Драблы по Гп

— А чего так рыдаешь? Чего убиваешься по нему? Он для тебя самый дорогой человек! Ты всегда его выбираешь! Из-за меня ты так не переживаешь никогда. Еще на первом курсе ты его выбрала! И потому так рыдала в туалете, что даже уроки пропустила! Небось из-за меня бы ты не стала уроки пропускать, скажи я тебе что обидное. Дала бы затрещину и все...

— Ты дурак Гарри! — от возмущения у Гермионы даже просохли слезы: — Не смей нести чушь! Просто у Рона есть суперспособность вызывать у близких слезы! Этого его особый скилл. Как у вейлы, которые могут влюблять в себя. А Рон может вызывать чувство вины и обиды. Аура у него такая, блин... погружает в отчаяние и слезы.

— Да? — криво усмехнулся Гарри Поттер, почесав затылок: — А похоже... Не понятно тогда, какого хрена я подружился с рыжим дементором? Я же их терпеть не могу! Патронус ему в дышло.

— Я всегда подозревала, что ты мазохист, Гарри Джеймс Поттер, — хихикнула Гермиона: — Если захочется, чтобы я тебя обработала плеткой, только позови.

— Заманчивое предложение, — мечтательно закатил глаза Гарри: — А у тебя есть кожаный костюм?

— Трансфигурирую, — фыркнула Гермиона: — Даром я что ли училась превращениям? Для чего еще нужны волшебники, как не для того, чтобы в сексуальных костюмах стегать друзей плетками?

— Это ты про каких-то темных волшебников сейчас, — заржал Поттер: — А есть еще и светлые, которые... какают радугой!

Они свалились в истерическом хохоте. Отсмеявшись, Гарри встал и вдруг серьезно посмотрел на подругу и спросил:

— Смех-смехом, но ты серьезно не влюблена в Рончика? А то я ведь с таким трудом себя уже настроил не мешать вашему семейному счастью. Уйти с дороги, так сказать...

— Я что, такой влюбленной в него выглядела? — опешила Гермиона: — Серьезно? Стыд-то какой...

— Ну вообще-то да, — кивнул Гарри Поттер.

— Как же не влюбиться в такое чудо? — горько усмехнулась Гермиона: — Конопатый, зачуханный и неопрятный... а какие замечательные манеры! Даже когда пытается быть милым и веселым, что бывает крайне редко, он умудряется в одной шутке обосрать сразу обоих своих друзей. "Тебя что, Гермиона покусала Гарри?" А главное у нас масса общих тем для общения! Он ведь такой интеллекутал! "Гермиона дай списать! Ты такая классная! Если я тебе когда-нибудь грублю... этож для меня нормально! Ты ведь не в обиде?" Просто идеальный будущий муж и отец семейства! Мечта а не парень. Ты правильно сделал Гарри, что ушел с его пути и не мешал нашим отношениям. Разве ты можешь конкурировать с таким выдающимся парнем? Жалкий Герой-спасатель. Недокормленный Избранный.

— Это была ирония?

— Да уж... угораздило меня подружиться с такими двумя интеллектуалами. Один умней другого.

— Может тебе Малфой умным кажется? — обиженно спросил Гарри.

— Блин, нашел интеллектуала! — простонала Гермиона, сделав фейспалм: — У тебя хоть сердце есть. И совесть. И манеры.

— Зато Малфой красивей меня.

— Не спорю, — пожала плечами Гермиона с равнодушным лицом: — Но что толку с той красоты? Мужчине достаточно не быть уродом. Главное отражается в характерах а не внешности. К внешности привыкаешь за неделю. А с характером жить всю жизнь. И мучиться, если не повезло. Малфой это вообще прореха на человечестве. Его только могила исправит.

— Но он побоялся убивать Дамблдора! Значит в нем есть что-то хорошее?

— Трусость это хорошее качество? — удивилась Гермиона: — Может ты и прав. Трусость действительно заставляет людей соблюдать законы. Но для гриффиндорца неподходящее рассуждение.

— Ну шляпа меня пыталась сунуть на слизерен.

— Я вообще не понимаю, что тогда Золотое трио делает на гриффиндоре? Равенкловка, подружившаяся со слизеринцем и хафлпафцем. Чертова шляпа глюкнула, неверно распределив.

