Вниз и влево

* * *

С модификацией эльзиного организма дело шло куда лучше, чем с чтением фолиантов. Постепенно восприятие ее так изменилось, что она действительно увидела весь мир явлений единообразно: все теперь выглядело для нее, как огромный механизм. Она почти утратила свое человеческое зрение, и его заменил "Третий глаз". Не замечая больше красоту мира, она научилась различать иное. Она могла теперь отслеживать, как взаимодействуют различные "искажения среды", порождаемые людьми и не только, — следы мыслей, энергетические отпечатки касаний, взаимосвязи привязанностей. Порой она цинично шутила, что полдела сделано: сиддхи, — то есть, магические способности Просветленных, они уже добыли, — и чем их наука после этого не сакральная? Дело за малым: добыть само Просветление. Тогда, может быть, отпадет необходимость ей глотать таблетки и зелья, чтобы поддерживать работу изуродованного тела.

* * *

Эльза и ее коллеги работали все время, что могли этому уделить. Когда Отто не был занят на службе, Вальтер — с пациентами, а сама она не была прикована к постели, они могли сутки напролет проводить в ее башне.

Надо сказать, что не только Эльза пользовалась плодами своей теории. Их ученая троица освоила огромную прикладную область, — и это касалось не только особых законов, порождаемых Контрактом, но и самой обыкновенной земной физики. Вальтер использовал их совместные открытия в медицине, а Отто с позволения Эльзы конструировал устройства военного назначения для нужд отряда. Эльза дала добро на это, но не вникала в подробности.

Как конструктор, Отто Штальберг опередил свое время лет на семьдесят — в том, что касалось "обычной" техники. Но порой из его рук выходила и другая: "особое оборудование", что задействовало эффекты эльзиного Контракта. Правда, тут приходилось считаться с кое-какими условиями.

Во-первых, работало оно только тогда, когда Эльза была подключена к своей установке, а защитное напряжение, что сдерживало демона, было снижено. Притом имело значение, насколько далеко от поместья Лейденбергер все это использовать. Во-вторых, полноценно управлять такими устройствами могли лишь те, на кого распространялось влияние Контракта.

Но эти возможности были нужны Отто, поэтому он попросил и его "усовершенствовать" хотя бы отчасти так же, как Эльзу. В конечном итоге, это означало, что и он был "подключен" к ее установке. На слишком тяжелые операции он пойти не мог, потому что был нужен в отряде. Правда, была и еще одна причина, о которой он молчал: Отто боялся боли после всего, что ему довелось пережить. Ему стоило немалых усилий пойти и на частичную "переделку". Он держался только за мысль, что это ради барона.

Когда Отто снял одежду перед первой операцией, повисла неловкая пауза. Все его тело было в жутких шрамах от ожогов и не только, на плечах были вырезаны звезды, со спины, похоже, кожу снимали полосами. В полной тишине Отто буркнул, что в детстве упал с лестницы, и вопросов не последовало...

* * *

Так прошло три года. Эльза провела их почти отшельницей, видясь только с коллегами, дедом и слугами.

Ах, да: Лотта Леманн почти год прожила в поместье, изводя ее своей навязчивостью и безнадежной математической тупостью. В итоге Эльза все-таки не выдержала, несмотря на ходатайство дедушки. Как-то раз "ненароком" она зашла вместе с Вальтером в соседнюю от лоттиной комнату и достаточно громко спросила, не в силах ли он вкрутить той в лобные доли мозга такую-то и такую железки, чтобы она освоила хотя бы дифференцирование, ибо Лотте это необходимо. Вальтер, в принципе, уже был согласен вкрутить в лобные доли что угодно любому, кто попросит. За чаем Эльза радостно сказала, что, кажется, нашла для Лотты способ достичь научного прорыва. Они допьют чай и приступят к делу. Только Лотта почему-то довольно быстро засобиралась, и вскоре покинула гостеприимное поместье Лейденбергер, пообещав заходить на чай.

