Окружающие сделали вид, что так и должно быть. Одна Гелиния не удивилась, она знала о фокусе мужа. Честно пыталась научиться, но... своих Духов не имела, не являлась Говорящей
* * *
, а общий астрал оставался закрытым. По этой же причине — невозможности найти нужное (да вообще любое) расслоение, не освоила и "зыбучую яму", если, конечно, умолчать о сложности самой структуры.
Рус щелкал воображаемым "фотиком" и раскладывал "справочники" по нужным каталогам "библиотеки" гораздо дольше двух вечерних четвертей. Горлик при всем своем опыте не рассчитал. Сделали два перерыва на перекус, а под конец работы в комнату зашла донельзя уставшая Гелиния, успевшая посмотреть все достопримечательности. Подождала с полчетверти и только глубокой ночью они с Русом попали в спальню. Упрямый муж не ускорил тщательную сортировку координат, даже несмотря на навязчивые вздохи и демонстративную зевоту жены. А бедный секретарь! Он считал себя очень опытным в канцелярской работе, неутомимым, но и он поразился упорству и выносливости "пасынка Френома". Сам, хоть и являлся магом-Призывающим, добрался до спальни наощупь, запинаясь. Уснул, падая на кровать.
"Не зря его выделил Френом... Аргост бы его разорвал... двужильного...", — уставшие мысли вяло проползли по мозговым извилинам и соскользнули в царство Морфея.
Как и вчера, завтрак супругам принесли в спальню. Сегодня Гелиния все-таки одела предложенное ей легкое шелковое "утреннее" платье. Рус сидел в плотных походных штанах, которые называл непонятным словом "брезентухи".
— Рассказывай, — попросил он жену, наслаждаясь вкусом чая.
Да, самым натуральным, почти Земным. Этот напиток крепко прижился в холодной Этрусии, и закупали его целыми караванами. В Тире чай тоже встречался, но был не так популярен.
Гелиния чуть не поперхнулась.
"Вот наглец! Пока я собиралась с мыслями — опередил! За что мне это наказание, Величайшая!", — и продолжила возмущение уже вслух:
— Я?! Это ты говори! Рассказывай о себе! Я, оказывается, ни дарка о тебе не знаю!
— Шел, споткнулся, упал. Очнулся — гипс (по-русски). Тут помню, тут не помню, — и на полном серьезе показал места на голове где-как.
— Что?! — Гелиния вскочила, — ты меня за дурочку держишь?!
— Умная за меня бы не вышла, — подтвердил Рус.
— Да ты! Ты!!! — прокричала супруга, в сердцах разбивая свою чашку, и сразу сменила тактику. Вопреки утверждению мужа, она была умной женщиной.
Обворожительно улыбнулась, сверкнула глазками и с грацией ласковой кошечки присела мужу на колени. Аккуратно забрала из его руки чай и элегантно поставила на столик. Жидкость не шелохнулась.
"Однако!", — всплыло в голове удивленного супруга.
— Милый, — с придыханием прошептала она, — пожалуйста, удовлетвори мое любопытство, — говоря, нежно ерошила ему волосы, — я же должна знать, с кем я живу, — это произнесла уже чуть капризно, — иначе... я буду бояться с тобой спать! — поерзав упругими ягодицами по бедрам, слегка отстранилась и требовательно посмотрела в глаза ненаглядному, удерживая его голову руками.
Стала такой желанной и в то же время недоступно — манящей, что Рус невольно сглотнул:
"Шерон Стоун!
* * *
* Мать моя женщина, надо почаще её интриговать, мне это нравится! — Если честно, "Шерон Стоун" — аванс. Сексуальность — да, била через край, но девочке явно не хватало стервозности и опыта. — И дай бог, чтобы недоставало как можно дольше!", — пожелал удивленный муж.
— Солнышко! — прошептал он, — я хочу тебя сильнее, чем ты можешь представить в самых смелых мечтах! Иди ко мне, ненаглядная ты моя... — "дурочка" — умолчал, и Гелиния по неопытности не заметила недосказанности.
