Леший. Все дороги идут в Рим

На своем месте плита не задержалась, тотчас полетев вниз. Но удерживаемое им "Отклонение" не подвело. Вместо того, чтобы свалиться на голову Геннадию, плита отлетела в бок по замысловатой траектории, с грохотом упав в паре метров от него. К счастью для архонта-эпонима, не прикрытого защитой, тот в это время находился с другой стороны, и потому не пострадал.

— "Судя по появившейся дыре в облицовке стены, плиту прихватили отсюда. Очень похоже на мою способность переноса предмета", — отстраненно размышлял парень, на какое-то мгновение растерявшись от неожиданного нападения.

Однако увидев, что нахмурившийся жрец тянется к подсумку на ремне, юноша мгновенно вышел из состояния оцепенения. Ему очень не хотелось проверять эффективность своей защиты при применении гранат. В том, что "Отклонение" сможет полностью защитить от последствий взрыва, он испытывал сильные сомнения. Времени на выбор наиболее подходящего способа противодействия угрозе у него не оставалось. Поэтому Геннадий использовал тот же прием, что и его противник до этого — перемещение предметов.

Несмотря на то, что подсумок вместе со своим содержимым находился на ремне, он вполне удачно переместился в отдаленный, как от самого юноши, так и от жрецов, угол. Но обнаружив пропажу, противник растерялся всего лишь на какое-то мгновение. Не пытаясь тянуться за оставшимся на ремне пистолетом, тот быстрым взглядом окинул помещение.

Геннадий сразу понял, что жрец обнаружил пропавший подсумок. Вот только как-то воспользоваться находкой противник не успел, так как в следующее мгновение пол с потолком для него и остальных жрецов поменялись местами. Молодой человек в очередной раз за этот день использовал свою способность по локальному изменению гравитации. Однако на полученном результате он не остановился, и еще несколько раз подряд отправлял всю компанию в полет от потолка к полу и обратно.

— Могущественный владыка леса! Прошу тебя, умерь свой гнев! Позволь этим людям сказать хотя бы слово в свое оправдание, — дошли до сознания парня громкие причитания Аврелия Юлиана.

— Действительно, что-то я увлекся... — вполголоса произнес опомнившийся Геннадий, аккуратно возвращая жрецов вниз на пол. — Позволю! Пусть оправдываются.

После устроенного юношей аттракциона жрецы выглядели весьма помято. Но на первый взгляд, серьезно пострадавших среди них не оказалось. Вот только прийти в себя после полетов никто из них не успел. Геннадий сразу же применил к ним профилактическое оглушение. Не обращая внимания на нерешительные возражения архонта-эпонима, он принялся связывать жрецов, попутно обыскивая их и избавляя от всего ненужного. Однако огнестрельное оружие нашлось только у одного человека — имевшего пистолет жреца. Естественно, что кобура вместе с ремнем были сразу же отобраны, а жрец еще раз оглушен и надежно связан капроновым шнуром. Вот только при себе у молодого человека имелось всего метров пять шнура, которые полностью пошли на самого ценного пленника. Всех остальных жрецов ему пришлось связывать с помощью подручных средств.

Разглядывать свои трофеи Геннадий не спешил. Сначала ему было необходимо разобраться с пленными. В первую очередь его интересовал жрец, с большой вероятностью обладавший возможностью использовать "формулы". Вот только с его допросом имелись очевидные сложности. Допрашивать пленного, находившегося в бессознательном состоянии, юноша попросту не мог. Но любая попытка привести его в чувства могла обернуться проблемами. Даже если жрец и не попытается напасть, то он вполне может постараться удрать. А единственный доступный способ этому помешать — перевести пленного в бессознательное состояние. Но в этом случае получался замкнутый круг, так как тогда допрос придется снова отложить.

Однако подходящее решение Геннадий нашел довольно скоро. Ему было достаточно вспомнить происшествие в святилище шагасов, когда его способности оказались заблокированы работающим артефактом. Так как сейчас цветок-артефакт принадлежал самому юноши, он мог теперь использовать его свойства в своих целях. Тогда можно было не опасаться, что очнувшийся жрец сможет воспользоваться своими способностями для нападения или бегства. В то же время Геннадий мог без каких-либо помех мог пользоваться своими способностями во время работы артефакта. Перехватить же управление над "цветком" после процедуры синхронизации никто другой не мог. Оставалось только переправить пленных в святилище и провести допрос, предварительно активировав артефакт.

Приняв решение, Геннадий сообщил о своих намерениях главе городского совета. Однако в тот момент, когда он отвлекся на разговор, один из пленников сумел освободиться от связывающих его пут. Юноша поспешил прикрыть Аврелия Юлиана от возможной угрозы со стороны пленного. Вот только в выборе объекта защиты он явно ошибся. Не обращая никакого внимания на архонта-эпонима, пленный метнулся к лежащему без сознания жрецу.

