...Первая волна истребителей, набирая высоту, ушла на Юг, навстречу противнику. Остальные истребители срочно поднимали из ангаров, чему сильно мешали уже поднятые ранее ударные самолеты. Но Флетчер был уверен — время еще есть, истребители атакуют головные соединения японцев, рассеют их, свяжут боем, а тем временем подоспеют остальные силы. Адмирал, стоя на мостике своего флагмана "Хорнет", слушал переговоры по радио. Вот и долгожданное "Бандиты справа на 7 часов! Всем атаковать!" и вдруг... "Дерьмо! Это не "Зеки", это "Тони"!...Дерьмо! Сколько же их!... Дерьмо!!!..." — проклятия командира истребителей оборвались на полуслове и наступила тишина...

...Небо на горизонте покрылось роем темных точек, словно приближалась большая стая птиц. И "стая" эта приближалась стремительно и неумолимо.

— Да что они копаются, мать их! — в сердцах бросил адмирал, имея в виду вторую волну истребителей, которую еще не успели поднять.

Армада приближающихся самолетов уже была отчетливо видна. И Флетчер начал понимать, какую страшную ошибку он совершил. Самолетов было явно больше, чем показывали данные РЛС, и при том больше раза в два!

— Сэр, шифрограмма от командующего! — обратился к адмиралу офицер связи, протягивая расшифровку.

Флетчер схватил ее, пробежал взглядом: "Операция отменяется, это ловушка. Немедленно покинуть район, уходить к Каролинским островам". Флетчер перевел взгляд на небо. Зенитные орудия ближайших к берегу кораблей уже открыли огонь, с идущего параллельным курсом "Йорктауна" поспешно взлетали истребители. И вдруг стоявший рядом капитан "Хорнета" воскликнул: "Вот дерьмо!". Флетчер обернулся, капитан указывал куда-то вперед по ходу корабля. Из-за слепящего Солнца видно было очень плохо, но адмирал разглядел за идущим впереди "Банкер Хиллом" снижаюшиеся самолеты. Адмирал, в отличие от растерявшегося капитана, сориентировался мгновенно.

— Право на борт, полный вперед!!!— закричал он.

Авианосец начал медленно (как казалось адмиралу, нескончаемо медленно) разворачиваться. Флетчер не отрывал глаз от "Банкер Хилла"... Вдруг, словно появившись прямо из потока ослепительных солнечных лучей, над авианосцем мелькнул силуэт двухмоторного бомбардировщика.

— Вот дерьмо! — вырвалось у адмирала, и в следующее мгновение из недр "Банкер Хилла" вырвались два столба дыма и огня.

На палубе "Хорнета" зобно зарявкали "бофорсы", застучали "дверные молотки", но бомбардировщик, как ни в чем не бывало, продолжил набирать высоту. Возможно, его бы все же сбили, но в следующее мгновение появилась новая, более актуальная цель — такой же бомбардировщик, выскочив из дымного шлейфа, шел а атаку уже на сам "Хорнет". Адмирал застыл на мостике, он уже ни чего не мог изменить в эти секунды. Бомбардировщик, освобождаясь от бомб, взмыл почти над самой надстройкой, а возле правого борта выросли два огромных фонтана воды. Не успел адмирал опомнится, как над авианосцем пронесся третий бомбардировщик. И "Хорнет" содрогнулся от взрыва — одна из бомб попала в центральную часть полетной палубы, ближе к правому борту. Больше атакующих с малой высоты не было, и у Флетчера появилась возможность оглядеться по сторонам. То, что он увидел, напоминало кошмарный сон. "Банкер Хилл" был весь объят пламенем и окутан клубами черного дыма, "Уосп" выглядел не сильно лучше, с эскортного "Сент Ло" поднимались клубы черного дыма. "Йорктаун" был вроде бы цел, как и эскортный "Натома Бей", остальные не попадали в сектор обзора. А бомбы, сыпавшиеся теперь сверху, вздымали огромные фонтаны воды, грозя гибелью пока еще целым кораблям.

— Общий приказ — немедленно уходить, курс — Каролинские острова! — отдал Флетчер распоряжение. — Срочная радиограмма командующему: "Ваш приказ опоздал. Мы атакованы. Силы врага более 500 машин типов "Тони" и "Салли". Тяжелые потери. Отходим к Каролинским островам".

