| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Нет, рукопашный бой. Навыки восстановить хочу. Знаешь, по мешкам постучать, спаррингов парочку.
— А не боишься? Тут новое поколение подросло. Борзые, стариков совсем не уважают. Наставят синяков в область глаза. Битый бизнесмен, это как то несерьезно.
— С бизнесом у меня закончилось, — поморщился Борис, — продаю бизнес. Завтра встреча с покупателями.
— И что дальше?
— Да вот, потренируюсь у тебя, и в боях выступать буду. — Олег шутки не оценил.
— Порвут тебя Боря. У тебя уровень КМСа пятнадцать лет назад был. А сейчас? Небось, и реакция не та, да и выносливость тоже. Тут такие монстры. Один как раз сейчас тренируется. Вес за сто десять, ни грамма жира, двадцать семь лет. И черный пояс в трех стилях. Недавно из Японии приехал. Папа у него дипломат. Мажор конечно. Но с семи лет тренируется.
— Да ладно, я тихонечко, в уголке.
— Тихонечко, так тихонечко. Только на провокации не поддавайся. Мажор этот, очень уж любит новичков задевать. Сейчас начнешь?
— Да.
— В чем заниматься есть? Ну ладно, пойдем ко мне в кабинет, не зря для дорогих гостей чистое кимоно хранил.
Зал встретил давно забытыми запахами крепкого мужского пота, кожи и брезента. Рабочий день, народу было мало. Пара человек трудились на тренажерах, совсем молодой парень флегматично обрабатывал закрепленную на растяжках грушу и какой то красавец, наверное, тот самый про которого говорил Олег, бил по макиваре, картинно останавливаясь после каждой связки. Кимоно на нем было хитовое. Синего цвета с круглой эмблемой какого то японского клуба. Каратека был весь из себя. Хоть на плакат: "Ты записался в каратисты?".
Для начала Борис решил разогреться. Выбрал пустой угол, где было достаточно места и начал комплекс Тайцзи Цюань в стиле Янь. Медленные, но наполненные внутренней энергией движения завораживали, переливались как вода из одного в другое, оставляя голову пустой и активно разогревая мышцы. Ощущение времени потерялось. Даже глаза закрыл. Время замедлилось. Внизу, чуть ниже пупка стало заметно теплеть. Тепло постепенно переросло в жар, ставший почти нестерпимым и внезапно рухнуло вниз в район паха, заставляя напрячься специфическим органам, изумрудной волной прошлось по ногам, утихло, но вдруг опять налилось силой и рвануло вверх в грудь, сердце стало биться чаще. Красный поток прошел по рукам, вернулся в грудь, а затем тонким ручейком скользнул к гортани, вызывая изжогу, и просочился в голову. Тут же стал зудеть лоб, и появилась тупая боль в затылке. Наконец тепло собралось в верхней части свода черепа и осторожно, как дерево пускает корни, вышло сантиметров на тридцать над головой, где и замерло, разгораясь желтым шаром. Шар покачался, как диковинный цветок под легким ветерком и пустил свои лучи вниз, окутывая тело Бориса оранжевой сеткой замкнувшейся на пятках. Борис понял, что может видеть и чувствовать все, что происходит в зале. Не открывая глаз. Не прерывая движения. Он увидел себя, плавно танцующего диковинный танец. Увидел оторвавшихся от своих тренажеров качков, с любопытством наблюдающих за ним. Увидел паренька отошедшего, наконец, от груши и с восхищением таращившего глаза, увидел недовольную гримасу записного каратеки, увидел Олега, изумленно застывшего в дверях зала. Увидел летящий в него предмет. Оценил неправильность. Собрал энергию, скопившуюся в груди. Направил ее в руки, выпустил дальше и попытался остановить нарушающий гармонию элемент.
Громкий хлопок вывел Бориса из транса. Он остановился и открыл глаза. На полу валялась растерзанная в клочки каратековская перчатка, а в воздухе кружились, медленно оседая клочки поролона.
Установившуюся тишину нарушил издевательский голос нахала в синем кимоно, — Крут дяденька, крут, прям марлезонский балет устроил. А не слабо дяденьке познакомиться с настоящим боевым искусством?
