Ледяные Пещеры

— Я понимаю, — сказал Квинт. — Так что вы предлагаете?

— Отправлюсь обратно вниз, — сказал я. — С отрядом солдат. Мы нанесем на карту туннели по ходу продвижения и уничтожим существо, когда найдем.

— Вы лично поведете отряд? — спросил Логаш.

Я кивнул.

— Комиссар Каин здесь лучший из всех, кто может выполнить эту работу, — объяснила Кастин. — У него больший опыт туннельных боев, чем у кого бы то ни было в полку.

Не то чтобы я искал этого опыта, можно было добавить... Но если он поможет мне держаться подальше от холода и орков, я не стану против этого возражать.

— Я бы тоже хотел пойти, если это позволительно, — вызвался Логаш. Я не преувеличу, если скажу, что все мы уставились на него с молчаливым изумлением. — Ксенология — мое давнее хобби, — продолжал техножрец. — Я мог бы установить, что за существо мы ищем.

— Это задание по разведке и зачистке, а не прогулочка по зоопарку, — раздраженно сказала Кастин.

Логаш опустил взгляд, и мне показалось, что Кастин без нужды жестко относится к парню. По крайней мере, он старался помочь нам, а это было уже больше того, что мы видели от его начальства. Мне не показалось хорошей идеей раздавить его энтузиазм. Вдобавок у меня не имелось ни малейших возражений против того, чтобы поставить между собой и зверем еще одно потенциальное блюдо (конечно, если бы я только знал, какой кучей проблем Логаш мне обернется, я бы, не задумываясь, отверг его предложение или попросту пристрелил бы на месте. Но, впрочем, сожаления только отнимают время, которое можно с успехом потратить на выпивку, как говаривал мой старый друг Дивас).

— На ваш собственный страх и риск, — сказал я техножрецу. — И вы будете под военным командованием. Это значит, что вы будете выполнять то, что вам говорят, без вопросов. Устраивает?

— Отлично, — с охотой кивнул Логаш. — Мне дадут ружье?

— Ни за что! — одновременно ответили мы с Кастин.

Проводив всех гражданских, Кастин, Броклау и я вернулись к нашим военным делам. Наша стратегия, кажется, работала. По крайней мере, нам удалось крепко зажать основной напор орочьей атаки в горловине долины. Особенное устройство этого ледяного мира и вальхалльское понимание того, как его использовать к своей выгоде, приносили нам солидные дивиденды; это делалось ясным при первом же взгляде на сенсорные данные с 'Чистоты сердца'. Я всмотрелся в мутную картинку тактического гололита. Похоже, его кто-то уронил по дороге от посадочной площадки: трехмерное отображение поля боя время от времени дергалось на пару сантиметров влево, пропадало, а потом опять вставало на место. Я с некоторым унынием подумал о том, что не следовало так стремиться выпроводить Логаша (который, впрочем, и сам практически сбежал, радуясь нашему скорому походу и бормоча что-то о тех разных неприятных формах жизни, которыми наш нарушитель, скорее всего, не был).

— Никогда нет техножреца под рукой, когда он нужен, — пробормотал Броклау, очевидно думая о том же, о чем и я. Он бросил косой взгляд на полковника, которая сделала вид, что не слышит.

Благодаря промерзшему ландшафту нам удалось укрепиться с легкостью, которая была бы невозможна в другом месте. Я смотрел, когда это позволял раздолбанный гололит, на протяженную сеть траншей и огневых точек, которые пришлось бы неделями рыть в обычной почве, но которые были заглублены буквально за считанные часы с помощью правильно примененных тяжелых огнеметов и мультилазеров. Конечно, если бы эти укрепления использовали какие-нибудь другие войска, то половина состава уже замерзла бы насмерть, но это были вальхалльцы. Пронизывающая до костей стужа была для них праздником. Мне даже пришлось вмешаться в пару снежных баталий, прежде чем появились орки и испортили ребятам все веселье.[16]

— Пока что все идет неплохо, — сказал я, удовлетворенный тем, как держали себя наши солдаты.

