Университет волшебников. Часть 2. Сопротивление материалов.

— Как вы понимаете, каждая из этих лестей животной части имеет свои отрицательные последствия, которые иногда перевешивают положительное влияние сердцевины учения. Поэтому, если на прошлом курсе и на практических занятиях этого курса мы вас практически принуждали и принуждаем становиться религиозными людьми, то на лекциях, наоборот, будем говорить о том, как религии и идеологии вредят миру. Я понимаю, что вам по подростковой нетерпеливости хотелось бы найти одно 'особо верное' учение и усиленно внедрять его по всей Вселенной. Но вам придётся привыкнуть к тому, что ничего простого не бывает и что очень часто оказывается так, что даже малейший нюанс способен устроить делу 'сплошное наоборот'. Не бойтесь этого 'наоборот'! Получайте радость от поиска решений в спасительной сложности.

Первый курс не выдержал танца 'Саломея'. В конце сентября Ваулина устроила концерт с целью найти новые дарования. Сама она спела какую-то легкомысленную песенку, песни с Истинными Звуками петь не стала — пожалела первокурсников. 'Саломею' танцевала Венжи Шахабуддин. Александр знал, что она занимается в одной группе с Быком на дополнительных занятиях по рукопашному бою у профессора Марадея, но не представлял, что их там учат и этому. Эротический танец в исполнении Венжи был прекрасен. Умудрённые опытом старшекурсники вовремя отвернулись, мужская часть первого курса не сдержалась и полезла на сцену, где и получила струи из брандспойтов прямо по пылающим энтузиазмом лицам. Попались все, кроме Мишки Андреева. Ему кое-кто вовремя шепнул секрет на ушко.

Ваулина нашла на концерте трёх певиц, двух певцов, десять танцоров и две дюжины музыкантов, коим фактом осталась очень довольна.

Глава 7. Секрет всех болезней.

Лаборант — исследователь, маг второго курса университета 'Китеж' Ольга Ваулина сидела за микроскопом и пыталась осмыслить суть того, что она сейчас видела под стеклом. Проба микробов, взятая из одной реки в Юго-Восточной Азии, удивляла её всё больше и больше. Обычно безвредные бактерии вели себя крайне агрессивно: набрасывались на всё, что встречалось на их пути, и бешено размножались. Ольга дважды проверила по справочнику — бактерии вели себя совсем не так, как им было положено. При таком поведении даже безобидные бактерии — симбиоты, которых многие тысячи в человеке, могли стать болезнями хуже чумы. Проблема была в том, что это была уже седьмая проба, в которой наблюдалась такая аномалия, и все эти пробы были взяты из рек, находящихся за сотни километров друг от друга. Объединяло их одно: точки забора этих проб выстраивались по кругу относительно некоей точки, которая находилась в самом глухом горном краю, среди непроходимых джунглей. Возникло понятное желание эту точку посетить.

Ольга Ваулина не собиралась становиться биологом. Ей нравилось петь, ей нравилось читать романы. Но после того, как она поучаствовала в операциях по исправлению биологической обстановки, после того, как она увидела массовое вымирание людей в Азии от разнообразных болезней, ей стало интересно разобраться в секретах всех болезней. Руководство ордена 'Агапеара' было в восторге и сразу пристроило Ольгу в биологическую лабораторию. Ей выделили микроскоп с невероятным разрешением (что было неудивительным, поскольку при его изготовлении была использована магия), рабочее место и поручили проверять пробы из тех рек, над которыми орден 'Агапеара' разбрасывал очищающие бактерии.

В последнее время группе Ваулиной поручили разбрасывать гранулы с очищающими бактериями над горными реками в одном удаленном горном районе Юго-Восточной Азии. В боевую группу Ваулиной после гибели Гнатко входили Наталья Дубровская, Анна Тихонович и Алла Бояцке — девочка — немаг из учебной группы Дубровской. Ваулина и Тихонович летали на мётлах, Дубровской и Бояцке, как немагам, выдали крылатые сандалии — средство медленное, но надёжное.

