Тень ветра

Я смотрел на Синдзи, на всю фигуру целиком, одновременно не отпуская его взгляда, ловя любое колебание. Он также пристально смотрел на меня и медленно вёл рукой с авторучкой. Вдруг...

— А-а-а, да ты ж... У меня самопроизвольно дёрнулся палец, когда мне показалось, что мелькнуло какое-то движение. Грянул выстрел. Но Синдзи, слава предкам, каким-то невероятным образом оказался от меня сбоку.

— Ты придурок, что ты делаешь? Да ты ж... Син, я же тебя... Я тебя чуть не убил! Пистолет же был заряжен. Ты дал мне заряженный пистолет, придурок, а я думал он — пустой!

— Чуть — не считается, — ухмыльнулся этот сумасшедший. И да, я знал, что он заряжен. Я специально это сделал. Это нужно для твоей тренировки.

— Какая тренировка!? Сумасшедший ты отморозок, при тренировке не стараются убить друг друга.

— Спокойно, ты всё сделал правильно, ты молодец, верь мне. Целью твоей тренировки, одной из, является готовность жестко отреагировать на не мотивированное тобой изменение обстановки, любое изменение, не заданное тобой.

Ты должен быть уверен, что без колебаний выстрелишь по любому внештатному поводу. Сам для себя должен быть уверен.

— Но зачем?

— Чтобы в это поверил противник. Он должен ощущать смерть в твоих глазах и понимать, что при любой попытке дёрнуться — он труп. Этого не получится, если ты сам будешь колебаться в себе. И не бойся, в меня ты не попадёшь. Даже самое быстрое срабатывание курка занимает две десятых секунды, плюс ко всему, у тебя кисти сильно напряжены, так что, в твоём случае, это целых полсекунды — бездна времени для меня, чтобы уйти с траектории. Так что Рей, давай повторим.

— Не-ет, с меня хватит. Я не собираюсь тренировать на тебе свою готовность к убийству. К тому же, я в бою буду пользоваться бахиром, а не пистолетом.

— Ты хотел научиться чему-то особенному? Со мной у тебя есть возможность натренировать уникальный навык, который ты не сможешь развить больше ни с кем.

И тренируешь ты не столько готовность к убийству, хотя и это тоже — сколько решимость действовать по максимуму своих сил и достигать результата. И пистолет здесь просто тренировочный элемент. А если ты попробуешь делать это с холостыми патронами, то эффекта не будет, сознание будет знать что это не опасно и нужного настроя не будет. Всё, давай на исходную позицию. Наставил на меня пистолет, приготовился. Ага, я вижу, руки дрожат. Опусти руки, расслабься, пойми, я способен увернуться от одиночного выстрела, к тому же, я вижу движение твоего пальца, это даёт мне фору. Давай снова подними руки, целься по центру, взгляд на противника. Нет, я вижу как ходит ствол, ты не готов, соберись. Лучше расслабь плечи, эта тренировка как раз и показывает, что ты не готов убить.

— Тц, конечно, я не готов тебя убить, а ты что думал?

— Рей, вспомни меня там, в ангаре, ты же видел меня под обстрелом? Ты помнишь, что там было и как я двигался? Так вот, осознай, что ты не сможешь в меня попасть, даже если очень захочешь. Давай повторим. Поймал взглядом глаза противника, зафиксировал на нем пистолет, дыхание глубокое, спокойное. Прикажи мне что-нибудь сделать, держи мой взгляд. Теперь...

— Есть, вот хорошо.

Выстрел выбил крошки бетона на противоположной стороне импровизированного тира, Син опять оказался сбоку.

— Чего же хорошего, я же опоздал?

— Ну вот, только что боялся, что попадёшь, а теперь жалеешь, что не успел? Хе-хе. Не волнуйся, у любого другого противника — нет шансов.

— У любого другого, ниже рангом чем ты? А какой у тебя ранг?

— Вообще, у любого другого человека в Японии не будет против тебя шансов в этой ситуации.

— Хм, но и сама эта ситуация — искусственна. Хотя бы тем, что я не любого человека готов убить. Да и попробуй, добейся такого момента.