— Почему это Рон хафлпафец?

— А кто еще? Он видит смысл своей жизни в личном благополучии, достигаемом через дружбу с нужными людьми. У него нет политических амбиций, научного интереса. Смелости тоже не наблюдается.

— Ну может. Но я не считаю, что меня неверно распределили. И ты тоже смелая! Это скорей Лавгуд неверно распределили. Она же вообще не способна связно и последовательно мыслить! Тоже мне мыслитель. Типичная гриффиндорка! Смелая. Даже отмороженная! Интересно как она там бедняжка в школе?

— У тебя мозги высохли? Луну похитили упиванцы. Нам же отец её сказал.

— А, точно! Черт, все настроение опять в ноль. А я еще хотел тебя потролить на тему, кто тебе из парней все же нравится.

— Что у тебя за мания устроить мою половую жизнь? Боишься что я тебя соблазню?

— Э... боюсь. Честно. Ты весьма соблазнительная. Могу не сдержаться. Перейти черту.

— И что? Ну перейдешь ты "черту" и что? Извини Гарри, но тебе не кажется, что только девочки должны беспокоиться насчет этой черты? Тебе залет не грозит. Ты поосторожней с мыслями. А начнешь думать как девочка, а там глядишь и в платье нарядишься. Оставайся парнем. Тем кем тебя народили. Не нужно этих извращений.

— Вот я не понял? Ты меня провоцируешь сейчас? Я ведь стараюсь быть с тобой милым. Другом.

— Подругой.

— Подругой... Тьфу! Хватит. Не доставай, а то быстро начну за сиськи мять, как положено мужику с вашим полом.

— Ты только обещаешь. Причем не первый год, — усмехнулась Гермиона, а потом запищала, так как Гарри схватил её в объятиях: — Пусти-и-и! Я пошутила! Хи-хи-хи! Куда лезешь дурак! Туда нельзя! И вообще ты мазохист! Я должна была тебя плеткой отхлестать вначале.

— Я тебя обманул! Я садист! И насильник! — пропыхтел Гарри, борясь с ней.

— Правда? — восторженно застыла Гермиона, прекратив сопротивление: — Ты настоящий насильник?

— Ну... надеюсь что да, — смутился Гарри тоже застыв: — Честно говоря еще не пробовал. Опыта нет.

— Слушай, а изнасилуй меня! — горячо зашептала Гермиона: — Как друга прошу! Пусть мое первое изнасилование будет с тобой!

— Черт! — еще больше оробел Гарри Поттер: — А же говорю, что толком не умею... а что ты вообще имеешь в виду?

— Я тебя научу Гарри! — радостно обняла его за плечи Гермиона: — Ты меня раздень и свяжи. А потом что имеешь, то и введешь! Жестко. И еще ругай меня! Грязнокровкой! И бей! Только не очень сильно. Так, слегка отшлепай... Но поначалу не спеши. Дай привыкнуть. Я ведь еще девочка.

— За-зачем тебе этто? — начал слегка заикаться Гарри, нервничая: — Я же люблю тебя. Хотелось бы как-то понежней быть... Может по нормальному как-то?

— Ну можно и нормально конечно, — пожала плечами Гермиона: — Но только после свадьбы. Неприлично вести супружеский секс неженатым. Другое дело — изнасилование! Его формат подразумевает по дефолту внебрачные отношения.

— Что ты несешь? — нервно хихикнул Гарри, краснея: — Изнасилование это... вроде как преступление? Что тут приличного?

— Это когда против желания. А когда по согласию, это ролевые игры.

— Но... ты так и не объяснила, зачем тебе это извращение? И еще она меня мазохистом называла!

— Ну... — смущенно отвела глаза Гермиона: — Это мой давний страх. Еще с первого курса. Что меня изнасилуют в этом чертовом интернате! И не только мой. Большинство девочек опасаются того же. А чего ты хотел? Девочка приезжает на пороге половозрелости в школу-интернат, набитую половозрелыми самцами! В гиперактивном возрасте! Ты бы мог по-дружески помочь мне избавиться от этого страха. С тобой первый раз не так страшно будет. Я бы наверное рехнулась, если бы мой первый раз был групповухой с Малофем и его прихвостнями! Давай Гарри! Изнасилуй меня сейчас, чтобы я уже спокойней относилась к этой проблеме. Я вообще хотела вам с Роном это предложить. Но у меня не хватало смелости. Думала к Рону обратиться с этим... но он такой проблемный! Не понял бы он меня. Да и тебя бы это обидело. Рон бы сразу начал хвастаться своей победой перед тобой. Унижать тебя. Демонстрировать собственника. Ты все-таки не такой проблемный.