Атака закончилась, самолеты неприятеля начали удаляться. Немногочисленные уцелевшие истребители садились, куда могли. Эскадра начала перестраиваться. В этот момент на "Банкер Хилле" ударил чудовищной силы взрыв. Из носовой части авианосца вырвался огромный столб пламени, и корабль начал стремительно уходить носом в воду. В считанные минуты корма огромного корабля приподнялась над водой, обнажая винты, ударил еще один взрыв, уже под водой, и "Банкер Хилл" скрылся под водой, унося на дно почти всю команду. Это было страшным потрясением — американцы уже давно не теряли ударных авианосцев, а скорость гибели исполина еще больше усилила впечатление.

Казалось бы, хуже быть уже не могло, но для эскадры Флетчера испытания только начинались...

Известие о том, что на радарах — снова вражеские самолеты, и их число, судя по всему, не меньше, повергло Флетчера в шок. В голове не укладывалось, откуда вдруг у японцев взялось столько самолетов, при том, судя по мастерски проведенной атаке и сокрушительным ударам истребителей, атакующие части были укомплектованы опытными пилотами. Он отдал приказ поднять все уцелевшие истребители, хотя и понимал, что они обречены. Его задачей было — спасти от гибели авианосцы, столько, сколько удастся, любой ценой. А задача эта была мягко говоря нетривиальной — тяжело поврежденный "Уосп" по докладу капитана не мог дать больше 18 узлов, но команда отчаянно боролась с огнем, и бросить корабль было жалко, а отход эскадры он тормозил. Флетчер приказал сосредоточить вокруг "Уоспа" побольше кораблей прикрытия, чтобы попытаться защитить его, как наиболее вероятную цель атаки.

На этот раз, бомбардировка шла только с большой высоты. И ее результаты были менее разрушительными. Но без потерь не обошлось. Близкими разрывами были повреждены несколько кораблей эскорта, а так же два эскортных авианосца, хотя все они сохранили ход и повреждения не были фатальны. В эскортный "Лагуна Поинт" попала бомба, на корабле возник сильный пожар, и справится с ним шансов было мало. Но главное было не в этом. Разрывом бомбы, упавшей точно за кормой "Лексингтона", на нем повредило руль, и корабль мог только описывать циркуляции. Поврежденный корабль пришлось брать на буксир, а это еще больше снижало и без того не высокий ход эскадры. Уцелело всего 18 истребителей, остальные были сбиты или уничтожены на палубах и в ангарах поврежденных кораблей. Это означало, что если атака крупных сил неприятеля повторится, помешать ей будет уже почти некому. А она была вполне возможна — выйти за радиус действия базовой авиации из Соронга эскадра пока не успела.

Третья волна японской атаки началась меньше чем через час. На этот раз у американских истребителей был шанс проявить себя — эскадра вышла за радиус действия "Тони", и атакующих прикрывали только немногочисленные флотские "Зеро", но истребителей уже было слишком мало. Зато ударных самолетов атакующих стало больше — наряду с "Салли" в атаку вышли торпедоносцы "Бетти", и одновременная атака "сверху" и "снизу" не сулила ни чего хорошего. Так и получилось. "Уосп", не смотря на все меры по его защите, получил две торпеды, потерял ход и начал "садиться" носом. Неуправляемый "Лексингтон", который пришлось отцепить, был поражен тремя торпедами и бомбой, и превратился в пылающую руину. "Натома Бей" получил торпеду в нос, и хотя не потерял ход, быстро принимал воду, и положение его было тяжелым. Было потоплено два легких крейсера и три эсминца, при чем один из последних погиб, закрыв от торпеды "Хорнет"...

Когда атака закончилась, Флетчер мог констатировать лишь один прискорбный факт — его эскадра была разгромлена. "Энтерпрайз", "Хорнет" и "Йорктаун" хотя и могли поддерживать нормальный ход, но имели повреждения различной тяжести, а главное — принимать и выпускать самолеты мог только "Энтерпрайз". Боеспособны были и два эскортника. Но ни на них, ни на "Энтерпрайзе" больше не было истребителей. Боеприпасы к зенитным орудиям также были на исходе, да и число действующих орудий сильно сократилось (хотя бы по причине потери кораблей, на которых эти орудия стояли), так что огневая мощь эскадры резко снизилась. Проанализировав свое положение, Флетчер пришел к неутешительному выводу — если атака повторится, от его эскадры мало что останется. Но атака не повторялась, и Флетчер подумал было, что судьба повернулась к нему лицом, и шанс спасти эскадру еще не потерян... Увы, он заблуждался — казнь была отсрочена, но не отменена. А отсрочка возникла отнюдь не из милосердия японцев. Ее причиной стала эскадра Хэлси...