Геннадий отреагировал с некоторой задержкой, используя свой прием оглушения на всех, кто находился перед ним. Однако мгновение спустя парень понял, что безнадежно опоздал. Хотя беглец упал без сознания, перед этим он успел воткнуть в ценного пленника свое очень похожее на большую спицу оружие. Как выяснилось немного позднее, оружие было настолько ловко спрятано на одежде беглеца, что при обыске осталось не замеченным.

От жуткой досады Геннадию очень сильно захотелось прибить убийцу на том же самом месте. Ему хватило одного взгляда, чтобы убедиться, что нанесенная рана оказалась смертельной, а ценный пленник гарантированно мертв.

Продолжая пенять себе за допущенную небрежность, юноша еще раз перепроверил, насколько крепко связаны пленники. Несколько запоздало решив подстраховаться, он особо плотно связал убийцу, не поленившись снять для этой цели веревки с его жертвы. Геннадия очень сильно расстроила невозможность поговорить "по душам" с необычным жрецом, но он надеялся, что сможет получить некоторые ответы хотя бы от его убийцы.

Хотя юноша старался не проявлять одолевающих его эмоции, Аврелий Юлиан поглядывал на него с плохо скрываемым ужасом, не решаясь что-либо сказать. Вот только Геннадию в данный момент не было никакого дела до его чувств. Подобрав валявшийся на полу богато изукрашенный посох кого-то из жрецов, он буквально впихнул его в руки архонту-эпониму.

— Мне нужно ненадолго отлучиться, — не терпящим возражений голосом произнес молодой человек. — Поэтому, вам придется мне помочь. Вот этой палкой вы должны колотить всякого, кто попробует пошевелиться. Колотить можно сильно, но только по рукам и ногам. Я очень сильно расстроюсь, если после возвращения обнаружу, что умер еще кто-то из пленников.

До главы городского совета явно дошла вся серьезность поручения. Он схватился в посох с такой обреченной решимостью, что сомневаться в выполнении поставленной задачи не приходилось. Юноша даже мысленно посочувствовал тем пленникам, что решат хотя бы пошевелиться в его отсутствие.

С подготовкой святилища шагасов Геннадий управился в рекордно короткие сроки, проделав не менее десятка перемещений. Не смотря на явное неудобство, связанного убийцу жреца он все это время таскал с собой, так и не решившись нигде оставлять даже на минуту. Оставлять всех остальных пленников в храме надолго парень также не стал, при первой же появившейся возможности переправив их к святилищу.

Однако проведенный допрос юношу порядком разочаровал. Хотя убийца жреца, которого звали Феокл сын Мольпагора, не пытался отпираться или отмалчиваться, а охотно отвечал на все вопросы. Вот только знал он до обидного мало. Впрочем, остальные пленники знали и того меньше. При этом Геннадий чувствовал, что ему не врут, и рассказывают о том, что действительно знают.

Убитого жреца звали Аттила Виталис. Хотя у Геннадия имелись серьезные сомнения в том, что это его настоящее имя. Он был служителем Зевса-Амона, но не местным, а гостем известного юноше Макробия. По словам пленного, Аттила Виталис обладал особым расположением своего покровителя, и мог делать то, что было недоступно для всех остальных людей. Благодаря всему этому, жрец стал приближенным советником Макробия, фактически, его правой рукой.

Особо местных служителей культа впечатлял "жезл Зевса-Амона", издающий гром и поражающий на расстоянии. Юноша не сразу сообразил, что речь идет о принадлежавшем жрецу нагане. Зато у него появилось предположение, почему самозванный Аттила таскал с собой старый револьвер, а не что-то посовременнее. Звук выстрела у нагана был намного более впечатляющим, чем у какого-нибудь ПМ-а.

Причиной же убийства жреца оказалась обычная месть. Самозванный Аттила был "любителем мальчиков", и одним из объектов его извращенного желания стал младший брат Феокла. По местным нравам, случай совершенно банальный. Вот только брат Феокла после случившегося повредился умом. Для жреца-педофила этот случай никаких последствий не имел. Но Феокл, который искренне любил своего младшего брата, затаил к виновнику ненависть и ждал подходящего случая отомстить. Увидев, что Аттила побежден и пленен, он сумел избавиться от пут и прикончить обидчика своего брата.

Выслушав историю Феокла, Геннадий лишь огорченно покачал головой. Поступок мстителя порядком повредил его планам, вот только наказывать за это у юноши не поднималась рука. А вот счет к покровительствующему самозванному Аттиле Макробию у парня увеличился на пару пунктов.

Но перед тем, как приступить к углубленному допросу Макробия, Геннадий решил поначалу продолжить расспрашивать Феокла. Тот охотно отвечал на все задаваемые вопросы и рассказал немало интересного. Например, полностью подтвердились предположение архонта-эпонима о том, что главным организатором беспорядков и покушения был Макробий.

Также юноша узнал, что за спиной жреца Деметры стоял Аттила Виталис, появившийся в Ольвии всего пару недель назад. Прибывший гость был служителем Зевса, но стал гостем жреца Деметры Макробия, хотя имел также рекомендательное письмо к главному жрецу местного храма Зевса-Амона.