Внимание волшебников привлёк тот факт, что в этом районе возник целый ряд очень странных эпидемий. Неведомые заболевания косили людей тысячами, и руководство начало с того, что для начала решило очистить реки. Так поступали всегда, как правило, этого оказывалось достаточно. На этот раз эффект был самым минимальным. Забранные контрольные пробы из рек показали очень удивительную картину — вся микрофлора рек как будто взбесилась.

Ольга Ваулина нанесла на карту место последнего забора воды и отправилась искать кого-нибудь из однокурсников. Никого из штатных научных сотрудников в лаборатории уже не было, Ваулина полуночничала одна — очень хотелось проверить последнюю пробу. Все её девчонки — компаньонки давно сдали баки на склад и спали сладким сном, а ей самой не очень-то хотелось вычислять координаты по сферической тригонометрии. Жертва нашлась довольно быстро. Александр Веселов в компании Василия Майорова и Филиппа Савёлкина тащились по коридору к выходу из университета. Парни были одеты в доспехи высшей защиты, вид у всех был более чем мрачный. Ольга состроила одну из самых своих умильных мордашек и попросила помочь. Однокурсники обрадовано остановились — видимо, задание их не особо привлекало, — и наклонились над картой. Прямо по карте поплыли знаки формул. Формулы были разного цвета, знаки формул толкали соседние формулы там, где они сталкивались, — Веселов и Савёлкин колдовали в уме, не доставая палочек. Через три минуты координаты были готовы.

— А куда это вас несёт на ночь глядя, уже за одиннадцать? — поинтересовалась Ольга.

— Да вот посылают искать вчерашний день, — недовольно протянул Веселов, — там во время приключений в старом университете всплыли следы кое-каких артефактов, и теперь мы отправляемся искать следы то ли двух, то ли трёхтысячелетней давности. И, как всегда, срочно. В древних храмах славян надо найти упоминания об этих артефактах, а поди найди сами эти храмы: они деревянные были, и времени сколько прошло.... Так что пожелай нам удачи. Нам она понадобится.

Ольга рассыпалась в наилучших пожеланиях, довольные парни медленно двинулись к выходу: идти им явно не хотелось. На следующий день все трое не вышли на занятия. Это было обычным делом: для тех, кто из-за занятости по делам орденов отсутствовал на занятиях, руководство ордена организовывало запись лекций на кристалл. Отставшие потом могли нагнать пропущенное.

После занятий группа Ваулиной, как обычно, отправилась разбрасывать гранулы над очередной речушкой в больном районе. По окончании миссии Ольга сказала:

— А теперь давайте прогуляемся кое-куда!

Дубровская, как всегда, сразу же заныла:

— Опять на фронт? Ваулина, хватит с тебя молодых красавчиков в универе, нас рано или поздно поймают там, где мы не должны быть, а это приравнивается к дезертирству, нас исключат или того похуже.

Наталья невероятно боялась руководства и протестовала каждый раз, когда девчонки — магички собирались немного попроказничать.

— Какая же ты трусиха! Нет, сегодня исцелять не пойдём, — сказала Ольга и поделилась с подругами результатом своих исследований. Дубровская занервничала ещё больше, остальные прониклись любопытством.

— Вряд ли мы там что интересное найдём, наверняка болото какое-нибудь, но посмотреть стоит, — согласилась Анна Тихонович. Потом она взяла за руку Аллу Бояцке, и волшебницы отправились по указанным координатам.

В расчетной точке они обнаружили отнюдь не болото. Поначалу они вывалились из телепорта над сплошным ковром джунглей, но уже через несколько минут поисков заметили то, что было, несомненно, целью их поисков. Древний город, наполовину заросший джунглями, хранил неведомые тайны.

Правильнее было бы сказать, что город был не 'наполовину заросший', а состоял из двух частей: одна часть была полностью покрыта джунглями и почти разрушилась, а вторая часть было совершенно свободна от какой-либо растительности.

