Человек в шляпе и призраки прошлого

— Не знаю. Я специально изучила всё, что нашла про них, но так и не поняла. Сегодня я ещё раз взяла книгу, чтобы перечитать. Думала, что могла что-нибудь не заметить или не понять. Но нет, мне так и не удалось отыскать чего-то нового.

— Угу. А что вы отыскали старого? Эти острова чем-нибудь замечательны?

— В общем-то ровно ничем. Кучка вулканических островков далеко к западу от Суматры.

— Там кто-нибудь живёт?

— Почти никого. Несколько сотен рыбаков-туземцев. Острова либо гористы и покрыты джунглями, либо низменны и песчаны, и совершенно не пригодны ни для земледелия, ни для скотоводства. Лежат далеко от основных торговых путей и вокруг много рифов. Да ещё и в зоне тайфунов. Туда редко кто из моряков заходит. Нет ясности даже с тем, кому эти острова принадлежат.

— Вот как?

— Их открыли португальцы, но такое впечатление, что они никому толком не были нужны. Сейчас на них претендуют Иберия — как наследник Португальского королевства, Тевтония — на основании Акта о Протекции, распространяющего суверенитет короны на все владения Ост-Индской компании, и австралийцы, ссылаясь на то, что острова не были перечислены среди спорных владений, остающихся за Ост-Индской компанией по договору о разграничении, и, соответственно, должны были отойти Британии.

— И никто не пожелал решить этот вопрос окончательно?

— Пока нет. Видимо, острова настолько бесполезны, что ни одна из трёх держав не хочет тратиться на то, чтобы закрепить их за собой.

— Если мне не изменяет память, где-то на Суматре был найден тот самый череп обезьяночеловека, с которого всё и началось? Возможно, профессор рассчитывал на этих островах тоже что-то найти? — вслух подумал я.

— На Яве, если точно. Не думаю. Острова мелкие и вулканические. Там вряд ли будут удобные места для раскопок. Кроме того в книге нет ни малейших намёков на что-то подобное. Зачем тогда, спрашивается, профессор её разыскивал?

— А вы уверены, что в книге нет ещё никаких сведений?

— Абсолютно.

— Загадка, — вздохнул я, — и что вы планируете теперь делать?

— Не знаю, — её голос звучал совершенно искренне, — я надеялась что-нибудь найти.

— "Я тоже" — подумалось мне, — "впрочем, не исключаю, что я как раз и нашёл, определённо стоит обратить внимание на эти Острова Скелета".

— Ну что ж. Спасибо за интересный рассказ. Не буду вам больше мешать, сударыня... — я вежливо раскланялся.

— Но я так и не спросила, а что вы хотели узнать... — донеслось мне вслед.

— Не обращайте внимания, ничего существенного.

На улице было уже темно, и опять пошёл дождь. Я горько пожалел, что надел лёгкий плащ. Он быстро промокал и почти не грел. А я, плюс ко всему, ещё и не взял с собой зонт.

С тем чтобы не слишком много идти под дождём я направился к остановке трамвая не напрямую, а в обход, мимо переулков и служебного выхода из библиотеки. Дальше, но большая часть пути под крышами.

Из темноты доносился какой-то шум. Странно, уже поздно для доставки новых книг...

— Нет, пожалуйста, не надо! — тишину разрезал сдавленный крик.

Голос был женский. И я его узнал...

— Заткнись, дура, — прошипел кто-то, раздался треск разрываемой ткани и звук падения тела.

Я резко повернул в темноту и сощурился, пытаясь что-нибудь разглядеть.

— Проваливай, живо, я тебе сказал, — ответила темнота.

В ней сгустилась тень, в руке тени что-то тускло блеснуло.

— Тебе что, повторять надо?

Я нащупал правой рукой мусорный бак.

Тень сделала угрожающий жест ножом. Я сорвал с бака крышку и швырнул. Нож зазвенел по мокрому асфальту, темнота разразилась проклятьями, тень нагнулась, подбирая выпавшее оружие.

