часть 3

— Что тут у нас? Тааак. Ну, ни... себе! Что это значит? Ты что задумал?! Ты в своем уме?!

— Не твое дело! — я вырвал книгу из цепких рук, но Лукас уже увидел все,.. что не должен был видеть.

"Говорил же, гони его, — обреченно вздохнул голос. — Плебей. Что он понимает?"

— Нет, ты всерьез помешался. Ты что же решил любимой женщиной пожертвовать во имя какого-то бредового эксперимента?

— Думай, что говоришь?! — от моего рыка сотряслись стены. — Я всего лишь хочу продлить ее жизнь!

— Ага. Или убить. Это как повезет.

— Ошибки не будет. У меня все получится.

— Угу, как у него получилось. Как там звали того помешанного?

— Тогда не он был виноват.

— Откуда ты знаешь?

— Был еще один эксперимент. Удачный.

Лукас замолчал. Потом скинул мой плащ со стула и устроился со всем возможным удобством.

— Знаешь, я бы не отказалась поесть. А заодно узнать подробности.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Как в старые добрые времена, мы разместились у камина. Знакомая картина: я в кресле со стаканом в руке, он — с порцией свежей крови. Веселый огонь согревает стылые стены, голос в голове молчит, убаюканный алкоголем, и я уже почти засыпаю, а Лукас никак не угомонится.

— Значит так. Давай рассказывай подробности.

— Зачем тебе? Главное, я знаю, что нужно делать.

— А вдруг не только ты безнадежно влюблен в человеческую девушку? — прищурился брат.

— Не начинай. Ты всегда смотрел на людей, как на источник пищи.

— Как знать... как знать. Так когда ты собираешься это сделать?

Должно быть, вино сильно развязало мне язык, потому что информация полилась непрекращающимся потоком. Я подробно рассказал, как и что собираюсь делать, рассказал о том, как случайно проявил страницу с тайными записями, пролив на нее кровь из бокала много лет назад. Именно тогда я стал слышать ЕГО. Именно тогда у меня стал зреть план.

Я МЕЧТАЛ сделать Рину одной из нас. Вампиром.

О прошлых попытках мало кто знал, но они были. Все очень просто и, в то же время, сложно. Нужно было только следить за ней некоторое время после того, как обращение совершиться.

— А почему раньше этого не сделал? — прервал меня Лукас.

— Я хотел от нее ребенка.

— Н-дааа, — выражение его лица было ошеломленным. — Как у тебя все продумано. А знаешь, это здорово. Я полностью тебя поддерживаю. Только представь: она станет одной из нас, жить будет столько же, сколько и ты, будет воспринимать все по-другому и подданные примут ее, как равную. Или?.. Каков результат? Каким вампиром она станет?

— Высшим, — ответил тихо, со значением. Да, та рабыня, над которой был проведен эксперимент, стала высшей. Более того, удачно вышла замуж и приобрела статус леди. Леди Эрита Керо. Про нее много было написано в книге.

— Замечательно! Это же чудо какое-то! — Лукас буквально подпрыгнул в кресле, переполненный энергией. Я решил пока не говорить, что не собираюсь делать Рину королевой, да и сам от короны собираюсь отказываться, а то ведь лопнет от восторга

— Знаешь, что я думаю. Тебе стоит сделать это завтра.

— Завтра?

— Ну, да. Пока я здесь. Я тебе помогу.

Я лишь скептически промолчал. Мол, чем ты можешь мне помочь?

— Нет, правда, ты подумай. За ней нужно будет приглядывать. Ты что же, доверяешь прислуге больше, чем мне?

Об этом я не подумал. Желательно, чтобы прислуга вообще об этом не знала. Не нужно, чтобы информацией завладели другие вампиры. Или люди, мечтающие об иной доле.

От мысли о том, что Рина изменится так скоро, сердце забилось, как сумасшедшее. Следовало признать, больше всего в этом меня привлекало то, что многое менялось в восприятии обращенного вампира. Многие воспоминания о ее бытии человеком должны были поблекнуть. К тому же неизбежно возникала привязанность к создателю...

Об этом, естественно, рассказывать я не стал, но всерьез задумался. Вспомнился недавний наш разговор. Если прежде я сомневался, то когда она сказала, что готова на все, чтобы всегда быть с дочкой... Надо сказать, эти слова оказались решающими.

Не было и речи о том, чтобы поставить Рину в известность о готовящемся эксперименте, ведь она всего лишь сочтет меня сумасшедшим. Да в Бездну все это! Я сам решаю, что для нее лучше! И все эти ее глупости, истерики, желание непременно кормить ребенка своей кровью только доказывают, что человек не может мыслить рационально.

А после превращения она не только станет окончательно моей, но и сможет общаться со мной и Вайлет на равных. Еще и спасибо скажет!

Все! Решено! Значит, завтра.

Лукас удовлетворенно расслабился в кресле.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

8

Всю ночь я не спал. Слуги тоже: готовили комфортные комнаты в нежилой части замка, завешивали окна густыми шторами... Придется подготовить и помещение в подземелье на случай, если что-то пойдет не так, и Рина воспротивится моим указаниям. Главное добиться, чтобы она ни в коем случае не открывала окно. Особенно в переломный момент. Ни в коем случае!

Лукас обещал помогать по мере сил, подменять меня в случае необходимости. Ведь за Риной нужен будет постоянный присмотр.

Нельзя сказать, что я не боялся. Но страх не ведом победителям. Нужно быть уверенным в успехе — тогда все получится.

"Не бойся, — внутренний голос вселял дополнительную уверенность в себе. — Все получится. У меня же получилось! Только следи за ней хорошенько. И все". Он руководил моими действиями, помогал готовить конструкцию для переливания крови и давал необходимые советы.