Аттила Виталис с помощью продемонстрированных им чудес сразу завоевал авторитет среди местных служителей культа. Но отношение среди них к пришельцу все же оставалось довольно настороженным, за исключением Макробия, который буквально ходил за своим гостем по пятам и делал все, что тот ему говорил.

Из случайно подслушанных разговоров Феокл знал, что сразу после прибытия в город Аттила очень активно интересовался как самим "владыкой леса", так и получаемыми от него диковинками, которыми торговал Берик. Однако восторга и удивления демонстрация чудесных вещей у погибшего жреца не вызывали. Услышав об этом, Геннадий понимающе усмехнулся. Судя по найденному у погибшего жреца оружию, тот вероятней всего был пришельцем с той же Земли 21-го века, что и сам юноша. А современного человека довольно трудно удивить китайским ширпотребом, который только для местных жителей выглядел настоящим сокровищем.

Для Геннадия наибольший интерес представляло то, откуда именно взялся самозваный Аттила. Но к его сожалению Феокл знал только то, что тот прибыл в город из далекого Рима. Никакие другие подробности ему известны не были.

Недостающую информацию юноша постарался вытряхнуть из Макробия. Причем делал это он в буквальном смысле этого слова — закидывая жреца "Перемещением" на несколько метров вверх и не давая ему упасть на землю "Сменой вектора". Процедура оказалась эффективной, хотя и довольно жестокой. При этом наблюдавшие за экзекуцией пленные жрецы и архонт-эпоним явно чувствовали себя ненамного лучше, чем сам Макробий. Самому Геннадию процедура также не доставляла удовольствия, но иной реальной альтернативы быстро получить сколько-нибудь правдивые сведения он не видел.

Информации у жреца действительно оказалось намного больше. Как оказалось, Макробий вел давнюю и активную переписку с Леоксом Фессалоникийским, одним из приближенных императора Публия Септимия Геты. Для доставки писем использовали голубей — во многих принадлежавших римлянам городах имелись целая сеть специальных голубятен, что позволяло переправлять послания на большие расстояния и за сравнительно короткий срок.

Помимо прочего, в своих письмах жрец описывал состояние дел в Ольвии и ее окрестностях. Естественно, что появление "владыки леса" нашло отражение в этих посланиях. Это известие настолько заинтересовало Леокса Фессалоникийского, что он решил прислать свое доверенное лицо, Аттилу Виталиса, для ознакомления с ситуаций на месте.

— Похоже, что как в старинной поговорке, все дороги идут в Рим, — произнес Геннадий, осмысливая полученные сведения. — Или правильней сказать, ведут? Но в любом случае наведаться туда мне обязательно придется.

Глава 9.

Как оказалось, вынужденная разборка со жрецами подняла и без того немалый в Ольвии авторитет "владыки леса" на вовсе недосягаемую высоту. Очередная демонстрация "настоящих чудес" вызвала у горожан невероятно сильное возбуждение и восторг. Хотя очень немногие из них действительно что-то видели, но волна пересказов очевидцев мгновенно разошлась по всему городу, способствуя появлению массы почитателей новоявленного "владыки леса".

Вот только сам Геннадий к подобным вещам относился довольно скептически. Чем больше он использовал доставшееся ему способности, тем больше в нем крепло убеждение, что к общепринятому определению чудес и волшебства они не имеют никакого отношения. Скорее, в их основе лежит некая искусственная система, рассчитанная гибкое на взаимодействие со сторонним пользователем. А обряд инициации способностей вызывал у юноши стойкую ассоциацию с неким хакерским подключением к системе, минуя нормальную процедуру пользовательской авторизации, из-за чего возникали заметные проблемы с нормальным доступом к функционалу. Но при этом у него отсутствовала какая-либо информация как о создателях системы, так и о взломавших ее "хакерах".

Однако аборигены о настоящих мыслях "владыки леса" даже не подозревали, проявляя неподдельный энтузиазм к появлению новой личности в местном пантеоне. Причем, что особо удивляло юношу, среди особо рьяных почитателей "владыки леса" оказались даже захваченные им в храме Зевса-Амона жрецы. Впрочем, если не считать погибшего от рук мстителя Аттилу Виталиса, единственным реально пострадавшим среди бунтующих служителей культа оказался Макробий. Остальные же жрецы отделались легким испугом, не потеряв ни свободы, ни своих мест при храмах. Даже зарезавшего самозванного Аттилу Феокла взял под свое покровительство Аврелий Юлиан, и в результате тот не только не понес никакого наказания, но и получил по настоятельной протекции своего патрона должность главного жреца в местном храме Деметры.

А вот Макробию не повезло по-настоящему серьезно. Хотя постигшая его участь во многом была следствием невольной ошибки Геннадия. Убедившись, что ничего нового жрец ему не расскажет, юноша без всякой задней мысли сказал архонту-эпониму, что пленный ему уже не нужен и теперь тот в его полном распоряжении. Молодой человек предполагал, что глава городского совета наверняка захочет лично задать несколько вопросов человеку, устроившему на него покушение.