Сокровища рода де Карсо. кн.1

Малыш, слегка растерявшись от своих столь неудачных вопросов, помолчал, а потом сказал:

— По-моему, наилучший выход для тебя — снова выйти замуж. Женихов в нашей части острова хоть отбавляй.

— Это не выход, — отозвалась Лаура. — Не так просто заставить себя не думать о погибшем муже. ...Да и не собираюсь я связывать свою жизнь с человеком, который будет мне безразличен.

— А куда мы, собственно, направляемся? — чуть спустя спросила девушка.

— В этом направлении, — Ажен ткнул рукой на северо-запад, через пару миль есть укромное местечко. Я тебя там оставлю на несколько часов, а сам подберусь к вашей стоянке. Попытаюсь разузнать дальнейшие планы испанцев, иначе буканьерам несдобровать. Слишком много солдат. ...Да ты не переживай, — добавил он, заметив, что глаза девушки стали ещё печальнее, — к ночи я вернусь. А с рассветом двинемся к плантации Перрюшона. Флери увёл туда всех уцелевших охотников. Поживёшь, пока всё образуется, с женщинами в асьенде, а там видно будет.

Разговор на этом и закончился. Лаура замкнулась в себе, отрешённо уставившись на конскую гриву и тяжело вздыхая, думала о своей нескладной судьбе, а Поль, видя такое состояние девушки, боялся ещё больше разбередить её рану своими неуклюжими речами.

Место, где он собирался на время укрыть испанку, мало кто знал. На него Малыш наткнулся чисто случайно месяца четыре назад во время охоты. Заросли колючей акации прикрывали довольно глубокий провал, формой напоминавший римскую цифру "пять". В середине этого провала, каменные откосы которого опускались футов на пятнадцать, имелся грот, где можно было укрыться от дождя. Места, правда, там было совсем немного, но чтобы улечься двоим, хватало вполне. Единственное, о чём беспокоился Ажен, как бы провал в сезон муссонов, несущих влагу с моря, не оказался залит водой. Та небольшая лужа, что была там раньше, могла превратиться в озеро.

Это место обладало ещё теми преимуществами, что позволяло вечером развести огонь, не привлекая внимание чужого глаза, полностью скрывало как пеших, так и всадников и имело два выхода надёжно прикрытых кустарником.

До сумерек оставался ещё час, когда они добрались до цели. Наказав девушке присмотреть за лошадьми, охотник спешился у еле приметного выступа кустов акации и, обогнув его, полез в гущу зарослей, поблагодарив Бога, что на нём толстый камзол испанца. В противном случае он превратился бы в человека, задумавшего развесить на безжалостно острых шипах лохмотья вырванной кожи. Пробившись через колючий заслон, Поль попал в провал. Дно его густо поросло травой, а лошадям большего и не требовалось. Охотник быстро прошёл до конца провала и повернул во второй рукав, который был гораздо глубже первого, где и наткнулся на воду, скопившуюся в низине. Озерцо тянулось шагов на двадцать, но вдоль правого откоса оставалась полоска сухой земли. В пятидесяти ярдах дальше более крутой выход упирался в заросли.

Благополучно вернувшись назад, Малыш вытащил из сумки трофейный палаш и, оставив не тронутой внешнюю кромку зарослей, врубился в крепкую древесину кустарника.

— Ну всё, кажется лошади пройти смогут, — проделав узкий проход и смахнув пот со лба, улыбнулся он Лауре.

Девушка, придерживая коней за уздечки, посмотрела на изрядно ободранные шипами руки улыбающегося охотника и чувство благодарности, возникшее в глубине души, вопреки горестным мыслям, заставило её губы, до этого плотно сжатые, приоткрыться в дружеской улыбке. Да и мудрено было не улыбнуться в ответ этому здоровенному парню, чья физиономия сияла доброжелательством на все тридцать два зуба.

Она впервые оценила его как мужчину. Он был молод, силён ... и приятен.

