Невозвращенцы. Часть вторая

На северо-западе Орда граничит с Великим Итилем — торговой сухопутной республикой, на подобии Ганзы. Друг и партнер Ганзы и Рима, тайный недруг Роси, которая мешает ей монопольно торговать катайскими товарами со всем миром.

Далее на восток, за Катайскими горами лежит Катай и Ниппон, две очень закрытые для посторонних державы. Там даже Ганзейских городов нет! Дикари...

На Закатном материке особо интересного ничего не было — там постоянно гремели войны между всеми семью странами во славу кровавого божка краснокожих. Единственно, что было интересно, что этот божок, по словам его жрецов не любил очень Роских богов. Еще оттуда привозили мощное огнебойное оружие и редкие специи. Контрабандно, конечно же!".

Размышления цезаря прервал осторожный шорох. Цезарь повернул голову и вопросительно посмотрел на шумевшего раба. Тот знаками показал, что прибыл гонец с важными новостями.

— Впустить, — приказал цезарь. — Вина еще принеси.

Открыв богато изукрашенную дверь, в атриум ворвался гонец. Молодой римлянин, разодетый по последней моде Лютеции.

— Сколько раз я просил тебя, Леонардо, не одеваться в эти ужасно безвкусные тряпки? — спросил цезарь, скромно и легко одетый всего лишь в тогу. Хотя его скромность, как и все в мире, относительна — катайский шелк, провезенный через целый материк, золотая вышивка. — Посмотри на себя! Ты пестр, как попугай! Росские меха, римская парча, кожа из Та-Кемет... Кому ты хочешь пустить пыль в глаза?

— Мой господин. Там, откуда я приехал дикари, общаются хорошо, только исходя из твоего достатка. Если одет как раб — то как с рабом, а если ты господарь — то изволь и одеться соответственно.

— Заканчивай болтать, мой мальчик. Какие вести ты привез? Надеюсь хорошие? А то у меня зверинец давно не кормлен... Львы оголодали...

— Аве, цезарь! Я привез отличные новости. Вот донесение твоего шпиона, — Леонардо протянул ему тканевый свиток.

— Что ж, посмотрим, посмотрим... Фу! Неужели шпион не мог найти нормального пергамента и туши? Чем это написано? Углем на простыне?

— Так у дикарей же.

— Да, ты прав. Итак, что же он пишет? Посмотрим, посмотрим... Втерся в доверие к ближнику великого князя.... Так. Отправлен на задание им же.... Нападение на Новогородское Княжество... Разоренные города... Неведомые люди... Чрезвычайно мощное оружие... Да... — цезарь задумчиво скомкал послание. — Ты читал его?

— Да как можно?! Ни в коем случае.... Цезарь, да как вы могли подумать о таком? — притворно обиделся парень.

— Значит — читал. И что ты об этом думаешь?

— Я полностью подчиняюсь вашим приказам и полагаюсь на ваше мнение.

— Не юли, подхалим. Говори.

— Я думаю, что это отличный шанс для интриги в Новгороде, а может и всю Россь заденет. Давно мы их не ...!

— Что за ругань в присутствие цезаря! Я ведь еще и первосвященник, а Единый заповедовал скромность в языке! Пшел вон! — с притворным гевом, отпустил гонца хозяин атриума.

— Повинуюсь, мой господин, — поклонился гонец, приложился губами к руке цезаря и покинул атриум.

— Стой, — остановил его хозяин, — присядь вон там, и не мешай.

Курьер еще раз поклонился и прилег на лежанку.

"Какой хороший мальчик" — ласково подумал цезарь. — " Донесение прочел незаметно, думает в правильном направлении, а как притворяется, что меня любит... Просто великолепно!..."

