Черновик 2 тома "Плохой Курамы"

Какаши, попытавшийся приблизиться к джинчуурики, едва не погиб от неимоверно сильного удара хвоста, впечатавшись в дерево и сломав ключицу и пару ребер. Сакура, наконец оторвавшая взгляд от истекающего кровью Учихи, побледнела от ужаса — красная от слез Курама, негромко завывая, с противным хрустом и чавканьем распорола ребра джинчуурики длинными когтями, мерцающими багряным сиянием. С омерзительным хлюпаньем, она достала из его груди единственное легкое и отшвырнула его в сторону. Джонин, похолодевший от ужаса, кинулся к ученикам, не смотря на собственные травмы, подхватил тело Саске на руки и пинками погнал рыдающую в три ручья Сакуру в лесную чащу. Кажется, Девятихвостая окончательно слетела с катушек.

Но произошедшее в следующую секунду заставило даже матерого шиноби обмереть от ужаса и неверия — Курама, оглашая поляну отчаянным воплем, вонзила когти в собственную грудь, с хрустом ломая кости и рассекая податливую плоть острейшими когтями. Содрогаясь от неописуемой боли, кицунэ вырезала собственное легкое и конвульсивно содрогающейся рукой опустила его в грудную клетку блондина. Кровь демонессы хлестала во все стороны, окропляя еще бьющееся сердце джинчуурики, наполняя развороченное тело собственной жизненной силой. Непроницаемые потоки зеленой энергии сорвались с кончиков дрожащих пальцев Девятихвостой, сращивая сосуды и бронхи.

Лицо кицунэ было искажено гримасой адской боли, и эта боль была так сильна, что ее чувствовали даже прячущиеся в сотне метров караванщики, едва не падая на землю, не в силах переносить такой ужас. Но Девятихвостая не думала о себе, все силы отдавая спасению джинчуурики, по всем мыслимым и немыслимым законам природы и всего сущего обязанного погибнуть. Лисица стремительно истекала кровью, несмотря на закупоренные спекшимися от демонической чакры тромбами сосуды. Но Курама была очень сильным и живучим демоном — уже через две минуты грудная клетка блондина была стянута безобразным рубцом, в котором смешались мышцы и кости, после чего ослабевшая демонесса схватилась за торчащий из ее груди бронх, силясь спасти свою собственную жизнь.

Лисица заливалась слезами и тихо скулила от отчаяния — она не успевала. Чакры все еще было более, чем достаточно, но тело от обескровливания отказывалось ее слушаться. С тихим всхлипом, кицунэ завалилась на бок. "Что же, по крайней мере, мне удалось спасти Наруто, а всего через год мы снова будем вместе..." — подумала лисица, опуская мерцающую зеленой чакрой руку на землю, смирившись со своей судьбой. Алые глаза медленно закатились, и кицунэ приготовилась погрузиться в океан боли, сопровождающий каждое перерождение.

Слева от кицунэ раздался негромкий хлопок. Лисица приоткрыла один глаз, желая получше запомнить последние минуты своей жизни. Пришельцем был ни кто иной, как Какаши, медленно подошедший к распростертой на земле Кьюби и сокрушенно покачавший головой.

— Что, издеваться пришел, тварь? — захлебываясь собственной кровью прохрипела лисица. Ее лицо исказила злобная ухмылка, обнажив окровавленные белоснежные клыки. Джонин молча опустился на одно колено, складывая те печати, которые скопировал его шаринган, когда лисица лечила своего джинчуурики. Его ладони замерцали тусклым зеленоватым огоньком, выглядевшим лишь жалкой пародией на ослепительное изумрудное пламя кицунэ.

Кьюби пораженно открыла рот и громко закашлялась — тот, кого она считала своим главным недоброжелателем, спасал ее дырявую, но от этого не менее ценную шкуру. Опыта в ирьениндзюцу у джонина не было никакого, а сил после битвы почти не осталось, но даже этой едва ощутимой поддержки хватило могучему организму кицунэ для молниеносного восстановления. Разрубленные кости и рассеченные мускулы зашевелились, стягиваясь в тугой комок, заставив лисицу зашипеть от боли. Через несколько минут, все было кончено, и джонин опустил руки, покачиваясь от усталости.