До этого она относилась к нему совершенно безразлично (если не считать первоначального испуга), рассматривая его как перст судьбы, вырвавший её из лап солдат и посланный свыше, чтобы поддержать её душу в минуты скорби и горьких страданий. Теперь же она смотрела на него другими глазами. Не послал ли ей Создатель не только Спасителя, но и человека, могущего стать надёжной опорой всей её жизни? В таком случае милость Господа к ней безмерна.

— А что там? — спросила испанка, указав на плотную стену зелени и поймав себя на мысли, что слишком долго задержала свой взгляд на молодом охотнике. Щёки её непроизвольно заалели.

— Потерпи, сейчас увидишь, — отозвался Ажен. Вытащив из приседельной сумки верёвку, он набросил её на кусты, и оттянул их в сторону, освобождая проход. Завязав свободный конец за деревце потолще, взял одну из лошадей за уздечку и потянул, упирающегося коня по прорубленной тропе.

Через десяток минут Малыш с Лаурой при двух лошадях двигались уже по дну провала. Ворон, оставленный снаружи, рванулся было за всеми, но крепко привязанный к кусту, обиженно заржал, негодуя, что его бросили одного.

Начинало темнеть. Ажен знал, что ещё полчаса и сумерки сменятся ночью. Быстро расседлав лошадей и постелив Лауре в гроте старенькое походное одеяло, он наскоро вместе с ней перекусил и, оставив девушке два заряженных мушкета, поспешил выбраться из убежища.

Сверху было чуть светлее и до восхода луны вполне можно было потихоньку двигаться в нужном направлении. Ажен снял верёвку, удерживающие кусты, освободил коня и поднялся в седло. Ворон приветствовал его тихим ржанием. Рассчитывая обернуться часа за три, охотник направил жеребца к стоянке Вердье, захваченной испанцами.

Г Л А В А 12

Малышу удалось почти точно определить численность испанцев — их высадилось чуть больше двух с половиной сотен при дюжине пушек. Баркасы он сосчитать не сумел, поскольку чуть не наткнулся на патруль, ходивший по берегу и охранявший стоянку со стороны реки. Но, судя по численности солдат, у испанцев их было не менее двух дюжин, не считая баркасов, захваченных у буканьеров.

Полчаса, которые он пролежал, подобравшись к одному из разведённых костров, дали многое. Солдаты, поджаривая на огне захваченное у буканьеров копчёное мясо лениво перемывали кости тем придуркам, которые ухлопали всех баб на стоянке, вместо того, чтобы пустить их по кругу. Добычу с убитых буканьеров взяли неплохую, многие разжились монетой, но дом спалили зря. Наверняка там, у девок, припрятано не мало золотых дублонов. Жалко утром уходят, а то можно было бы покопаться на пожарище.

Ажен плохо понимал испанский, улавливая лишь смысл и знакомые слова. Но он чётко услышал два произнесённых имени: Перрюшон и Равинель — оба были хозяевами ближайших плантаций. Напрягая слух и пытаясь выловить из глухой речи говоривших как можно больше, Малыш понял только одно — солдаты рассчитываю на богатую поживу и женщин. Выступают утром.

Отчаянно рискуя, он попытался подобраться к загону, чтобы угнать лошадей, но четверо испанцев надёжно охраняли его, устроившись прямо у ворот. Один из них время от времени вставал и обходил вокруг изгороди. В такой охране не было ничего удивительного. Лошади для дальнейшей экспедиции нужны были испанцам как воздух. На них, конечно, погрузят пушки и припасы. И та дорога, которая (не захвати гачупины коней Вердье) обернулась бы им, вздумай они тащить кулеврины, в два-три дня изматывающего пути, сейчас займёт не более одного хорошего перехода. К вечеру испанцы обязательно достигнут леса.

Не придумав, как осуществить свой план, Ажен, не ввязываясь в стычку, потихоньку отполз между двумя группами спящих солдат и скрылся в тени кустарника. Рана на ноге ныла при каждом шаге, и он впервые подумал, что если бы его сейчас обнаружили, то пока он доковыляет до лошади, непременно бы поймали. Подобрав оставленные в пятидесяти ярдах мушкет и шпагу, и передвинув пистолеты на привычное место, буканьер, приблизившись к Ворону, поспешил ухватить того за уздечку, чтобы конь случайным ржанием не выдал хозяина. Отвязав жеребца от дерева, он отвёл его на сотню шагов, а затем, вскочив в седло, двинулся сначала медленно, стараясь держаться поближе к зарослям и лишь отъехав на полмили, перешёл на рысь.