Я воспользовался минутной задержкой, ухватил бак за ручки и отправил в полёт вслед за крышкой. Глухой удар и очередная волна проклятий удостоверили меня, что цель поражена. Я потянулся за следующим баком.

Тень приподнялась, и стремительно заковылял прочь.

— Вы в порядке? — спросил я, разглядывая в полутьме бледный силуэт на асфальте.

— Кажется да, спасибо... только пальто... оторвались почти все пуговицы.

— Наши встречи, похоже, начинают перерастать в привычку, мадемуазель Бендикт, и что меня особенно настораживает, мне при этом приходится всё время бить кого-то по голове...

— Это была случайность, клянусь, — девушка поднялась на ноги и отряхивала пальто.

— Не думаю, — прозвучало за спиной.

Этот голос я тоже узнал.

— Сегодня что, вечер сюрпризов!? — я едва не подпрыгнул от неожиданности.

— Зато вам уж точно не приходиться жаловаться на скуку и одиночество, господин Бронн...

Под шляпой поблескивал знакомый монокль.

— Господин Шальгин, если не ошибаюсь.

— Именно...

— Вы всё время здесь были?

— Ага...

— Могли бы вмешаться, что ли.

— Вы и сами прекрасно справились, господин Бронн...

— Я поражена вашей отвагой, — заметила Линда и переместилась так, чтобы я оказался между ней и жандармом, — не ожидала такой решительности от учёного...

— Боюсь, дорогая, вы ещё очень многого не знаете о вашем учёном друге...

— Я ей не друг... — буркнул я

— Я вам не дорогая... — вспыхнула у меня за спиной девушка.

— Да — да. Я уверен, что нам троим есть много чего рассказать друг другу. Но лучше это делать где-нибудь, где не так сыро и холодно... Если мне не изменяет память, господин Бронн живёт совсем неподалёку.

— С чего это вы решили, что я собираюсь пригласить вас в гости?

— Боюсь, что у вас нет особого выбора. Узнать подробности вы явно хотите, а появление нас в такое время в моём отеле в обществе неизвестной дамы без пуговиц на пальто... хм... боюсь это может вызвать нездоровое внимание со стороны администрации. В здешних краях довольно пуританские нравы...

— Итак, все друг с другом знакомы? — я оглядел собравшихся, отодвинул пишущую машинку и присел на край стола.

— Ну... — с некоторой опаской протянула Линда.

— Меня зовут Викентий Шальгин и это мой лучший вечер в этом проклятом дождливом городе, — он довольно, по-кошачьи, потянулся, — наконец-то я нашёл зацепку.

— Полагаю, вы наиболее информированы из всех присутствующих, — сухо заметил я — это даёт вам право говорить первым.

— Не возражаю. Думаю, вы уже догадались, что ваши постоянные встречи с мадемуазель Бендикт не слишком случайны?

— Возможно, — я посмотрел на девушку, та заметно раскраснелась и потупилась.

— Линда прибыла сюда, рассчитывая выяснить подробности о Геллинге, но не застала его. Узнав о том, что тот интересовался Эрикой...

— Интересовался Эрикой? — я непонимающе посмотрел на Викентия, — Геллинг? Но зачем?

— Это я пока выясняю. Возможно, это как-то связано с вашим графом. Так или иначе, но её она тоже не застала. Поэтому вышла на вас. Но тут вы так стремительно умчались в Рагузу, что ей пришлось ехать за вами. Видимо ничего в итоге не выяснив, она занялась штудированием книг, а также связалась с неким человеком, который был замешан в отъезде Эрики...

— А вот с этого места поподробнее, — я одёрнул жилет и нагнулся ближе.

— Мне нужна эта находка, — тихо сказала Линда, поднимая взгляд странно блестевших глаз, — я не могу просто так отказаться... это дело всей моей жизни... я должна что-то показать университету...

— Ради всего святого, — поморщился Викентий, — вот только этого не надо, слёз нам ещё и не хватало...

— Но я говорю правду...

— Это хорошо, хорошо. Осталось ещё сказать с кем и где вы собирались встречаться сегодня вечером. Уверен, господина доцента это тоже крайне интересует.

— Угу, — промычал я.