— Да, ситуация специфическая. Но ты не применяй это против тех кого не готов убить. И разумеется, это не применимо в спортивных состязаниях и вообще везде, где нет смертельного риска. Ты сам понимаешь, где нет смысла это применять. Потому-то это невозможно никому тренировать, и только у тебя вот есть шанс.

Но даже если ты готов воспользоваться этим приёмом, нужно ловить паузу в действиях противника, выжидать момент между бросками техник у бахироюзеров или выжидать перезарядки магазина, или смены целей у противников вооруженных стрелковым оружием. Не следует пытаться применить это посреди выполняемой противником техники, или в момент самой атаки, если противника не удалось застать врасплох, или если не владеешь техникой божественного ветра.

— Что за божественный ветер?

— Божественный ветер — ещё более специфичная техника, её не стоит изучать, пока не опробовал в бою эту технику, что я тебе показал.

— Ладно, повторим ещё раз, только теперь ты руки так не напрягай, и почаще отпускай фокус взгляда, устанешь держать взгляд всё время напряжённым.

Мы повторили это ещё раз десять с небольшими вариациями. Как я понял из объяснений Синдзи, эта техника — чисто психологический приём, не требующий никаких способностей вообще и тренирующий собственную решимость. А ещё, воздействующий на противника психологически своей готовностью убить и своеобразный шантаж врага, застигнутого врасплох. Шантаж своей решимостью, психологическое принуждение его к сдаче, навязывание своей воли. Но это и не яки, а скорее то, что предшествует яки, то из чего яки зарождается. Приём тренирует не только решимость, но и способность балансировать на самой грани выстрела и одновременно демонстрация этой способности противнику, которого застали врасплох. В дальнейшем, пистолет надо будет заменить на любую подходящую бахиро-технику с быстрым срабатыванием, и со свойством удерживать свою активацию на самой грани срабатывания.

— Но, Син, практическая ценность этого приёма — мала. Потому что вероятность образования такой ситуации — невелика.

— Практическая ценность этого приёма — велика! Уж поверь мне. Ценность у него такая же как у стандартного приёма обучения стрельбе. Это когда стрелок-новичок по хлопку выхватывает оружие, разворачиваясь, ловит цель на мушку и спускает курок, вхолостую, тренируясь на незаряженном оружии. И повторяет это многократно, до двухсот раз в день, добиваясь максимальной скорости и автоматизма всех элементов и не заботясь о реальном попадании в цель. Про эту ситуацию также можно сказать, что она не применима в бою в том виде, в котором тренируется. На деле же, здесь нарабатывается навык выстрела, максимально быстрая реакция на внешний раздражитель. В обоих тренингах отрабатывается рефлекс, только во втором варианте — рефлекс телесный, а в нашем — ментальный, если можно так выразиться.

— Да-а, во втором случае выстрела-то и нет, это же другое дело.

— Вот именно, там тренируется совсем другое, а этот рефлекс ты ни с кем другим тренировать не сможешь, только со мной у тебя есть такая уникальная возможность. Цени это, — раздражённо буркнул одноклассник.

— Но Синдзи, этот приём можно применять только, если противник застигнут врасплох. Например, противник истощён, доспех духа, выбит и он только что разрядился, выпустив технику. Такой момент очень трудно поймать.

— Да, ты прав. Но у этого приёма кроме прямого применения, тренируемого тобой, есть ещё несколько прикладных. Например, само состояние, возникающее при тренировке, является входом в боевой транс. Обрати внимание, на требование для тебя — стоять расслабленно, дышать медленно и глубоко, с концентрацией на решимости и расфокусированным взглядом — всё это при длительной тренировке позволяет быстро войти в транс, буквально в одно мгновенье. Конечно, эта техника бесполезна против противника готового умереть, но достичь цели, такому человеку невозможно навязать свою волю. Но когда и если ты сможешь применить это в реальном бою, то обнаружишь, что очень часто не всякий, кто готов убить — готов и умереть, тогда только и поймёшь в чём польза этого приёма. На следующей ступени развития способностей тренируется кроме готовности убить ещё и готовность умереть.

