Он поднялся. Возможно, в этом была, отчасти, и его вина. Он тоже вовремя не увидел, когда друг перешел границу. Вовремя не оказался рядом, не настоял, не поддержал в нужный момент. Когда они в последний раз виделись? На годовщине похорон жертв войны? Почти два месяца назад? А до этого? Он уже не помнил. С тех пор, как Рона уволили из Аврората, они почти не собирались вместе. А ведь раньше были почти неразлучны. Куда девалась вся их неразрывная, многолетняя связь? Растворилась в рутине? А может, они просто немного устали друг от друга? Получалось, что всё время, пока они дружили, Рон опирался именно на него? Не на Гермиону даже, на него — Гарри! Впрочем, его возлияния начались раньше, когда они еще часто виделись. Тогда в чем причина? Получил всё и расслабился?
Он больше не хотел гадать. В конце концов, надо просто встретиться и поговорить. Как в старые добрые времена. В какой-нибудь из ближайших дней. Пора вытаскивать старого друга из болота, в которое тот неуклонно погружался. Жаль только, это проклятое расследование отнимало всё свободное время.
Глава 4. Две вспышки.
Утро не предвещало такого расклада
Кто-то праздновал Пасху, где-то шла ворожба
БГ.
Он до вечера провозился с документами. После того, как с грехом пополам одолел отчет, он занялся классификацией улик. Само собой, бригада собрала их так, как нужно, но у него была своя собственная система. Он внимательно просматривал каждую обнаруженную мелочь и решал, к какой категории ее отнести — загадочного, вероятного или тривиального. Заодно это помогало ему самому запомнить детали, чтобы они потом легко всплывали в памяти, если в этом возникнет необходимость. На этот раз он пытался выстроить последовательные цепочки улик по каждому преступлению из трех, силясь увидеть общие закономерности. Но деталей было так много, они так сильно перемешивались между собой, что он довольно быстро запутался. Несмотря на то, что Гермиона предупредила, чтобы он не искал обычных мотивов, он поневоле пытался представить, кому и зачем могло понадобиться использовать подобные методы. Неужели для того, чтобы восстановить справедливость, нужно было обращаться к столь темному и скрытому знанию? Неужели Гермиона права, и они имели дело действительно с сумасшедшим? Он попытался вспомнить, когда в последний раз Аврорат сталкивался с магами-безумцами, способными причинить значительный ущерб, и не смог этого сделать. Если, конечно, не считать Волдеморта и его компанию, однако безумными в полном смысле этого слова их нельзя было назвать. Да и будь это кто-то из них, почему же тогда жертвами становились их приспешники, а не герои войны?
Дверь в кабинет распахнулась и к нему вбежала растрепанная Гермиона.
— А, ты еще здесь! Думала, уже ушел домой.
— Да вот, сижу пока. Ищу мотивы.
Взглянув на нее, он тут же вспомнил разговор с Джорджем, и внутри сделалось так мерзко, что он поневоле опустил голову, чтобы она не увидела выражение его лица.
— Надо не мотивы искать, Гарри, а магов, на такое способных.
— Между прочим, ты обещала мне составить список.
— Ну вот, я и пришла с тобой поговорить на этот счет. А у тебя тут, между прочим, жуткая духота.
— Не замечал.
— Наверное, я привыкла к прохладе на минусовых уровнях, — она сбросила мантию на спинку кресла и расстегнула верхние пуговицы на блузке.
— Как, кстати, твое самочувствие?
Она покосилась на него с сокрушенным видом.
— Ты опять?! Спасибо, я в порядке! Это был просто небольшой обморок.
— Мне кажется, ты тогда поняла, из-за чего он произошел, нет?
— Молодец, память хорошая! Да, поняла, но это еще пока не совсем установленный факт, просто предположение. И оно слишком дикое, чтобы его обсуждать прежде, чем я точно удостоверюсь в его правильности.
— Это связано с ритуалом?
— Точнее, с самим выжженным текстом.
Он припомнил, что она потеряла сознание, когда фотографировала знаки на полу.