ГЛАВА ШЕСТАЯ,

в которой Эльза находит, наконец, нужную книгу.

Наступил 1927 год, и в этом году произошло знаменательное для Эльзы событие. Профессор Эванс-Венц перевел на английский язык "Бардо Тодол", Тибетскую Книгу Мертвых, — ту самую книгу, которую еще при первой встрече упоминал демон, когда объяснял, в чем заключается плата за Контракт.

Ее написали тибетские аскеты, что заглядывали за порог смерти. Книга и впрямь адресована была мертвым — вернее, тем, кто умер только что. Это был своеобразный "путеводитель" по загробному миру. Там говорилось, что Дух умершего сначала попадает в высшую область этого мира — Чокай Бардо, где может получить абсолютное Просветление; если он с этим не справится, то он опустится в область среднюю — Чониид Бардо, где тоже открываются возможности довольно высокого рождения в будущей жизни. Там повстречает он множество божественных пар — богов и богинь, и каждая из них на свой лад будет символизировать брак двух мировых начал, — Духа и Материи, Отца и Матери, Пуруша и Пракрити. Как Эльза уже знала, эти начала образуют в мире все, — в том числе и людей; поэтому человек должен, сохраняя спокойствие, приблизиться к богам, которых выберет, и они откроют ему Врата его новой жизни. Ну а если уж и тут он оплошает, то ему предстоит спускаться сквозь уровни Бардо все ниже и ниже, где ему будут открываться возможности все менее почтенных рождений, — в Сидпа Бардо, в миры Гневных Божеств и демонов. Увы, в следующем воплощении это будет посредственный, слабый и, прежде всего, трусливый человек. Трусливый — потому, что главный враг на путях Бардо — это страх.

Заполучив книгу, Эльза прямо-таки в нее впилась. Ведь это было так логично — поискать подсказку именно там! Для тибетского демона это книга описывала мироустройство, а сам демон входил в их с Эльзой закон Контракта.

Читая, она узнавала пейзажи нижних уровней Бардо, не по наслышке ей знакомые. Но главное было не это! Главное — она, наконец, поняла, где искать тот предел, к которому она стремилась.

* * *

"...Дух, покинув тело, первым делом может увидеть Блеск Предвечного Света Просветленной Яви, — читала Эльза, — Сознание, не заполненное отражениями внешних феноменов, зрит само себя, что и есть настоящая Реальность. Такое сознание само есть Вечный Свет — Будда Амитаба. Это встреча впрямую с последней истиной — Законом, Дхарма-Кайя. Если суметь распознать ее, то можно стать тем, что есть на самом деле. Тот, кому это удастся, познает тайну, морок Жизни и Смерти. А удастся это или нет — зависит от развития души. Если смертный охватит этот страшный Свет своим сознанием в момент смерти, крикнет ему: "Ты — это я!", то вмиг цепи Сансары спадут, и Спящий очнется в единственной яви..."

* * *

В-общем, это была практически инструкция к действию. Вот она, брешь в Законе! Истина открывается в момент смерти, кода старые привязанности отброшены, а новые еще не появились. Здесь, в мире явлений, остается хвост былых мирских связей — спирит, загробный призрак, а Кристалл сознания взлетает к Предвечному Свету.

Нужно было найти способ увидеть этот момент смерти, когда открывается Истина. Тогда ее Наука достигнет цели.

* * *

И Эльза направила усилия их команды на две вещи. Первое: ей нужна была возможность выходить из лаборатории, сохраняя связь с демоном. И второе: надо было создать устройство, позволяющее смотреть чужими глазами.

В ближайшее время ей пришлось претерпеть еще несколько весьма неприятных операций. Но в итоге она смогла покидать поместье, оставаясь "подключенной" к "Третьему глазу" — правда, связь с установкой слабела с увеличением расстояния.