Линия обороны стояла прочно, и вид с орбиты показывал, что продвижение орков было по большей части остановлено перед лицом неожиданного сопротивления. Насколько я мог судить, топография долины работала на нас именно так, как мы и надеялись: широкий фронт орочьего наступления вливался, как в воронку, в простреливаемую нами область. Конечно же, энтузиазма орков это не уменьшало, и даже наоборот. Вспышки братоубийственных перестрелок на внешних границах орды показывали, что группы, находящиеся на наибольшем удалении от линии фронта, теряли терпение и начали пробиваться сквозь собственных товарищей, лишь бы побыстрей доползти до нас. По мне, так это было и хорошо; и чем больше они убивали друг друга, тем больше мне это нравилось. Но орков все еще было очень много, и число их непрерывно росло.

— А это что? — спросил Броклау, указывая на мерцающую точку позади основных частей орочьей армии.

Что бы это ни было, оно казалось массивным и медленно, неумолимо приближалось. Тяжкое предчувствие неминуемой беды вздыбило волосы на моем затылке, когда я вгляделся в изображение. У меня было ужасающее подозрение касательно того, чем бы это могло быть; и я горячо взмолился Императору, чтобы моя догадка оказалась ошибочной. Едва ли я хоть на секунду верил, что Император может действительно слушать, но попытка не пытка, и вдобавок это помогает снять стресс.

— Судя по показаниям приборов, оно огромное, — произнесла Кастин с ноткой смущения в голосе.

Вместо того чтобы высказать свои опасения — словно это могло облечь их в форму реальности, — я связался по воксу с Мазарини, которая находилась на борту звездного корабля на орбите, дабы запросить более детальный анализ. Так можно было цепляться за надежду, что я ошибаюсь, еще несколько драгоценных минут.

— Единственная цель, примерно двести кломо... километров к западу, — произнес я. — Можете дать нам более детальную картину?

— Все в воле Омниссии, — радостно заявила техножрица и на несколько мгновений обратилась к соответствующим ритуалам. После короткой паузы ее голос вновь зазвучал, теперь уже с оттенком беспокойства. — Единичный артефакт, примерно восемьдесят метров высотой. Самодвижущийся, с высоким термальным профилем, что указывает на процесс внутреннего сгорания некоторого рода. Металлический корпус, в основном стальной по составу. — Тут она запнулась. — Простите, комиссар, но... я не имею ни малейшего представления, что это такое. Я могу помедитировать над этим, если...

— Не утруждайте себя, спасибо, — ответил я. — Вы только что подтвердили то, что я и сам подозревал. Это гаргант.

Кастин и Броклау уставились друг на друга в ужасе. Приближающийся конструкт — оркский эквивалент военного титана — мог быть грубо сработанным, но он, без сомнения, нес достаточно огневой мощи, чтобы пробить наши оборонительные рубежи, даже не замедлив хода.

— Но приму с благодарностью любые предложения касательно его слабых мест, которые мы смогли бы использовать в свою пользу, — добавил я.

— Обязательно проанализирую данные и посмотрю, сможем ли мы найти что-то такое, — пообещала она в ответ.

— Мы и не просим о большем, — заключил я и повернулся к офицерам. Мы вместе изучали гололит, хмуря брови. — Я так понимаю, что у нас меньше дня до того, как оно окажется здесь...

Едва я начал говорить, как меня вновь прервал голос Мазарини:

— Прошу прощения, комиссар, но капитан хотел бы с вами переговорить.

— Сейчас не самый лучший момент, — сказал я, но тут же передумал. Если все пойдет наперекосяк — а сейчас именно так все и выглядело, — только 'Чистота сердца' сможет вытащить мою шкуру из системы в целости и сохранности. Так что раздражать Дюрана было по-настоящему плохой идеей. — Но все же давайте, — сказал я.