— А я думал, это воздействие фоновой магии.
— Да уж, трудно представить, какой силы должна была быть вспышка, чтобы оставить такой след.
— Кстати! Разве у нас нет способов засечь такие вспышки издалека?
Она одобрительно кивнула.
— Разумеется, есть. И я уже дала вашим наблюдателям задание их отслеживать, чтобы мы могли прибыть на место сразу, как только это произойдет вновь.
— Ты дала задание?! Герми, а Долиш знает, что ты тут ходишь, распоряжаешься в его отделе?
— Не беспокойся, я создала собственный ритуал слежения, это несложно. Что-то наподобие заклинания надзора. Для этого самим наблюдателям не нужно ничего колдовать, это даже облегчит им работу.
— Что бы я без тебя делал. Что бы мы все без тебя делали!
Она порозовела.
— Гарри, прекрати! Я просто выполняю свою работу.
— Ага, все бы так "выполняли работу" как ты.
— Давай лучше поговорим о деле. Пока мы еще очень далеко от разгадки.
— Ты сказала, что у тебя есть список.
— Поверь мне, легче тебе не станет, когда ты его услышишь.
— И, тем не менее.
— Ну, хорошо. Я сопоставила тех, кто имеет достаточную магическую силу и опыт ее использования и кто может иметь потенциальный доступ к соответствующей литературе. Я же уже говорила тебе, что ее практически невозможно отыскать. Итак, по мере убывания вероятности — Минерва Макгонагалл...
— Ты шутишь?!
— Далее — Кингсли Шеклболт...
— Еще того не легче! Министр?! Гермиона, кто следующий — Мерлин?
— Наконец, весь состав Отдела Тайн, включая меня, разумеется...
— Ну, вот это уже интереснее... Хотя, подожди, ты сказала — по мере убывания вероятности?! Ты не ошиблась, Гермиона, может быть, возрастания?
— Я сказала так, как сказала.
— Хм. Хорошо, сколько человек в этом вашем отделе?
— Это секретная информация, вообще-то.
— Гермиона!
— Хорошо, если ты уверен, что тебя тут не смогут подслушать...
Он пожал плечами, достал палочку и наложил все три уровня заглушающих чар.
— Довольна?
— Не вполне, ну ладно. Только помни, что если кому-нибудь проговоришься, твою подругу вышибут с работы. И это только в лучшем случае. В худшем... лишат памяти, хорошо, если не полностью. Итак, что тебя интересует?
— Сколько магов работает в вашем отделе?
— Количество всегда одно и то же. Двенадцать, включая меня.
— Всего? На весь отдел?
— Ты же не думаешь, что подобных волшебников может быть много? Туда отбираются лучшие из лучших.
Она смущенно отвела глаза.
— Ага, — он улыбнулся, — на счет тебя я уверен. А как на счет остальных?
— Уверяю тебя, Гарри, искать среди них нет никакого смысла. Разумеется, у каждого из них хватило бы знаний и умения, чтобы совершить что-то подобное, но об этом сразу же стало бы известно.
— Каким образом?
— Я не могу ответить, Гарри.
— Почему? Тебе всё еще не хватает мер предосторожности?
— Я дала Непреложный обет, — она подняла глаза, смотря на него очень внимательно, — тебе просто придется поверить мне на слово. Будь уверен, никто из нашего отдела к этому не причастен.
— Почему же ты тогда включила их в список?
— Потому что я не вижу больше кандидатур, способных на такое.
— Ну да, то есть, если не твой отдел, то остаются двое? Всего двое?! И... — он развел руками. — Макгонагалл или Шеклболт? Это смехотворно!
— Я же сказала, что легче тебе не станет. Хотя, если хочешь, назову еще одного человека.
— Которого?
— Гарри Поттер, знаком с таким? — она улыбнулась одними уголками рта.
— Постой, постой... знакомое имя... где-то я его уже слышал. Еще раз, как ты сказала — Гарри Поттер? Звучит подозрительно. Да, точно, должно быть, это он!
