| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Это песня, рождённая в моём селе. Её поют часто и она... напоминает мне о доме. — сказал Майкрофт, придержав дрожавшие струны пальцем, гася звук. — Сейчас мы готовимся отражать агрессию Жнецов. Есть сведения, что они будут бить орбитальными бомбардировками по наиболее промышленно развитым районам Земли. Из городов... начнётся массовое бегство. Простите. — он отложил гитару в сторону, пододвинулся к столу, взял ложку. — Мне не следовало это говорить... Хотя это и не тайна...
— Если радость на всех одна — на всех и беда одна. — сказала Лиара.
Майкрофт замер.
— Вы... Откуда вы знаете эти слова?
— У меня есть знакомые, которые хорошо знают песенную поэзию.
— Но вы... вы сказали их по-русски! — изумился Майкрофт. — Причём сказали с чистотой, которая выдаёт прекрасное знакомство... не просто знакомство, а прекрасное владение языком.
— Именно поэтому я и сказала их по-русски. Любой перевод убивает большую часть спектра смыслов. — Лиара закончила есть суп, пододвинула к себе тарелку со вторым блюдом.
— Вы знакомы с имперцами? Откуда?
— Скажу так — это долгая и сложная история, Майк.
— Отряд?
— Да. — Лиара не стала скрывать от Майкрофта эту общеизвестную информацию. — Давайте, поешьте суп, а то мне неудобно вас опережать. Я не хочу смотреть на то, как вы, голодный, поёте очередную песню, аккомпанируя себе на гитаре.
— Хорошо. — Майкрофт за несколько минут расправился с тарелкой супа, отложил её в сторону, но придвигать тарелку со вторым не стал. — У меня тоже были друзья из России. Сейчас они улетели на Марс. Там возникли сложности. Требуется их участие. Россия сейчас готовится так, что нам и половины не известно о её приготовлениях к отражению атаки. Мы, британцы, просто молимся о том, что когда придут Жнецы, у России хватило бы ресурсов хотя бы немного прикрыть и Европу, а если получится — и нашу Британию. Россия готовится и, зная, конечно же в общих чертах её потенциал, мы уверены, что Жнецам будет крайне сложно тягаться с ней.
— Расскажите о том, как вы стали техником, Майкрофт. — попросила Лиара.
— Это просто. — мужчина опёрся спиной о спинку дивана, погладил струны гитары, отозвавшиеся тихими звуками. — После школы у нас есть возможность выбрать себе профессию и специальность. Я решил стать техником. Может быть сейчас по стандартам Европы меня можно считать техником широкого профиля. Может быть. Но когда я учился, нас называли просто техниками, но давали действительно хорошую и теоретическую и практическую подготовку. Для юноши из села было важно приобрести знания и умения, которые могли бы помочь односельчанам справиться со многими проблемами — постоянными или временными. Так что я учился, можно сказать, не за страх, а за совесть. В итоге прошёл не обычный, а углублённый курс. Тогда официально такого даже и не было — это была чистая самодеятельная инициатива преподавателей тех курсов, которые и давали профессию техника. Каким-то образом руководство курсов умело профилировать учебные планы так, чтобы учитывать и способности и потребности обучающихся. Это я понял гораздо позже, а тогда... тогда я просто учился, забывая поесть и часто забывая даже о сне. А потом... потом мне предложили практику на пяти разноплановых предприятиях, дали возможность многое почувствовать и увидеть реально. С тех пор я и работаю техником. Учусь больше практически, чем теоретически. Мне как-то практика ближе. Конечно, время от времени я прохожу курсы повышения квалификации, но и там, к счастью, стали больше внимания уделять практике.
Майкрофт рассказал несколько случаев из той самой практики, совершенно реальных случаев — Лиара это сразу почувствовала. Он не стремился заинтересовать собой собеседницу путём рассказывания небылиц, не пытался произвести на неё дешёвое впечатление. Он не стал просить Лиару о том, чтобы она рассказала что-нибудь о своей работе и не потому, по всей видимости, что ему это могла запретить Служба Безопасности, а потому, что хотел, чтобы она хотя бы на несколько часов забыла о своей ежедневной рутине. За эту возможность и желание Лиара была очень благодарна Майкрофту, который, к тому же, исполнил короткую балладу о городских жителях, причём исполнил так, что звучание гитарных струн не перебивало, а дополняло звучание голоса певца-рассказчика.
— Поешьте, Майкрофт. — Лиара почти допила свой чай, слушая пение спутника, теперь ей хотелось, чтобы он тоже подкрепился.
— Хорошо. — Майкрофт передал гитару подошедшему владельцу кафе, быстро расправился со вторым блюдом, выпил свой травяной настой и встав, подошёл к стойке. Хозяин кафе, получив кредитный чип, кивнул и Майкрофт вернулся к столу.
— Лиара, вы не будете против пройтись немного? Можем, конечно, посидеть и дальше здесь.
— Лучше пройдёмся, Майкрофт. — младшая Т"Сони встала, благодарно кивая владельцу кафе. Тот кивнул в ответ. — Идёмте.
