Печать Дракона глава 1-10 ч3

Юноша остановился напротив дяди. Он едва сдерживал себя, чтобы не сорваться на крик.

— Я не знаю, что твориться за пределами моих земель. Что я могу изменить?

— Ты станешь Арт-Наком, — будничным тоном сказал капитан, чистя яблоко ножом.

— Да, конечно, я стану Арт-Наком, вот он выход...

Морал замер на месте, до него дошло, зачем приехал Днак.

— Нет, — прошептал он в ужасе, — нет, дядя, вы не можете этого от меня требовать!

— Требовать не могу, могу только просить, умолять от имени всех живущих в империи, — отложив яблоко, серьезно произнес капитан наездников.

— Но почему я? — подавленно спросил Морал, тяжело опустившись на стул.

— Ты единственный оставшийся в живых, кто может перенести обряд пробуждения, — ответил Днак.

— Постойте, дядя, вы хотите сказать, что во мне...

— Да, в тебе есть немного крови императорского рода, — подтвердил догадку юноши капитан. — Её настолько мало в тебе, что имперские герольды не смогли отыскать её.

— А вы смогли?

— Да, я смог, — с гордость заявил Днак. — Мне повезло, я знал, где искать. У тебя есть отдаленное родство, даже, можно сказать, очень отдаленное родство с родом Издуар по материнской линии. Твоя прапрабабка была женой Дакура. Сам Дакур — седьмой сын Длака первого, рожденный одной из наложниц. Женившись на Пеосаре, твоей прапрабабке, он покинул дворец, и о нем больше никто ничего не слышал.

— Дядя...

— Подожди, — остановил Днак, пытающегося что-то сказать юношу, — благодаря родству, я могу провести обряд пробуждения крови и изменить твою внешность. На это уйдет от года до трех лет, и после никто не сможет отличить тебя от настоящего императора.

Днак замолчал, устало опустился в кресло. На душе у него было тяжело, он понимал, что втравливает единственного, родного человека в игру, которая неизвестно, чем может закончиться.

— Я сказал всё, что хотел, теперь будущее империи в твоих руках, — тихо произнес Днак, затем встал и направился к себе в покои. В дверях он остановился.

— Я приму любое твое решение, — сказал капитан и вышел.

Морал сидел неподвижно несколько минут, и чем больше он думал, тем страшней ему становилось. В какой-то момент Морал почувствовал, что ему не хватает воздуха. Он рванул ворот рубахи, но приступ удушья не отпускал, и тогда ему захотелось сделаться маленьким, спрятаться за чью-нибудь широкую спину. Юноша опустился на пол, согнулся калачиком, как делал в детстве, когда ему становилось страшно. Он лежал так, пока не затекли конечности. Со стоном распрямившись, он вдруг осознал — ему стало легче. Паника и страх исчезли, вместо них возникло предчувствия чего-то большого и необычного. Юноша поднялся и направился в покои дяди.

Подойдя к кабинету, Морал без стука вошел внутрь и остановился, пораженный увиденным. Днак развалился в своем любимом кресле с бокалом сакоригского бренди. Обычно подтянутый, сейчас он, по крайней мере, выглядел непривычно: камзол был расстегнут, несколько пуговиц, вырванные с "мясом", держались на одной нити, ещё несколько пуговиц валялись на полу. Видно он решил не утруждать себя, а просто рванул обшлаг одеяния, не заботясь о его сохранности. Ноги его были закинуты на пуфик, одна нога была обута в сапог, другая, сверкала белизной голой пятки. Но больше всего поразило Морала — несколько хлебных крошек, застрявших в аккуратной бородке капитана.

Мутный взгляд дяди уставился на юношу, в отравленном алкоголем взоре вспыхнул огонь.

— Почему без стука! — прорычал Днак

Его лицо за долю секунды налилось кровью.

— Выйди и зайди, как положено.

— Я хо...

— Вон! — сквозь зубы прошипел капитан.