Леонардо ди Медичи происходил из старинного рода ди Медичи, который всего на сто лет был моложе рода ди Борджа. Всю свою историю этот род враждовал с родом цезарей и постоянно оспаривал их право на трон. Интриги, отравления, убийства, прямые военные столкновения армий этих родов — все это наполняло историю Рима. Так продолжалось до тех пор, пока прапрапрапрадед нынешнего цезаря не прекратил все это. В то время Рим был истощен внутренней борьбой, потерял несколько своих провинций и влияние в мире и стоял на гране раскола на два государства. Максимилиан ди Борджа, Цезарь Рима предложил роду ди Медичи вечный мир на следующих условиях. Отныне и навеки оба рода клялись не воевать друг с другом, ибо это идет во вред Риму. Род ди Медичи становиться вторым в Риме, его претензии на трон цезарей признавались, но правит миром род ди Боржа, пока не ослабнет на столько, что ди Медичи не подхватят державу из их ослабших рук. С тех пор повелось так — при цезаре, ди Борджа, его главный поверенный и исполнитель — ди Медичи. При чиновнике ди Медичи — наперсник из рода ди Борджа и так далее. Именно таким человеком при цезаре Ди Борджа и был Леонардо Ди Медичи, который несмотря на свою молодость и внешнюю безалаберность уже имел пост начальника разведки.

Максимилиан был мудрейшим человеком. При таком устройстве, когда за каждым твоим шагом наблюдает недоброжелатель, только и ждет момента, чтобы занять твое место, ни род Борджа, ни род Медичи не мог ослабить своих усилий на благо Рима. Ведь это означало потерю должности — для чиновника, суд — сенатору, смерть — цезарю. А в сумме все это позволило сделать огромный рывок вперед во всех областях. Расцвет торговли, быструю и четко работающую судебную и налоговую систему, сильную армию, и огромную, хорошо разветвленную шпионскую сеть.

"... На все. А теперь надо подумать, что будет дальше. Судя по донесению, россы разозлились сильно. А это значит что завоевателям, какое бы сильное оружие у них не было, конец. Они соберут свой большой хурал, договорятся и объединяться, как всегда делают для отражения внешней агрессии. Но, чтобы победить своих врагов, россам, если в донесении не преувеличена сила противника, нужно собрать всю свою армию. И они ее соберут, как и большинство волхвов различных посвящений. А это значит, что границы будут оголены, войска уйдут на север. Как этим воспользоваться?..." — цезарь глубоко задумался. — "Прошел уже почти целый индиктион со времени последней серьезной операции. А как я тогда отлично придумал и исполнил — поссорить два княжества! А какие подарки я получил: хан золотой орды прислал мне гарем из сотни самых красивых женщин со всего света, даже катаянка и краснокожая там были! — цезарь непроизвольно облизнулся, — Жаль последнюю пришлось вскоре отдать на костер... Итиль поклонился мне караваном дорогих товаров. Благодаря тому успеху и полученным подаркам, ушедшим на подкуп, именно мне отдали тиару первосвященника и трон Цезарей. А ведь всему этому меня научил мой бывший начальник, из рода ди Медичи, так что надо быть осторожнее с этим парнем. Не зря же он занимает должность легата разведки. На таком уровне обязательный непотизм принимает форму естественного отбора, когда лучшие из семьи получают самые серьезные назначения. Ну да я опять отвлекся. Значит, как использовать этот шанс? Сообщить об этом Улагчи-оглану? Несомненно — у него найдется под это дело какой-нибудь надоевший бекляре-бек. Продать эту информацию Ганзе? Да они хорошо наживутся на скупке добычи и на рабах, и на игре цен на товары в связи с войной..."

Цезарь внимательно посмотрел на карту, размышляя кого еще можно подключить к нападению.

"Германские баронства и так будут готовы пограбить — их не надо подстегивать... Даны? Норманы? — Конечно тоже. Но почему у меня такое ощущение, что я что-то упустил очень важное?" — цезарь встал и начал медленно ходить по атриуму, под внимательным взглядом Леонардо, который взглядом хотел протиснуться в его мысли. Взгляд цезаря упал на Западный материк и мысль, которая долго стучалась в двери его мозга, наконец-то была осознана.