Глава 2.

Часть третья.

...Адмирал Хэлси, следуя своему плану, "переночевал" на рейде базы "Новая Британия". Для его эскадры ночь прошла в целом спокойно, только на поврежденных линкорах шли работы по минимизации последствий атаки крейсеров Хары. Макартур, взбешенный ошибками Хэлси, не счел нужным ставить его в известность о нападении на Лаэ, а возможно и просто забыл в горячке сделать это, и адмирал начал спокойно действовать, как решил накануне. С рассветом эскадра снялась с якорей и взяла курс на Лаэ. Уже выйдя в море, Хэлси счел нужным связаться с базой и предупредить о своем визите, чтобы ремонтники были готовы, и для линкоров освободили подходящие им стоянки, если таковые окажутся вдруг заняты. К его удивлению, связи с базой не было. За то из Вевака, куда "адресовались" по причине отсутствия связи с Лаэ, пришло сообщение, потрясшее Хэлси: "База Лаэ предположительно захвачена неизвестными силами неприятеля". Хэлси, хоть и не был гением, быстро сложил два плюс два и понял, каким именно "неприятелем" была захвачена база. Значит, "этот идиот Макартур" надоумил тупо сопровождать японский армейский конвой, а отнюдь не силы эвакуации. И это вместо того, чтобы отправить джапов кормить рыб, что его эскадра давно могла с легкостью сделать! Понял Хэлси и то, что у него есть шанс хоть как-то загладить свою вину — транспорты наверняка еще разгружены не полностью, если он нападет на Лаэ, то сможет легко потопить их прямо на рейде, а если повезет, и силы прикрытия окажутся там же, то и их тоже. А заодно и обстрелять базу, выведя ее из строя и уничтожив по возможности портовые склады. Тогда джапы окажутся в ловушке — кругом союзные войска, у них же ни транспортов, чтобы удрать, не припасов, чтобы сражаться. Главное — успеть, пока они не обосновались на базе и не ввели в строй аэродром, появление на котором бомбардировщиков сразу сделает атаку базы опасной. Некоторое время адмирал колебался, тащить ли с собой "инвалидов", но счел, что опасность для них минимальна, а их орудия весьма пригодятся при обстреле базы, и все его подразделение продолжило идти курсом на Лаэ [аффтар понимает, что ни один адмирал в здравом уме так бы не поступил, но АИ здравым умом "не страдает" и битые корабли таскает в эскадре, пока их не утопят, пришлось сочинить такую гнилую отмазу]. Известие о тяжелых потерях при атаке на Соронг распалило Хэлси еще больше, и его желание отомстить ненавистным джапам стало только сильнее. Базовых бомбардировщиков из Соронга Хэлси не боялся — база в Лаэ находилась вне пределов их досягаемости, к тому же адмирал не сомневался, что атака на авианосцы должна была дорого обойтись японцам, и их сил после нее едва ли могло хватить для атаки его эскадры...

...Крейсеры адмирала Хары прибыли в Рабаул глубокой ночью. Адмирал ни за что не стал бы рисковать заходом в базу, но он вынужден был это сделать. Крейсеры в ходе ночной атаки и бегства на полном ходу сожгли слишком много топлива, и остатков едва ли могло хватить дойти до Соронга, где можно было бы пополнить его запас. Хара знал, что отчаянно рискует, и что топлива на базе в Рабауле почти нет, но это была единственная возможность избежать незавидной участи остаться без топлива в водах, контролируемых врагом. В Рабауле появлением крейсеров Хары были очень удивлены — корабли Императорского флота давно не рисковали прорваться на блокированную базу. Командующий гарнизоном базы генерал-лейтенант Эндо на требование выдать топливо долго сопротивлялся, уверяя, что его и самой базе то не хватает, но Хара соврал, что выполняет секретную миссию по приказу самого Императора, и это возымело действие — все оставшееся на базе топливо было отдано его крейсерам. Пока шел прием топлива, Эндо спросил Хару:

— Скажите на чистоту, адмирал, у нас еще есть шанс, или нас оставили тут умирать?

Хара на мгновение задумался, и ответил:

— Я знаю, генерал, сейчас вам кажется, что положение безнадежно. Но времена меняются, проходит зима, сакура вновь начинает цвести. Большего я не имею права сказать.

Генерал тяжело вздохнул — слова Хары, хоть и не дали ясного ответа, но зажгли в его сердце слабый пока лучик надежды...

