздохнула и покачала головой. Почему-то я сразу поняла, о чём спрашивает Рональдин, а она поняла, что означает мой ответ. В отличие от Мирры.

— Знаете, девочки, — голос рыжей сочился иронией, — может, вы и умеете переговариваться мысленно, но я этим искусством не владею.

И почему-то я решила прояснить ситуацию. Наверное, на меня так Дин действует...

— Я ходила к ректору. Просила поменять мне личного куратора.

— А-а-а, — взгляд Мирры наполнился сочувствием. — Ну да, ответ Эмирин был предсказуем...

— Эмирин? — хором удивлённо спросили мы с Дин. Она называет ректора просто по имени?!

Рыжая, кажется, смутилась.

— Ну да. А что такое? Она же Эмирин.

Спорить с этим было сложно, поэтому мы ограничились скептическими взглядами. А Мирра поспешила сменить тему:

— Ты хотела зайти в зал Памяти? Или в зал Почёта?

Я кивнула.

— В какой-то из. Но в какой, я ещё не решила.

— Что тут думать? — фыркнула рыжая. — Зал Памяти гораздо интереснее! Пойдёмте. — Развернулась и направилась ко входу в зал.

Ещё одна командирка на мою голову... Впрочем, Мирра права. Я так ещё долго буду стоять и решаться, когда надо просто идти.

Но как же это иногда сложно — просто что-то сделать... Просто идти, просто сказать. И даже просто молчать...

Зал Памяти оказался большим, но меньше, чем я думала. В длину шагов, наверное, пятьдесят, а в ширину двадцать. По стенам, слева и справа — стеклянные шкафчики, заполненные какими-то кубками, медальками, монетками, шкатулками и прочей мелочевкой. А в центре — колонны с портретами и магическими фотографиями, которые около сто лет назад изобрёл один из профессоров ЛАМ.

Я растерянно оглядывалась по сторонам. Ну и как найти здесь маму? Я ведь даже не знаю, в каком году она закончила академию. И закончила ли?

Между тем Мирра подошла к одному из стеклянных шкафов, остановилась рядом и стала что-то разглядывать. До меня донёсся тихий смешок.

— А что в этих шкафах? — спросила я у подошедшей ко мне Дин. Та пожала плечами.

— В основном награды студентов, ну и всякие дипломные проекты. Пойдём, поглядим, над чем там Мирра смеётся.

На полке стеклянного шкафа, возле которого находилась наша новая знакомая, стояла табличка: "3049 г., группа АР-1-2, три лучшие курсовые работы". Возле цифры один была выставлена небольшая чернильница со справкой: "Чернильница, превращающая воду в чернила. Уровень необходимого ежемесячного заряда первый".

Рядом с цифрой два лежал золотой альтерр с подписью: "Исчезающая монета, возвращающаяся в карман к владельцу каждый раз после покупки товара". Хм, интересно, не стал ли студент, изготовивший этот "артефакт", фальшивомонетчиком?

Но Мирра смеялась не над чернильницей и уж тем более не над монетой. Третьим предметом гордости группы АР-1-2 был некий "Кусачий череп".

— Череп кусает каждого, кто положит палец ему между зубов, — задыхаясь от смеха, прочитала на справке наша соседка по комнате. — Уровень необходимого ежемесячного заряда второй.

Я поневоле тоже улыбнулась. Кусачий череп? Кому это вообще нужно?

— Зря смеётесь, — покачала головой Дин. — Вещь, конечно, абсолютно бесполезная, но мастерство студента-первокурсника поражает. Вы знаете, что большинство делают банальные амулеты против эмпатии, или от бессонницы, или для улучшения пищеварения? Я не спорю, это полезнее, но вот такой череп... Это же голая кость, здесь заклинанию даже не на чем толком держаться, а он зубами щёлкает! Ювелирная работа!

Вот что значит — артефактор. Мы с Миррой дружно посмотрели друг на друга, улыбнулись, но решили ничего не отвечать. Нам, наверное, действительно не понять этого восторга Дин... Особенно мне. Я бы предпочла амулет от бессонницы.

— Но самое интересное — там, — продолжила между тем Рональдин. — В дальнем конце. Потрясающая ведь, идёмте, покажу.

И пока мы с Миррой семенили за ней, я, хмурясь, вдруг задумалась над вопросом: откуда она знает, что самое интересное именно в дальнем конце? Дин ведь не могла побывать здесь раньше нас.

А потом мы увидели... зеркало. Большое, ростом выше меня, с мутным стеклом и серебряной рамой, изображающей переплетение веток и листьев. Очень красивое зеркало. И очень старое.

— Вот, — только и сказала Дин, благоговейно вздохнув.

А я... просто онемела.

Потому что на бумажке, приклеенной прямо к стеклу, было выведено:

"Дипломная работа.

Портальное зеркало

Студент: Триш Лаира

АР-5-1, 3067 г.

Куратор проекта: профессор Эмирин Аррано".

В висках у меня запульсировала кровь.

А вот и ты, Триш... И твоя дипломная работа. Значит, ты закончила академию в 3067 году. Двадцать лет назад.

— Портальное зеркало, — задумчиво протянула Мирра. — Насколько мне известно, проект так и не был завершён.

— Да, — кивнула Дин. — Хотя м... м-м-м... профессор Аррано утверждает, что Триш добилась определённых успехов. Но она так и не защитила свою дипломную работу, поэтому никто не знает, как именно студентка проходила это портальное зеркало.

— Почему? — вырвалось у меня.

— Что — почему?

— Почему она так и не защитила свою дипломную работу?

Рональдин будто бы задумалась. Подошла к зеркалу и осторожно провела по его поверхности кончиками пальцев. Поднесла их к лицу и усмехнулась, увидев пыль на подушечках.

— Очень просто, Шайна. Двадцать лет назад Триш Лаира исчезла. Она так и не закончила академию. Никто до сих пор не знает, где она. Поэтому и дипломная работа осталась незащищённой.

"Двадцать лет назад Триш Лаира исчезла".

"Никто до сих пор не знает, где она".

Эти слова бились о стенки моего черепа весь оставшийся день. Я думала об этом, когда мы обедали, и когда шли в библиотеку за учебниками, и вечером, когда ложились спать. Весь день, почти каждую секунду.

Что же с тобой случилось, Триш? И главное — почему ты мне снишься? Может быть, я должна разгадать загадку твоего исчезновения? Может, в этом моё... предназначение?

В любом случае — я должна всё выяснить. Если не ради Триш, то ради себя. Надоели мне эти сны!