— Его зовут... его зовут Фитц. Конрад Фитц...

Шальгин вопросительно посмотрел на меня. Я раздражённо пожал плечами.

— Понятия не имею, кто такой. Я что, должен знать весь город?

— Он говорил... он говорил, что расскажет, куда поехала Эрика, — Линда прикусила губу и переводила испуганный взгляд с одного из нас на другого.

— Где? — спросил Викентий

— Когда? — спросил я.

Коридор был узким. Тусклая лампочка едва освещала облупившиеся стены, пахло кислым супом и перегаром. Снизу доносились приглушённые звуки музыки. Там располагался модный, но не слишком дорогой дансинг.

Викентий постучал в дверь и предусмотрительно сдвинулся в сторону. В отношении своей профессии он не соврал, профессионализм был заметен.

— Кто? — прозвучало с той стороны.

— Это я... Линда... Вы назначили мне встречу.

— Э? — в голосе с той стороны довольно отчётливо послышалось удивление, — как ты...

— Я могу войти?

— М-м-м... — из-за двери раздался отчётливый скрип мебели.

Викентий пинком распахнул дверь, и мы ввалились туда почти одновременно.

Долговязый небритый тип отскочил к стене, привычным жестом поднимая руки.

— Не стреляйте!

— Мы и не собирались, — ухмыльнулся Викентий.

На небритом лице появилось довольно кривое подобие улыбки, тёмные глаза остались настороженными.

— Конрад Фитц, — сказал жандарм.

— Нет, я не...

— Ты не понял, я не спрашиваю, я констатирую, — Шальгин брезгливо осмотрел стул, отряхнул и сел.

Я прошёл чуть дальше в небольшую комнатушку. Последней зашла Линда. Фитц бросил на неё мрачный взгляд.

— Не будем терять времени, — Викентий положил руки на стол перед собой, и размял обтянутые кожаными перчатками кулаки, — ты сообщаешь нам детали касающиеся Эрики Витт, мы уходим, ты остаёшься. Все счастливы и довольны. И что важно — никто при этом не пострадает.

— Но вы не можете...

Шальгин отрицательно покачал головой. Фитц затравленно посмотрел на меня.

— Можем... — кивнул я.

Фитц обмяк и опустился на табурет рядом с обшарпанным комодом. В наступившей тишине отчётливо заскрипела кожа новых перчаток, когда жандарм снова размял пальцы. Потом снизу донеслась очередная волна приглушённого джаза.

— Мы внимательно слушаем.

Шальгин в этот момент напоминал застывшего в ожидании добычи ястреба. Холодный взгляд, круглый монокль, напряжённое лицо.

— Мне приказали помочь ей уехать по липовым документам. Я сделал бумаги и передал ей. Я больше ничего не знаю.

— Имя...

— Чьё?

— Имя!

— Шейла Т. Л. Дэйбрек-Вильямс. Британский паспорт.

— Только паспорт?

— М-м-м...

Скрип перчаток.

— Ещё лётная лицензия на то же имя. Пилотирование любых аэропланов и водительские права...

— Всё?

— Да. Клянусь. Я только сделал ей документы. Это моя работа...

— Кто тебе заплатил?

— М-м-м...

— Кто. Тебе. Заплатил.

— Если я начну сдавать клиентов, со мной перестанут иметь дело...

Скрип перчаток.

— Хорошо, хорошо... сейчас... я скажу, скажу... только я не знаю, как его звать.

— Ты же обещал сказать.

— Но я действительно не знаю!

— Сказать — подразумевает сообщить что-то осмысленное и полезное. Ты полагаешь, ты сообщил нам что-то осмысленное и полезное?

— Он китаец. Вы легко его найдёте. Такой здоровый китаец. На борца похож. И всё время в котелке ходит. Ни разу не видел, чтобы он его снимал... И говорит очень мало.

— "Господин Тунг очень полезный и исполнительный человек, разве что несколько молчаливый..." — всплыли в моей памяти слова трансильванского графа.

— Я больше ничего не знаю, — покачал головой Фитц.

Мне стало его жалко.