— Почему мой корабль опять кишит этими земляными? — спросил капитан голосом, приправленным резкостью, и, кажется, не наигранной. — Я только что избавился от ваших солдат, а теперь вы посылаете назад шаттлы с доброй половиной населения этого жалкого шарика льда!

— В действительности мы посылаем наверх больше, чем половину, — сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало рассудительно. — Я думал, что Администраторы, которые отправились к вам, должны были все объяснить.

— Вы имеете в виду Прайк? — Густое отвращение в его голосе дрожью отозвалось в громкоговорителях вокса. — Невозможная женщина, не слушает ни слова из того, что я говорю. Как, во имя Императора, вам удалось заставить ее сотрудничать с вами?

— Ну, это было удивительно легко после того, как комиссар пригрозил пристрелить ее, — выдала Кастин с намеком на улыбку.

Дюран на мгновение лишился дара речи.

— Хрм-мф... А стоит попробовать, я думаю. — В его тоне появилась легкая нотка веселья. — Но это все равно не ответ на мой вопрос.

— Мы эвакуируем столько гражданских, сколько можем, — объяснил Броклау. — Особенно семьи рабочих. Они будут в большей безопасности с вами, чем здесь, внизу.

— А также мы сможем эффективнее сражаться, когда они не будут вертеться под ногами, — добавила Кастин несколько более правдоподобную причину.

— Под вашими-то не будут. — Капитан, впрочем, смягчился. — Полагаю, мы можем засунуть их в те грузовые отсеки, которые не забиты вашим военным барахлом?

— Мы были бы вам весьма признательны, — ответил я.

— Да без проблем. Я уверен, что Администратум в состоянии оплатить билеты. — И Дюран внезапно оборвал связь.

Конечно же, для эвакуации рабочих с фабрики была еще одна причина, хотя никто из нас не хотел о ней даже думать. Если мы не сможем удержать это место — а я был теперь гораздо меньшим оптимистом по этому поводу, чем еще минут двадцать назад, — орки захотят использовать его к своей выгоде. Не было ни малейшего резона оставлять им квалифицированных рабов, которые могли бы поддерживать производство прометия на нынешнем высоком уровне. Собственные механики зеленокожих рано или поздно разберутся в процессе, но едва ли вернут ему прежнюю эффективность. И, если повезет, у нас появится время для того, чтобы контратаковать или воззвать к Астартес, чтобы они зачистили это местечко, прежде чем фабрика вновь заработает на полную мощь.

Я уставился на гололит, на почти незаметно движущееся пятнышко гарганта. У нас в запасе не было ничего, что мы могли бы ему противопоставить: ни танков, ни тяжелой артиллерии, ни, естественно, собственных титанов. Броклау перехватил мой взгляд.

— Спокойно, — сказал он. — Мы что-нибудь придумаем.

— Лучше бы нам сделать это поскорее, — заметила Кастин.

Комментарии редактора

Только лишь с глубокими извинениями я позволяю себе приложить здесь следующий отрывок. Я полагаю, что более подробная обрисовка тактической ситуации, чем обычная для Каина чисто утилитарная, может представлять некоторый интерес. Но хотела бы я знать, есть ли на свете что-нибудь еще менее удобочитаемое! Если стиль этой прозы (или, точнее, его полное отсутствие) покажется вам столь же мучительным, как и мне, можете смело опустить этот фрагмент.

Из 'Как феникс из пламени: Основание 597-го', генерала Дженит Суллы (в отставке), 097.М42:

Зеленая живая волна разбивалась о крепкие валы нашей защиты с той же неизменностью, как океанские волны разбиваются о портовый мол. Ибо именно им мы и были, защищая крохотный островок цивилизации за нашими спинами от чудовищного моря варварства, которое угрожало смыть его, будто и не было. К нашей общей чести, именно нам, третьему взводу второй роты, было поручено важнейшее дело — удерживать наскоро сооруженные укрепления по самому центру нашей внешней линии обороны, и ни одна женщина, и ни один мужчина не подумал уклониться от этой ответственности. Укрывшись за парапетом из наваленного льда, я просматривала мой тактический планшет данных, не обращая внимания на болтерные снаряды, разрывающиеся рядом с моим укрытием и окатывающие меня освежающими частицами ледяной пыли. Я с удовлетворением отмечала расположение отрядов под моим командованием. Как я уже привыкла ожидать от своих солдат, все заняли свои расположения с отменной четкостью, и я разрешила себе ощутить мгновенную гордость за тот уровень готовности к бою, который они выказывали.