Устройство же совместного зрения состояло из пары шлемов, один из которых следовало надеть Эльзе, а другой — ее "собеседнику", и обручей с контактами на голову, руки и ноги для каждого. Все это попарно соединялось проводами, если речь шла об Эльзе и обычном человеке. Только с Отто они могли общаться бесконтактно и безмолвно, потому что оба перенесли "усовершенствования".

А потом Эльза попросила Вальтера проводить ее в больницу при богадельне, где он порой работал, когда там кто-нибудь будет при смерти. Вальтер посмотрел на нее, как кролик на удава. Эльза сказала, что не собирается причинять кому-то дополнительный вред, что это будет просто наблюдение над тем, что в любом случае произойдет. Она объяснила научный смысл этого и сказала, что он может присутствовать, раз дело у них общее. Надо только сделать третий шлем... Иными словами, она дала Вальтеру разумный повод согласиться, и теперь он сдался. И он был этому рад, потому что отказывать Эльзе не умел, — или пока не умел...

Кстати, каждый раз, когда она в чем-то убеждала Вальтера, она мысленно говорила с Тадеушем. Вальтер с его стремлением к добропорядочности служил ей приблизительной моделью Тадеуша. И Вальтер раз за разом соглашался... Эльза, конечно, понимала, что это лишь игра ее ума, и никакого согласия со стороны Тадеуша она не значит, но все равно играла в эту игру.

* * *

Недели через полторы Вальтер сказал, что пора. Они отправились в больницу на том же автомобиле, на каком ездили на кладбища, что окончательно выбило почву у него из-под ног.

В больнице умирал глубокий старик. Дыхание его уже было коротким и поверхностным. Вальтер украдкой перекрестился, пока Эльза крепила на всех троих свое оборудование. Она заранее переоделась в рубаху и добавила к приборам для наблюдения еще кое-какое медицинское, готовясь к длительному беспамятству. Вальтер за ширмой сделал то же самое. Она легла на кушетку слева от умирающего, он — справа. Эльза видела их обоих и всю обстановку — вернее, движения сил, которые они собой являют. Потом она надела шлем и видела в основном потолок. Процессы в потолке были медленные.

А потом Дух старика покинул тело.

Произошел рывок! Она увидела, как внизу, на кровати, где лежал умерший, остается и стремительно разрастается спирит — посмертный призрак. Для нее он имел вид механизма, как и все прочее. Два других механизма, — видела она, — лежат по обе стороны от него — это были Вальтер и ее собственное тело. А она, глядя глазами старика, взлетала вверх, и всякие механические тяги, клубки связей, узлы и сочленения тянулись за ней, обрываясь по дороге. Потом было резкое ускорение. Через какое-то время движение достигло высшей точки своей траектории, Эльза на миг зависла, а потом стала падать. Ее несло вниз как будто по спирали, — вниз и влево, и механические обрывки, которые она отбросила при взлете, вновь постепенно формировали тело ее привязанностей. Не все части нового механизма были те же самые: после распада старого "агрегата" он был "пересобран" в новой конфигурации, соответственно его Карме к моменту смерти. Порой она замечала каких-то не то существ, не то машины, но не могла сконцентрировать на них взгляд. По мере падения вокруг становилось все больше хлама, ее трясло, как при турбулентности. Теперь она падала, цепляясь за узлы и продираясь через работающие механизмы. Затем Эльза увидела знакомый заваленный ржавым железом пустырь, по которому рыскали механические страшилища. А потом ее занесло в какой-то глухой закоулок, где она и застряла. Вокруг была какая-то невнятная дерганая пульсация; к ней протянулись сборочные механизмы, уплотняя и формируя ее новое тело. Она поняла, что наблюдает чью-то беременность перед новым рождением почившего старика...

А потом Вальтер снял с нее шлем. Тела старика рядом уже не было. А вот призрак-спирит еще болтался, лишенный сознания и смысла.

