Звёздный Каменщик.

Откуда в моём лексиконе такая метафора? — Подумал про себя Учитель. И откуда ощущение контакта с чем-то неописуемо красивым в хвосте? Он прислушался к сладостному ощущению. Само совершенство поднималось вверх по хвосту. Однако сейчас не время исследовать себя. Надо объяснять ученице.

— Буквально вчера ты не могла ни одного матерного слова из себя выдавить. А сейчас такие вопли подняла. Буквально вчера ты не смела никого пальцем тронуть. А сегодня ты меня ударила. О моих боевых способностях ходят легенды. Ты знала об этом, не могла не знать. Иначе ты бы не пришла ко мне. Но ты всё равно ударила меня. Я показал тебе, как преодолеть собственные ограничения. Это самый важный урок, который я мог тебе дать.

* * *

* * *

Тем временем, в столице империи Пандостан, император Леникольн вёл совещание.

-Только массовые изнасилования спасут нацию! — Грозно рявкнул император и долбанул кулаком по столу. Столешница чуть не треснула, но всё же выдержала. Зная о привычке господина императора подкреплять наиболее значимые тезисы во время речей смачным ударом кулака, придворный мебельщик сделал стол на совесть. Столешница представляла собой цельную дубовую доску толщиной полметра. Поверх доски лежало сорок слоёв ткани из новоизобретённой полиэфирной нити. Ткань была пропитана смолой священного дерева босвелия картери.

Императору не часто приходилось орать и стучать по столу. Крайне редко кто-либо осмеливался перечить ему. Точнее сказать, в империи было всего два пана, которые смели перечить императору. В разумных пределах, разумеется.

Оба этих пана сейчас сидели напротив императора. Больше никого в кабинете не было.

— Почему ты до сих пор здесь? — грозно спросил император у министра строительства. — Иди, черти свои чертежи. Типовой проект храма любви представишь мне лично. Я распоряжусь обеспечить всем необходимым строительные организации по всей империи.

— Всего необходимого на планете нет, Ваше величество, — умиротворяющим голосом сказал Каменщик.

— Значит, найди чем заменить. Если добровольно не отдадут министерству строительства — доложишь мне лично. Я пошлю спец. отряд с приказом национализировать необходимое имущество.

Император призадумался на минутку и вновь стал перелистывать доклад Овольда. Зная о том, что император не любит читать длинные научные трактаты, Овольд уместил свой доклад всего на нескольких десятках страниц.

— Самки панов не воспринимают самцов с уровнем развития интеллекта выше третьего уровня как сексуально привлекательных. — Зачитал Леникольн одну из строчек доклада. — Что за чушь? — Самцы, склонные планировать своё будущее более чем на год вперёд распыляют своё восприятие, и, вместе с восприятием, распыляют свою сексуальную энергию. — Ещё одна хренотень, продолжил разнос император Леникольн. — Чтобы оплодотворить самку пана, много сексуальной энергии не надо. Раз-два и готово! — и император продемонстрировал жест, который пояснял смысл "раз-два и готово".

— Дело не в этом, Вашество, — принялся пояснять свой доклад Овольд, — Если самец пана распыляет свою энергию, он не достигает высокой плотности энергетики. Самцы с невысокой плотностью энергетики не воспринимаются самками, как сексуальные. Это с одной стороны. С другой стороны, самцы с не очень плотной энергетикой не чувствуют в себе сильного сексуального влечения.

— И это у тебя называется, доклад по вопросу, почему в моей империи сплошные идиоты? — Язвительно переспросил император.

— Совершенно верно, Ваше величество. В докладе разъясняется, почему тупые паны размножаются гораздо быстрее умных.

— А что там у тебя про любовь? Опрошенные самки утверждают, что хотят оплодотворения по любви? — император стал небрежно перелистывать доклад.

— В силу особенностей текущего уровня духовного развития рассы панов, словом любовь они обычно называют ощущение притягательности, которое возникает от проведения силы подземных демонов, — пояснил Овольд.

— Ну ты завернул мысль. А притягательность подземных демонов откуда берётся?

— От притягательности ядра планеты.

— А это откуда?

— А притягательность планеты проистекает от притягательности ядра звезды.

— Ладно, можешь не продолжать. На практике-то что делать?

— Есть разные варианты. Можно попытаться вытащить восприятие панов из материи планеты. Уткнувшись восприятием в материю планеты, развивать интеллект очень тяжело.

— Это я и сам знаю. Но имеющихся сил и средств нам не хватит на разворот восприятия всей ассы.

— Можно заняться модификацией психики. Можно создать культ умственного труда.

— Чего такого умного они могут делать, чтобы из этого получился культ умного пана? Настолько умного, чтобы мы могли его канонизировать?

— Ну не знаю. Можно попробовать создать очень сложную законодательную базу. Такую, чтобы никто не мог разобраться во всех хитросплетениях законов и подзаконных актов. Тогда панам придётся изучать юриспруденцию. Таким образом можно заставить панов развивать интеллект гуманным способом.

