2. Раненые, встреченные на дороге, сообщили, что немецкие танки прорвали оборону в районе Саськовка и вышли в дивизионные тылы. Что идет бой за Дивново и Черепы.

Весело, что и говорить. Если дело так пойдет, то немцы нас отрежут от Могилева и мы окажемся в окружении. Сведения Ларина подтвердил и особист, прилетевший на подаренном мной мотоцикле. Его вести меня еще больше встревожили. Немцы на всех участках ввели в бой большое количество танков и мотопехоты. Наши части севернее и восточнее под ударами врага оставили свои позиции и откатываются на юг. Он просил как можно скорее эвакуировать раненых. После эвакуации раненых сам полковой медпункт переносился в Ордать. Мне же предстояло продолжать держать оборону тут. Вечер переставал быть томным.

Загрузив всех кого только можно, Иван убыл. В сопровождении колонны я отдал еще один десяток мотоциклов. Не верилось мне, что мы тут выстоим. Силы не те. Если утром нам противостоял мотоциклетный батальон дивизии "Дас Райх", вон их "Вольфсангель" (волчий крюк) на мотоциклах красуется, то после обеда тут засветились подразделения 3-й танковой дивизии. Их характерная эмблема на подбитых танках светится. Насколько я помнил, эта дивизия входила в состав 24 корпуса вермахта и еще 2 дня назад была под Быховым, а тут вообще-то зона действия 9 и 46 армейских корпусов. Получалось, что ее меньше чем за сутки оперативно перебросили на сотню километров на север и сходу бросили в бой. Она проломила нашу оборону и стремится выйти к дороге Могилев — Дрибин. А вот интересно одна ли она сюда прибыла или весь корпус пожаловал? Весело... Своими мыслями я поделился с особистом. Того проняло и он резко сорвался в штаб, еще раз подтвердив приказ держаться. Вот спасибо, а то я не знал...

_______________________________

Чтобы окончательно решить, в каком направлении нанести следующие удары, Гитлер в сопровождении фельдмаршалов Кейтеля и Йодля 4 августа посетил штаб группы армий "Центр", расположенный в Борисове. Было проведено совещание, на которое были вызваны и командующие танковыми группами. Каждому участнику предоставили возможность по очереди высказать свою точку зрения по поводу дальнейших операций. Все генералы единодушно заявили о необходимости продолжения наступления на Москву, но Гитлер, все больше и больше бравший управление вооруженными силами в свои руки, все еще колебался в принятии окончательного решения. Между ним и фельдмаршалом Браухичем обострились принципиальные расхождения во взглядах на дальнейшее ведение операций. Главнокомандующий Сухопутными войсками, как и подавляющее большинство руководящего состава группы армий "Центр", видел главную цель в уничтожении войск Красной Армии, и самый быстрый и верный путь к этому — продолжение наступления на московском направлении.

А Гитлер все больше и больше склонялся к мысли добиться вначале решающего успеха на севере и юге. Характеризуя важность задач, стоящих перед войсками вермахта, он отмечал, что главной целью остается овладение промышленным районом Ленинграда, затем — Харькова и только потом следовало занятие Москвы.

В предвидении затяжных боевых действий фюрер считал, что продовольственные и сырьевые районы Украины крайне необходимы для дальнейшего ведения войны, а занятие Крыма положит конец советским авианалетам на нефтеносные промыслы Румынии. К началу зимы Гитлер надеялся овладеть Харьковом и Москвой.

Заслушав доклад о понесенных ее войсками потерях, Гитлер с горечью заявил:

"Если бы я знал перед войной о силе Красной Армии, то мне было бы трудно принять решение о нападении на СССР". Поход на Москву был отложен на неопределенный срок.

Глава .