Она упрямо отстранялась, а он, поглаживая по спинке, не менее упрямо притягивал её к себе и шептал и шептал всякие нежные глупости. В конце концов, задышал прямо в ушко, легкими прикосновениями пощипывая губами мочку с небольшой золотой сережкой.
Это был "удар ниже пояса". Опытный Рус выучил "слабые места" своей женушки. Гелиния чувствовала, что проигрывает и ей все больше и больше хотелось такого "поражения", но она упрямо пыталась "не сдаваться":
— Ну, Русчик, ну признайся, ты был настоящим царем... правда? Я наблюдала за тобой... — связанная речь давалась все труднее и она предприняла последнюю попытку:
— Рус, негодяй! Признавайся, а то... — угроза так и осталась невыясненной — их уста слились. Но "негодяй" все же хрипло произнес:
— Я расскажу, обязательно расскажу... потом... придет время, и ты узнаешь все, верь мне, Солнышко!
В принципе, скрывать свое истинное происхождение от самых близких уже не имело особого смысла, но и рассказывать... это же объясняться, отвечать на вопросы, доказывать... Некогда, есть дела поважнее. Этруск — так этруск!
Во избежание испуга читательской аудитории дальнейшее описывать не стоит. И так бедным служанкам, юным дочерям благородных, но безземельных князей пришлось нелегко.
Услышав ритмичные звуки, сначала только одна заглянула в незапертую дверь ("Вдруг таким необычным способом они требуют убрать столик и помочь одеться?", — оправдывала себя хоть и невинная, но сведущая в любовных делах девица). Тихо ахнула, покраснела и вернулась в коридор:
— Девочки, там такое! Лучше не смотреть! — настоятельно порекомендовала подругам и отошла в сторону, освободив доступ к приоткрытой двери. Обе следующие служанки прислушались к совету и, конечно, лично убедились в правоте первой подруги. Ужас! От страха тоже покраснели и почему-то глупо захихикали.
Уходили Рус с Гелинией из "совещательной комнаты". "Пасынок Френома" отдал ценные указания, предупредил, что месяца через два-три вернется, явится в алтарный зал Главного Фрегорского Храма. Надо поддерживать реноме, Фридлант не одобрил его нынешнее нежелание "показаться народу". Рус бы показался, но торопился — скоро очередная "заброска" в пятно, а надо заглянуть в одно интересное его место.
— Так и не скажешь, куда идете? — поинтересовался Эрлан.
— Увы, не могу, — с сожалением сказал "пасынок", обращаясь и к Фридланту с Вавилианом. Горелика на проводы не пригласили.
Рус не выдержал и сердечно обнял каждого, а Эрлану прошептал:
— К Океану иду, в Кушинар. Для Гелинии это сюрприз.
— Там еще неспокойно, — царь счел своим долгом предупредить и досадно подумал: "Мог бы депеши захватить!", и словно услышал ответ Руса: "Ага, может тебе еще и ответ притащить? Может вовсе гонцом устроиться?". Хотя бумаги для этрусского посланника в Тире взял. Причем по собственной инициативе: "Все равно с оказией, давай, отвезу". Вот и пойми его.
— Готовь бумагу о передаче Кушинара мне в вотчину, в вечную аренду. Не дело выделяться от остальных князей, — и недослушав ответа, отстранился.
Обхватил Гелинию, которая, улыбаясь, махала на прощание, и они провалились в желтый круг.
— Мы стали "соратниками", — произнес вдруг старый, видавший виды Вавилиан, спустя несколько молчаливых мгновений после ухода "пасынка Френома", — как в "Божественном завещании". Только "товарищи" более точно. Он все-таки сын, а не сам Френом.
— Он останется в Этрусии, запросил вотчину в Кушинаре... — не стал скрывать царь.
Верховный жрец промолчал, но подумал:
"В этих серых плащах с капюшонами они похожи на жрецов", — эта мысль приятно грела, несмотря на то, что женщин — жрецов Френома попросту не существовало.
Эрлан позвонил колокольчиком. Вошел секретарь.
Пора приступать к работе в свете распоряжений "высшего начальства". Нелегка царская доля...
