3 - Своя жизнь

— Мисато у меня тут одна идейка появилась, — поставил я песню на паузу и обратился к сидящей напротив девушке. Вид у неё сегодня был... Не очень. Не выспалась майор — засиделась вчера допоздна на работе...

— Чего ещё? — хмуро поинтересовалась Кацураги, то и дело прикладываясь к бутылке с минеральной водой. Симптомы невысыпания у Мисато до боли напоминали самое банальное похмелье...

— Я вот тут что подумал... Насколько понял, мне нужно будет просто, без всяких подсказок, разносить мишени...

— Ну да, — кивнула майор. — И что?

— Можете мне там одну песенку включить? Для боевого настроя, — попросил я. — Всё равно же никто не услышит...

— Интересная просьба, — хмыкнула Кацураги. — А зачем?

Что-то командир сегодня задаёт больно много вопросов... Точно не выспалась.

— А знаешь, как на всяких Олимпиадах под музыку на коньках катаются, плавают там синхронно? Говорят, помогает лучше поймать ритм...

— Да, пожалуйста, если тебе это мешать не будет, — пожала плечами Мисато. — Что включить-то? Небось, опять что-нибудь из твоих самых диких запилов...

— Ага, — радостно подтвердил я. — Под такую музыку очень хорошо что-нибудь крушить и уничтожать.

— Кто бы сомневался! — рассмеялась девушка.

* * *

Бортмеханик откинул в сторону люк, проверил фиксацию специального трапа, после чего вежливо пригласил пассажиров на выход. Заскучав за время полёта, я первым рванул к проёму, опередив снисходительно улыбнувшегося Фуюцки и недовольно нахмурившуюся Мисато. В глаза брызнуло лучами яркое июльское солнце, так что пришлось достать из кармана и водрузить на нос солцезащитные очки. Хорошо, что нас достаточно быстро накрыла исполинская тень транспортного дирижабля, который перегнали сюда загодя для перемещения Евы-01 на позицию. Глубоко вдохнул свежего и чистого воздуха с морским "привкусом", огляделся по сторонам...

Мда... Дела... Хоть я и знал, что Старый Токио полностью разрушен в двухтысячном году мощнейшим землетрясением и порождённым им гигантским цунами, но от увиденной картины я просто застыл на месте.

Насколько хватало глаз вокруг простиралась унылая серая равнина, чем-то напоминающая изломанные торосы Северного Ледовитого океана... Который теперь практически полностью очистился ото льдов, между прочим... Хм, но я сейчас совсем не об этом...

Ну, так вот, называть окружающий пейзаж равниной было, вообще-то, не совсем корректно. Скорее уж каменная пустыня, малопригодная для передвижения на любых видах транспорта, кроме авиации и Евангелионов. Куски бетона, обломки металлических конструкций, искорёженные и проржавевшие корпуса автомобилей — всё это покрывало землю сплошным слоем. Кое-где, будто обломанные зубы, торчали остовы практически полностью разрушенных высотных зданий.

Лишь только на территории закрытого военного аэродрома соблюдался относительный порядок. Местность была расчищена от обломков, возведены ангары, технические и жилые помещения... Хм, а вот для нашего Бе-5000 вряд ли найдут помещение достаточных размеров.

— Синдзи, не задерживай движения, — проворчала сзади меня Мисато.

— Так точно, — вполголоса ответил я и начал спускаться по длиннющему трапу.

Всей дружной компанией ступили на горячее бетонное покрытие причала. Всё-таки жаль, что наш экранолёт чисто физически не может просто приземлиться на обычный аэродром из-за своей запредельной массы. Хорошо хоть Старый Токио располагался на морском побережье, так что при постройке базы просто восстановили наиболее сохранившийся порт, приспособленный для приёма крупнотоннажников. Невдалеке, кстати, виднелись многочисленные корабли самого разного размера — от небольших катеров и буксиров до весьма крупных сухогрузов и военных судов типа эсминцев.