Командир бронегруппы 132 батальона НКВД сержант ГБ Козлов мужественно терпел боль, пока молоденькая медсестра обрабатывала раны на голове и левой руке. Боль была не только от ран, но и от вида поля боя. На нем дымили его подбитые машины. Они победили. Но какой ценой. Из пятидесяти машин группы больше двух третей пришли в негодность. Пострадал даже его артштуг, шедший во второй линии. Фашисты ожесточенно сопротивлялись нашему натиску с фронта и тыла. Только прорыв танкистов и кавалеристов к штабу немецкого полка, что здесь оборонялся и захват артиллерийских позиций вынудил немцев оставить свои окопы и отойти к Паричам. Наконец — то совместным ударом Бобруйской группы войск с тыла и 232 стрелковой дивизии с фронта удалось пробить коридор и соединиться с войсками Западного фронта. Остатки бронегруппы совместно с кавалеристами и штрафниками блокировали немецкие подразделения не успевшие отойти вместе со всеми, все больше прижимая их к болотам. В районе Паричей части 232 стрелковой дивизии продолжали бой, но явно завязли в немецкой обороне. Верная самоходка на этот раз подвела. Получила два снаряда. Им по сравнению с другими еще повезло. Легко отделались. Надо поменять пару опорных катков и несколько траков, а вот часть парней и машин уже не вернуть.

В последние дни немцы из района Осипович провели несколько операций на рассечение Слуцко — Бобруйской группировки войск. Для парирования этих ударов командование все чаще использовало бронегруппу, т.к. снарядов для артиллерии, особенно крупнокалиберной, практически не осталось. Хоть и удалось отстоять свои позиции, но потери в личном составе и технике были большие. Компенсировать их было трудно. Все больше возникало проблем с запчастями, топливом и боеприпасами. Несмотря на "воздушный мост" и поставки с Большой земли по тропе через болота, утолить все запросы окруженных частей они не могли. Ремонтники старались вывести все подбитые и сломанные танки с полей сражений, благо, что для этого была специальная трофейная техника. Но не всегда это удавалось, часть подбитых машин оставалась на территории захваченной противником. Те машины, что были в строю, начинали дышать на ладан.

По дороге от Бобруйска к месту сосредоточения для атаки, по техническим причинам потеряли пять танков. У кого движки, у кого трансмиссия полетела. Ремрота сейчас ими занимается, но когда их введут в строй не известно. Много машин потеряли уже в бою. И опять-таки не все от огня врага. Удивительно как эти машины вообще сюда дошли. Движки и ходовая изношены по самое не могу. Танки неоднократно латаны — перелатаны. Экипажи — сборная солянка. Хорошо, что большая часть командиров танков и подразделений уже имеет опыт боев и эксплуатации техники. Лагерные "Фильтры" продолжали присылать пополнение из танкистов, которые порой до попадания в плен ни разу не сидели в танке, не говоря уже о стрельбе из танкового орудия. На территории Бобруйского автотракторного училища пришлось открывать ускоренные курсы подготовки механиков — водителей, заряжающих, радистов, ремонтников и механиков. Пожертвовав для них в качестве учебных пособий несколько наиболее изношенных и безбашенных танков, запас топлива, запчастей и боеприпасов. Инструкторами туда пошли легкораненые бойцы бронегруппы из числа тех, кто отказался эвакуироваться за линию фронта. Командование батальоном в лице старшего лейтенанта Акимова и майора Паршина принимали все меры к первоочередной эвакуации раненых из батальона. Их вывозили за линию фронта самолетами или конными повозками по "лесной дороге" через болота. Правда, в последнее время это стало не безопасно. Немцы для блокирования "лесной дороги" забросили в наш тыл группы своих диверсантов и местных националистов. Они все чаще нападали на колонны снабжения, значительно уменьшая и без того тонкий ручеек помощи окруженным.

