Два лика времени

— Альта, я заняла очередь, иди сюда! — услышала она голос подруги и невольно вздрогнула. Слишком натянуты были нервы. Подруга, полненькая блондинка по имени Гарна, работала на вязальных станках. Машины, которые могли вязать, поступили на фабрику недавно, были капризными и ненадежными. Девушки, работавшие на них, постоянно ходили озабоченные и хмурые. И только Гарна неизменно сохраняла на круглом лице улыбку.

— Укладываешься в план? — спросила подруга.

— Укладываюсь, — ответила Альта, — успеем до конца месяца все выполнить, хозяин обещал хорошую премию.

— Я как-то кручусь, а вот другие на нашем участке с планом подводят. Все же, неудачные эти вязальные машины. Будет жаль, если наш участок оставят без премии. Военные денег не жалеют, надо брать, пока дают.

— И на что ты их потратишь? — поинтересовалась Альта. Девушки заполнили подносы блюдами с едой и устроились за ближайшим столиком. По проходу прошли два охранника с повязками службы безопасности. Альта поежилась, записка связника вдруг показалась ей горячей и, казалось, жгла кожу сквозь карман рабочего халата. Охранники ушли, девушка перевела дух. Не хватало засыпаться в такое ответственное время! Нельзя было провалить дело, которое ей предложила ячейка. Правда, она еще не знала подробностей, которые должны были быть прописаны в этой маленькой бумажке, скрученной трубочкой и уютно устроившейся в кармане.

— На свадьбу, конечно! — ответила Гарна. — У меня на соседнем заводе парень работает. Мы с ним давно хотим пожениться, да только денег никак не наберем. Родственников в других городах много, и всех нужно пригласить. А рестораны дорогие, и свадьба выйдет в большие баны.

Альта видела этого парня, и он ей не показался таким уж симпатичным. Девушки про него ничего не знали, прошлое его было скрыто мраком. Альта физически чувствовала, человек это ненадежный. Не удивительно, если заберет свадебные деньги и исчезнет. На эти деньги можно целый год безбедно жить. Альта поморщилась, вспомнив, как он хвалился связями с правящей элитой.

Тогда она усомнилась в том, что парень говорит правду. Жулик, вот он кто! Но подругу расстраивать подозрениями не стала. Мало ли, вдруг ошибается?

— Я слышала, ты, наконец-то, нашла себе жилье? — спросила Гарна.

— Втридорога, да еще делить приходится с каким-то стариком. И готовить, и убирать.

— А старик не пристает? — улыбнулась подруга.

— Пусть только попробует! Приставалку оторву!

— Когда, наконец, ты себе парня заведешь?

"Заведу, — подумала Альта, — как только перевернем этот мир кверху дном и добьемся всеобщей справедливости". Вслух она этого, конечно, не сказала. За такие речи можно мигом угодить в отдел безопасности.

— Ну, их, этих мужчин! Я сначала разбогатею, потом они у меня в ногах валяться будут.

Гарна рассмеялась, представив подобную картину.

Короткий обед подошел к концу, девушки вернулись на рабочие места.

Вечером, по дороге домой, Альта выбрала минутку, когда рядом не было прохожих, и прочитала записку. "Винтовка в условленном месте, — гласила надпись, — адрес подъезда и этаж лестничного пролета укажем позже". Альта разорвала бумажку на мелкие части и разбросала по лужам. Советы друзей глотать записки она игнорировала. Слишком грязной была бумажка. Ее охватил восторг от того, что товарищи доверили ей столь важную задачу. Сбываются мечты! Она не подведет!

В прекрасном настроении пришла она домой, и даже превзошла саму себя, приготовив замечательный ужин. С удовольствием выслушала похвалу стряпне от старика Петера, однако внутренне одернула себя и задумалась. Что, если он, все же, окажется агентом безопасности? Пусть внештатным. Таких сейчас развелось, что кусачих мошек в летних болотах. Проколоться можно в какой-нибудь мелочи, тогда планам конец. Как бы вывести его на чистую воду? Старик, тем временем, сидел за столом напротив и за обе щеки уплетал омлет с мясом. Скользкий тип, проверить его данные практически невозможно. Разве станут друзья отправлять запрос по месту рождения? К тому же, у полицейских легенды достаточно проработаны, и поймать его на нестыковках не получится.

