Сила разума. Часть 1. Обретение

— Как занесло сюда?

На меня вновь смотрели в оба.

— В центре была авария. Я вышла и немного заблудилась. У вас здесь всё такое... Немного иначе.

— Куда надо?

— В кафе, — сквозь чувство страха, которое я даже не старалась скрыть от самой себя, начал пробиваться крохотный росток надежды на то, что меня могут отвести обратно. Но радость оказалась недолгой. Название кафе напрочь вылетело из головы. Я могла лишь описать его внешний вид или проложить маршрут от автобусной остановки.

— Какое?

Коротышка слегка склонил голову вбок, на его лице появилась лёгкая улыбка. Сейчас он стал даже похож на обычного человека.

— Я не помню... — мой собеседник подвис. Как же я не любила казаться со стороны беспросветной дурой. — Оно с большими окнами почти во всю стену и оранжевой вывеской.

Выудить что-то ещё из перегруженного событиями сознания оказалось просто нереально. Я из последних сил держалась, чтобы либо не разреветься, либо не начать требовать показаться репортёра, который снимает меня на скрытую камеру. Хотя, наверное, не удивлюсь и третьему варианту развития событий, который может возникнуть ни с того, ни с сего.

— Это "Апельсин".

Подал голос самый правый, и я вздрогнула. Парень настолько сливался с окружающим фоном по сравнению со своим главарём, что я успела позабыть о его существовании, но, похоже, зря. Скорее всего, он являлся мозговым центром банды, ну, или хотя бы просто закончил колледж.

— Проводим?

Голос коротышки вроде бы оставался таким же, не изменилось ни нотки, но почему-то от его предложения по спине поползли мурашки. Он обернулся сначала к парню, что стоял рядом с ним, затем к тем, что стояли поодаль у дороги. Получив от них немые послушные кивки, он улыбнулся.

Я нервно сделала шаг назад, наступая на больную ногу.

Коротышка, казалось, не заметил этого. Его почти сияющая фигура оказалась около меня слишком быстро, заставляя вжаться в стену. Запястье свело, слишком крепко его сжали. Пусть парень был и ниже меня, но его амбре распространялось во все стороны. Та банка пива, что до сих пор оставалась у него в кармане штанов, была явно не единственной за вечер.

— Пойдём?

Его вторая рука легла мне на талию. Я попыталась скинуть её, но коротышка оказался в несколько раз сильнее меня. От моих попыток высвободиться он лишь крепче обхватил меня со всех сторон.

— Я могу идти сама.

Бросив жалкие попытки скинуть его руку с талии, я упёрлась ладонью в его грудь. Это тоже не помогло, но придавало хоть какую-то уверенность в том, что моё личное пространство сохраняется, пусть и не уважается. Вдыхать с каждым разом становилось всё тяжелее.

— Правда, можешь?

— Да.

Полностью облокотившись коротышке на грудь, я подалась вперёд, вкладывая всю силу в удар. Хоть бы не промахнуться!

— Стерва!

Я оказалась на свободе, а парень опустился передо мной на колени, согнувшись пополам. Он слегка раскачивался из стороны в сторону, что-то тихо бормоча себе под нос. Быстро выскочив на газон перед домом, я рванула из оставшихся сил к дороге, но передо мной возник мозговой центр дружной компании. Похоже, он решил отомстить за удар по самолюбию их главаря. Всё тело словно парализовало, хотя я до последнего пыталась бежать дальше. С каждой секундой он приближался всё ближе. Крепко зажмурившись, я выставила руки вперёд, стараясь остановить столкновение. Лишь бы он испарился, все они испарились. Руки стали невыносимо тяжёлыми, держать их на весу стало почти нереально. Я стиснула зубы и попыталась вспомнить хотя бы одну молитву, но в голову ничего не лезло. Там не было ничего кроме катастрофически невыносимой боли и стучащего в висках пульса.