— Спасибо, Какаши, — тихо прохрипела лисица, закрывая глаза. Джонин лишь молча кивнул, поправив пропитанное кровью кимоно, скрыв грудь кицунэ под ставшей еще краснее тканью. Тяжко вздохнув, Хатаке нашел в себе силы, чтобы подняться на ноги и подбежать к Сакуре, бессмысленно хныкающей над бессознательным Учихой.

— Отставить слезы! — рявкнул джонин, отталкивая куноичи. Внимательно осмотрев ранение шаринганом, Какаши сдавленно застонал — стрела пробила печень, именно потому Саске так быстро потерял сознание от боли. Ему самому точно не справиться, надежда лишь на Кьюби, как, впрочем, и всегда...

Джонин понес своего ученика к валяющейся в отключке демонессе, шипя от боли в сломанных ребрах и ключице. Мужчина ткнул лису пальцем в ухо, но кицунэ лишь вяло застонала. Тогда Какаши принялся тормошить Девятихвостую, пока та не пришла в себя и не уставилась на джонина таким несчастным взглядом, что ему стало стыдно.

— Ну что еще? — полным муки голосом простонала Девятихвостая.

— Саске ранили в печень. Он погибнет через два часа, а мне не хватает сил и знаний, чтобы ему помочь. Прошу, вылечи его, хотя-бы в качестве платы за твое спасение, — лиса с колоссальным трудом приподнялась на локтях, увидела торчащий из живота Учихи наконечник стрелы и молча кивнула.

Джонин облегченно вздохнул и отошел в сторонку, предоставив лисице возможность делать все, что она посчитает нужным. Приложив светящуюся медицинской чакрой руку к своему плечу, Хатаке устало привалился спиной к стволу дерева, наблюдая за хлопочущей над телом Саске кицунэ. Лисица ловко выдернула древко из раны, которая за считанные минуты затянулась под ее руками, после чего откинулась спиной на ящик и потащила к себе бессознательного Наруто, уложив его на колени и медленно гладя окровавленные золотистые волосы. Какаши облегченно вздохнул, и лишь через пару мгновений до него дошло, что Сакуры с ними нет.

Сэйфуку вместе со своими телохранителями скрывался в листве дерева в трехстах метрах от своего каравана, скрипя зубами, глядя в бинокль на копошащихся вокруг повозок шиноби Конохи. Особенно привлекала внимание окровавленная "хранительница", раскидавшая все свои девять хвостов по повозке. Мужчине не составило труда понять, что более двух недель они путешествовали вместе с джинчуурики, и целую неделю стихийное бедствие Страны Огня сидело у них под носом, ничем себя не выдавая, имея возможность в любой момент выпить души всех караванщиков. Все пошло совсем не так, как было запланировано...

Три недели назад, он был силой приведен на встречу с Забузой. Нукенин, дорвавшийся до власти, успел обзавестись множеством полезных связей, что не давало Стране Огня возможности убрать его, не вызвав международного конфликта. Щедро заплатив, и пообещав заплатить вдвое больше, Забуза велел Сэйфуку прийти в Коноху в определенный день и нанять там охрану для миссии Б-ранга. Он сказал, что среди шиноби обязательно должен быть безрукий низкорослый блондин, и он был прав. Забуза предупредил, что его люди нападут на караван, но не тронут никого из караванщиков, пострадать должны были только шиноби Конохи.

Путем нехитрых размышлений, Сэйфуку пришел к выводу, что целью Забузы изначально был захват джинчуурики. Знал бы торговец, во что ввязывается, запросил бы в десять раз больше, а то и вовсе отказался бы от такого заманчивого на первый взгляд предложения. Теперь он потерял всех своих людей и большую часть товара. Торговец уже пересчитывал в уме сумму убытков, намереваясь предъявить мафиози счет — до него все еще не дошло, что свидетелей подобных операций обычно убирают. Этот раз не стал исключением — в спины караванщика и его телохранителей бесшумно вонзились отравленные сенбоны, и торговец, как и многие погнавшиеся за легкой выгодой, бесславно сгинул в лесной чаще.