— Это в твоем, что ли исполнении мальчик?
Каратека начал наливаться дурной кровью. — Щаз плакать будешь, дядя. Приглашаю на спарринг! — и шутовски поклонился. Борис знал, отказываться нельзя. Нет, конечно, в принципе отказаться было можно. Но про зал тогда надо будет забыть навсегда. Здесь могли понять и простить слабость. В конце концов, не все чемпионы. Не принято было вызывать и заведомо слабого. Подлецов не любят нигде. Но трусость не простили бы никому. Борис посмотрел на нахмурившегося Олега и решительно полез под канаты.
— Смотри сам не зарыдай мальчик, когда дядя тебя вежливости учить будет.
Они встали напротив друг друга. На ринг, скинув летние парусиновые туфли, вылез Олег, готовый исполнять обязанности рефери.
— Без перчаток? — оба кивнули. Надо знать, что каратековские перчатки вовсе не смягчают удар, как думают люди далекие от спорта. Они всего лишь предохраняют кисти рук от травм при ударе. Но у Бориса перчаток не было, а его соперник только что лишился пары.
— Тогда начали! — Олег разрешающе взмахнул рукой.
Борис был готов. Каратека видел его исполняющим Тайцзи Цюань, и ожидал от него чего-нибудь в этом роде, китайского.
— Что ж, поучим мальчика. Как учили борзых духов в родной разведроте. Приходили такие лихие парни служить. Думали что после трех, четырех лет занятий восточными единоборствами им сам черт не брат. А тут им не здесь.... Они думали, что перед ними танцы будут танцевать в восточном стиле. Ну и выходили деды против них. Подурачатся немного, типа Брюс Ли, а потом....
Дурачиться Борис не стал. После сигнала Олега он, пользуясь своим преимуществом в скорости, резко сократил дистанцию, нырнул под вытянутую в ударе руку и со всей дури без изысков засветил парню в лоб. Звенящую тишину нарушил глухой звук падающего ничком тела. Рухнул как подрубленный. Олег склонился над потерявшим сознание, оттянул ему веко, посмотрел на закатившийся глаз.
— Как думаешь, жить будет?
— Будет. Но скорую все же вызвать надо. Сотрясение. — Борис поднял в приветственном жесте руки и шутливо заорал, — Мое Кунг фу сильнее!!!
— Да, нарвался таки мальчик. Борис, дружище, беру свои слова обратно. Ты действительно крут. Выбил его как минимум на пол года. Говори честно, у кого тренировался?
— Ты не поверишь, дома, по книжке.
— Ладно, — Олег обиженно дернул плечами, — не хочешь говорить, не говори. Помоги этого кадра в раздевалку дотащить. — Он обернулся к залу. — Ребята, звоните ноль три, скажите сильное сотрясение.
Через десять минут приехала скорая и незадачливого каратеку потащили на носилках к выходу.
— Как думаешь, проблемы будут?
— Какие проблемы, Бориска? Этот чувак двадцать лет на татами. Если только про месть заикнется, перед ним все залы в России закроются. Это тебя никто не знает. А его знают. И ржать по углам обязательно будут.
После, обнажившийся Борис мылся в душе а Олег сидя в раздевалке разглядывал его через полуоткрытую дверь.
— Дружище, смотрю я на тебя и удивляюсь. Тебя не только на бои выставлять можно, тебя и на подиум не стыдно выставить будет. Не бывает такого. Как же ты такое тело слепить смог? Глазам не верю.
— Ладно, хватит смотреть, ты глазки то отверни. А то я уже стесняться начинаю. Скажи лучше, завтра прийти можно будет?
— Ты что смеешься? Конечно приходи. И денег не надо. Я на тебя теперь билеты продавать буду. Да завтра многие на работу не пойдут. Здесь толкаться будут в надежде на тебя посмотреть. Ты же теперь легенда. А как ты ему перчатку в воздухе порвал? Никто ничего не понял. Ты ведь ее даже рукой не коснулся. Это и есть Ци?
— Черт его знает что это. Может и Ци. Я сам ничего не понял. Чувствую что в меня что то летит. И раз....
— И что?