— Неужели ты до сих пор не понял? Со всеми своими гуманными идеями ты забыл об угрозе чёрных драконов? Мне, ну то есть империи, нужны военные инженеры!

— Я понял, понял. Последние несколько лет я только об этом и думаю. Но без насилия не получается совместить несовместимое.

— Где нужно насилие? — с милой улыбкой переспросил император Леникольн. — Какое из силовых ведомств направить тебе на помощь?

— Все Ваши ведомства могут произвести только грубое насилие. Это не поможет. Нужно произвести насилие над базовыми паттернами мышления панов. Нужно сделать так, чтобы умные паны обоих полов воспринимались как сексуально привлекательные. Тогда через несколько поколений мы получим поумневшую рассу. Сможет ли поумневшая расса защитить империю от чёрных драконов, заранее сказать не могу. Но...

— Никаких но! — Прервал Овольда император. — Вы с Каменщиком найдёте способ совместить умность и сексуальность.

— Но эти качества сознания проистекают из совершенно разных источников, — попытался возразить Овольд, — сексуальность из глубин подземной тьмы, а интеллект из свободного космоса!

— Заставим рассу панов верить в то, что необходимо в сложившейся обстановке.

— Насилие — не самый эффективный способ сделать рассу умнее. — Философским тоном произнёс Каменщик.

— Ну ты ещё пофилософствуй, — переключился на Каменщика император. — Но только не об абстрактных законах упорядочивания камней. А конкретно. О своём плане.

— Храмы любви я буду строить только в тех точках, где холодный и чистый поток энергии космоса, несущий ясность и осознание, ниисходит на планету.

— В таких местах никто не захочет заниматься сексом. — Встрял Овольд.

— Не захотят, заставим, — сказал Император.

— В силу особенностей физиологии панов, самок можно заставить где угодно. А вот самцов вряд ли. Для функционирования сексуальности самцов необходим приток энергии из подземных демонических слоёв реальности. Иначе самцы не смогут отвердить свой любовный орган.

— Овольд, если ты такой умный, скажи нам, почему умные самцы оплодотворять самок строем не ходят?

— Потому что строевой шаг усиливает контакт с плотными подземными слоями реальности.

— Ну и?

— Умные интуитивно чувствуют, что их отупляет. И не хотят заниматься отупляющей деятельностью. Глупые интуитивно чувствуют, от чего они могут стать слабее. И не хотят заниматься тем, что уменьшает силу.

-Так. Ладно. Теперь давай послушаем Каменщика.

— Во всех храмах любви будут дежурить астрологи, — продолжил Каменщик. — Они будут вычислять наиболее благоприятные дни для зачатия умных панов. Священная инквизиция наложит запрет на совокупления когда попало. Воины-монахи будут сгонять население в храмы в наиболее благоприятные дни, рекомендованные астрологами. В храмах всем будут бесплатно выдавать напитки, содержащие ударную дозу афродизиаков. Музыка будет настраивать на ритм гармоничного соединения мужского и женского начал. Профессиональные танцовщицы выразят идеалы любви в танце. Священники в такие дни будут на личном примере демонстрировать прихожанам, как проводить массовые оргии.

— Ты сам ни одного подобного мероприятия не пропустишь?

— Разумеется! — Восторженно воскликнул Каменщик. — Чего не сделаешь для производства более умного поколения!

— Во-первых, сгонять население на подобные мероприятия не потребуется. Сами будут приходить, — сказал Овольд. Во-вторых, как запретить совокупляться где попало и когда вздумается? В третьих, собранная в большую толпу масса панов, не обладающих высокой энергетикой, заземлит все высокие космические потоки.

— У меня всё продумано, — заверил Каменщик. Во-первых мы создадим идеологию, которая внушит панам, что участие в священных оргиях — великая честь.

— Угу, — мрачно отозвался Император. — Овольд правильный вопрос задал. Как отучить панов совокупляться где попало?

— Вообще-то нельзя сказать, что паны совокупляются везде. — Вставил своё замечание Овольд. — Я ни разу не видел, чтобы они совокуплялись на вершине горы Машаклассу. Эта гора считается священной.

— Идеологическое воспитание с раннего детства может многое! Очень многое! — Отозвался Каменщик. — У меня, кстати, уже имеется план строительства по всей империи школьных и младших дошкольных учреждений. Там мы внедрим в юные умы нужные идеалы. Если начинать воспитание с первого года жизни, можно сделать совокупления вне стен храмов чем-то глубоко аморальным, постыдным и вообще немыслимым.

— В школы насильно сгонять население? — спросил Овольд. — Они не поймут, зачем нужно школьное образование.

— Успешное обучение в школе и хорошие оценки на единых государственных экзаменах будут необходимыми условиями для допуска к оргиям в храмах. — Сказал Каменщик.

— За совокупления вне стен храмов или в неустановленные часы введём уголовное наказание. — Прозвучало как программная речь императора на ближайшее столетие.

— Не всё так просто, — сказал Овольд. — Отупение обычно наступает уже через пять лет после прекращения обучения.

— Значит, будут обязательные курсы повышения квалификации каждые пять лет. — Решил император.