Никогда раньше Морал не видел своего дядю в ярости. Он, как ужаленный выскочил из комнаты. Первый порыв — убежать прочь отсюда, но он заставил себя остановиться. Ещё несколько минут Морал собирался с духом, прежде чем решился постучать в дверь.

— Входи, долго ещё будишь топтаться? — раздалось из-за двери на осторожный стук юноши.

Морал отварил дверь и заглянул внутрь: Днак по-прежнему сидел в своем кресле, держа в руках бокал с бренди., вот только на этот раз капитан был причесан, и даже успел сменить камзол на просторную белую рубаху, расшитую замысловатой вязью.

— Можно? — спросил юноша.

— Входи, — вновь повторил Днак и указал на соседнее кресло, стоящее рядом с маленьким столиком на резных ножках.

— Дядя, — голос Морала предательски дрогнул, — дядя, я подумал над тем, что вы мне рассказали. Я согласен...

Днак сделал глоток бренди и поставил пузатый бокал на столик.

— Морал, ты понимаешь, на что решаешься? Ты можешь умереть во время обряда!

— Да, когда вы сказали, что я единственный, оставшейся в живых, мне всё стало ясно. Были и другие..., — ответил юноша

— Ну что же, пойдем, — капитан резко встал и направился к двери.

Через пять минут они уже были в подвале. Капитан подошел к стене, выложенной из обожженного кирпича, надавил руками одновременно на два кирпича и сделал шаг в сторону. Стена вздрогнула и с шумом разошлась в стороны, открывая проход.

...Морал еле успевал за дядей, а тот уверенно шел по узкому коридору подземного хода, о существовании которого юноша и не догадывался. Свет факела вырывал из тьмы кладку из отшлифованного до блеска камня. Через десять минут капитан сделал привал, устроившись в нише. Юноша сел, было. рядом с дядей, но затем встал, подошел к стене и провел пальцем по камню. Камень оказался сухим, не смотря на то, что земли вокруг буквально были пропитаны влагой. Не зря замок построили на скале.

— Отдохни, — посоветовал капитан.

Выглядел Днак неважно: его лицо осунулось, побледнело, белая рубашка насквозь пропиталась потом.

— Эти камни вытягивают из человека силы. Эта ниша из другого камня, он не забирает силу. Сейчас передохнем и пойдем дальше.

По подсчетам Морала они одолели расстояние не больше сотни метров, а тело болело, словно шли весь день. Ноги налились тяжестью, голова раскалывалась от давления, но все же Морал не удержался и вышел из ниши; он подошел к кладке, провел палацем по камню и стыку между камнями. Раствора не было, каждый каменный блок был на столько плотно подогнан друг к другу, что не оставалось места больше ни для чего.

— Кто построил этот ход? — спросил Морал.

— Джарл, первый из С`Поиров, — не открывая глаз, ответил Днак, — сядь, отдохни, а то не дойдешь.

Морал вернулся обратно в нишу, сел рядом с дядей и закрыл глаза. В следующее мгновение почувствовал, как он проваливается в черную бездонную яму. Сколько падал, Морал не знал, казалось, что целую вечность. Прервал это падение голос Днака. Он шел откуда-то сверху, издалека. Юноша попытался открыть глаза, но не смог. Вдруг его щёки обожгла боль: сначала с одной стороны, затем — с другой. Кто-то поднял веко, глаз резанул яркий свет.

— А-а-а, — застонал юноша.

— Вставай, здесь нельзя надолго оставаться, или мы никогда не выберемся отсюда, — услышал он усталый голос дяди.

После чего последовал рывок. Капитан поставил Морала на ноги и вновь отвесил пощечину.

— Больно, — по-детски хныкнул юноша и схватился за щеку

Капитан наклонился и посмотрел племяннику прямо в глаза.

— Ну как, проснулся?

— Да, — потирая припухшую щеку, ответил Морал.

— Тогда в путь.

Оставшуюся часть пути они прошли молча.

— Дядя, зачем такие премудрости с ходом? — переводя дыхание, спросил Морал, когда они уперлись в массивную железную дверь.

— Чтобы чужие не прошли, — возясь возле двери, бросил через плечо капитан.