Вальтер сказал, что не смог досмотреть до конца: почти сразу же он потерял сознание, и связь разорвалась. Неудивительно: смотреть глазами Эльзы было трудно, нужна была повышенная вычислительная мощь разума, а Вальтер оставался обычным человеком. Эльза же провела в коме одиннадцать дней.

— Одиннадцать? Точно?

Он кивнул.

— Странно, — пробормотала она, — по книге должно быть две недели.

Они поехали обратно, в поместье Лейденбергер.

* * *

Эльза, бледная, с черными кругами вокруг глаз, азартно делилась своими соображениями, пока Вальтер вел машину.

— Видели ли Вы, герр Дитце, хотя бы сам момент разрыва жизни? — напирала она, — Обратили ли внимание, как образовалась спиритическая оболочка? Это важное наблюдение! Я склонна объяснить это тем, что для разрыва единого человеческого существа нужен был толчок, нужна была кинетическая энергия, и ей неоткуда было взяться, кроме как из потенциальной энергии Кристалла. Разрыв обеспечивает сам Кристалл, и он растрачивает часть своей энергии на то, чтобы оттолкнуться от материи.

И, кстати, все это подтверждает теорию о деградации мира, — думаю, Вы помните, сколько раз нам встречалось это в старинных книгах. От Золотого века мы падаем в Железный, и сейчас настало последнее время — Кали-Юга. Нечто, что там называлось "Духом", — ну, то самое божественное начало, которое воплощают мужские божества в Книге Мертвых, — это нечто не то угасает, не то засыпает, но больше не правит материей. Она, "Великая мать", организует себя сама — очевидно, за счет накопленных энергетических резервов. Но что значит это с нашей точки зрения? Старый знакомый второй закон термодинамики: энергетическая разница в мире постепенно сглаживается. Так вот: сейчас было видно, как это происходит. Всякий человеческий Дух с каждым новым перерождением немного слабеет, тратя себя на саму смерть, а в мире прибавляется посмертных ошметков. Возможно, с тех пор, как была написана "Бардо Тодол", мир уже заметно изменился. Может быть, теперь Дух почившего уже не может взлететь так высоко, как в былые времена, чтобы узреть Предвечный Свет, как описано в книге? Ведь я этого Света не видела. Наверное, чем слабее Кристалл, чем сильнее он отягощен, — тем ниже будет взлет. Бренные связи, конечно, бренные, но держат сильно. Вон, как долго тянулись следом. Не будь это так, я не могла бы ничего увидеть, ведь вся моя физика работает лишь с этими связями.

Хотя, быть может, разница в том, что "Бардо" писали тренированные отшельники-налджорпа, а не ученые-позитивисты? — вопрошала она вслух. Вальтер только пожимал плечами: для него все происходящее было дико, сколько бы времени он в этом не участвовал.

— Нужно понаблюдать еще за несколькими случаями, — заключила Эльза, — Проследить зависимость процесса от того, насколько умирающий погружен в земное.

...И она пробовала снова и снова, но результаты были схожими. Да, кому-то из умерших удавалось "взлететь" повыше, но никто не видел никакого Предвечного Света. И Эльзу мучило какое-то предчувствие, некая невнятная интуиция. Она не доверяла своей интуиции, и правильно делала. Интуиция у нее, как она с некоторых пор обнаружила, работала плохо, из нее невозможно было извлечь никакого руководства к действию. Эльзе она говорила лишь о том, что решение близко, для него уже есть все компоненты; надо просто взглянуть на эти компоненты иначе.

* * *

И вот во время очередного опыта Эльза поняла, как увидеть больше.

В тот раз она вновь лежала на кушетке в больнице богадельни. Ее опутывали трубки капельниц: Вальтер опасался за ее сердце. Недавно она перенесла еще одну операцию, чтобы улучшить контакт с подопытными.