— Повышения квалификации в чём? — поинтересовался Овольд.

— Да какая разница, в чём. Что-нибудь придумаем по ходу дела. А тех кто будет отлынивать от повышения квалификации не допустим к оргиям в храмах.

— И десять плетей по голой попе, — добавил император.

— И обязательная пересдача единых государственных экзаменов каждую пятилетку, — добавил Каменщик, — а кто не пересдаст экзамены.....

— Да. Да. Я уже догадался, — сказал Овольд. — Не пускать на оргии и кнутом по голой попе.

— Ладно. План развития империи на ближайшее столетие мы ещё обсудим и подкорректируем. И не раз. А сейчас, Овольд, я объявляю тебе выговор!

— За что, вашество?

— За отлынивание от работы. Я тебя что делать послал?

— Возглавить мобильный отряд гвардейцев. — Стал вспоминать Овольд. — Искать самых умных самцов в империи, принудительно их спаривать с самыми умными самками.

— Угу. — Мрачно продолжил император. Ещё тебе было приказано на личном примере демонстрировать, как производить более умное поколение. А ты развёл сантименты по поводу какой-то самочки. Кстати, кто она?

— Это самая умная самка пана на планете! — Сказал Овольд, и его глаза заблестели огнём.

— Какой балл на едином гос. экзамене она набрала?

— Очень низкий. Но это не важно. Я видел, как развит её мыслительный центр!

— А почему она в таком случае не показала свой ум на гос. экзамене?

— Наверное, не хотела подвергаться насильному оплодотворению, — погрустневшим голосом сказал Овольд. — Или, может быть, не хотела, чтобы её впрягли на самую сложную и ответственную работу.

— Мдя. Ещё одна проблемка. Ладно, Овольд. Если ты так хорошо видишь мыслительные центры, будешь и дальше патрулировать империю, выискивать самых умных и спаривать их. Задача ясна?

В этот момент в дверь кабинета императора нерешительно постучали. Потом за дверью натужно кашлянули. Потом ещё разок постучали.

— Войдите! — отозвался император.

Заглянул придворный церемониймейстер. Дальше порога пройти он не решился.

— Ну? — спросил Леникольн.

— Всё готово, Ваше Величество. — Отрапортовал церемониймейстер и попытался выпрямить осанку. Получилось не очень. Не говоря ни слова, император махнул рукой в сторону церемониймейстера. И тот скрылся за дверью.

— Итак, друзья-соратники! — провозгласил Леникольн, — встать, Кру-у-угом. На церемонию передачи своих умных генов ша-а-а-агом марш!

Каменщика уговаривать не пришлось. Он буквально подскочил со стула и поскакал в церемониальный зал, где его уже ждали мягкие подушки, красные простыни и благовонные афродизиаки. И самки панов, разумеется. Тщательно протестированные придворными специалистами по евгенике.

— Симпатичные там есть? — скептически спросил Овольд.

— Все имеют коэффициент интеллекта не менее ста тридцати, — ответил Леникольн. Одной из его исключительных способностей было умение отвечать на вопросы таким образом, что ответ подменял суть заданного вопроса на политически правильную. На Овольда, однако, этот приём вот уже много воплощений назад перестал действовать. Мысли Овольда могли сколько угодно болтаться под пинками со стороны более плотных менталов. Но удерживать смысл ментальные пинки нисколько не мешали.

— Я, безусловно, уважаю программу по умственному совершенствованию рассы панов. Но сейчас у меня недостаточно энергии желаний для оргии. — Попытался отвертеться Овольд.

— А чего ты хочешь? — спросил Леникольн.

— Хочу привезти в столицу Брунхильду. Я уверен, эта самочка станет ценнейшей научной сотрудницей в институте евгеники.

— Кто она такая? Это из-за неё ты сопли размазывал и сантименты распускал?

— Да.

— Ох, не доведёт тебя до добра эта баба. Ох, не доведёт! — разочарованно сказал Леникольн. — Отношения с женщинами должны строиться по принципу раз-два и готово. — И Леникольн ещё разок продемонстрировал неприличный жест, который наглядно показывал принцип построения отношений с женским полом.

— У меня энергетический кризис! — сделал ещё одну попытку отвертеться Овольд.

— Исполнишь долг перед родиной и можешь заниматься чем хочешь. Я даже распоряжусь выделить твоей подружке элитный особняк. Если она и вправду так умна, как ты говоришь.

Интуиция подсказывала, что это последняя оргия перед свадьбой. Чего не сделаешь ради совершенствования рассы, — думал про себя Овольд, вяло плетясь на императорскую оргию. Леникольн строевым шагом шёл впереди.

* * *

* * *

Почему это воспоминание всплыло в моей памяти? — спросил сам себя Овольд. Наверное, по принципу подобия. Подобное притягивает подобное. Это особенно хорошо видно, когда плаваешь в собственных воспоминаниях. Подобные воспоминания притягивают подобные.

В последнем воспоминании было что-то умиляюще-ностальгическое. Не часто троим друзьям удавалось собраться вместе и заняться общим делом. Гораздо чаще судьба раскидывала их по галактике.