"Конечно! Как я не подумал! Такое войско не может обойтись без присутствия и силы самих Великих Князей, или, в крайнем случае, их наследников, а также волхвов высшего посвящения. И, вряд ли они по примеру римских легатов будут сильно себя охранять. А это значит то, что есть возможность одним ударом обезглавить, в буквальном смысле — кровожадно улыбнулся своим мыслям цезарь, — все великокняжеские рода. А это смута... Ох, это сладкое слово смута! Да! Именно так и надо поступить!"

— Слушай меня Леонардо ди Медичи.

— Да, господин, я весь во внимании, — вскочил на ноги и поклонился куьер.

— Ты сообщишь всем нашим друзьям, ты их знаешь, о том, что вскоре все силы Росских Княжеств будут отведены на север Новогородского Княжества.

— Да, господин.

— Ты тайно подготовишь первый неизвестный легион и лично отправишься с ним на север, договорись о скрытной переброске легиона с северянами на их кораблях.

— Хм... Цель? Хочу отметить, что один легион это конечно много, но все равно не хватит для....

— Не перебивай. Цель: скрытное перемещение на север Новгорода и в определенный момент удар по лагерю, где будет находиться великие князья или княжичи, а также волхвы их богопротивной веры. Ты обязан вернуться, или, хотя бы, не попасть в плен живым.

— Я понял.

— Ступай, именем Рима.

Леонардо ушел, а цезарь, еще немного постояв и подумав, отправился в другую сторону. Он спустился в подвал и подошел к ничем не примечательной каменной стене. Цезарь распахнул ворот тоги и достал висевшую на шее золотую пластинку причудливой формы, оглянулся по сторонам и вставил ее в небольшое отверстие на уровне колена. Где -то внутри послышался приглушенный шум льющейся воды и кусок стены напротив отверстия плавно отъехал в глубину стены, открывая высокий и узкий проход. Цезарь встал на четвереньки и заполз в проход. Проход закрылся и тут же с визгом разрубаемого воздуха на уровне пояса проскочило огромное металлическое лезвие. Не встань посетитель на карачики — его, или любого другого разрубило бы пополам, несмотря ни на какую одетую броню. Лезвие с тихим шумом поехало назад, и только после этого цезарь встал и пошел. Через сто шагов туннель резко изогнулся и закончился изящной дверцей. Каменной. Цезарь нащупал на стене чуть выступающий от поверхности камень и определенным стуком постучал по нему. Через некоторое недолгое время дверца распахнулась и цезарь зашел в небольшой, освещенный масляными лампами зал.

Стены, потолок и пол зала были выложены обсидианом, воздух нагнетался по очень тонким, прихотливо изогнутым щелям в камне, а пищу находившемуся здесь личному гостю цезаря доставляли по секретному небольшому лифту. Причем никто из рабов не знал, кому идет эта пища, а только задумавшихся об этом скармливали львам. А все остальные заказы гостя цезарь приносил или приводил сам. Вот и сейчас, прошлый заказ гостя медленно умирал на черном жертвеннике, расположенном по центру комнаты. Еще совсем юная рабыня, судя по цвету кожи, где она еще осталась, откуда-то из Та-Кемет, сейчас медленно истекала кровью из многочисленных тонких порезов, мелкой сеткой покрывавших все тело.

— Зачем пришел, светлокожий?

Цезарь вздрогнул и обернулся. Неслышно подкравшийся за спину перед ним стоял его гость. Узнай об этом госте кто-либо из его семьи или, что гораздо хуже, из правителей других государств, самое легкое, что ему предстояло, это яма с мелкими скорпионами, у которых удалено жало, или с голодными крысами. Перед ним стоял высокий краснокожий жрец Кровавого Бога-Змея Кукулькана, единого бога Западного материка, покровителя войн, вершителя судеб и подлинного хозяина тамошних земель. Жрец одет был только в набедренную повязку, как будто и не чувствовал холод подземелья, а от виска, через все тело очень медленно каплями текла кровь. Незаживающая кровавая рана — "Знак Кукулькана" и основная примета жрецов этого культа. По размеру раны определялся и ранг жреца.