— Тан Петер, а вы были женаты? — неожиданно спросила она и сама же смутилась. Вопрос был не совсем приличный. Личная жизнь стояла обиняком, и лезть туда считалось недопустимым. Однако этот занятный старикан ничуть не обиделся, в глазах его неожиданно блеснули молодые искорки, на лице появилась усмешка.

— Не довелось, уважаемая танна, — ответил он.

— Отчего же? Большинство в ваши годы нянчат внуков и даже правнуков, — Альта даже слегка растерялась. И впрямь, за семьдесят пять лет не найти себе подругу? Странно!

— Давайте не будем об этом, — сказал он, погасив улыбку и отодвигая от себя, пустую плошку.

"Такое бывает, когда человек не принадлежит себе, — мелькнула у девушки мысль, — например, если он с молодых лет шпионит в пользу Гарца. Шпионам зачастую не позволяют заводить подруг, чтобы не проколоться". А если он не шпион, тогда в чем причина? Однолюб, несчастная любовь? Ей отчего-то захотелось это выяснить. Когда он ушел к себе в комнату, она, машинально намывая посуду, продолжала думать о старике. И пришла к единственному выводу, что он весьма загадочная личность. Каким образом бывшему землекопу удается оплачивать дорогую квартиру? Ей помогают друзья по партии, снабжая деньгами, кто помогает ему? Конечно, могут для этого быть причины, скажем, получил человек в наследство большую сумму денег. Хотя она до сего дня таковых не встречала. Богачи в случае близкой смерти стараются отписать денежки кому угодно, любовнице, любовнику, любимой домашней ширде, при этом за животным ухаживает целая бригада хорошо оплачиваемой прислуги, но не родственникам, жадным до денег. Может, он кого-то ограбил? Альта почувствовала нешуточное любопытство.

Следующим утром, когда я вернулся из магазина, слава вселенной, встречи с вездесущей мадам Го удалось избежать, меня встретил одуряющий запах жаркого. Альта возилась на кухне, тихонечко напевая что-то себе под нос. Я прислушался. Песенка была популярная, хотя, на мой взгляд, несколько заунывная.

— Танну отпустили с работы? — поинтересовался я, а у самого слюнки потекли. Умеет девица готовить!

— Хозяин сегодня всем дал выходной. На фабрику приехала парламентская делегация, договариваться о поставках для армии большой партии военной формы. Из зала убрали швейные машины и устроили в честь высоких гостей застолье.

— Значит, дела на фабрике пойдут в гору?

Девушка хмыкнула, раскладывая аппетитные кусочки по тарелкам.

— Какая там гора, тан Петер, лучше бы мы шили красивые наряды для горожан.

— Выходит, ты пацифистка? — прямо спросил я. Вопрос был провокационный, но меня интересовала ее реакция. Полиция старательно отлавливала членов этой запрещенной партии и разгоняла демонстрации. Последние волнения прошли года два назад. Тогда всех участников, не разбираясь, отправили на рудники. Официально было объявлено, что за организацию уличных беспорядков эти люди получили якобы небольшие сроки. Вот только никто их с той поры не видел, и не увидит. Напрасно родственники и друзья до сих пор шлют в полицейский департамент запросы. Ответ всегда один и тот же, в довольно грубой форме: "Не хотите последовать за бунтарями, заткнитесь".

— Упаси Творец! — отмахнулась Альта. — Я от политики держусь подальше. Как моя готовка?

На похвалу нарывается! И так хвалю по нескольку раз в день.