— Ага, я даже нашла у него в библиотеке нужную книгу. Доволен?
— Ладно, а если серьезно?
— А если серьезно, то это всё.
— Да уж... Подожди, а упивающихся ты учитывала?
— Которых из них? Те, что в Азкабане, как ты сам понимаешь, отпадают. Тогда кто? Я не в курсе, кто из них еще в бегах. Дай мне эту информацию, и я подумаю.
— Нет ничего проще, — он порылся в стопке пергаментов на своем столе и извлек оттуда листочек с двумя строчками рукописным шрифтом. В первой строке была аккуратно вычеркнута фамилия Роули. — Держи.
Он протянул ей листок, содержимое которого давно помнил наизусть.
— И они все на свободе? — спросила Гермиона, переводя глаза с листка на Гарри и обратно.
— Нет. Официально это список пропавших без вести. Скорее всего, большая часть мертва. На свободе от силы трое-четверо из них. Вот кто именно — неизвестно.
— Джагсон, Гойл-младший... у него была Метка?
Он кивнул.
— ...Гойл-младший, Долохов, Малсибер... Секундочку, вот Долохов вполне подходит!
— Ты думаешь?
— Конечно! Он один из ближайших сподвижников Волдеморта, еще из старой команды, и вполне мог обладать информацией о подобных тайных книгах, вдобавок, он очень сильный маг, вполне способный осилить ритуал.
— Если он еще жив... Хотя! — его вдруг осенило. — Гермиона, помнишь момент, когда мы бежали со свадьбы Билла и Флёр? Лондон, кафе, на нас напали упивающиеся?
— Конечно.
— Это же были как раз Долохов и Роули.
— Ты думаешь, они и скрывались вместе?
— Ну да, возможно, они хорошо знакомы. И, вот еще что, группа Уильямсона, обнаружившая останки Роули, преследовала двух каких-то упивающихся. Двух, понимаешь, Гермиона! Так что, это наверняка он. Правда, зачем ему всё это?
— Не забывай, Гарри, такие вещи нельзя творить в здравом рассудке.
— Это точно?
— Совершенно. Вчера я еще сомневалась в этом, сегодня уже нет. После того, как получше ознакомилась с книгами.
— Книгами? Не книгой?
— Да, я нашла еще одну. У нас в хранилище в конфискованном имуществе, тоже из библиотеки одной чистокровной семьи. Вкупе с той, что я выудила у тебя, складывается определенная картина.
— Неужели наконец-то хоть что-то прояснится?
— Пока я не могу об этом сказать. Мне надо всё выяснить точнее. Но я уже кое-что понимаю. И, знаешь что, Гарри... ты был прав насчет того, что это паршивая история. Не хочу тебя пугать, но, возможно, она даже гораздо паршивей, чем ты можешь себе представить!
— Спасибо, ты меня так обнадежила, Гермиона, так обнадежила! И потом она еще ворчит, что я пытаюсь ее оградить от неприятностей! Ладно, что по поводу остальных в списке? Остановимся на Долохове?
Она бросила мельком еще один взгляд на список.
— Конечно. Я же сказала тебе, подобных личностей раз-два и обчелся. Или ты думаешь, упивающиеся были великими знатоками магии? У тебя есть мысли, где искать этого Долохова?
— Пока нет, но я попрошу начальство, чтобы бросили всех наблюдателей, кого только можно, на север, в район Нортмуберленда и рядом. Если ты обратила внимание, все преступления произошли на севере, неподалеку от границы с Шотландией. У нас есть образец его крови, стоит ему начать творить заклинания, его обнаружат, если расстояние позволит.
— Будем надеяться, что это поможет. Если же нет, придется ждать новой вспышки.
— И новой жертвы.
— К сожалению, но, во всяком случае, мы почти сразу сможем накрыть на месте того, кто это делает.
— Если он тут же не аппарирует куда-нибудь за сто миль.
Она покачала головой.