— Зачем пришел, светлокожий? — еще раз переспросил гость.

— У меня есть весть для вас, Кровавые Жрецы...

Глава 16. Ольга.

Великокняжеский терем, Киев, Сечень года 1788 от обретения

Ваза драгоценного катайского фарфора, обиженно дзынькнув от удара о стену, рассыпалась на мелкие куски. Цель, в которую девичья рука направила вазу, успела увернуться и теперь укоризненно смотрела на осколки.

— Ольга, прекрати. Батюшка наш не велел. Это опасно...

— Кому опасно? Мне? Я у тебя, великого княжича, сына Великого Князя Киевского, воя Перуна выигрываю из десятка один поединок! А с новиком Перуна я сражаюсь на равных! — орала на своего брата великая княжна Ольга Киевская.

— Всего один бой ты выигрываешь! А если тебя украдут?

— Да кому я нужна? — продолжала кричать, — кому?

— Ну, ромеи спят и видят тебя мертвой, ханы орды тебя видят в своих гаремах, булгары, итильцы, кто угодно — лишь бы батюшке нашему досадить...

— А ты обо мне подумал? Ты знаешь как мне плохо?

— Плохо? То-то по всему миру ты известна как самая распутная женщина!

Ольга замолчала и отвернулась к окну. Через несколько долей она повернулась обратно — по ее щекам пролегли мокрые дорожки слез.

— За что? Ты же знаешь — почему... Зачем ты так?

— Прости меня, Бельчонок, — брат подошел к Ольге и обнял ее. — Я тебя очень люблю, и я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось плохое. А по сему — ты останешься дома, здесь, в Киеве. Прости меня.

Брат ушел, а Ольга осталась стоять посреди своих покоев, разрывающаяся от ярости и заливающаяся слезами.

Когда она только-только входила в женскую пору, княжеская повитуха, по совместительству врач и знахарка, сказала страшное. У юной княжны мертвое лоно, у нее, возможно, никогда не будет детей. Поначалу ей не поверили, но потом, после первого и второго мужчины, когда своенравная молодая княжна наплевала на все княжеские увещевания и окрутила одного из холопов, и ничего не произошло, она озаботилась сильнее. В Святограде, в святыне росов, старый великий волхв, избранник Мары, лучший лекарь на этом свете, почти точь-в-точь повторил слова повитухи. "...Молись, дитя. Боги милостивы к своим детям..." — прозвучало как приговор.

Потом было многое. И непрекращающиеся слезы, и посещение всяких разных ведунов и знахарей, и поездки в другие княжества к тем же, в которых ее сопровождал расстроенный брат. Сумасшедшим метаниям положило конец посещение, по сказке одного ведуна, некой предсказательницы.

По правде говоря, предсказателей особо не жаловали. По некоторым откровениям они не столько предсказывали, сколько творили судьбу того, к ним обращался. Поэтому к ним никогда не обращались те, кто хоть что-то значил в том мире: ни князья, над чьим челом лежала длань самих Богов, ни, конечно, волхвы, ни крупные купцы — они, в гордыне, считали себя творцами своей и чужой судьбы. Однако и гонениям предсказательницы, а также ведьмы, ведуны, жрецы и прочие со стороны волхвов не подвергались, но только пока вели себя по-доброму. По многим причинам. Во-первых, как говорят волхвы, наши Боги настолько велики, что позволяли существование всех этих людей. Во-вторых, Боги не ревнивы, они же наши родичи. В-третьих, если чем могут их детям помочь ведуны — так почему бы и нет. Поэтому и населяли росские земли всякие диковинные существа, и которые как могли помогали людям. Или вредили, но с таким разговор был иной.

Берегини и лешие, упыри и призраки, русалки и водяные, колдуны и оборотни, домовые и болотники — всех и не перечислишь. Они жили, естественно, и на землях других государств, но там некоторых убивали, на некоторых охотились, некоторых ненавидели. А росский человек с детства знал, что делать, к примеру, если заблудился в лесу, или если русалки колосья в косы заплетают...