Они вышли из кафе, свернули в боковой проход, тускло освещённый софитами, встроенными в стенки. Несколько минут — и вокруг снова были тоннели и проходы древней части. Майкрофт шагал не спеша, но очень уверенно и, как полагала Лиара, подстраивался под темп её ходьбы, а не задавал свой. Ящик с инструментами совершенно не мешал Майкрофту, более того, с ним он смотрелся очень органично — как говорится, ни прибавить, ни убавить.
— Мы, похоже, возвращаемся, Майкрофт. — Лиара определилась с местонахождением.
Техник кивнул:
— Да. Вы утомлены, Лиара и пешие вояжи по длинным переходам — совершенно не то, что требуется вам для преодоления этого утомления.
— Но ведь у вас...
— У меня, вы правы, ночная смена. Но следующий щит, который я должен проверить — отсюда в трёх километрах. И идти придётся узкими переходами. — Чтобы перевести разговор на другую тему, Майкрофт, сделав короткую паузу, сказал. — Я знаю, вы хотите меня спросить, каким таким образом я унял вашу боль...
— Да, Майкрофт. — Лиара кивнула, повернувшись к спутнику.
— Ничего сложного. Это даже не наследственное, строго индивидуальное. И срабатывает должным образом не всегда. Сегодня — сработало нормально и помогло вам. Я рад. Большего мне не надо. — он увидел двоих азари-ополченцев, составлявших в эту ночь часть охраны Лиары. Те сразу подошли к ней. — Всего вам доброго, Лиара. — сказав это, Майкрофт нырнул в боковой проход.
В сопровождении азари-ополченцев Лиара вернулась в расположение городка и вошла в свою комнату отдыха. Ехать к родителям не имело смысла: прошло несколько часов, время — далеко за полночь. Пока она доберётся до места — пройдёт ещё час-полтора. На сон не останется много времени — не больше двух часов. А завтра — новый рабочий день. Выходные для себя Лиара уже давным-давно отменила, а теперь, как она чувствовала, их придётся вводить в график, ведь почему-то ей очень хотелось продолжать встречаться с этим землянином.
Уже лёжа в кровати, она продолжала обдумывать происшедшее и не раз совершенно искренне удивилась и изумилась. Майкрофт ни разу не назвал её Советницей, не стал её ни о чём просить, не стал хвастаться своими успехами и достижениями или утомлять её рассказами о своей работе и о выполненных им задачах. Он реально очень помог ей: боль в плечах и в шее практически исчезла, а раньше она преследовала её несколько часов и, хотя была несильной, тянущей, но не давала себя игнорировать и забывать.
Майкрофт был естественен в своём поведении, в том, как он общался с ней. Да, не всегда у него получалось ловко и выверенно, но эти, как говорят земляне, шероховатости только доказывали: встреча с техником была обычной, не являлась плодом долгой подготовки, осуществлённой неизвестно в чьих интересах.
Осознание естественности встречи и общения с Майкрофтом помогло Лиаре через несколько часов бессонницы придти к неожиданному выводу — она влюбилась в этого техника. Влюбилась по-настоящему, глубоко и полно. Конечно, не далее, чем завтра ранним утром на её рабочий стол ляжет ридер с полной информацией об этом землянине, но для неё уже важно главное — она будет встречаться с Майкрофтом и дальше, даже если ей придётся не поспать пару-тройку ночей в неделю. Для него, как оказалось, не имели особой важности её научные достижения или военные свершения, он, скорее всего, не знал о том, чем она занята в своей информационно-посреднической фирме. Для него она была личностью, чье богатство простиралось далеко за пределы выполнения социально полезных функций.
То, что у него не было громких званий, для Лиары являлось не недостатком, а большим преимуществом. Он делал свою работу хорошо и, по всей видимости, не умел плохо её делать. Сейчас, во время войны такое отношение к труду, к своим обязанностям было достойно уважения и восхищения. Для него труд, по всей вероятности, не был тяжкой обязаловкой, он просто работал, делал своё дело хорошо и успевал ещё и петь соло, а если была возможность в перерыве очень профессионально играть на гитаре.
Прокрутив несколько раз ситуацию и так и этак, просмотрев её с самых разных сторон, Лиара успокоилась и, удовлетворённая результатом, уснула.
На этом пока инфу о встречах с Майкрофтом окончить в рамках этой главы. В других главах можно будет дать инфу о продолжении с учётом курсивного текста, скопированного из уже написанных частей. Этот курсивный текст станет основой для написания новых глав о взаимоотношениях Майкрофта и Лиары. Возможно, эти главы не всегда будут главами, часто — эпизодами в главах сектора "путь через войну". На этом главу можно закончить и написать часть этой главы о раздумьях Лиары относительно Стрельцовой и эпизода по двум картинкам о нападении на Лиару женщины-церберовки (не Миранды Лоусон, другой)
Цитадель. Раненый батарианец. Террорист или разумное существо?
Завершив очередной рабочий день, проведённый в Зале Кризисного Управления Штаб-Квартиры, Шепард в сопровождении Зары и Лекси вышел за ограду городка и решил пройтись пешком в Доки. Повод для посещения этого района Цитадели был — в трюме одного из грузовозов, прибывших на станцию, был обнаружен тяжелораненый батарианец. СБЦ выяснила, что он прибыл с Аратота и к тому же обоснованно подозревался в связях с батарианскими террористическими группировками.