Направление Малыш выдерживал безошибочно, пока тучи не закрыли луну и не пошёл моросящий дождь, перешедший в ливень. И хотя он был почти у цели, но проплутал добрых полчаса, пока не наткнулся на знакомые заросли акации, спрятавшие провал. Промокший до нитки и продрогший Ажен не раз уже пожалел, что заторопившись, не собрал хоть немного хвороста и не укрыл его в гроте.

Продравшись сквозь заросли, он захлюпал по пропитавшейся водой почве, ведя в поводу коня. Хорошо сшитые сапоги воду пока не пропускали, но ноги путались в мокрой траве и начинали зябнуть, лишившись тепла конских боков. Чем ниже буканьер спускался в провал, тем больше становилось воды. Сначала она плескалась по щиколотку, затем по колено. Прикинув, что площадка перед гротом была приподнята не более чем на три фута, Охотник заволновался и шагов за двадцать окликнул девушку. Но никто не отозвался. Он крикнул громче, полагая, что под шум ливня испанка крепко заснула, но опять никто не ответил. Забравшись в скользкое седло, Малыш подъехал вплотную к убежищу. В гроте было сухо, вода его ещё не затопила, но девушки там не было. Как не было и понурых лошадей, которых он ожидал застать мокнущими около стены.

Г Л А В А 13

Лаура, улёгшись на одеяле, таки не заснула. Как только она смыкала глаза, ей начинали мерещиться всякие ужасы, а звуки пасущихся рядом животных не успокаивали, а тревожили, заставляя вздрагивать. В этой впадине, под нависшей скалой, девушка чувствовала себя неуютно. Темнота и одиночество пугали.

Когда взошла луна и осветила провал, девушка вздохнула с облегчением: "По крайней мере, хоть увижу, если кто начнёт подбираться", — подумалось ей.

Решив, что ей всё равно не заснуть, пока не вернётся Поль, Лаура, в надежде отыскать более укромное местечко, отважилась покинуть грот. Взяв тяжёлый мушкет, она направилась во второй рукав провала. Заряженное оружие, оттягивающее руки, давало некоторую уверенность, хотя она по-прежнему прислушивалась к каждому шороху, пугаясь резких теней и глухой враждебной тишины.

Пробуя почву ногой, девушка осторожно двигалась вдоль стены, обходя озеро. Лязг оковки мушкетного приклада, задевший камень откоса, заставил её громко вскрикнуть. Ей показалось, что сзади её кто-то схватил. Она быстро проскочила оставшихся несколько ярдов и, выбежав на траву, нервно рассмеялась собственным страхам, уже сообразив, что зацепилась мушкетом за стену. Повернувшись, она облегчённо вздохнула, не увидев никого сзади, но сердце бешено колотилось, намереваясь выскочить из груди. Отдышавшись, дальше девушка пошла спокойней.

Чернота узкой расщелины на противоположном откосе приковала её взгляд. Подойдя к ней, Лаура остановилась, напряжённо всматриваясь и вслушиваясь в темноту, а затем, решившись , сделала шаг в леденящий душу мрак. Шаги её становились всё короче и короче. Ладони, вцепившиеся в мушкет, вспотели. Через десяток шагов девушка остановилась совсем, не заметив, что вошла под свод небольшой пещеры. Когда она подняла голову и не увидела звёзд, волна охватившего её страха сковала крепче верёвок. С минуту она стояла неподвижно, а потом, пятясь назад и чуть не упав под крутой уклон, выбралась наружу.