— — —
*Кушинги — племя морских торговцев. Имели небольшое собственное княжество на побережье, точнее большой город-порт Кушинар. Кочевники их не трогали, ограничиваясь данью и выгодой от торговли кушингов со всем миром.
**Четвертичный Царь — народное прозвище Руса Четвертого. Каламбур из "номера" царя и времени его "царствования".
* * *
Не болеть с похмелья — мечта всех алкоголиков, реализованная во многих произведениях жанра фантастики-фэнтези. Заставляет задуматься о здоровье авторов...
* * *
Говорящие — люди, способные видеть и слышать потусторонние сущности: неупокоенные Души разных видов и Духов всевозможных форм, в том числе и френомовских "Духов Стихий".
* * *
*Вовчик за насколько месяцев до "попадания" посмотрел "Основной инстинкт". Фильм ему понравился.
Глава 4
Авантюра — она и в Африке авантюра. Сколько лет тем координатам, куда отправились Рус с Гелинией, не знал никто. Может четыреста (когда этруски освоили Звездные тропы), а может и пять лет. Скорее лет сто, потому как молодожены выпрыгнули в густых зарослях "сорняковых" осин на месте больших полусгнивших пней корабельных сосен. Не в городе, как надеялся Рус, поверив наскоро сляпанной карте.
Ругнувшись, объяснил жене о сюрпризе для неё и, выслушивая язвительные замечания, пошел к дороге, направление на которую "разглядел", сам не поняв каким способом. Как бы "унюхал", что ли. Опасность, по крайней мере, обращенная лично на них, не определялась, однако продвигались со всей осторожностью — слишком часто это пресловутое "звериное чувство опасности" его подводило.
Путь очищал короткими воздействиями Духа Слияния со Смертью, превращая заросли из тонких деревьев и цепких кустарников в прах. Походя, сделал настоящий жреческий посох. Духи высушили, отшлифовали и состарили прямой ствол молодой осинки, а из комля "вырезали" натуральное круглое навершие. Прошагали по серой тропинке, как по лужайке и всего за два статера вышли на наезженную, укрепленную утрамбованным грунтом дорогу. Добрались быстро: жена не успела исчерпать всё свое красноречие.
"Нет худа без добра, — жизнерадостно думал Рус, не обращая внимания на словесные издевательства Гелинии, — посоха мне как раз и не хватало. Теперь я в натуре жрец, соответствую виду...", — ну неохота ему было одеваться в кольчугу, вешать "близнецы" (именно так описывала его народная молва) и так далее. В плаще было гораздо удобнее.
— Нам туда, — взойдя на грунтовку, Рус торжественно показал направление, — нас ждут великие дела, мой верный Санчо-Пансо!
— Чего? — от неожиданности Гелиния заткнулась. А только-только подобрала очередное ругательство.
"К Дворцу он повел, видите ли, к нашему семейному гнездышку на берегу Океана! Сюрприз, дарки бы его порвали! Вымазалась вся, как рабыня после сбора кизяка!.. Дарки, еще и по дороге пешком идти придется?! Ну, дорогой, как я тебя еще не называла?.. Какой Пансо?..".
Вместо объяснения муж при помощи Духов Воды и Ветра быстро очистил их одежды, руки и лица. Кожу приятно пощипало.
— Неужели ты не чуешь пьянящий запах близкого моря, не слышишь крики голодных чаек? Неужели тебя не восторгают крики "Пиастры!", "Полундра!", "Эй, на фок-рее!*". Или дикий возглас "Пираты!", что еще романтичней, — возвышенно говорил Рус, заканчивая чистку.
— Перестань шутить! — обиделась Гелиния, — обещал Дворец, а привел в какие-то заросли! Сюрприз! — язвительно передразнила, неизвестно который раз и успокоилась.
— Да, Русчик, морем пахнет, — согласилась она, — но до города еще идти и идти. Пешком, — сказала, горестно вздыхая.
— Эх, Гел! Если бы я знал, что в тебе нет ни капли воображения!.. — от хорошего настроения Рус продолжил издевку. "Последнюю", — решил для себя.
— То что?! — возмущенно переспросила Гелиния.
— Идем, Санчо, нечего терять время, — не удержался, еще разок пошутил, но "теперь стопудово — в последний раз", — тучи какие-то нехорошие, дождь напрашивается.