Узнав от специально проинструктированного наблюдателя, что их операция потерпела фиаско, Забуза не поленился лично явиться за своим подранком, прихватив с собой Хаку и еще парочку сильных чунинов. Нукенин был зол на мальчишку и его зверушку — потери были непомерными, но обещанный Мизукаге гонорар должен был с лихвой покрыть все убытки. Подойдя на расстояние прямой видимости, Забуза пораженно присвистнул — столько крови и трупов он не видел со времен своего побега из деревни тогда еще Кровавого Тумана.

Раздался короткий девичий визг, тут же сменившийся приглушенным мычанием. Джонин обернулся и увидел одного из своих людей, держащих в захвате ту самую розоволосую девчонку, с которой он впервые повстречался чуть больше полугода назад.

— Малышка, ты весьма кстати... — Забуза поманил своих людей рукой и не таясь вышел на поляну, направившись к белеющему от ужаса Какаши. Чунин приставил к горлу Сакуры кунай, не оставив джонину ни единой возможности что-либо предпринять.

Кьюби, увидев изверга, искалечившего ее джинчуурики, пришла в неконтролируемое бешенство. Ее глаза застилала кровавая пелена гнева, в ушах пульсировала горячая кровь. Гулко рыча, кицунэ положила Наруто на пол повозки и бросилась на врага. Но стоило ей сделать лишь несколько шагов, как на скорую руку заживленный рубец пронзила острая боль и по боку Кьюби вновь потекла тоненькая струйка крови.

— И ради этого убожества Мизукаге готова отдать мне полсотни своих лучших шиноби? Жалкое зрелище... — надменно проговорил нукенин, глядя на яростно скалящуюся лисицу, с губ которой падали клочья кровавой пены, а глаза светились демоническим огнем.

На ладонях биджуу начали формироваться небольшие угольно черные шарики из красных и голубых сфер. Нукенин тут же заткнулся и вырвал обмякшую Сакуру из рук телохранителя.

— Остановись, или ты заденешь ее! — приказал мужчина, на что Курама лишь безумно расхохоталась, сжимая бомбу в кулак и выстреливая в противника алым лучом плазмы. Хаку отшвырнул своего господина в сторону, но тот не позволил парню пожертвовать собой, выдернув его из зоны поражения за доли секунды. Сакуре же просто повезло, что Забуза отшвырнул ее в сторону. Оба чунина угодили под технику и просто перестали существовать, испарившись в мгновение ока вместе со всем своим снаряжением.

Какаши, завидев, что Кьюби, несмотря на ее кошмарное состояние, все еще в состоянии сражаться, бросился было ей на помощь, но его тут же окружил купол из ледяных зеркал. Из каждого на него обрушился настоящий дождь сенбонов, от которого было просто невозможно уклониться, и уже через несколько секунд утомленный джонин рухнул на землю, утыканный стальными иглами, как дикобраз.

Нукенин только было повернулся к противнице, когда та выстрелила в него второй бомбой, одновременно заряжая третью в освободившейся руке. Очередной поток плазмы оставил стометровую просеку в лесу позади Забузы, и тот понял, что дело запахло жареным. Кицунэ, безумно хохоча, надвигалась на него, заряжая все новые и новые бомбы, но нукенин прекрасно видел отвратительное физическое состояние противницы и решил перейти в ближний бой.

Забуза мгновенно оказался за спиной кицунэ, рухнувшей на одно колено после обреченной на провал попытки уследить за полным сил противником, и уже обрадовался было легкой победе, но он не учел пушистый веер хвостов, один из которых обвил его ногу и со всей силы ударил Нукенина об землю, выбив из легких весь воздух. Забузе повезло, что он успел сгруппироваться, иначе бы этим все и окончилось. Кьюби мощным ударом когтей распорола жилет противника вместе с легкосплавными бронепластинами, оставив на рельефном торсе ужасные рваные раны, в глубине которых белели ребра. Нукенин взвыл от боли, пяткой врезав кицунэ в челюсть, на несколько мгновений дезориентировав демонессу. Это позволило мужчине вырваться из хватки пушистых хвостов. Подхватив Обезглавливатель, Забуза пулей забрался на повозку, холодея от ужаса, услышав тихое журчание заряжаемой бомбы биджуу за спиной.