— Нет, Гарри, вспомни, сразу после ритуала маг на какое-то время лишится возможности колдовать, и все наложенные вокруг чары окажутся рассеяны. Если поторопиться, то можно взять его по горячим следам прямо на месте.
— А порт-ключ?
— Если вспышка способна на время вышибить всю магию из целого волшебника, то из какого-то порт-ключа она сделает это куда вернее, так ведь?
— Хм, ты права... Всё равно не могу себе представить... Вот он вламывается к кому-то в дом, начинает что-то там такое малевать палочкой на полу, наверное, еще использует какие-то зелья или магические предметы... Зачем? Ну, зачем?!
— Я же с самого начала сказала тебе, Гарри: не ищи мотив, ищи человека.
— Хорошо, хорошо, я понял. Ладно, пора по домам, денек сегодня выдался — хуже не бывает. Впрочем, как и два предыдущих.
— Минутку, я хотела тебя спросить... Хотела напомнить... — она принялась мять вороник блузки.
— Что? Что такое, Гермиона?
— По поводу Рона... Ты ничего не узнал? Я понимаю, что у тебя, наверное, не было времени, но вдруг...
Он встал, вышел из-за стола и прошелся туда-сюда по кабинету, растирая руками лицо, забираясь пальцами под очки. Наверное, хуже его теперешнего расследования был только этот ее вопрос. Интересно, ну вот что он должен ей ответить, после того, что услышал сегодня от Джорджа?! Он остановился рядом с ней, шумно вздохнул и бросил на нее виноватый взгляд.
Она сидела, опустив голову, сгорбив плечи, и всё так же продолжала мять пальцами злосчастный воротник. От ее непроизвольных усилий на блузке расстегнулась третья пуговица, и он случайно поймал взглядом в раздвинувшемся треугольнике большой участок кожи на ее груди с маленьким синяком посередине и чашечки простого белого бюстгальтера. Он тут же отвел глаза и даже зажмурился от накатившего на него целого цунами желания. Он едва перевел дух. Воображение в одно мгновение услужливо подсунуло ему мимолетное воспоминание того, что находится под этими чашечками, хотя в тот момент, когда он это видел воочию, у него не было даже намека на подобное возбуждение. Конечно, он знал, как они выглядят; когда настолько долго и настолько тесно общаешься с девушкой, невозможно, так или иначе, не застать момент, чтобы случайно не выловить взглядом некоторые особенности ее анатомии. Сколько раз ей приходилось переодеваться при нем, пусть он и отворачивался в сторону, или натягивать на голое тело свитера и рубашки, через которые всё было отчетливо видно. Он хорошо мог себе представить два эти маленьких упругих клинышка, озорно торчащих в разные стороны, с острыми, треугольными сосками, которые он сейчас буквально почувствовал на своих губах, так, что его рот даже наполнился слюной. Он отскочил, отбежал от нее подальше, к окну и вцепился обеими руками в подоконник.
Ему срочно нужна Джинни! Иначе он начнет кидаться на окружающих женщин! Если она не приедет в течение двух ближайших дней, он наплюет на собственный зарок не заниматься самоудовлетворением и сбросит напряжение самым простым и надежным способом. Его внезапно разобрал смех, когда он представил, как он сейчас выглядит со стороны — с каменным лицом, согнутыми, побелевшими большими пальцами, упершимися в мрамор подоконника, сгорбившийся, буравящий взглядом горизонт, размечтавшийся о груди женщины, которая только что спросила его о трудоустройстве собственного мужа, благополучие которого, по всей видимости, заботит ее сейчас больше всего на свете. Он усмехнулся, и оконное стекло частично отразило его усмешку.
— Почему ты молчишь, Гарри?
"Знаешь, Гермиона, наверное, потому, что я сейчас подумал о твоих сиськах, а потом пришел к выводу помастурбировать на досуге, чтобы меня больше не беспокоили подобные мысли!" Примерно так он, наверное, должен был бы ей ответить, если бы был до конца правдивым человеком. Он едва-едва подавил глумливую улыбку. По крайней мере, его немного отпустило.