— Готовность умереть?! Эт-то ещё зачем? Нее, к демонам такую способность.

— Но ты же хотел изучить что-то особенное? Технику божественного ветра можно считать достаточно особенной.

— Так что же, это японская техника?

— Это, хм, общемировая, в каком-то смысле, техника. Хотя да, в основе лежит мотивация и психология средневековых японских воинов. Но об этом потом. Сначала освой эти приёмы, что я дал. Теперь, ты уловил момент выстрела и дальше ты можешь тренироваться в одиночку, главное — научись входить в это состояние и запомни свои ощущения, появляющиеся перед выстрелом и внешние факторы провоцирующие спустить курок. И тренируйся концентрируясь на этом.

— Всё — перерыв, обед скоро. Да и взмок ты весь, почему-то. Хе-хе. От страха наверное, хе-хе. Как будто ты не Ветеран, уже побывавший в реальном бою, а какой-то Охаясистый мажор.

— Взмок? Если бы только. Да я с тобой поседею скоро, Сакураистый ты отморозок.

— Ничего, страх тоже сильный стимул. Он позволяет горы сдвинуть, сказал Син, собирая снаряжение.

— Не просто страх, а инстинкт самосохранения, а сейчас мне ничего не угрожало, страх был за тебя, так что гора останется спокойной.

— Имеет значение любое сильное чувство, страх за других — стимулирует ничуть не хуже. И да, я тоже при этом потренировался. Всё собрали? Пошли, — сказал Син, покидая тир.

— А быстро ты тут отстроился — ангары, тир, столовая, залы для тренировок. Додзё тоже будет? — спросил Райдон когда они возвращались, проходя мимо кухни, из которой вдруг повеяло запахами готовящейся еды.

— Э-э, не думал пока об этом. О, сегодня у нас на обед — борщ.

— Хм, кислятиной какой-то повеяло.

— Ни разу не пробовал борща? Э-э, высокородный япошка, значит не пробовал ты ещё настоящей еды. Тогда у тебя сегодня особенный день.

— Ну ты, Син, иногда как скажешь.

— Что?

— Как будто сам и не японец вовсе. О чём я тебе, хе-хе, и намекал.

Глава 2

Синдзи

Возвращаясь на базу после, наконец-то, сданного экзамена по истории, ну что делать, история Японии — моё слабое место, я размышлял о своих очередных проблемах, связанных с усвоением огромного криминального наследства почившего Змея. В основном, легальной его части, которая отошла ко мне. Оформлено всё было через большое количество подставных лиц, которые, разумеется, успели разбежаться. Их следовало найти, легализовать и переоформить средства уже непосредственно на меня. А я ещё несовершеннолетний — вот и приходилось крутиться: кого-то из старых — проверить на лояльность или заменить, кого-то постращать и оставить. Акеми здорово помогала своим авторитетом, но всё равно, постоянно требовалось ездить на встречи лично и "демонстрировать флаг". В этом не было большой проблемы — обычная работа босса, вот только время встреч диктовало школьное расписание, а переодеваться перед встречей приходилось прямо в машине, ибо не везде здорово было появляться на разборках в школьной форме, хотя, пару раз, я так делал демонстративно.

Вообще, периодическое превращение в школьника после очередных разборок мне порядком надоело. И я стал подумывать о сдаче экстерном. Никаких юридических препятствий этому не существовало, но я был уверен — Кента-сану это придётся не по вкусу. Так как с моим уходом из школы он теряет последний контроль надо мной, то возможно поэтому он захочет меня завалить на экзаменах. К реализации этой идеи можно будет переходить только когда, в наших взаимоотношениях с Кента-саном, он окажется на позиции должника. А в ближайшее время этого не предвиделось.