Нукенин был далеко не глупым человеком, потому сразу же воспользовался возможностью шантажа, на вытянутой руке подняв легкое тело бессознательного джинчуурики за волосы, приставив огромное лезвие к горлу блондина.

— Стоять, или я отрублю ему голову! — лицо демонессы побелело от ужаса, заряжаемая бомба осыпалась мелкими черными осколками в дрожащую ладонь кицунэ. Через пару мгновений, ее глаза налились кровью, белки стали такими же красными, как и радужка, и засветились парой ярких костров, мертвенно бледное лицо почернело от непередаваемого бешенства, губы растянулись в поистине демоническом оскале. Мужчина, истекающий кровью, задрожал от ужаса, но он понимал, что любая попытка к отступлению обернется гибелью и надежда оставалась лишь на то, что у животного хватит мозгов не спалить собственного джинчуурики вместе с ним к чертовой бабушке.

— Я уничтожу тебя, из под земли достану, где бы ты не прятался, я найду тебя даже на краю света и уничтожу все, что тебе дорого, а твоя душа вечно будет страдать в моих когтях! — голос кицунэ превратился в хриплый бас, рокочущими переливами сотрясающий все естество нукенина. Забуза трясся мелкой дрожью от страха, глядя в бездонные алые глаза, утопая в них, чувствуя, как его разум сминается под действием воли неимоверно древнего и могучего существа. К счастью, в этот момент Хаку, закончивший с Какаши, швырнул в кицунэ пачку сенбонов, и та, несмотря на всю свою мощь, была бессильна перед своей собственной нервной системой, рухнув на землю без чувств, не сумев даже оказать сопротивления.

— Сука блохастая! — прошипел нукенин сквозь плотно сжатые челюсти отбросив джинчуурики в сторону и подойдя к биджуу, заливая землю собственной кровью. Забуза разразился проклятиями, с остервенением пиная девушку в живот, грудь и голову. Когда же его нога вошла внутрь торса биджуу через кровоточащий рубец, мужчина тут же прекратил бессмысленные избиения — за труп Девятихвостой ему никто и ничего не заплатит.

Схватив биджуу за волосы, Демон Скрытого Тумана протащил бессознательное тело по дорожной грязи до самой телеги, закинув девушку на повозку. В его крепко сжатом кулаке остался клок прекрасных медно-рыжих волос.

— Тяжелая, зар-раза, — прохрипел Забуза, зажимая кровоточащую рану. Сзади тихо подошел Хаку, взваливший джонина на плечо.

— Забуза-сама, вы ранены, позвольте мне обработать рану, — помощник нукенина вынул из поясной сумки нить и иголку, бинт, пучок целебных трав и пузырек из темного стекла со спиртовым раствором. Забуза молча кивнул, тогда парень уложил его прямо на землю, залив в рану спирт. Мафиози громко зашипел от боли, вновь и вновь насылая проклятия на хвостатую тварь. Хаку принялся ловко зашивать страшную рану, так быстро и аккуратно, что нукенин и не почувствовал разницы между болью от спирта и боли от спирта и шитья. Через пару минут, Хаку наложил на шов кучу зелени и крепко стянул туловище Забузы бинтом.

— Молодец, Хаку, ты отлично справляешься со своей работой! — похвалил мафиози своего самого преданного последователя.

— Это мой долг, Забуза-сама, ведь я ваше оружие... — мягким голосом ответил Хаку, слегка склонив голову на бок. Керамическая маска полностью скрывала его лицо, но нукенин знал, что паренек сейчас широко улыбается, ведь для него не было большего удовольствия, чем услышать похвалу из уст своего хозяина. Достав из тела Копирующего Ниндзя все лишние сенбоны, не нужные для поддержания его в коматозном состоянии, Хаку положил джонина рядом с его учеником.