Постояв немного, отдышавшись и сообразив, что попала в какую-то пещеру, Лаура всё же набралась смелости её осмотреть. Огнива у неё не было, поэтому огонь она развела так, как в таком случае делали охотники. Оторвала от рубашки полоску ткани и разорвала на два куска. На маленький, в ладошку длиной, она высыпала порох с полки мушкета и хорошенько продула замок, боясь, что у заряженного мушкета останутся порошины в запальном отверстии. У второго куска — длинной ленточки, она размахрила край, потерев материал несколько раз и вытащив наружу несколько крайних ниток. Эту бахрому она обмакнула в порох. Положив мушкет на землю, она взвела курок и, поднеся полоску ткани, облепленную порошинками к мушкетному замку, нажала на спуск. Со второго раза искры от кремня попали на застрявшие между ниток крупинки пороха, и полоска ткани вспыхнула, высветив лежащий на траве мушкет. Лаура привстала с колен и медленно направилась к расщелине, моля Господа, чтобы слабенький огонёк не потух.

Пещерка была совсем небольшой. Пять шагов в длину, с сухим ровным дном и не более двух ярдов в ширину. Потолок почти нависал над головой, грозя неровными выступами человеку выше шести футов. Почти у самого входа девушка увидела старое кострище с несколькими сухими ветками. Выбрав тонкую веточку, она сумела поджечь её раньше, чем огонёк, подбирающийся вверх по ткани, начал припекать пальцы. От этой веточки она зажгла ветку потолще, и через пять минут у входа нового убежища горел маленький костёр.

Это место показалось ей гораздо укромней и безопаснее, чем маленький грот, где едва можно было повернуться. Лаура даже удивилась, что Поль не укрыл её в пещере. Ей как-то не пришло в голову, что если она хотела спрятаться и стать незаметней, то буканьер прятаться не собирался. Ему был нужен достаточный обзор, чтобы враг не подкрался вплотную и возможность отойти, если противник окажется значительно сильнее и с ним не удастся справиться.

Сейчас, у огня, ей было почти не страшно. Присев на минутку около маленького костерка, ласкающего теплом руки, Лаура решила перебраться сюда. Захватив лежавший на земле мушкет, она быстро пошла к гроту, беспокоясь, как бы в её отсутствие костёр не потух. Забросив на лошадей сёдла и затянув, как получилось, подпруги, она повела их к пещере. На площадке перед гротом она оставила разряженный мушкет, положив его так, чтобы ствол указывал к новому убежищу, рассчитывая, что Поль обязательно догадается, где её надо искать.

Пока она собирала вещи и управлялась с лошадьми, страхи окончательно оставили её. Маленький огонёк из расщелины встретил её дружеским подмигиванием. Язычки пламени уже метались по уголькам, не находя себе пищи. Лаура подбросила остаток веток в костёр и в несколько приёмов занесла все вещи, оружие и сёдла в пещеру. Лошади неторопливо начали щипать траву на новом месте, а девушка, постелив одеяло и по-хозяйски всё разложив, вытащила из костра ветку побольше и поднялась по крутому склону к зарослям. За десяток минут ей удалось собрать охапку хвороста, не очень большую, но вполне приличную, чтобы поддерживать костерок в течение одного-двух часов.

Вернувшись назад к костру, Лаура устроилась на одеяле и положив под голову седло, стала следить за слабым огоньком, изредка подкладывая ветки. Мысли помимо её воли вращались вокруг человека, которого она ждала. Память услужливо воспроизвела его стремительные движения, когда он расправился с её обидчиками и не дал совершиться насилию. Вспомнились его горячие руки, массировавшие бёдра, вогнавшие в краску стыда и снявшие боль, его ненавязчивая забота и приятная добродушная улыбка, так красившая загорелое лицо. И много ещё что вспомнилось...

Заметив нескромность своих мыслей, Лаура осенила себя крестом и несколько минут горячо молилась, не забыв попросить у девы Марии защиты для себя и своего спутника. Поцеловав крестик, она опять прилегла и, наблюдая за весёлыми огоньками, незаметно уснула. Она не слышала, как начался дождь, постепенно переходящий в ливень, монотонный шорох которого лишь крепче убаюкивал, заглушая посторонние звуки.