Крейсеры, приняв топливо, поспешно вышли в море — важно было еще до рассвета выйти из зоны действия базовой авиации врага. Хара решил идти вдоль побережья Гвинеи, надеясь проскочить к Соронгу. Он не знал, какова судьба конвоя (Одзава соблюдал строгое радиомолчание), но не сомневался, что американцы охотятся за транспортами, и наверняка их корабли где-то поблизости. Оставалось уповать лишь на скорость хода и удачу...

...Хэлси, подозревая, что эскорт конвоя может попытаться уйти до разгрузки транспортов, приказал постоянно держать в воздухе разведывательные самолеты. Второй раз дать врагу уйти он не мог себе позволить. И вскоре пришло сообщение об обнаружении четырех тяжелых крейсеров врага. Они были далеко, на пределе дальности полета разведчиков, курс удалось определить лишь примерно. Хэлси не сомневался — это те самые крейсеры, которые атаковали его ночью, и приказал передать координаты базовой авиации в надежде, что с наглыми джапами наконец разделаются. Сам гнаться за ними Хэлси, естественно, не стал. Он и не подозревал, что обнаружив крейсеры Хары, снова нажил себе крупные неприятности...

...Когда Харе доложили о появлении разведчика, адмирал понял, что у него на "хвосте", по-видимому, одно из соединений, преследующих конвой. Поднимать разведывательный самолет он не стал — эта задержка была бы на руку врагу. Но, поскольку по расчетам Хары Одзава уже должен был достичь Айтапе, адмирал решился нарушить приказ о радиомолчании и сообщить командующему эскортом о предполагаемом местоположении преследователей (естественно, весьма примерно, лишь на основании данных о направлении, в котором ушел разведчик, и радиусе действия самолетов этого типа). К своему удивлению, Хара получил ответ с приказом немедленно установить местоположение, состав и курс сил неприятеля. Пришлось развернуться навстречу врагу и катапультировать гидросамолеты. Разведка прошла успешно, доклад Хару не удивил — это была та самая эскадра, которая преследовала конвой и которую он атаковал. Шли корабли неприятеля курсом на Лаэ. Задача была выполнена, и Хара, отправив соответствующее сообщение, думал, что ему разрешат наконец "унести ноги" из этих опасных вод, но ответ Одзавы исключал такие действия — приказано было, не вступая в боесоприкосновение, продолжать наблюдение и регулярно докладывать о положении сил врага...

...Получив сообщение от Хары, Одзава сразу понял, какая смертельная опасность нависла над транспортами и десантом в Лаэ. И вспомнил свое обещание Нисио о том, что обеспечит поддержку с воздуха. Адмирал знал об идущей битве с флотом врага, и понимал, что сейчас каждый самолет на счету. Но понимал он также и стратегическую важность базы в Лаэ — контроль над ней позволял восстановить снабжение Рабаула и вновь создать угрозу американским базам на Новой Британии и Гвадалканале. Действовать надо было немедленно. И Одзава обратился в штаб базы "Соронг" с требованием оказать воздушную поддержку базе "Лаэ" путем атаки с воздуха обнаруженных сил врага. В штабе, естественно, началась свара. Большинство командиров считало целесообразным провести еще одну атаку против авианосного флота, чтобы добить поврежденные корабли и по возможности полностью уничтожить все авианосцы. Дивизии, участвовавшие в первых налетах, понесли большие потери и для нового удара были не вполне готовы. Третья волна еще была в воздухе, возвращаясь после нанесения удара. Оставалось только одно соединение, способное немедленно нанести удар — первая воздушная армия, остававшаяся в резерве. Она же была единственным соединением, способным из Соронга "достать" район Лаэ, и то при условии возможности на обратном пути сесть на эту базу для дозаправки. После недолгих споров, командующий первой воздушной армией Гэнда Минору решился обратиться за решением проблемы к человеку, чье мнение нельзя было оспорить — к командующему Объединенным флотом Ямамото Исороку. Хотя Ямамото запретил выходить с ним на связь, кроме экстренных случаев, Гэнда решился — случай был именно экстренным. Получив радиограмму из Соронга, Ямамото было заколебался — отпускать вражеские авианосцы он считал недопустимым, но столь же недопустим был и разгром базы в Лаэ. Решение пришло само собой — очередной разведчик доложил, что до флота неприятеля уже менее 350км. Ямамото, мгновенно прикинув, что при таком раскладе самолеты Объединенного флота уже через несколько часов смогут начать атаку на авианосцы, приказал Гэнда немедленно бросить первую воздушную армию против линейных сил в зоне Лаэ...