— Что же тут такого, — горько усмехнулся Морал (головная боль по-прежнему его серьезно донимала).

— Сейчас увидишь, — сказал Днак и приложил ладонь к кругу в центре двери. Внутри что-то щёлкнуло, затем затрещало, после чего часть кладки отъехала в глубь, открывая узкий проход.

— А дверь зачем? — спросил юноша, разглядывая проем.

— Для таких простачков, как ты, — улыбнулся капитан.

— Вот вы все смеетесь, а в первый раз, наверное, также смотрели, раскрыв рот, — обижено произнес Морал.

— Не скрою, смотрел, — честно признался Днак. — Подожди, не спеши!

Днак взял факел и засунул его в проем.

— Сколько мне сто...

Договорить юноша не успел, капитан бросил древко факела вперед. Едва конец факела пересек черту прохода, невидимая сила разрубила его на мелкие кусочки.

— О-о-о! — вырвалось у Морала.

— Любого, кто переступит черту, — капитан указал на линию, за которой начинался узкий коридор, — будет разрезан на части.

— А как мы пройдем? — спросил юноша.

— Очень просто, запоминай все, что я скажу и сделаю.

Капитан сделал шаг назад, начертил в воздухе знак дракона, а затем произнес:

— Ра. Нукс. Рот!

Проем колыхнулся, и темнота опала, словно черное покрывало слетело со стены, обнажая несколько рядов сверкающих клинков.

— Торкенская сталь, — сказал Днак, щелкнув по клинку, — самая прочная и острая на свете! Плюс покров невидимости. За стеной система противовесов, она позволяет клинкам наносить удар такой силы, что они с легкостью перерубают железный прут толщиной с руку. Дай руку, — потребовал Днак.

Морал послушно протянул руку. Капитан вытащил кинжал и рассек ладонь племяннику.

— Ай! — вскрикнул юноша.

— Терпи, надо, чтобы страж узнал тебя, — пояснил капитан и приложил разрезанную ладонь к еле заметному углублению на торце стены.

Смазав камень кровью, обильно льющейся из пореза, Днак достал чистый платок и протянул его племяннику.

— Перемотай руку.

Пока Морал пытался остановить кровь, капитан не отрывал глаз от камня со следами крови Морала.

— Смотри, — Днак указал на камень.

Морал взглянул, куда показывал дядя, и от удивления даже присвистнул.

Кровь исчезала прямо на глазах.

— Теперь подойди к входу, — сказал капитан.

Морал сделал шаг и оглянулся.

— Иди, что остановился? — приказал Днак и подтолкнул племянника.

— А меня не посекут? — осторожно спросил Морал.

— Вот и проверим.

— А по-другому никак нельзя проверить? — поинтересовался юноша.

— Никак, или вперед, или возвращаемся! — категорично заявил Днак.

Морал сглотнул подступивший ком в горле и сделал ещё один шаг, переступая черту, за которой начинался проход. Не успел он поставить ногу, как из еле заметных щелей между камнями с тихим шуршанием выскочили лезвия клинков. Они остановились в нескольких сантиметрах от юноши, словно решая, пропускать пришедшего человека или нет. Пауза тянулась несколько секунд, а Моралу показалось, прошли часы прежде, чем верхнее лезвие дернулось и еле коснулось щеки юноши. Из образовавшегося крошечного пореза появилась капелька крови — она медленно скатилась на клинок и сразу исчезла. В следующее мгновение клинки растворились в полумраке прохода.

— Ну вот страж и признал тебя.

Днак хлопнул по плечу племянника.

— Пошли, немного осталось.

Капитан, зажег новый факел.

— Дядя, зачем всё это? — спросил Морал.

— Что всё? — не понял Днак.

— Зачем кровью мазали? — уточнил юноша.

— Страж пропустит только тех, в ком течет кровь С`Поиров, — ответил капитан и закашлялся. — Пошли быстрей, а то в конец угорим.

С минуту они, молча протискивались по узкому коридору, затем Днак остановился, и в этот момент свет погас...

— Что случилось? — спросил Морал.