По мнению врачей батарианец был нетранспортабелен, СБЦ выставила в секторе батарианцев рядом с контейнером, в котором была размещена кровать с тяжелораненым, свой пост. Корпус Спектров провёл собственное расследование, подтвердил, что батарианец Горек действительно связан с террористами и отдал Отряду право решать судьбу задержанного разумного.
По законам военного времени батарианец мог быть расстрелян сразу после обнаружения на корабле, но потребовалось время для уточнения многих деталей, в этой работе приняли участие и синтеты Отряда, потому Зара и Лекси попросили Шепарда дать им возможность увидеться с этим батарианцем лично.
Когда-то давно Джон прочитал в одной книге о правилах вежливости, что если мужчина один, а дам двое, то лучше всего, если он будет идти в центре. Так по меньшей мере он сможет уделять обеим дамам равное внимание, что женщины, как утверждал автор книги, оценят весьма положительно. Киборгессы, конечно, также знали о таком правиле, но они ещё и охраняли капитана-Спектра от возможных посягательств и продолжали пребывать с Оливией, Марком и Аликс на многоканальной связи, участвуя в фильтрации информационных потоков.
Прогулка не затянулась — все трое быстрым шагом прошли на территорию доков и поднялись на нужный уровень. Шепард отметил присутствие медика-турианца, а также то, что террористу-батарианцу был предоставлен только минимальный набор лекарств и оборудования, поддерживающего жизнедеятельность организма в безопасных пределах. Похоже, информация о том, что этот батарианец — правонарушитель, подтвердилась в очередной раз и службы Цитадели отказались обеспечивать этого органика всем необходимым в обычных достаточных масштабах.
— Можно с ним поговорить? — спросил капитан, подходя к турианцу-медику. Тот узнал Шепарда, приветственно кивнул и молча отступил в сторону. Зара занялась снятием информации с медицинской аппаратуры, а Лекси начала долгую беседу с медиком, больше похожую на хорошо отрежиссированный допрос. Видимо, киборгессы оставили самого батарианца в покое, решив сначала собрать о нём побольше разнообразных данных.
Шепард вошёл в контейнер, остановился у кровати. Батарианец лежал на простом матрасе, застеленном клеёнкой, чуть согнув ноги и повернувшись к стенке лицом. По всей его позе выходило, что здесь, в секторе для соотечественников, он не находил тех, кому был интересен, важен и ценен. Тот факт, что за ним поставили ухаживать не батарианца-медика, а санитара-турианца, говорил о статусе этого батара красноречивее всего.
Батарианец услышав шаги Шепарда, приоткрыл только два глаза из четырёх. Взгляд разумного был затуманен, но капитан убедился — раненый террорист узнал его и это узнавание батарианцу удовольствия точно не доставило.
Зара потрошила блоки памяти, а Лекси продолжала внешне милую непринуждённую беседу с медиком-турианцем. Батарианец, как понял капитан, не только делал вид, что находится при смерти, пытаясь избежать неприятного разговора со Спектром Цитадели, он действительно находился в тяжёлом состоянии. Об этом свидетельствовали и показания медицинской аппаратуры и отдельные фразы, высказанные турианцем-медиком в беседе с Лекси. Тем не менее Шепард не уходил и продолжал стоять, ставя батарианского террориста в заведомо невыгодное положение.
— Вы — Горек? — спросил Шепард ровным безжизненным голосом. Он точно знал, что это — именно тот самый Горек, один из активнейших террористов, которых в старину называли бомбистами. Да, Аратот, с которого Гореку удалось улизнуть, теперь находился под протекторатом Цитадели, прямым протекторатом, в звёздной системе стояли флоты Цитадели, флоты Империи и флоты Иерархии и Жнецы, как ни пытались, не могли прорваться в эту систему. Многие батарианцы свыклись с режимом протектората, только немногие батарианцы называли протекторат оккупацией и боролись с ним всеми доступными, преимущественно — насильственными способами и методами. Капитан признавал за ними такое право, тем не менее миндальничать с задержанным, пусть и тяжелораненным террористом он не собирался. Вопрос, обращённый к батарианцу, был пустой формальностью. С его помощью Шепард рассчитывал вызвать задержанного на разговор.
— Уходи. Нечего говорить. Ты привёл с собой своих металлических... — прохрипел батар. Капитан не дал ему закончить:
— Ещё одно слово... — с угрозой произнёс Шепард.
— Нечего говорить. Уходи. — выдохнул Горек, восприняв угрозу в голосе незваного собеседника должным образом.
— Даже о том, что террорист делает на Цитадели? — спросил старпом.
— Каждый батарианец, который был на Аратоте тогда, когда ваши флоты оккупировали систему, помнит твоё лицо, Шепард, и знает, кто ты такой и что ты такое! — сказал Горек. Было очевидно, что эти слова дались ему очень нелегко — батарианец несколько десятков секунд тяжело дышал, собираясь с силами.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