— Если бы можно было, я бы и тебя съел впридачу, настолько все вкусно, — искренне сказал я, усаживаясь за стол. Девушка рассмеялась. Улыбка у нее была приятная, на щеках образовались милые ямочки. Что-то я не о том думаю! Старый я пень! Как бы случайно ни выйти из надоевшего образа древнего старика. Я даже успел пожалеть, что согласился на легенду, состряпанную Умником. Хотя ничего другого мне не оставалось. Оказаться в образе девицы еще хуже, прохода не дадут! Уродливое лицо себе слепить, тоже не самый лучший вариант! Жить незаметно в виде древнего пенсионера казалось наиболее безопасным. Вот только о красивых девушках и воздействии их флюидов, я совсем забыл.

— У меня вопрос, уважаемый тан, — сказала Альта, глядя на меня своими честными серыми глазами.

— Валяй, — ответил я.

— Кто вы такой, на самом деле, тан?

Я замер с двузубой вилкой в руках и кусочком тушеного мяса на ней.

— Землекоп на пенсии, к тому же нищий, — ответил я, изобразив на лице вековечную грусть.

— Ну да, — подхватила девушка, — нищий семидесятипятилетний старик снимает дорогущую квартиру, занимается по утрам зарядкой, которая не всякому юноше по силам. Не шаман, ли вы, посланник Творца, или, может быть, открыли секрет вечной жизни?

До чего глазастая девица! Когда только успела подсмотреть мои утренние разминки? Придется отныне быть осторожнее!

Умник тут же вмешался и подкорректировал мою легенду.

— В приморском городе Сарте в пору моей юности я познакомился с одним любопытным субъектом, — сказал я, — он научил меня специальным упражнениям, продлевающим жизнь и здоровье.

Глаза девушки загорелись неподдельным интересом.

— Покажете эти упражнения?

— Как-нибудь потом. Я голодный, давай пообедаем.

Не факт, что она поверила. В конце концов, она не рассказывала, кто научил ее основам дикой борьбы, так что и я не обязан перед ней отчитываться.

Поздно вечером Умник сообщил шокирующую новость. В пригороде разрушенной столицы в подвале полицейского управления он раскопал бумаги, в которых упоминалась моя жиличка. Альта, оказывается, в самом деле, являлась членом запрещенной рабочей пацифистской партии. Но главное не в этом. Перед самой войной, вооружившись винтовкой, во время торжественного новогоднего парада в городе Мом, она застрелила председателя парламента Бьорна Рау. Это случилось, вернее, должно случиться, нынешней осенью. Девушку публично казнят, объявив шпионкой Гарца. К власти придут военные во главе с необузданный генералом Сэсси, который и развяжет войну. У генералов, по всей видимости, чесались руки. Безумная идея уничтожить конкурентов на далеком материке, овладела не только вояками, промышленниками, но, почти всем населением несчастной Акрии. Беднягам накрепко вбили в голову, что во всех неурядицах, нищете и иных проблемах виновата страна за океаном. Была еще одна любопытная информация, имя Альта оказалось всего лишь партийным псевдонимом. Интересно, как ее, на самом деле, зовут?

Глава седьмая

Реакция на статью о бомбоубежищах не заставила себя ждать. Меня прямо на улице взяли под белы руки и притащили в полицейское управление, где заставили почти три часа томиться неизвестностью. В "обезьяннике" находилась парочка небритых громил самого дикого вида.

— Глянь, Гур, — сказал один, нехорошо на меня поглядывая, — никак к нам интеллигента подсадили?

— А что мы с такими делаем? — задал риторический вопрос второй тип, и оба расхохотались.

Умник возопил в моей голове, что эти двое представляют нешуточную опасность, и предложил мгновенную эвакуацию. С невозможностью возврата. Паникер, даром, что мозги железные!

Я не стал ждать продолжения, ничего хорошего это не сулило. Применять заряд разрушителя и вышибать железную дверь обезьянника, чтобы освободиться, я не стал. Обойдемся малым.