— Нда... Трудно поверить, что когда-то здесь был процветающий мегаполис... Кстати, почему нас не встречают? — проворчала Кацураги, отчаянно зевая.

— Не волнуйтесь, майор, — ответил Фуюцки, протирая лоб платком. — Вон, за нами уже едут.

Невдалеке действительно показалась пара грубоватых джипов белого цвета с гербом ООН на капотах. Кажется, это были "Лэнд Роверы"...

Вот и здорово, вот и хорошо, а то париться на солнцепёке мне сейчас совсем не улыбалось... Впрочем, не мне одному — Акаги постоянно дёргала воротник своего мундира, Майя имела откровенно замученный вид, держа в руках портфель с тяжёлым лэптопом. Да и вообще Ибуки довольно плохо перенесла полёт и всю дорогу до Токио-1 имела нежно-салатовый оттенок лица, в тон своей форме. Хотя перемещаться на экранолёте было на удивление комфортно — высота метров пятнадцать, внизу ровная гладь моря... А главное — никаких воздушных ям или болтанки, не полёт, а скорее прогулка на корабле — мне вот очень понравилось...

Джипы остановились перед нами, передняя дверца головного распахнулась. На бетон мягко спрыгнул крепкий светловолосый офицер в серо-чёрном городском камуфляже и в сером же берете. На плече военного красовалась эмблема войск ООН, а чуть ниже — британский "Юнион Джек" (прим. общепринятое название флага Великобритании).

Офицер коротко отсалютовал.

— Лейтенант Стэтхем, — представился ооновец. — Прошу следовать за мной — вас уже ожидают.

Без особых разговоров направились к транспорту. Майе, Аобе и Акаги досталась вторая машина, ну а мы трое в сопровождении лейтенанта пошли к головному джипу, причём Фуюцки явно нацелился усесться на свободное переднее сиденье. Блин, я же его хотел занять... А! Так я же не люблю теперь на этом месте ездить, точно! Ох, совсем что-то из памяти вылетело...

Мисато, идущая прямо передо мной и уже открывшая было дверцу джипа, бросила короткий взгляд через плечо и внезапно замерла, как вкопанная.

— Так. И они здесь... — процедила Кацураги сквозь зубы, прищуриваясь и смотря куда-то вдаль.

Я с любопытством проследил за взглядом командира, пытаясь определить источник её раздражения.

В нескольких сотнях метрах от нас на расположенной поблизости взлётно-посадочной полосе аэродрома Старого Токио среди прочих самолётов виднелся здоровенный тёмно-серый транспортник.

Киль покрашен в белый цвет и на нём виднеются три большие алые буквы — АСР. Не русский самолёт — это точно. Вроде бы американский — судя по четырём турбореактивным двигателям — или "Старлифтер", или "Гэлэкси"... Нет, пожалуй, всё же "Гэлэкси" — силуэт у него больно уж приметный. Особенно горб пилотской кабины... Носовая и хвостовые части откинуты, вокруг снуют десятки солдат в серой форме, осуществляющие разгрузку каких-то оружейных контейнеров. Чем-то, кстати, форма этих солдат напоминает пехотное фельдграу Вермахта, но на мундиры Бундесвера не похоже...

— Ну, как же без них? — хмыкнул Козо, тоже останавливаясь и устремляя взгляд на самолёт. — Где новое оружие — там всегда они.

— А кто это? — поинтересовался я.

— АКП, — сказала, как плюнула Мисато. — "Army Consumer Products" (прим. Продукция для армейских потребителей), частная американская военная корпорация, совмещённая с самой крупной в мире конторой наёмников. Очень богаты и влиятельны в Штатах. Подмяли под себя кучу более мелких конструкторских бюро и команд "псов войны". Занимаются перспективными военными технологиями, производством и торговлей оружием, ну и вдобавок разного рода операциями по всему миру, причём иногда не самыми законными. Если нужно свергнуть какого-то правителя, захватить небольшую страну, зачистить от населения пару городов или уничтожить десяток заводов конкурентов — они тут как тут. Но следы заметают качественно — за руку их на таких делах ещё ни разу не поймали. В основном, правда, всё же специализируются на поставках вооружения, охране объектов, проводке караванов, поставляют военных специалистов и тому подобное. Даже ООН их иногда нанимает, когда нужно заткнуть какую-нибудь дыру...

