Призрачный ученик (ознакомительный фрагмент)

— Ого. Заинтересовал, — хмыкнул Учитель забирая его у меня.

Почти сразу после этого, рядом со мной появился дядя. Такой же прозрачный, как и Учитель, только вокруг него... как бы это сказать? Ну вот представьте — прозрачный мужик в еще более прозрачном скафандре. Дядю обволакивала какая-то субстанция, которая была еще более прозрачной чем он сам.

— Ичиро, как я понимаю, — произнес Учитель.

— Окава Ичиро, к вашим услугам, — немного язвительно склонился дядя. — А вы, значит, тот самый учитель, который пользуется непонятными ритуалами?

— Он самый. И этому ритуалу тысячелетия. Единственная польза от магов. Да и то — не их придумка.

— А чья, позвольте спросить?

— Откуда мне знать? Я стар, но не настолько.

— Неизвестно откуда взятый ритуал, которые ваши маги могут только копировать? Прелестно.

— Из твоих уст это действительно звучит не очень...

— "Не очень"? — прервал его дядя. — Ты знаешь, что такое сингулярно-поточное преобразование Лядера?

— Чё?

— А может быть в курсе о кривой ладоидного поиска?

— Что ты мне дичь какую-то загоняешь?

— Ты ничего не знаешь о магии! Ни-че-го! Ты не в курсе, как устроен этот ритуал, ты без понятия, к каким он может привести последствиям, и при этом для тебя все просто "не очень"?

— Как же вы, маги, все похожи, — скривился Учитель, — даже, блин, в другом мире. Этот ритуал используют очень долго, и пока что-то негативных последствий не замечено.

— Конечно, призывают-то детей, скорей всего, — скривился в ответ дядя. — Вы вот никогда не думали, что система поиска ритуала может быть довольно примитивна?

— Ты рехнулся? У меня даже в голове не укладываются все те нюансы при выборе ученика под конкретного учителя. Ритуал не может быть примитивен.

— Не ритуал, а встроенный в него поиск. Никто ведь о нем ничего не знает. Может, там всего два-три критерия и мощный блок преобразования... короче, — прервал сам себя дядя. — Подбирается ребенок по паре критериев, например, необходимые плотность шестой оболочки духа и объем четвертой, после чего призываемый преобразуется под нужды призывателя. Это все утрировано, наверняка там критериев поиска больше, но смысл, думаю, понятен. И это только один возможный нюанс. Тебе-то хорошо — провел ритуал и жди, а ребенку, может, всю жизнь ломают. Была предрасположенность стать великим целителем, а стал мечником, причем, скорей всего, лишь того стиля, который использует учитель. Не мечник даже, в широком смысле слова. Ты вот дашь гарантию, что одержимость Кеншина не навеяна ритуалом?

— Он мечтал об этом еще до прихода ко мне, — ответил хмурящийся Учитель.

— А с чего ты взял, что активация ритуала, поиск и перемещение, происходят мгновенно и в одно и то же время?

— Этого я знать не могу, — выдавил из себя Учитель.

— Теперь задай себе вопрос, зачем мне разрешать племяннику учиться у такого безответственного человека? Про которого я еще и не знаю ничего?

— Долбанные маги... — пробормотал тот в ответ. — Думаешь, загнал в угол? — спросил он уже в полный голос. — Ну так я тебе отвечу — потому, что ритуал уже произведен и с этим ничего не поделаешь. Потому, что в своем мире Кеншин не сможет стать даже магом, а я могу дать ему такую силу, о которой вы, жалкие маги, даже мечтать не смеете.

— Да что ты знаешь о нашей силе? — придвинулся к нему дядя и со слегка безумной улыбкой продолжил, понизив голос: — Я богов покорял, что мне какой-то там вояка?

Дядя в этот момент выглядел жутко... круто! Неимоверный контраст с тем, что я вижу каждый день. Спокойный, с чувством юмора мужчина, вежливый, умный. Сейчас же передо мной стоял отморозок, готовый сойтись с кем угодно и когда угодно. Я понял, что хочу быть похожим на него. Дядя крут!