Что-то с силой ударило по ладоням и я, не удержавшись на ногах, полетела назад. Проехав по инерции добрых пару десятков сантиметров, я почувствовала спиной что-то твёрдое и холодное. Я облокотилась затылком о нечто, стараясь прийти в себя. В ушах шумело. Хотелось забыться, но опасность оставалась где-то рядом. Глаза удалось разлепить с трудом, да и всё вокруг приобрело чёрно-белую окраску.

Тот парень, что пытался поймать меня, лежал посередь двора, закрывая лицо руками. Что-то быстро промелькнуло сбоку, вызывая лёгкий приступ тошноты. Сгусток превратился в полноценный объект, лишь когда вцепился в ногу одному из компании и, дёрнув его на себя, повалил на землю. Кажется, я даже слышала крики, но гул в ушах никак не затихал. Держать глаза открытыми было тяжело.

Состояние было странное, будто ты вроде и присутствуешь здесь, а в другую секунду не ощущаешь ничего. Звуки вокруг постепенно начинали возвращаться, но где-то на заднем плане. Единственное, что ощущалось, приятная прохлада под затылком, но и та вскоре исчезла. Чьи-то пальцы вновь обхватили плечи, но мягко, даже как-то заботливо.

— Цезарь, отстань.

Что-то холодное коснулось лба, затем переместилось к вискам, начав их массировать. За это невероятное ощущение можно продать душу! Что-то шершавое быстро прошлось по щеке, оставляя мокрый след. Я подалась вперёд, пытаясь сесть. Вокруг всё снова закружилось.

— Тихо, тихо ты.

Голос казался каким-то знакомым. Я открыла глаза, но их ослепил яркий свет. Что-то тёплое уткнулось в колено и засопело.

Постепенно перед глазами прорисовывался мужской силуэт. Всё те же знакомые карие глаза и седеющая бородка. Только вместо строгого делового костюма джинсовка, вельветовые брюки и кеды. Он с волнением смотрел на меня, можно сказать, держа в руках.

— Как ты?

— Нормально.

Голос до сих пор хрипел, но чувствовала я себя значительно лучше. Переведя взгляд вниз, я встретилась взглядом с собакой, которая удобно пристроила голову у меня на коленях. Сердце ёкнуло — когда-то у меня была такая же.

— Сесть сможешь?

— Наверное. Постараюсь.

Мужчина отпустил меня, но не убрал рук. Удостоверившись, что я всё-таки могу сидеть, он снял с плеч рюкзак и достал бутылку. Отвернув крышку, он протянул её мне, но затем, видимо, передумал и поднёс горлышко к моим губам. Вода оказалась слегка тёплой, в обычной ситуации я бы даже не притронулась к ней, но сейчас я жадно сделала несколько глотков.

— А где?

Я окинула взглядом двор, но никого вокруг не оказалось. Всё вокруг казалось настолько идеальным, что складывалось впечатление, будто событий, произошедших ранее, и не было вовсе.

— Доблестно сделали ноги. Цезарь постарался, — собака, услышав своё имя, приподняла голову и радостно гавкнула. — Встать сможешь?

— Не знаю.

— Ок. Цезарь, сторожить.

Собака сгруппировалась, занимая положение сидя, закрывая меня своей широкой спиной. Мужчина встал, захватив с собой рюкзак, и направился к машине, стоявшей на подъездной дорожке. Я даже не стала удивляться этому. Сидеть было тяжело, поэтому я пододвинулась поближе к собаке и обхватила её за шею, ложась ей на спину. Она даже не шелохнулась, лишь открыла пасть, высовывая язык наружу.

В машине уже горел свет, двигатель приятно урчал. Мужчина не заставил себя долго ждать. Присев на корточки рядом со мной, он помог мне сесть, а затем подхватил на руки и понёс к машине.

— Нет! Не надо! — я попыталась протестовать, но рук вокруг его шеи не расцепила. Почему-то рядом с ним было тепло и спокойно как с родным отцом, а судя по возрасту, он вполне мог бы им стать. — Я сама могу идти.

— Давай проверим это в больнице.

Он усадил меня на передние сидение и хотел закрыть дверь, но я придержала её рукой. Ни в какую больницу я ехать не собиралась. Только от одного этого страшного слова я впадала в панику, а сейчас мне уж точно никак туда нельзя.