Ого! Вот во что превратились все эти американские частные армии...

— Интересно... — почесал я затылок. — А чего ты их так не любишь?

— Конкуренты, — пояснила Кацураги. — И просто плохие парни. У НЕРВа с ними давний конфликт — как нас десять лет назад образовали, так с тех пор и грызёмся.

— Они пытались протолкнуть ООН какой-то боевой шагоход собственной разработки, как альтернативу проекту Е, но Совбез его забраковал, — добавил замком. — АКП после этого обиделись. Сильно.

— Вроде бы взрослые люди, а обижаются как маленькие дети... — хмыкнул я.

— Икари, ты тоже обидишься, если мимо тебя пройдёт контракт на пятьдесят миллиардов гео, — в свою очередь хмыкнул Фуюцки.

Учитывая, что курс используемой в международных расчётах валюты находится где-то между долларом и евро моего мира, то...

— Это да. Это до хрена, — задумчиво уронил я. — За это можно и даже нужно обидеться.

* * *

Землетрясение в Старом Токио, произошедшее в день Второго Удара, стало для Японии одной из самых больших трагедий новейшего времени.

Несмотря на всю сейсмозащиту зданий, многомиллионный город перестал существовать практически в один момент. Двадцать из двадцати трёх районов огромного мегаполиса оказались стёрты с лица земли. Лишь муниципалитеты Нэрима, Сугинами и Сэтогая, в которых проживало чуть более двух миллионов человек, пострадали относительно слабо. Всё остальное население Старого Токио погибло, а выжившие оказались под завалами.

Но не это было самым страшным.

Ещё живых людей, погребённых под завалами, оказалось почти некому спасать. Все расположенные вдоль побережья Японии населённые пункты оказались сметены волнами цунами, многие внутренние районы страны сильно пострадали от землетрясений, а Силы Самообороны спешно приводились в повышенную боевую готовность, ведь на Корейском полуострове уже разгоралось пламя войны, в скором времени опалившее и Страну восходящего солнца...

А когда в район столицы наконец-то направили спасателей и добровольцев, заботиться в первую очередь пришлось об уцелевших во время катастрофы. Оставшиеся без энерго— и водоснабжения, вынужденные искать пропитание в развалинах и отягощенные множеством раненых, люди держались из последних сил. Так что единственным возможным решением в такой ситуации стала полная эвакуация выживших.

Токио превратился в город-призрак...

Тем не менее, спустя примерно полтора года после Второго Удара правительство Японии всё же предприняло попытку очистить десятки квадратных километров, покрытых сплошным слоем разрушенных зданий, а также отыскать и предать земле тела погибших.

Масштаб работ оказался просто колоссален. Даже несмотря на привлечение армии и огромное количество добровольцев за два года удалось более-менее очистить лишь пять окраинных районов, не отличавшихся особо большой площадью...

Полностью работы по разбору завалов были окончены всего лишь три года назад.

Япония потратила двенадцать лет и чудовищное количество сил и средств на то, чтобы разрушенная столица перестала быть огромной братской могилой для миллионов человек...