— Жалкие божки обитают и в нашем мире, попробуй вынести высшего демона-лорда. Я это делал, а ты, сопляк?

О! Учитель тоже крут! Но по-своему. Безалаберность и шутки ушли на задний план, сейчас он представлял собой не человека, а огромный монолит. Непоколебимый, уверенный в себе абсолютно, с кружащей вокруг него аурой силы и власти. Крутя-як... Хочу быть как Учитель!

— Отговорки способного только мечом махать.

— Несет жалкий бред чернильная душонка.

Вот тут я и влез не удержавшись:

— Я тоже хочу мечом махать...

— Ха! — прервал меня Учитель.

— ... но и учеба важна.

— Воистину, — подтвердил дядя.

Постояв несколько секунд в молчании, дядя с Учителем одновременно повернули головы в мою сторону.

— Твое нахождение здесь зависит от камня или от племянника? — спросил Учитель, вновь повернувшись к дяде Ичиро. — Или от того и другого?

— От камня, — ответил тот успокоившись.

— Вот и отлично. Ученик, — посмотрел он на меня снова, — отправляйся домой и жди возвращения своего дяди. А мы тут с ним пока побеседуем.

— Он прав, Кен-чан, — подтвердил дядя Ичиро, — беги-ка ты домой.

-Ла-адно, — протянул я с сожалением. — Только вы тут не подеритесь.

— Да он меня даже оцарапать не сможет, — усмехнулся дядя. — Тело-то не здесь.

— Зато связь оборву влет, — ответил на это Учитель. — Сразу настоящими призраком станешь.

Довольно опасная угроза, но я доверял им обоим достаточно, чтобы не верить в смерть ни одного из них, поэтому просто пожал плечами и спокойно направился к шкафу Учителя.

Посреди моей комнаты на коленях сидел дядя Ичиро. Закрытые глаза и напряженная поза, как бы говорили, чтобы я его не трогал. Так что, пока он не очнулся, я от нечего делать провел день за Книгой Земли из серии Пяти Колец Миямото Мусаси. У меня у самого книг не очень много было, а те, что были — детская манга и учебники, так что, когда мне стало совсем скучно, в голове что-то щелкнуло, и я попросил Коки принести что-нибудь почитать. Она и принесла. Половину иероглифов я просто не понимал — и не из-за древности текста, а банально из-за возраста. Третий класс младшей школы, как-никак. Поэтому с "читал", я, пожалуй, погорячился, но чем-то она меня зацепила. Коки, наверное, уже устала постоянно появляться по моему зову, чтобы разъяснить тот или иной иероглиф, а когда я уже хотел было попросить книгу мне просто почитать, зашевелился дядя.

— Ну как?! — подскочил я с кровати.

— Договорились, — отмахнулся он от меня, с трудом вставая на ноги. — Поговорим чуть позже, Кен-чан, сейчас мне надо... — дернулся он, как будто его сейчас вырвет. — Надо привести себя в порядок.

— Хорошо, дядя Ичиро, — согласился я подождать еще немного.

Что я, маленький, что ли? Понимаю, что ему это сейчас надо.

Ждать предстояло долго. Минут через пять после ухода дяди в комнате появилась Коки и сообщила, что в ближайшие пару часов не сможет отвлекаться на мои вызовы. Извинилась, поклонилась и исчезла. А мне что делать? Кохана тоже, скорей всего, с дядей, Куфу пусть лесом идет — не хочу видеть этого тэнгу. Да он и не стремится к общению, постоянно убегая при моем появлении. А Джоки за все то время, что я здесь живу, говорил при мне всего один раз — в самый первый день, когда дядя привез меня в этот дом. Оставался еще старик-цукумогами или просто Старик. Как я выяснил пару недель назад, ёкаи не рождаются с именем, а все, что им дают другие, неважно кто, — для них не более чем прозвища. Имена они находят сами — просто в какой-то момент жизни к ним приходит понимание сути их имени, и уже после этого из известного им набора слов они подбирают наиболее близкое по смыслу. Старик же так и не смог подобрать. Суть имени у него есть, а выразить в словах он ее не в состоянии. Уже двести лет, как мучается. Выяснился также тот факт, что Старик тоже мог принимать человеческую форму, точнее... Тут цукумогами, как по мне, вообще читеры — они могут создавать себе человеческие тела из ничего. Плотные, реальные, но при этом как бы ненастоящие — уничтожение такого тела самому цукумогами вреда не принесёт. Правда, при создании нового тела оно появляется рядом с основным, в данном случае — зеркалом, и если прежнее... прежний клон был уничтожен далеко от основного, бежать обратно уже бессмысленно. Ну и в целом их клоны не так уж чтобы и сильны. Хотя, последнее от предмета зависит и возраста ёкая.