— Это будет открытие века, — восхищённо пропела Ольга Ваулина, глядя на проплывающие под их ногами кварталы древнего города.

Домики были выстроены из обломков горных камней и глиняных кирпичей (город располагался в предгорьях Тибета). Архитектура была непохожа ни на какую известную культуру. Правители города, очевидно, не особенно жаловали своих подданных: улочки были узкими, домики небольшими, и даже у многоэтажных домов комнаты были очень маленькими. И всё это было очень, очень древним, почти все дома разрушились от времени. Зато возвышавшийся в центре дворец поражал своими размерами и сохранностью.

Дубровская занервничала:

— Ваулина, куда мы идем? Я хоть и не маг, но не дура. Ты посмотри: дворец стоит в центре круга, в котором нет ничего живого. Давай возвращаться, а?

— Ага... сейчас, только немного посмотрим. Что с нами может случиться? Непробиваемые доспехи, мантии — невидимки. Ты под охраной двух волшебниц! Обещаю, глянем — и назад!

Они вошли во дворец сквозь полуобрушенную входную арку. Дворец представлял из себя воплощённую мечту свихнувшегося любителя сказок 'Тысячи и одной ночи'. Если кто-нибудь решил бы воссоздать дворец правителя могущественных джинов, то получилось бы что-то похожее. Первый зал был выполнен в лазоревых тонах, свод небесного цвета спускался на лепнину стен, изукрашенную сверкающими звёздами. Следующий зал был посвящён красному цвету, звёзды на его стенах были золотистыми. На стенах следующего зала звёзд не было, но зато пропорции, узоры и окраска зала составляли такую красоту, по сравнению с которой первые залы казались детским рисунком. Ни одного прямого места на стенах не наблюдалось, всё было покрыто лепниной или узорами. Правда, большая часть сводов и лепнины осыпалась, но даже по имеющимся остаткам великолепие этого места восхищало. Девушки переходили из одного зала в другой, из колоннады в колоннаду, зачарованно разглядывая обстановку и помогая друг друга перешагивать через завалы обрушенных камней. Даже Дубровская больше не протестовала. Трудоёмкость этой постройки не поддавалась оценке, даже современным нациям потребовалось бы несколько десятков лет, чтобы создать такой архитектурный комплекс.

Внезапно молодые волшебницы вышли на открытое место. Открытый дворик, обнесенный по периметру заборчиком с резными каменными столбиками, неожиданно появился после очередного зала. Волшебницы подошли к краю. Очевидно, с этого балкона — возвышения былые правители обращались с речами к своему народу или армиям. Огромная площадь, на которую выходил балкон — трибуна, была огорожена по периметру другими высотными зданиями без единого окна. Самое же удивительное было в том, что эта армия и сейчас была там. По пять — по десять существ выходили из какого-то хода под балконом, вставали в строй посреди площади и через несколько минут исчезали в соседнем ходу под балконом. На площади постоянно присутствовало около сотни этих существ.

'Людьми' этих существ язык бы не повернулся назвать — это были мертвецы с местами отвалившейся плотью. Шли они очень медленно, очевидно, что они совершали абсолютно неосознанные действия, принуждаемые чужой злой волей. Когда-то на них была воинская форма, но за долгие годы она истлела, и остались только металлические доспехи — как это ни странно, сияющие, как будто только что изготовленные. Форма и конструкция доспехов не соответствовали ни одной из известных культур.

— Мамочки, — выдохнула Наталья, — я хотела быть учёным — историком, из кабинета ни шагу, только на раскопки. А тут эти вурдалаки... Хочу домой! Отпустите меня домой, к маме!

— Куда домой? В Москву, под бомбёжку фашистов? Твои родичи все в Казахстане. И вообще, считай, что попала на раскопки, мечта историка, — рявкнула Ваулина, — а я теперь уже точно не уйду. Надо же выяснить, что так долго держит тут души этих бедолаг. Ты хоть понимаешь, что они не могут умереть, пока их кто-нибудь не освободит?