Прежде, чем эти двое подошли, я расслабил им кишечник вместе со сфинктером. Чего-чего, на такой пустяк моих скромных экстрасенсорных возможностей хватило с избытком. Не лучший выход из положения, потому что маленькая камера с тусклой лампочкой под потолком тут же наполнилась непереносимыми миазмами, в просторечии, вонью. Ну, уж, как-нибудь потерплю.

Громилы с воплями забарабанили в дверь, вызывая охрану. Их увели, я остался в одиночестве вместе с букетом запахов, вытяжка здесь, как таковая, отсутствовала.

— Охота тебе дышать пакостью? — ехидно поинтересовался Умник. — Вытащил бы я тебя, сидел бы на корабле, как у Христа за пазухой, наслаждался объемными играми.

— А через год смерть человечества этой несчастной планеты окажется на моей совести.

— Лично меня совесть не беспокоит, — ответили железные мозги. — И вообще, твои жалкие потуги, на мой взгляд, бесполезны. Историю не переделаешь.

— Тебе кодекс заменяет совесть, двести параграфов и триста пунктов дополнений.

— Мудрый документ, и справедливый. Каждая цивилизация имеет право выбора пути. Они сами выбрали дорогу, которая привела к гибели.

— А если мы укажем им другой путь?

— Вероятность успеха близка к нулю, и ты это прекрасно знаешь.

— Тем не менее, мы обязаны попытаться.

— Непрактичный мечтатель, — навесил он мне ярлык.

— Заткнись! — ответил я.

— Грубиян! — он замолчал, сделав вид, что обиделся. Я в очередной раз убедился, что искусственному интеллекту, каким бы он ни был сверхмогучим, изначально присуща узость мышления. Он оказался ограниченным жесткими рамками логики, записанной в параграфах старого документа. И ведь ничем не проймешь, вцепился в кодекс с фанатизмом инквизитора.

Вскоре меня вызвали к следователю. Следователь, на этот раз, был другой, старше, незнакомый, раньше я его не видел. А молодой спортсмен с усиками остался тот же.

— Следователь безопасности тан Рухо Айве, — представился мужчина, изобразив вежливую улыбочку, и сделал приглашающий жест: — Присаживайтесь.

Я опустился на табурет. На столе стоял графин с водой, пара кружек, пачка местных папирос, пепельница, похоже, следователь был курящий. Он открыл папку с бумагами. Молодой спортсмен встал за спиной. Это слегка напрягало, в прошлый раз он из-под меня табуретку ловко выбил.

— Тан Петер, выходец из города Сарт, что на Изском море. Семидесяти пяти лет, пенсионер, землекоп. Руки! — неожиданно рявкнул он.

— Что, руки? — я сделал вид, что не понял.

— Руки покажи!

Я показал ладони, чистые и гладкие.

— Не похоже, — задумчиво сказал он, — у землекопов ладони мозолистые, а у тебя кожа розовая, как у младенца.

— Мозоли сошли давно, пять лет, как на пенсии.

Он кивнул и достал из папки журнал "Новости обороны", последний номер. Открыл на странице, где я заметил чертежи бункеров и небрежно швырнул на стол.

— Это что такое? — куда делась улыбка, передо мной сидел злобный и очень опасный субъект.

— Моя статья, — я пожал плечами.

— Известно ли тебе, что полагается за трусость и пораженчество? — он с прищуром уставился на меня, словно сквозь прорезь прицела. — Читать надо книги, и писать такие статьи, как "Экспансия" Суэна Бурнова. Этот великий автор ясно выразил будущую концепцию войны на чужой территории. И никакие хитрости вашему Гарцу не помогут!

"Ну да, не помогут, — подумал я, — видел бы ты, что останется от городов всего через год!".

В голове зашевелился Умник.

"Готовься, тебя опять собираются прессовать, — сообщил он и с надеждой добавил, — только скажи, я тебя вытащу!". Что ему не терпится меня вытащить? Скучно на орбите одному болтаться? Или очередной параграф требует меня забрать и эксперимент прекратить?