Просидел я рядом с зеркалом около часа, пока не появилась Коки и не сообщила, что дядя Ичиро ждет меня на кухне. Сам дядя, когда я пришел к нему, выглядел, как обычно, — и не скажешь, что час назад ему было очень плохо. Сидел за столом и попивал нечто оранжевое из высокого прозрачного стакана.

— Этот твой учитель, — произнес он, когда я вошел на кухню, — выжал из меня все соки своими вопросами. Как будто не я к нему за этим пришел.

— Вопросы? — удивился я, присаживаясь напротив него.

— Вроде как, чем больше он о тебе знает, тем проще ему обучать, — ответил дядя.

Не зная, что на это сказать, я задал интересующий меня вопрос:

— А когда мне можно будет начать обучение? — и тут же поблагодарил Коки за то, что она принесла мне чай: — Спасибо, Кокиримунэ-сан.

Сделав еще один глоток, дядя скривился и отставил стакан в сторону.

— Какие же эти зелья все-таки отвратные, — произнес он при этом. — Насчет твоего вопроса, — вздохнул он. — Можешь начать с завтрашнего дня. Иназума обещал научить тебя различать, когда бьешь обычно и когда с применением этой вашей Воли. Причем за день. Так что послезавтра вернешься в школу. Само собой, ты ни в коем случае не должен демонстрировать свои способности.

— Конечно, — кивнул я важно.

— Кен-чан, — произнес дядя Ичиро с просительной интонацией, — я тебя очень прошу — никто об этом не должен узнать. Абсолютно никто. И про то, что видишь духов, помалкивай. Это не так уж критично, но пусть лучше другие люди об этом не знают. Позже я научу тебя всему, что может освоить драбл. Возможно, некоторыми из этих... приемов, ты сможешь отговориться, если что-то пойдет не так. Перед другими магами, конечно. Но лучше не доводи до этого, — вздохнул он под конец, после чего посмотрел на свой стакан, скривился, но все-таки взял его и сделал еще один глоток.

— И как мне обучаться вместе со школой? А кружок, а уроки?

— Из кружка уйдешь, — ответил дядя. — Пока ты в младшей школе, времени у тебя будет навалом, а потом... придется мне доработать твою тренировочную комнату.

— А как? — стало мне интересно. Тот момент, когда я впервые вошел в комнату, которая стала в два раза больше по сравнению с прежним размером, был незабываемым. Настоящая магия, а не привычные духи!

— Ускорю время внутри нее. Работа сложная, — особенно если мы хотим, чтобы ты при этом не старел быстрее, — но нужная. Увеличу ее до максимума, барьеров понапихаю, привяжу к ней духов для тренировки. В общем, сделаем для тебя нормальный тренировочный зал. Такие довольно распространены среди боевых магов, да и небоевые ими пользуются.

— Круто... — произнес я под впечатлением от представленного.

— Но сложно. И дорого. Но чего уж для любимого племянника не сделаешь. К тому же, лично мне это выйдет гораздо дешевле.

— Почему?

— Потому что делать такие залы могут очень немногие, и я в их числе, а половина платы идет как раз за работу.

— Ты и правда крут, дядя Ичиро! — воскликнул я, не удержавшись.