— Пусть парни воюют, орден какой-нибудь...

— А мы чем хуже? Кто со мной?

Бояцке и Тихонович подняли руки.

— Тогда и я с вами. Я же комсомолка. Ничего не боюсь. Буду бороться за освобождение душ, — последние слова про 'не боюсь' Наталья проговорила с сильно трясущимся подбородком. Остальные девчонки одобрительно завыли. В следующую секунду волшебницы подхватились и взлетели в воздух — кто на метле, кто на летающих сандалиях.

Под обширным балконом располагалась огромная пещера. В сторону выхода шли новенькие полумёртвые воины, в пещеру намного медленнее тащились поджаренные солнцем. Прижимаясь к потолку, волшебницы в мантиях — невидимках проскользнули над потоком зомби. Полумёртвые воины доходили до обширного озера, располагавшегося под дворцом, и плюхались в него. Тихонович запустила в озеро обнаруживающее заклинание. В озере консервировалась целая армия. Попытка подсчитать количество воинов ни к чему не привела — их было слишком много. Очевидно, бывшие правители города загнали в озеро как минимум весь свой город. Но самое интересное находилось не в пещере с озером, а уровнем выше. В пещере, которая плавно переходила в башню (за кирпичной кладкой был виден кусочек неба), располагалось удивительное магическое устройство. И оно до сих пор действовало. Очевидно, именно оно поддерживало жизнь в тысячах зомби внизу. Огромный столб с сотнями вырезанных по периметру то ли знаков, то ли устройств управления гудел от напряжения. Волшебницы слезли с мётел и столпились возле устройства, пытаясь понять принцип его действия.

Анюта Тихонович запустила обнаруживающее заклинание, но оно подозрительно быстро погасло, пройдя всего несколько верхних слоёв. Впрочем, даже этого хватило, чтобы понять, что в столбе действуют сразу несколько магических устройств разного назначения. В нём циркулировала гигантская магическая энергия.

— У меня на руке какие-то язвы, — сказала вдруг Дубровская. И в тот же момент из нескольких ходов появилась орда зомби и направились к девушкам. Они размахивали мечами и копьями и твёрдо были настроены на порубку всех, кто вторгся в комнату устройства. Очевидно, сработало какое-то устройство, охраняющее зал с реактором. Девушек в мантиях — невидимках зомби не видели (да и неизвестно, видели ли они кого-нибудь вообще), но зато они деловито начали прочесывать всё пространство пещеры. Ваулина почти рефлекторно поставила щит, а затем наложила на ближайшего монстра заклинание разрыва связи души с телом. Зомби упал. Ваулина повторила, но на четвертом зомби заклинание действовать перестало. Впрочем, на мёртвых воинов можно было некоторое время не отвлекаться: они упёрлись в щит и далее двигаться больше не могли.

— Давай свою руку, не могло там у тебя ничего быть, мы же в защитных мантиях, — немного ворчливым тоном сказал Ольга, беря Дубровскую за руку.

На коже у Дубровской действительно выступили обширные язвы. Но — что ещё хуже — такие же язвы покрывали и собственную руку Ольги! Она только сейчас это заметила. Ольга похолодела и запустила заклинание, заменяющее микроскоп. Над рукой Дубровской развернулась трёхмерная картина — многократно увеличенная картина язвы. То, что Ольга увидела, ей совсем не понравилась. Обычные кожные бактерии, те, которые всю свою миллионолетнюю жизнь довольствовались потовыми выделениями и отслоившимися чешуйками кожи, активно атаковали основные ткани. Они гибли тысячами, но и ткань кожи расползалась. Ольга прекрасно помнила их по определителю — не должны были эти бактерии так себя вести. Но должны или не должны — надо было лечить болезнь. Не снимая 'микроскопа' с руки Дубровской, Ольга бегло осмотрела оставшихся подруг. У всех были одинаковые поражения.