Бойцы измотаны. Считай две недели практически не вылазили из боев. После пропажи штабной группы Командира все подразделения батальона были сконцентрированы в Бобруйске. Благодаря этому удалось сохранить батальон как единое целое. А то были желающие растащить подразделения по остальным частям и использовать их поодиночке. Чего стоило использование танковых рот бронегруппы по отдельности для поддержки пехоты на Осиповичевском фронте. Еле восстановились после тех боев. Понятно, что даже единственный танк может и должен поддерживать пехоту в обороне и наступлении, но лучше когда это делает сразу рота или вся бронегруппа. Тогда можно добиваться, куда больших результатов, чем просто временная остановка врага на отдельном участке. Новый комбат старший лейтенант Акимов это понимает и отстаивает перед командованием. Требуя не растаскивать танки и бронемашины из рот, а использовать единым целым. Понятно, что командование группировки это пыталось сделать от "бедности", нехватки боевой техники, вооружения и желания сцементировать оборону. Но танкистам от этого не легче.

Потерь немного удалось избежать, проведя силами ремонтной роты небольшое усовершенствование танков и остальной техники. Начато оно было еще при лейтенанте Седове. На лобовую броню Т-26, которых в ротах было больше всего, по образцу немецких трофейных танков дополнительно наваривали 20 мм броневые пластины. Кроме того на борта и башни танков вешали защитные экраны, усиливали рессоры, устанавливали трофейные радиостанции, по возможности меняли оптику на немецкую. Наша — то оптика позволяет рассмотреть немецкие танки на расстоянии 800 метров, а вот немецкая видит на расстоянии до 2 км. Тут вон Командир давал в свое время читать немецкую инструкцию для их противотанкистов, так там было написано, что по нашим танкам с уверенностью поражения можно открывать огонь с расстояния от 1000 до 1500 метров. А нам блин надо подбираться на 800 метров и то с первого выстрела не удается поразить цель. Редко это удавалось сделать и со второго. Вообще немецкие танки оказались вполне себе неплохими. Удобными для экипажа. Особенно "троечки", которых в бронегруппе 8 штук. Для командиров взводов самое то, что надо. С командирской башенкой, хорошей связью и неплохим орудием. Главное что командир танка не был озабочен заряжанием и наведением орудия и мог спокойно руководить боем. Жаль, что на наших танках этого нет. Места в башне мало и тесно. И все равно мы немцев побеждаем. Сегодня раскатали и дальше будем их бить. Вон они завоеватели, мать их через коромысло, валяются и еще больше валяться будут. Только вот починимся, соберемся вместе и опять бить будем. Благо ремонтники уже над подбитыми машинами колдуют, а медики раненых пользуют. Парни из ремроты не только наши машины осматривают, но и те, что тут с июльских боев остались. В основном БТ и бронеавтомобили 18 танкового полка 32-й кавдивизии. Их тут немцы повыбили штук двадцать. Значительную часть безвозвратно. Эвакуировать к себе у наших не получилось и немцы тоже не смогли. Они не смогли, а у нас получится. Трофейные трейлеры помогут. Так что если парни смогут хоть пару из битых собрать, то будет в бронегруппе дополнительная техника. А экипаж на них найдем. Раненые в строй вернуться из "фильтров" пополнение пришлют. Не зря Командир говорил, что бронегруппа жива пока есть хоть один член экипажа, хоть одна целая единица бронетехники. А нас еще самоходки зенитные и бронетранспортеры в запасе имеются. Они в бой шли в третьей линии, поддерживая своим огнем танки и практически не пострадали. После прорыва обороны немцев помогали пехоте вычищать траншеи, отражать контратаку и сейчас продолжают выкуривать врага. Так что если потребуется, то можем еще дать врагу прикурить, мало не покажется.

Оставшиеся в строю танки командование 232 дивизии хотело себе подчинить. Но Акимов, прибывший с остальными подразделениями батальона к месту последнего боя, не дал. Сославшись на необходимость уничтожения оставшихся в нашем тылу немцев и предложил в качестве усиления отдать два "штрафных желтых" батальона из резерва ударной группировки. Позже в разговоре с Николаем Акимов признался, что с окруженными немцами вполне справятся кавалеристы 47 дивизии со штрафниками. Немцев осталось не более пары разобщенных между собой рот, блокированных в нескольких местах у края болота. А нам надо готовиться к эвакуации в тыл на переформирование и пополнение. Для нас рейд по тылам врага на этом закончен. Сергей Ильич дал команду грузить подбитые машины на трейлеры и вывозить технику за линию фронта. Это же касается и всех остальных подразделений батальона, в том числе для "штурмовиков" из штрафного батальона. В тылу будем ремонтироваться, отдыхать и ждать дальнейших приказаний. Обрадовал сообщением, что около сотни раненых из тех, кто был с Командиром в Химах благополучно вышли на соединение с нашими войсками в районе Могилева. По их сведениям Командир жив, здоров, продолжает с "гвардией" геройствовать в немецком тылу. Скорее бы увидеться, а то вопросов куча накопилась. При всем уважении к Акимову и начштабу капитану Алексееву, но только Седов может на них ответить.