— Идут! — выкрикнул кто-то голосом, дрожащим, к моему удовлетворению, скорее от ликования, чем из страха.

Кинув быстрый взгляд поверх укрепления, я вполне убедилась в его правоте. Орда орков стремилась в нашу сторону, выкрикивая что-то на своем варварском языке, и я отдала приказ не стрелять. Те приближались, топча мертвые тела своих собратьев, которые мы уже распростерли на девственных полях льда, и взбивая на ходу мелкий снег. Казалось, что передние ряды надвигаются по пояс в тумане. Как и волны, которые накатывали на нас прежде, эта состояла из мелких представителей вида,[17] совсем не таких, как те мускулистые исчадия, которых так умело победил комиссар Каин после того, как они сбили наш шаттл, но умирали они с той же легкостью, как я поняла, когда они впервые достигли зоны прицельного поражения наших лазерных ружей.

— Огонь! — приказала я, и разрушительная волна лазерных зарядов врезалась в передние ряды.

Десятки упали, а за ними еще десятки, когда убитые подвернулись под ноги тем, кто следовал за ними: в это время стационарные лазерные пушки и мультилазеры, которые мы с большим тщанием установили, довершили нашу работу, открыв испепеляющий огонь, который разорвал наступающих в клочья.

Спустя мгновение нерешительности выжившие сломали ряды и разбежались во всех направлениях, оставив неприкрытыми несколько особей нормального роста, которые, кажется, направляли их; и это было все равно что подписать им смертный приговор, потому как следующий залп вырезал их до единого.

— Как по кроликам в клетке стрелять, — заметила молодой капрал рядом со мной.

Я осадила ее, но при этом едва ли могла не допустить нотки удовлетворения и в собственном голосе.

— Я сомневаюсь, что они так легко сдадутся, — произнесла я и, конечно же, оказалась права.

Лобовой удар, как я отчасти и подозревала, был всего лишь отвлекающим маневром, и, знаменуемая ревом двигателей, началась фланговая атака эскадрона машин, похожих на мотоциклы с гусеницами вместо задних колес и лыжами — вместо передних. Тяжелое вооружение, как я предположила, болтеры, было поставлено на выносные уключины, и рев, раскатившийся, когда из него открыли огонь, заглушил даже шум двигателей этих машин.

— Огонь на поражение! — приказала я, и снег вокруг них взорвался от концентрированной огневой мощи нашего неустрашимого войска. — Смерть врагам Императора!

Я должна признаться, что мое сердце наполнилось гордостью за ответные бравые возгласы героев под моим командованием, и уверенность в нашей неизбежной победе настолько подняла мой дух, что, несмотря на грозящие нам беды, улыбка сама собой родилась на моем лице.

Глава пятая

За более чем век службы Золотому Трону на мою долю выпало множество впечатлений, без привычки к которым я вполне мог бы обойтись. Но едва ли не худшее из них — пробираться по сети затененных туннелей в поисках врага, который может таиться практически где угодно. Я не знаю, отчего так, но покажите мне любого врага Императора — и весьма вероятно, что, найдя ближайшую дыру в земле, я с уверенностью заявлю, что именно там, внизу, они гнездятся и плодятся. Культы Хаоса, рои генокрадов, мутанты, назовите кого угодно, — кажется, они все хотят поскорее угодить в самое темное место, какое только можно найти; а потом, конечно, кому-то приходится отправляться, чтобы выманить их оттуда.[18]