— Ори меня убьёт, — мне с серьёзным видом кивнули, но ничего не ответили. Как он только не понимает, что меня ждут уже... Всё, моя кончина теперь неминуема. — Моя подруга ждёт меня.

— А в больнице подождать она тебя не сможет?

— Нет же! Я туда не поеду.

Развернувшись к дороге, я поставила ноги на асфальт и, опёршись о дверную ручку, попыталась вылезти из машины. Почему-то уверенности в свои силы оказалось в несколько раз больше, чем их самих. Хотя обычно так всегда и бывает: сначала ты выстраиваешь грандиозный план, а затем ещё более грандиозно летишь в лужу. Правда, в моём случае всегда всплывали нюансы. Задев головой о крышу, я застонала и плюхнулась обратно на сидение.

— Ты всё ещё уверена, что не хочешь в больницу?

— Нет!

Сквозь слёзы выпалила я, ухватилась уже за крышу, чтобы повторить попытку бегства.

— Да поехали уже куда хочешь, — я внимательно посмотрела на мужчину, не веря его словам. — Честно.

Он кивнул, хотя это не сильно меня убедило. Но сил встать действительно не было. Всё-таки в какие-то моменты лучше признать своё поражение и перестать изображать из себя героя.

Запахнув кофту, я устроилась на сидении и закрыла глаза. Дверца рядом со мной захлопнулась, а затем послышался и второй хлопок. Громче зашумела печка.

— Пристегнись.

Открывать глаза было сродни пытке. Я на ощупь нашла ремень безопасности и потащила его к себе, но он выскользнул у меня из рук. Раздался щелчок, и грудь слегка сдавило. Послышалось потрескивание включённого поворотника.

— И где тебя ждёт твоя подруга?

— В кафе. Там такие большие окна и оранжевая вывеска. Где мы сегодня виделись.

— Понял.

Машина съехала с подъездной дорожки. Размеренное покачивание и мягкие кресла действовали как гипноз, сопротивляться которому оказалось невозможно. Я честно пыталась держать спину прямо, но всё-таки сползла вниз по кожаной обивке. Тишина в салоне не напрягала, наоборот успокаивала. Кажется, пару раз её нарушили и мой спутник представился.

Глава VI

Голоса.

Тихие и громкие, настойчивые и робкие, радостные и весёлые, встревоженные и спокойные, писклявые и басовые, быстрые и медленные, но все неразборчивые и неуловимые. Они не давали покоя, не желали меня отпускать и вместе с этим не давали ухватиться ни за одно даже самое крохотное слово. Они крутились где-то рядом, иногда отдалялись, но никогда не оставляли одну. Стоило только спокойно выдохнуть в тишине как что-то неожиданно возникало рядом и начинало жужжать, гудеть или гнусавить. Хотелось отмахнуться, но руки были слишком тяжёлые.

Лишь один раз они раскрывались, подпуская меня ближе. От этого становилось только страшнее.

Фраза оборвалась на полуслове, проваливаясь куда-то вниз, пока совсем не исчезла. Наступила долгожданная тишина, но лишь на несколько секунд. С жутким грохотом поток голосов стал ещё сильнее.

— Ничего не понимаю, абсолютно, — громкий стук шпилек по паркету был сродни ударов наковальни по голове. Прекратите немедленно! Пожалуйста. — Быть такого не может. Вы только посмотрите.

Слишком громкий шелест.

— Это больше похоже на ошибку. Может, томограф дал сбой?

— Первый снимок был точно такой же.

Плечо стало сдавливать и что-то тихо зашумело, затем резко отпустило. Мышцы заныли настолько сильно, что я застонала. Нужно было что-то срочно сделать с этим, но я не знала что. В левый глаз ударил поток света. Я попыталась закрыть его, но веки что-то сдавливало. Затем пытка повторилась, оставляя после себя два больших белых пятна. Очертание их слегка подрагивало. Исчезать они не собирались, загораживая всё собой. Постепенно сквозь свет проявилась бежевая стена с чёрным прямоугольником. Я моргнула. Прямоугольник превратился в огромную плазму.