— Думаю, что мы пока не закончили... — Шальгин нахмурился, — молчаливых китайцев довольно много. И ты ведь не работаешь без рекомендаций? Мало ли кто придёт к тебе за документами. Вдруг он из полиции? Кто тебе рекомендовал этого китайца?

Фитц поджал губы и с ожиданием посмотрел на дверь.

— Даже не думай...

Конрад вздохнул, понуро опустил плечи, потом моментально, словно подброшенный пружиной, вскочил, пинком опрокинул стол на жандарма, выхватил непонятно откуда пистолет, подскочил к стоявшей у дверей Линде и спрятался за ней, приставив пистолет к голове девушки.

— Я убью её! — истерично выкрикнул он, — только попробуйте сделать хоть один шаг...

Я застыл. Такого оборота я не ожидал, да и оружия у меня с собой не было. Викентий слетел со стула и теперь кряхтел, придавленный опрокинутым столом.

— Давай не будем спешить, — пробормотал я, лихорадочно пытаясь найти в комнатушке что-либо, пригодное в качестве оружия.

Линда, до которой только сейчас дошло, что происходит, резко побледнела.

— Нет... — всхлипнула она.

— Молчи, дура, застрелю... не вздумайте подходить — он лихорадочно переводил взгляд с одного из нас на другого, — бросьте оружие.

— У меня нет оружия, — честно признался я.

— Врёшь! Бросай или я выстрелю!!

— Не выстрелишь, — пробормотал Шальгин, пытаясь выбраться из-под стола, — у тебя одна заложница, а нас двое. Ты переживёшь её на пару секунд.

Глаза Линды расширились.

— Я прострелю ей ногу... — ухмыльнулся Фитц, — бросайте оружие.

— Бросай... — сказал я жандарму.

— Это глупость...

— Лучше бросить, я не хочу лишних жертв.

— Он пристрелит и её и нас...

— Бросайте! — заорал Фитц, пятясь к двери.

— Послушай... — начал я.

— Молчать! Или ты немедленно бросишь пистолет, или я прострелю ей ногу! Считаю до трёх! Раз...

Мы с Викентием переглянулись.

— У меня нет пистолета, — пробормотал я.

— Два...

Длинное багровое пятно вытянулось по стене от того, что только что было затылком Фитца. Он выронил пистолет и, развернувшись вокруг своей оси винтом, рухнул на пол. И только потом я расслышал звук выстрела.

— Чтоб... — только и произнёс так до конца и не вылезший из-под опрокинутого стола Викентий.

Оставшаяся одиноко стоять Линда медленно подняла руку к окровавленному виску, смазала кончиками пальцев кровь и, не поворачивая головы, поднесла руку к лицу. Потом её глаза закатились, и она сложилась, рухнув поверх тела Фитца.

Теперь выругался уже я.

В проёме возникла грузная высоченная фигура. В руке у неизвестного был внушительных габаритов револьвер.

— Я просил стрелять только в самом крайнем случае... — пробормотал Викентий, отбрасывая придавивший его стол в сторону.

Я нагнулся к девушке и ощупал висок и затылок.

— Она ранена?

— Нет, это кровь Фитца...

Линда тихо застонала и попыталась открыть глаза.

— Ты мог промахнуться и задеть её, — проворчал Шальгин в адрес незнакомца, попутно выворачивая карманы трупа.

— Я похож на человека, который может промахнуться? — пробасил тот.

— Каждый может промахнуться... даже я, — Шальгин недовольно поднялся, — у этого негодяя, похоже, ничего с собой нет. Никаких документов. Мы опять потеряли нить...

— Мне нужна вода и платок, — сказал я, — она не может идти в таком виде...

— Куда идти? — не слишком отчётливо пробормотала Линда.

— Куда угодно, только подальше отсюда. Не думаю, что мы сможем вразумительно объяснить полиции, что здесь случилось.

Глава 4

Линда выбралась из ванной и теперь старательно вытирала голову вафельным полотенцем.

— "Ей повезло, что у неё короткая стрижка", — подумал я, — "у этого громилы просто гаубица какая-то, бедняга Фитц..."