— Идем, мудрец ты мой, — с этими словами взяла его под руку и потянула по дороге. Вроде привыкла к его непонятным глупым выражениям, а все равно попадалась. "Все, хватит. Больше я на твои остроты не прореагирую!", — пообещала сама себе. Не в первый раз, кстати.
— А дождь нам не помеха — мы же в плащах. А если сильно припустит, то ты, — пихнула "гадкого мужа" локтем в бок, — создашь "тент"! — заявила абсолютно безапелляционно. Название структуры прозвучало по-русски.
"Тент" — Русовская вариация "сухого шатра" из арсенала Хранящих. Из "новых" он по случаю придумал только эту простенькую структуру в виде купола над головами. Вышло бы и много других, но некогда было заниматься разной мелочевкой, которая в большинстве своем уже была реализована старыми, немногим более сложными структурами. И без них дел навалилось "выше крыши": Пиренгул поверил и не слезает с "забросок" в Кальварион; много непрочитанного оставалось в библиотеке ордена; необходимо походить к алхимикам и главное — надо переделать "обтекатель", чему в местной магии вовсе аналогов не существовало.
Опасность, как водится, почуялась вдруг. Шагах в пятидесяти по ходу движения скрывались неизвестно кто. Рус оскалился, "включив" Зверя "на полную мощность", но цели не подсветились — тщательно прятались. Вот когда он остро жалел о недоступности "общего астрала".
— Впереди засада, — предупредил Гелинию, — идем, как ни в чем не бывало, но готовь "пыльную стену".
Девушка серьезно кивнула. С Русом она ни дарка не боялась, но и просто балластом быть не желала. Идя в Этрусию, пообещала, что будет слушаться четко и без вопросов. Прикажет лечь голой в снег — ляжет, скажет обнаженной станцевать на столе перед толпой оборванцев — спляшет! "Дубины", "кубы" и "пыльная стена" — и говорить нечего, исполнит с максимальной скоростью.
А Рус взял с собой супругу только из-за одного: он довел время создания "зыбучей ямы" до пяти секунд и мог, при помощи Каменного Духа, поддерживать её в астрале целых четыре статера, совершенно не отвлекаясь от работы с иными структурами. Пять ударов сердца точно продержится, защитит жену, а далее по обстоятельствам. Главное — можно смыться в любой момент.
Трое разбойников вышли на дорогу ровно через пятьдесят шагов, когда неведомая опасность нависла четко с флангов. Она странным образом не усилилась, да и разбойники больше походили не на классических "джентльменов удачи", а на поизносившихся в лесах воинов-кочевников. Впрочем, как поговаривает мудрый народ: "Хрен редьки не слаще".
— Приветствую вас, жрецы, — вежливо поздоровался молодой воин. Он, несомненно, являлся главным. По крайней мере, в их троице. Носил аккуратно подстриженную бородку и был одет в тщательно заштопанный кожаный доспех, обшитый на груди и плечах металлическими пластинами с символами оскаленного хищника из семейства кошачьих, в которых прослеживались остатки Знаков, принадлежащих трудно определяемой Силе. Его спутники выглядели более потрепано, но в них чувствовался воинский опыт гораздо больший, чем у молодого лидера. Оружие, у всех одинаковое — кавалерийские сабли, покоилось в ножнах, круглые щиты висели за спинами. Явная демонстрация мирных намерений.
— Я не склонный к Силе, — продолжал меж тем "вождь" (так окрестил его Рус), — поэтому не могу понять, каким богам вы служите — не примите это за неуважение, — его "телохранители" при этих словах презрительно скривились. Они явно не жаловали любых жрецов. — Но позвольте узнать одно: не встречали ли вы воинских подразделений этрусков?
— О, юный вождь! — нараспев, подражая самым фанатичным жрецам, — заговорил Рус, — мы имеем честь служить Богине Гее, идем с юной жрицей в славный город Кушинар и имеем намерение нести местным жителям свет веры в Величайшую! — И прозаично добавил, — Говорят, этруски не преследуют жрецов традиционных Богов, в коих веруют в просвещенных странах.