Вот сейчас, пока стоял в пробке по дороге из школы, я ещё раз перебрал в памяти все события за последний месяц. Успешные школьные экзамены за семестр могли бы считаться достижением будь я обычным школьником, но в общем ряду со смертью двух учителей, поединка с мастером и доставшихся мне трофеев от победы над гильдией Змея, среди которых было несколько фирм среднего размера, которыми он владел через подставных лиц, мои школьные "достижения" выглядели очень блёкло. Но зато это были "официальные" достижения Сакурая Синдзи, доступные всем заинтересованным лицам. Всё же остальное вышеперечисленное — тайна, скрытая от посторонних, в том числе и Шидотэмору. Поэтому для людей, соприкоснувшихся с моей реальной теневой деятельностью и подозревавших о моей двойной натуре, общедоступные сведения обо мне как о школьнике-простолюдине, соседе Коям, выглядят как для быка — красная тряпка, вынуждая яростно копать дальше в попытках обнаружить значимые факты и стоящие за мной силы. Такое расхождение между моим тайным и официальным образами, в будущем, может сильно мне навредить. Хотя в настоящий момент, скорее служит защитой, призывая заинтересованных людей к осторожности в действиях, пока не будет собрана более полная информация обо мне.

Размышляя же о причинах, вызвавших атаку на базу, я решил, что первоначальные мотивы Змея отомстить мне, были подстёгнуты развитием нового конфликта, который возможно он же и спровоцировал. А основная причина произошедшего — в недооценки мною личности Змея. Я не учёл, что превращение Змея из главы могущественной организации в наёмного работника должно было больно ударить по его самолюбию. Мне стоило бы понять, что человек, имевший такую власть, никогда не смириться с её потерей, со своим поражением и превращением в слугу победителя, то есть по меркам людей его круга — в ничто. Уязвлённое самолюбие и крах дела всей его жизни — сильнее страха возможной смерти. Для сильной личности, ощутившей вкус власти над многими людьми, потерять свою независимость и перейти в подчинённое положение — страшнее любой другой судьбы. Да я и сам, окажись на его месте, не стал бы пресмыкаться перед победителем, выторговывая себе жизнь. Моя независимость — одна из моих главных ценностей, не удивительно, что кто-то другой считает про себя точно также. Мне сейчас даже разозлиться на него не получается, я понимаю его поступок, признаю его право на такой удар и в душе готов его простить. Я должен был насторожиться увидев сдающегося и сломленного Змея, смирившегося со своим поражением. Не насторожился, и интуиция промолчала, возможно в тот момент ещё не было угрозы, потому что он сам не знал чего он будет делать. И вот теперь я должен расхлёбывать результаты предательства Змея. Хотя, почему предательства? Если он никогда и не был мне верен? Если бы наш конфликт продолжался дальше он бы потерял всех верных людей и все ресурсы. А так, изобразив покорность, Змей получил передышку, вывел своих людей из под удара, узнал некоторые мои тайны, убедился, что за мной никто не стоит, выбрал момент когда я вступил в следующий конфликт и под его прикрытием — ударил. Опоздай я на четверть часа, то возможно и не узнал бы что за нападением на склады стоял Змей, а произошедшее свалил бы на участников нового конфликта и ударил бы по ним всем, что у меня было, мстя за разрушения и смерть людей. Момент атаки был подгадан идеально, да и не хватает мне сил чтобы прикрыть все мои объекты, слишком быстро всё разрослось. А если бы ещё и Райдон пострадал, даже не знаю, что бы я делал в этом случае. Но по сути именно Райдон, вернее задержка бандитов из-за Райдона, спасла меня. Если бы не было тех десяти минут, что Змей потратил на захват и допрос Райдона, то он бы успел взорвать всё заминированное и, возможно, уйти. Так как я неизбежно потратил бы некоторое время в попытках разобраться в происходящем. Так что Рей, самим фактом своего присутствия на базе, избавил меня от краха, спас от разрушений и одновременно породил новую головную боль из-за опасности раскрытия части моих способностей перед посторонними. Честно говоря, я бы хотел ограничить доступ Райдону на базу чтобы исключить в будущем повторения подобной опасности, да и расползание секретов хотелось бы предотвратить. Но после всего произошедшего это было бы нечестно по отношению к Рею, а его теперь за уши не оттащить от новой для него техники.