А вот дальше стало решительно непонятно, что делать с расчищенной территорией. Ознакомившись со сметой расходов, требуемых для полной рекультивации земель, Премьер-министр Куруруги принял соломоново решение отдать зачищенные площади ООН, которая как раз искала место под полигон где-нибудь в районе Японии. С территориями, не заражёнными радиацией, но одновременно непригодными для чего-нибудь полезного, на Дальнем Востоке был изрядный дефицит (как в общем-то и везде, особенно учитывая подъём уровня Мирового Океана)... Так что несколько десятков квадратных километров техногенной пустыни оказались весьма кстати. Двадцать наиболее пострадавших районов бывшей столицы объявили закрытой зоной и старательно оградили. Решение приняли, кстати, ещё и по соображениям безопасности — список пропавших без вести любителей приключений, рискнувших проникнуть в Старый Токио, рос из года в год, несмотря на все попытки властей пресечь это крайне рискованное занятие. Постоянные же боевые испытания тяжёлого оружия быстро поумерили пыл японских сталкеров...

Впрочем, история историей, но именно на территории специального полигона армии ООН Токио-1 мне сегодня предстояло продемонстрировать контрольной комиссии Совбеза и приглашённым гостям всю мощь НЕРВ. Впрочем, учитывая потенциал Евангелиона-01, это будет не так уж и трудно. В принципе, принимая во внимание запас батарей и боеприпасов, я мог бы даже без особых затруднений перемолоть в порошок несколько танковых дивизий ...

— Всё просто, Икари, — спокойно заявил Фуюцки, расхаживая вдоль висящей на стене выделенного нам кабинета карты местности. — Это будет не сложнее обычных заданий на тренировках и симуляторе — вы должны будете всего лишь поразить пару десятков целей, применяя различные виды оружия. Самый опасный элемент программы — это артобстрел Евы-01 с целью продемонстрировать возможности АТ-поля. И всё это в течении максимум пятнадцати минут, пока во внешних батареях будет энергия.

— Понятно, сэр.

— Только вот что, Синдзи... — подала голос Акаги. — Не показывай ничего из своих способностей владения АТ-полем. И слишком сильную защиту не ставь... Понимаешь?

Рицко неожиданно подмигнула мне.

— Так точно, доктор Акаги, — широко ухмыльнулся я.

Кое-что действительно лучше хранить в тайне даже от союзников.

— И ради Бога, Синдзи, без фокусов!.. — вставила сидящая в уголке Кацураги.

— Командир, ты же меня знаешь, — даже обиделся я. — Сделаем всё в лучшем виде — после того, как последняя мишень будет уничтожена, мощью Евангелионов проникнутся абсолютно все...

— Да я не об этом, — поморщилась Мисато. — В твоих способностях всё разрушить я даже не сомневаюсь. Ты главное потом на официальной части ничего не выкинь...

— Может быть, мне туда просто не ходить? — осторожно предложил я. — Посижу где-нибудь здесь, музыку послушаю...

— Никак нельзя, Икари, — усмехнулся Фуюцки. — Мы должны в обязательном порядке представить пилота почтенному обществу, иначе нас просто не поймут.

* * *

— Лейтенант, мы начинаем процедуру активации боевого комплекса Евангелион-01, — прозвучал у меня в голове голос Акаги.

— Вас понял, мэм.

— Приготовьтесь, начинаем первую стадию синхронизации.

— Есть, мэм.

В тот же миг свет внутри кабины потух, лишь только пара дежурных ламп слабо мерцала оранжевым из-за ЛСЛ светом. Правда, очень скоро по внутренней поверхности контактной капсулы начали прокатываться волны сияния, переливающиеся всеми цветами радуги. Сияние сменилось яркой вспышкой белого света, а затем стены контактной капсулы превратились в подобие исполинских обзорных экранов.

Я лежал на брюхе, уставившись в серую поверхность транспортной платформы, на которой Ноль-первый был выгружен из экранолёта.

— Первая стадия синхронизации успешно завершена, — спокойно произнесла Рицко. — Начинаем вторую стадию.

В следующий момент по всему телу прокатилась дрожь, руки и ноги скрутило лёгкими судорогами. Позвоночник и череп пронзило болью, но уже спустя мгновение я почувствовал мою Еву, словно часть себя. Каждый сантиметр брони, каждый мускул и клеточку...