— И все....
Расставшись с Олегом, Борис пообедал в рядом расположенном кафе и решил ехать в Затон. Хотя до времени назначенного Геллой было еще далеко, хотелось посидеть в тишине и обдумать, то, что с ним произошло за последние три дня. Фиолетовый холм занят не был и Борис расположился на нем. Также как в прошлый раз, снял рубашку, положил ее на чехол с клинками, уселся в позе лотоса и попытался вспомнить свои ощущения во время выполнения гимнастики. Ничего не получалось. В голову лезла всякая ерунда. Например, вспомнилось, что сегодня тираж Гослото, а он даже не удосужился узнать какой призовой фонд. О том, что если сегодня он выиграет деньги, обратного пути к прежней жизни уже не будет. С другой стороны понимал, что малодушничает и прежней жизни не будет в любом случае. Уж слишком нравятся ему перемены, произошедшие с ним за эти три дня. Думал о том, что надо капитально отремонтировать Додж, о том какая неплохая попка у Геллы. А грудь и вовсе замечательная.... О том, что неплохо бы с ней.... С другой стороны страшновато связываться с вампиршей. Да и возраст у нее, наверное .... Ровесница, небось, Аттилы какого-нибудь.
— Нет, так не пойдет. — Борис расплел ноги и походил по бугру. — Не для русского человека все эти позы придуманы. Лучше лягу, не получится в транс войти, так вздремну часок.
Он лег головой на рубашку и закрыл глаза. Прислушался к шуршанию ветерка в листве. К шуму ручья. Дыхание выровнялось. Тело стало тяжелеть. Постепенно почувствовал теплоту. Она не ходила волнами по телу, а равномерно грела голову живот и пах. Стали проступать оранжевые линии, оплетающие его тело. Борис увеличил восприятие. Тотчас стали проступать разные цвета окружающего его мира. Вот изумрудные в вперемешку с голубыми. Это ручей. Деревья выглядели коричневыми и фиолетовыми. Фиолетовых линий вообще было больше всего. Ими как гигантской грибницей был опутан весь холм, на котором он лежал. Внизу, под ним угадывалась какая-то темная масса. Борис скользнул сознанием вниз. И увидел чудо.... Большой, величиной с хороший арбуз клубок, нет, не клубок, а шар фиолетовых линий. Линии переливались. Между ними проскальзывали маленькие молнии, отчего шар поблескивал. Он так был похож на гигантскую елочную игрушку и излучал такое дружелюбие. Его так хотелось потрогать.... Потрогал.... Сначала ничего не происходило. Фиолетовые линии просто обтекали его оранжевую виртуальную руку. Через некоторое время между ней и шаром проскочила маленькая искра. Но не обожгла. Просто линия приварилась к руке. Борис попытался стряхнуть ее. Задел другую.... Потом еще одна искорка и еще одна линия. Потом этот процесс пошел лавинообразно. Страха не было. Боли не было. Шар безумствовал. Кипел внутри. Сыпал молниями, уменьшался и потихоньку втягивался в Бориса. Тот в оцепенении смотрел, как со всего холма собираются эти самые фиолетовые линии и вслед за шаром исчезают в сетке, которая его опутывала. Сетка уплотнялась, меняла цвет. Теперь она становилась оранжево фиолетовой. Местами, там, где линии слипались, коричневой, а местами изумрудной. Счет времени потерялся. Последней мыслью было: — Сейчас будет перезагрузка.— И.... Кто-то ВЫКЛЮЧИЛ монитор....
Борис спал. Просто спал. Совершенно здоровый нормальный сон.
— Ммм.... Хорошо то как. — В бок несколько раз несильно ударили. — Блин. Кто спать мешает? Так хорошо спалось.... В бок опять пнули. — Кто это? — Попытался отмахнуться. Не получилось. Руку что-то держало. Послышался тонкий голосок, — Эй, ты живой?
— Конечно живой. Что это мне сделается? В родной постели? — Тут Борис вспомнил. Он заснул не в постели.