— А то ж, — посмеялся он довольно. — Ладно, иди уже. На улице погуляй, что ли, а то сидишь дома как отшельник какой. Только не забудь, — стал он посерьезней, — никому ничего не говорить и не показывать. От этого зависит очень многое.

— Я понял, дядя Ичиро, — сказал я торжественно. — Обещаю — от меня никто и ничего не узнает.

— Молодец, Кен-чан! Так держать! А теперь беги, а я тут, — покосился он на свой стакан, — дальше лечиться буду.

Попав на следующий день к Учителю, я был в жутком предвкушении — меня научат управлять Волей! Я ведь должен уметь сдерживаться. Но увы — ждал меня лишь облом. Учитель, обещая, что подготовит меня к школе всего за день, немного смухлевал — весь день был потрачен на мою дрессировку. Сначала он вдалбливал в меня правила поведения, — например, бить только один раз. Не получилось избавиться от противника за один удар — отступи. Злость не поможет в использовании Воли, но может затмить разум, если я буду бить больше одного раза. Нельзя спешить и действовать на эмоциях — лучше потратить несколько лишних секунд, но точно знать, что ты делаешь. Потом эти правила будут пересмотрены, но пока я себя не контролирую, они для меня закон. Полдня меня пичкали условиями, проверяли, что я запомнил, задавали каверзные вопросы по различным ситуациям, опять пичкали правилами — и вновь вопросы. А когда все закончилось, оставшееся до вечера время провели, обучая, как надо себя держать. Голову выше, но нос не задирать, спину прямо, но грудь не выпячивать, походка должна быть такой, движения вот такими. Как сказал Учитель — многие, глядя на мою тушку, просто не станут приставать, что избавит меня от лишних неприятных ситуаций. Тут главное не перестараться, иначе во мне будут видеть лишь чванливого аристократишку, а именно под аристократа в ближайшем будущем мне и придется маскироваться.

Само собой, знакомые отношение ко мне в одночасье не изменят.

— Где пропадал, прогульщик? — подошла ко мне Саюри перед первым уроком. — Опять кто-то помер?

Как и говорил Учитель, я сидел с прямой спиной за своей партой, и когда Саюри задала свой вопрос, я просто бросил на нее взгляд.

— Нет, — ответил я, раскладывая свои вещи.

Помявшись рядом со мной еще какое-то время, девчонка все же ушла, так и не сказав больше ни слова. Зато на перемене после первого урока меня зажали уже все четверо — Саюри и три ее подпевалы. Послушав, как до меня докапываются, я решил бить Саюри. Она тут главная, она меня больше всего бесит, и если уж ударить я могу лишь раз, то лучше всего бить ее. Пока размышлял, приставания почему-то сошли на нет — четверка хулиганов просто стояла рядом и молчала.

— Эй, — толкнула меня Саюри, — не игнорируй нас!

Толчок, наверное, можно даже как повод использовать. В общем я ударил. Как мог — слабо и неумело. Только вот я такой был не один — никто из нас тогда по сути не умел драться. Саюри сделала пару шагов назад, схватилась за лицо и с наворачивающимися слезами смотрела на меня поверх рук. А я смотрел на нее. Спокойно, — во всяком случае, мне тогда так казалось, — молча и не дергаясь. Не сдвинувшись ни на шаг. Я, может, и попытался бы гордо удалиться, но в тот момент я был зажат у стены и окружен. Учитель говорил, что отступление это нормально, главное, не побег. Постояв так несколько секунд, Саюри все-таки расплакалась и убежала, а ее команда, неуверенно потоптавшись, переглянулась и отправилась вслед за ней.

К директору меня, что странно, так и не вызвали. И на следующий день не вызвали. Похоже, мой удар был не такой сильный, как тот первый, и никаких синяков ее мать не обнаружила, да и Саюри не побежала жаловаться. Пронесло, короче. Сами забияки ко мне больше не приставали. Ни в тот день, ни через неделю, ни через месяц. Задирать окружающих не перестали, но вот меня больше не трогали. Учитель, поинтересовавшись, как у меня с конфликтами в школе, и выслушав мой рассказ, выдал только одну фразу.