Глава . Снова по тылам врага.

Ночь прошла более или менее спокойно. Немцы закреплялись в Городищах и нас не тревожили. Так периодически ради профилактики пускали осветительные ракеты и обстреливали наш берег из пулеметов. Мы тоже развлекались как могли, отстреливая особо ретивых, засветившихся между домов, на дороге или на берегу. К противнику подходили подкрепления. В Старых Чемоданах тоже все было относительно тихо. Немцы Семенова не тревожили. Игрорировали. Под вечер на дороге появилась их моторазведка. Издалека осмотрела деревню и укатила по своим делам. Наши наблюдатели отмечали движение колонн врага по дорогам от Фащевки на Дубровку и к Саськовке. Разведка, посланная в Дивново, подтвердила, что немцы там. Кроме того они продвинулись еще дальше на юг и захватили Старое Займище и Ладыжено. Везде большое количество танков, артиллерии и мотопехоты. Парни пленного унтера притащили. Подтвердивший их сведения. Если дело так пойдет, то мы окажемся в симпатичном таком "котле". В принципе мы уже и так в нем. С трех сторон немцы, а с четвертой река. О результатах разведки сообщил в штаб полка, заодно и суточное донесение туда отвезли. Вообще у меня было ощущение, что пора было делать ноги, если мы не хотим попасть в плен. Похоже, не у одного меня были такие чувства. Парни, вернувшиеся из штаба, сообщили, что дорога из Ордати на юг забита отступающими частями, в том числе и танками. Что полковой медпункт уже убыл из села. Но приказа на оставление позиций они так и не привезли. Не я, конечно, парень геройский, но вот так "влетать" не хочу. Тыловиков я еще днем загнал в лес, раненых с Лариным отправил в Могилев, надеюсь, он их довез в целости и сохранности. Теперь стоило и об остальных подумать.

Приказ на оставление позиций и отход пришел только под утро. Посыльный из штаба полка его нам с Семеновым привез. Спасибо конечно, но поздно. Полк уже перебрался в Ордать, а мы все еще были на этом берегу реки Лешни, а до нее еще надо добраться. Кроме того надо "Семеновский" батальон вывозить. Пришлось мобилизовывать для этого весь подручный транспорт. Остатки батальона до рассвета удалось благополучно подвезти к переправе, а дальше уж они сами ножками. Нам же это не удалось сделать. Как это не обидно. Других вывезти вывезли, а вот сами не успели. С утра пораньше на нас навалились. Сначала артиллерия с минометами, а потом пехота со стороны оставленных позиций Семенова и через речку у Городищ поперла. Выстояли. Даже по шеям надавали. Зря мы, что ли еще с вечера у Чемоданов фугасов наставили. Да и бойцы из подбитых танков помогли. Накрыли наступающую пехоту из орудий и пулеметов. А атака со стороны Городищ так вообще на пародию походила. Ну, кто же с ходу форсирует незнакомую реку не восстановив моста, не найдя брода и под массированным пулеметным и минометным огнем? Безумству храбрых поем мы песню... Чаще прощальную. Вот и я о том. Потеряв тут несколько десятков человек и бронетранспортер, немцы успокоились и решили действовать в другом направлении, оставив нас в покое. Благодаря чему нам удалось отойти к лесу и скрыться в нем. О переправе через Лешню днем даже разговора не было.