— Странно. Так удобно лежать. — Глаза открыть не удалось. Он попробовал подвигаться и почувствовал себя Гулливером. Гулливером, которого держали тысячи маленьких веревочек. Рванул руку сильнее. Затрещало. Веревочки стали рваться. Тонкий голосок с надрывом сообщил, — я сейчас, сейчас помогу. Только ты не умирай пожалуйста. — Затрещало сильнее. В районе лица. С него как будто что-то с треском сдирали. Лицо почувствовало легкий ветерок. На губы упала соленая капля. Борис открыл глаза. Над ним склонилось девичье лицо. Два огромных, почти анимешных глаза. Серые. Заплаканные. Узкое лицо. Высокий лоб. Тонкие нервные губы. Короткая стрижка. Девушка красавицей не была. Но было в этом лице что-то такое родное, такое притягательное.... Девушка видимо "это что-то" уловила в глазах Бориса. Девушки почему то очень хорошо умеют улавливать ЭТО в глазах мужчин. Она покраснела, отерла грязной рукой слезы размазав полосами лицо и заторопилась, — я сейчас все с тебя оборву. Сейчас. — Борис, наконец, смог поднять голову и оглядеться. Он лежал на том самом холме. Только холм больше не был фиолетовым. Трава была самого обычного зеленого цвета. Совершенно обычная трава. Только она оплела Бориса с ног до головы. Он лежал в зеленом коконе. Именно этот кокон сдирала с него сероглазая незнакомка. Борис опять рванул. Уже сильнее. Высвободил руку. И сам подключился к обрыванию травы. Минуты через три он уже был полностью свободен и смог встать. Девушка стояла и с изумлением смотрела на него, оттопырив в стороны грязные кисти рук, как пингвин ласты. Только на пингвина незнакомка похожа не была. Худенькая. Небольшая грудь. Упругая. Наверное.... Борис поймал себя на крамольных мыслях.
— Эээ, так нельзя. Она же, скорее всего малолетка. — Огляделся еще раз, — да, измазались они здорово.
— Вот что, красавица, пошли к ручью. Смоем грязь. А то вон, какая чумазая.
— Я не красавица. — Она поморщилась, — и не дура, чтобы этого не понимать.
— Сейчас не красавица. А умоешься, сразу будешь.
— Эх, если бы это так легко решалось, — она улыбнулось и от этой улыбки у Бориса потеплело в душе, — как в сказке, умылась живой водой и сразу краса писаная.
Впрочем, она покорно разрешила взять себя за руку и повести к ручью. Потом они отмывались. Девушка присела на корточки, отвернулась и стала вытряхивать травинки и комочки земли из лифа купальника. Борис уставился на симпатичную попку.
— Да что такое со мной творится. Никогда не западал на малолеток, а тут как сглазили. — И чтобы скрыть смущение спросил, — Зову тебя как?
— Меня не зовут, я сама прихожу.
— Зачем хамишь? Я же тебя вежливо спросил. Надеюсь на вежливый ответ.
— Ладно. Вежливо отвечаю. Меня зовут Алиса. А ты Горец? — Борис чуть не свалился в ручей.
— С чего это горец?
— Я вчера тебя видела. Как ты с такой противной теткой в черном на мечах дрался. А потом вы разговаривали. Я всего не расслышала, но как она тебя Маклаудом называла, слышала хорошо. Потом вы опять о чем-то говорили. А потом она сказала: "Маклауд, должен остаться только один". И в воздухе растаяла.
— Меньше надо телевизор смотреть. И подслушивать нехорошо.
— Дааа, нехорошо, зато так интересно.
— Никаких горцев нет. Мы реконструкторы. Понятно?
— Реконструкторы?
— Реконструкторы, это такое хобби. Люди интересуются историческим фехтованием. Реконструируют так сказать средневековье. Сражаются на мечах. Одежду под старину шьют. Я недавно познакомился с одним интересным человеком. Он юрист, книжки пишет. Так вот, он рассказал что там, за Волгой, целый клуб такой есть. Если интересуешься, могу точнее узнать. Тренироваться нам где то надо? Согласись, если на спортплощадке начать мечами размахивать, стремно будет. Вот мы и уходим туда, где людей поменьше.
— Ага, а как же та тетка в воздухе растаяла? Я своими глазами видела.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