— Как вы себя чувствуете?

Голос неестественно растягивался во времени. Я попыталась повернуть голову в его сторону, но даже сдвига на миллиметр хватило, чтобы в глазах снова потемнело. Больно. Горло сдавило так, что перехватило дыхание. Тошнота спазмом сжала все конечности. Я перекатилась на край кровати, свешиваясь вниз.

Казалось, что кто-то выжимает желудок пока там не останется ни единой капли чего бы то ни было. Во рту был лишь один горький привкус желчи, горло пересохло. Вроде бы меня больше не рвало. Чьи-то холодные пальцы коснулись шеи. Меня пытались то ли поднять, то ли определить жива ли. В последнем я и сама не была уверена до конца. Вместо возражения вышло что-то нечленораздельное и, похоже, неприличное. Стук шпилек стал удаляться от меня, но на сей раз не так громко.

— И мне теперь это убирать?

Я открыла глаза, поднимая взгляд вверх. Ярко розовые кеды на толстой подошве с блестящими звёздами переходили в тёмно синие штаны и заканчивались в районе колен. Выше я не видела. Глазное яблоко начало уставать, я посмотрела вниз. На полу расстилалась большая жёлтая лужа, а изо рта тонкой стрункой свисала слюна. Оказывается, я всё это время дышала ртом.

Сплюнув, я сделала первый вдох носом. Теперь желчь чувствовалась не настолько сильно. Пространство вокруг перевернулось, сотрясаясь. Перед глазами мелькнуло молодое миловидное личико и собранные в пучок тёмные волосы. Скорее всего, девушка была даже младше меня. Наверное, нужно было извиниться, но виноватой я себя не чувствовала. Это была её работа.

Шпильки вновь застучали по паркету, и потолок собой закрыла женщина лет сорока. Видимо врач.

— Лучше?

— Д-ааа...

Она переместилась по другую сторону кровати и положила на тумбочку что-то вроде подноса. Её пальцы коснулись моего лба. Они были такими холодными, что вполне могли оставлять следы на коже. Когда холод переместился на шею, я попыталась дёрнуться, но она слегка сжала пальцы и стала смотреть на наручные часы. Я же зацепилась взглядом за красные пятна на простыне, простирающиеся до руки. Весь локоть был в тёмных подтёках, тянущихся от вены. Очередной спазм подошёл к горлу, и я отвела взгляд в сторону. Рядом с кроватью стояла стойка для капельницы, а из бутылки для раствора свободно болтался шнур.

Я тяжело вздохнула и прикрыла глаза, но руку обожгло. Врач, держа в руках шприц, что-то вводила. Что-то от чего жутко захотелось спать.

* * *

Дверь постоянно открывалась и неприлично громко захлопывалась каждые пятнадцать минут. Я делала вид, что сплю, надеясь на то, что про меня когда-нибудь забудут и отстанут. Или же отпустят. По крайней мере, я очень на это надеялась.

Неприятный тошнотворный запах лекарств и стерильность вгоняли в уныние. Я с детства ненавидела больницы и старалась туда не ходить до последнего. А эта была какая-то слишком необычная, даже пафосная. Взять только один телевизор в полстены, который я гипнотизировала с самого утра. Пульт от него лежал на тумбочке, но включить его значило выдать себя.

В коридоре послышались очередные шаги. Я быстро нырнула под одеяло, изображая из себя труп. Дверь на этот раз слегка скрипнула, послышалось лёгкое дребезжание. Запах еды разнёсся по всей палате и желудок жалобно сжался. Еле дождавшись пока меня оставят в покое, я резко села, открывая глаза. На одной из тумбочек по левую сторону от меня стоял поднос с картофельным пюре, салатом и стаканом компота. Я слегка прикусила нижнюю губу, пытаясь бороться с соблазном наброситься на еду. Не знаю почему было так важно оставаться не приходящей в себя, но что-то внутри подсказывало, что так будет лучше.