— И как тебя насиловать?

— Гм... ну давай вначале разработаем сценарий? Ты будешь с яростным лицом срывать с меня одежду вначале. Можешь при этом подавать оскорбительные реплики. Типа "попалась поганая грязнокровка!" ну и тому подобное. Можешь импровизировать. По вдохновению. Можешь потаскать меня за волосы. Отшлепать. Только не очень сильно. Я буду сопротивляться, грозить что пожалуюсь аврорам и профессорам, но ты не обращай внимания. Это просто будет как игра. Даже если я буду стонать и плакать. Потом ты меня свяжешь. Но связывать нужно сексуально. Правильно. А то потом не сможешь изнасиловать, если свяжешь неверно. Я тебе нарисую, как удобней связывать меня...

— Гермиона ты же мне как сестра!

— Вот это мило! — возмутилась Гермиона: — А чего тогда подъезжал ко мне? За сиськи хватал. Чего ныл, что я выбрала Рона?

— Потому что у Рона уже есть сестра! А у меня нет.

— Хочешь изобразить со мной братика извращенца? Инцест с изнасилованием? Забористо...

— Нет. Я...

— Скажи Гарри Поттер, что со мной не так? Ты хуже Рона! Тоже не видишь во мне девушку? Я для тебя уродина? Хуже Джинни и Чанг? Или той же Луны?

— Ты не уродина. Ты красивая... наверное.

— Наверное?

— Ну раз к тебе крутые парни клеются, то красивая.

— То есть ты не разбираешься в женской красоте? А в какой разбираешься? В мужской? Тебе нравится красавчик Рон? А?

— Ну что ты несешь? Мне девушки нравятся.

— Тогда почему такие сомнения при взгляде на меня? У меня все так же как и у других девушек. Особых уродств нет. И как ты верно заметил, я слыву красивой девушкой. Какого хрена ты меня в сестры записал?

— Ну... полагаю, что из-за того, что мы давно подружились. Слишком хорошо тебя знаю. Ты же росла у меня на глазах! Говорят, что к любой внешности привыкают. И к красоте и к уродству. Главное характер человека. Вот ты красивая, а я все равно тебя воспринимаю как обычно. Для меня важен лишь твой характер. Даже если бы ты была страшной как Боунс...

— Чего это она страшная? Она миленькая!

— Ну на мой вкус страшная. Избаловала ты меня своей внешностью... Неважно. Главное в человеке душа!

— И что не так с моей душой?

— С душой у тебя все нормально!

— Тогда какого хрена ты ломаешься? Кстати ты прав насчет внешности. Я вот привыкла давно какой же ты четырехглазый урод. И воспринимаю нормальным парнем. Да чего там... я даже к Рону привыкла! Хотя он еще страшней тебя.

— Я урод? — обиженно надулся Гарри Поттер.

— Ну ты же сам говорил, что красота неважна? — усмехнулась Гермиона: — Не будешь же ты спорить, что ты красивей Маклагена? Или Виктора?

— Красота вообще субъективна!

— Поэтому я тут с тобой идиот! Короче? Бум сношаться или нет? Или мне упиванцев поискать для натурализма в изнасиловании?

— Бум! — решительно кивнул Гарри Поттер.

* * *

— Ну и как тебе было? — устало поинтересовалась с утра Гермиона.

— Как будто я кино смотрел немецкое. Про любовь. Было какое-то чувство нереальности. Может еще сегодня повторим, чтобы я проникся?

— Вот еще! Это уже неприлично будет. Женись вначале! И вообще мне надо отдохнуть. Ты помог мне по-дружески разобраться с фобией и ладно.

Субретка Гермиона.

Съемки фильма "Гарри Поттер и Орден Феникса".

— Эмма ты чего такая усталая? — поинтересовался Редклиф, после очередного дубля.