— Ничего, я потушил факел. Дальше пойдем без света. Будь осторожен, через десять шагов ход станет ниже, — предупредил капитан.

Морал коснулся рукой стены: камень на ощупь был грубый, с острыми выступами, и немного влажный.

Несмотря на предупреждение дяди, Морал пропустил место, где проход сужался.

— Ай, вашу! — выругался он, потирая ушибленный лоб.

— Метра через четыре будет поворот на право, — последовало новое предупреждение капитана.

— Кто так строит, ну кто так строит, — причитал Морал, сдирая колени в кромешной тьме.

Едва он сделал поворот, как впереди вспыхнул яркий свет. Пытаясь прикрыться от света, Морал резко поднял голову и врезался макушкой в острый выступ.

— Ой-ей-ей! — вскрикнул он.

— Ну что ты там. Долго ещё? — недовольно забурчал Днак, поторапливая племянника.

— Дядя, что вы сделали? — прикрывая глаза рукой, воскликнул Морал.

— Зажег фонарь.

— А раньше этого сделать было нельзя? — не скрывая недовольство, спросил юноша

— Нет, — в голосе капитана послышалось раздражение.

— Почему?

Днак тяжело вздохнул (путешествие по подземелью далось нелегко). Тело ныло от усталости, и ему хотелось только одного — оказаться в своем любимом кресле и вытянуть ноги, а не отвечать на бесконечные вопросы племянника.

— Любую магию страж впитывает в себя моментально. Если бы я попробовал зажечь светлячок, то в течение месяца не смог бы заниматься волшбой. Понятно?

— Понято, а...

— А все вопросы потом, там.

Капитан показал на дверь — точную копию виденную ими ранее.

— Ещё одна ловушка, — разочарованно произнес Морал, ему уже порядком надоели все ухищрения, придуманные предками.

Днак, не обращая внимания на недовольство племянника, достал из-за пазухи увесистый на вид ключ, и вопреки ожиданиям юноши, вставил его в скважину; он несколько раз провернул ключ, затем толкнул дверь, и та на удивление легко открылась.

— Прошу в тайную берлогу рода С`Поиров.

Морал недоверчиво посмотрел на дядю, ожидая очередного подвоха.

— Если ты боишься, давай я первым войду, — поддел племянника Днак.

— Ничего я не боюсь, — огрызнулся Морал и сделал шаг.

После узкого пыльного прохода в нос юноши ударил стойкий запах снадобий, трав, реактивов и ещё затхлости. Размер тайного места рода поражал: высота свода пещеры терялась в полумраке магических фонарей. Размеры подземелья не уступали самому большому залу в замке. Пещера была поделена на три части. Центральная часть, самая большая, напоминала библиотеку. Вдоль перегородки, выполненной из толстых деревянных брусьев, стояли книжные шкафы в три человеческих роста. С левой стороны на полках пылились толстые манускрипты в кожаных переплетах, с правой лежали свитки и глиняные дощечки. Торец центральной части пещеры украшали камин и два кресла. Рядом, на полу лежала огромная шкура зверя — она была настолько старой, что кое-где вытерлась до дыр, а уж определить, какому зверю принадлежала когда-то, не могло быть и речи. Оставшаяся часть пещеры была отдана оружию — оно здесь было повсюду: висело на стене, как украшение, стояло в стойках и на столах. Морал, не смотря на юный возраст, в оружии разбирался и любил его. То, что он увидел, повергло его в шок. В пещере было собрано не просто хорошее оружие — это были легендарные образцы оружейников Торкена и Киниифии.

— Дядя, откуда у нашего рода такое богатство? — спросил Морал, ходя между столами с оружием. — Там, наверху мы еле концы с концами сводим, а здесь...

Юноша замолчал, стараясь подобрать слова, затем с горечью произнес:

— Продай мы хоть треть, можно было построить новый замок.

— Успокойся, Морал, — усмехнулся капитан (ему доставляло удовольствие наблюдать за мечущимся по оружейному залу племянником), — увиденное тобой — не самое ценное, что есть у нашего рода.