— Извини Ден, выложилась вся, — обессилено ссыпалась в кресло Эмма Ватсон: — Роль сложная.

— А по-моему ты прямо как про себя играешь, — ухмыльнулся Ден: — Очень органично выглядишь.

— Только чего мне это стоит, — вздохнула Эмма: — Помнишь нам лекцию недавно читали по театральному искусству, про разные сценические амплуа? Там как бы подразумевается, что для разных амплуа подбирают соответствующие типажи актеров. Чтобы легче играть было. А какое у меня амплуа? Я, то субретка, то героиня. Это разные типажи! Тебе-то хорошо. Ты чистый герой. Играешь в одной тональности.

— Разве? По-моему чистая субретка, — пожал плечами Гарри: — И по сюжету выходишь замуж за лакея...

— Э! — возмутился Руперт: — Я не лакей! Я простак! Инженю.

— Руперту тоже не просто, — посочувствовала Эмма: — Тоже двойное амплуа отыгрывает. То он лакей, типа Фигаро, то простак. То интриган, то идиот. Кстати и у Джинни двойное амплуа. Героиня-инженю. И Луна Лавгуд тоже субретка-инженю. То она дурочку из себя корчит, то мудрые советы подает и интрижки плетет. Запутанная история выходит для зрителя. Кстати Невилл чистый простак. Ему повезло с ролью. Не приходится перенастраиваться каждый раз. Не понимаю, почему автору приспичило женить моего персонажа и Руперта?

— Так-то да, — кивнул Руперт: — Моему персу напрашивается Лавгуд в пару. Аналогичный простак-субретка. Как и у меня. С Гермионой неествественно получается. И как мы потом целоваться с тобой будем Эмма? Бред какой-то... У тебя столько крупных планов, что ты чистая героиня! Тебя точно надо на Поттере было женить...

— Ребята вы неправы, — заявила, подошедшая Роулинг: — Гермиона чистая субретка! А то что у нее много крупных планов, так и у Фигаро, который был лакеем, тоже практически заглавная роль. И это никого не смущало.

— Но субретка это комический персонаж! — запротестовала Эмма: — А у меня пафос так и прет героический в сценах. Хоть в министры магии назначай.

— Ну... это уже воля режиссера, — усмехнулась Роулинг: — Ты просто как Гермиона очень харизматична. Тянешь одеяло на себя. Ему видней. Играй ты Гермиону по настоящему, то... может фильм был уже не таким увлекательным. Чистые амплуа, они пресновато и плоско выглядят. Посмотрел и забыл. А так со всеми этими нюансами, глядишь и будут по второму разу смотреть, чтобы тобой полюбоваться.

— А мной будут любоваться? — заинтересовался Руперт.

— Увы, — развела руками Роулинг: — По задумке ты был более комическим персонажем. Но режиссер решил педалировать твои темные стороны в сторону эстетики готичности. Так что, зрители твоего персонажа будут считать не очень хорошим мальчиком.

— Так я все-таки лакей или простак?

— По сюжету изначально простак, но как-то получился лакей. Эмма права. Простак Невилл. Воландеморт злодей.

— А Снейп? Благородный отец или злодей? — поинтересовался Редклиф.

— Он лакей, — ответила Роулинг: — Дамблдор король, Нимфадора субретка, Люпин лакей, Сириус благородный отец, Воландеморт злодей. Малфой злодей. А большая часть школьников резонеры. Сочувствую твоей усталости Эмма, но кто везет, того и грузят. Режиссер решил за счет тебя большую часть фильма вытаскивать. Тебе еще придется и мать Гарри отыгрывать и сестру, и простушку...

— Ох! Я как в том театральном анекдоте буду? — простонала Ватсон: — Господин режиссер? Можно я буду отыгрывать самые большие роли, за самое маленькое вознаграждение? Хи-хи!

— Да уж! Грех жаловаться, — завистливо сказал Руперт: — А в моего персонажа потом плеваться будут. У меня две трети сцен отрицательного характера! Вечно я должен зависть отыгрывать. Или тупость. Или трусость. Обидно... Какой уж тут Фигаро? Еще немного и в злодеи запишут.

— Да я тоже не такой однозначный герой по роли, — покачал головой Редклиф: — Домовой эльф Дурслей? Вы серьезно? Уж кто лакей так это Гарри Поттер!