"Зачем тебе это?" — поинтересовался я, сидя в предрассветные часы рядом с ее кроватью.

"Она похожа на нее. Она мое воплощенное счастье. Только доказав себе, что тогда было все сделано правильно, я успокоюсь".

Спорное заявление. Что-то меня сильно тревожило в предстоящем предприятии. Нет, это не Лукас. Брату, как никому, выгодно, чтобы я отошел от дел. Он видит, насколько я одержим Риной и с удовольствием поддержит эту одержимость.

Наблюдая за ней, такой беззащитной во сне, с разметавшимся по подушке золотым покрывалом волос, я пытался поймать за хвост нить беспокойства.

Меня не волновала судьба Вайлет. Может, дочка и покапризничает первое время, но быстро привыкнет к кормилице. Дети быстро ко всему привыкают. На этот раз я постарался подобрать такую кормилицу, которая пришлась бы по душе Рине. И сейчас дочка, как ни в чем не бывало, спокойно спала в своей кроватке, мило подложив под щечку ладошку и не подозревая, что мамы не будет целых две недели.

Слуги будут думать, что моя рабыня заболела, и потому пришлось изолировать ее ото всех в замке и, тем более от ребенка.

Вроде бы все предусмотрено. Все должно быть в порядке, но... Какой она станет после превращения? Что ждет наши отношения? Будет ли она по-прежнему любить Вайлет и не потеряет ли человечность?

Человечность... А не то ли это, что я в ней люблю больше всего?

Перед глазами появилась Рина такой, какой я увидел ее в первый раз. Такая стремительная, живая, беспокойная. Она вся, будто сотканная из золота сразу покорила меня. И сейчас, когда с возрастом ее движения стали более сдержанными, поступки — более продуманными, а мысли — хорошо скрываемыми, она не потеряла для меня своей прелести.

Более того! Ни одна из любовниц, что прошли через мою постель за время отсутствия Рины, не вызывала такого волнения. Ведь стоит к ней прикоснуться — и все, я изнемогаю от вполне конкретного желания, стоит ей посмотреть на меня этим ее сумрачным взглядом, пристальным, будто проникающим в душу — и меня съедает желание покорять и владеть.

Такую женщину, как редкое сокровище, хочется запереть от всего мира и никуда не отпускать. Ее хочется открывать раз за разом, понимая, что всех тайн, спрятанных в красивой головке, никогда до конца не постичь.

Да будь я проклят! Но я ревную ее даже к собственной дочери! Знаю, что это низко, но ничего не могу поделать.

И в связи со всем вышеперечисленным, в превращении, как ни парадоксально, именно для меня таится опасность.

Ведь Рина после этого больше не будет рабыней. Она будет вольна уйти от меня в любой момент!

Самый большой страх в моей жизни, может воплотиться в реальность, если не возникнет той сильной привязанности, о которой все время твердит голос.

И все же... Долго ли я смогу терпеть ее равнодушие? Когда каждый взгляд любимой женщины, каждое ее движение говорит о том, что она со мной только ради Вайлет.

Я эгоист, но мне нужно все или ничего. Все или ничего!

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Рина

Ох! Давно она кричит? Я подскочила с кровати, сонно моргая. Вечером Вайлет долго не засыпала, да и ночью какое-то время капризничала, и все ела да ела. В конце концов, я испугалась, что она лопнет или ее вырвет от переедания. Да и у меня голова начала кружиться. Потому, когда малышка уснула, я просто рухнула на кровать и провалилась в черную бездну до утра, а сейчас с огромным трудом проснулась.

— Не суетись. Я подам ее тебе, — удивленно глянула в сторону хриплого голоса, но покорно легла обратно.

В отличие от меня, Вир явно даже еще не ложился и был каким-то усталым. Правда, глаза при этом лихорадочно блестели.

Вампир был одет во вчерашнюю темно-зеленую тунику, в которой любил ходить в замке и мягкие коричневые брюки. Какой-то взъерошенный и домашний, он этим утром показался мне даже несколько человечным.

А с нашей крохой на руках вообще представлял собой умилительную картину. Все так мило, по-семейному... Возможно, я даже смогла бы...

Отогнав странные мысли, вызванные минутной слабостью, я молча протянула руки за ребенком.

Вайлет привычно вцепилась в запястье, а потом аккуратно зачмокала. Удивительно, но в последнее время ее укус никак не влиял на мое эмоциональное состояние. Видимо, яд вампира больше на меня не действовал в таких маленьких дозах.

Я откинулась на подушки и попыталась расслабиться, что было непросто под пристальным взглядом Вира. Он придвинул кресло вплотную к кровати и, сидя в нем, смотрел пристально, молча. Отчего-то стало неловко. По спине огромным стадом забегали мурашки и даже спать расхотелось.

Стоило отметить, что в последнее время Вир все чаще влиял на меня также, как и раньше, больше десяти лет назад. Почему-то все чаще вспоминалось только хорошее из нашего прошлого, а плохое отходило на заднее план.

Я отдавала себе отчет, что скорее всего, начинаю любить в нем копию своего ребенка. Он мне не чужой — и я ничего не могу с этим поделать.

— Уснула? — тихо спросил Вир, кивнув на Вайлет, и вновь его голос показался чересчур хриплым и усталым. Может, что-то случилось, а он не хочет меня расстраивать?

Да нет! Скорее всего, это просто не мое дело. Или драконы стали выполнять свою часть сделки. Но если это так, почему Вир все еще здесь? Заперт с нами в этом замке?

Я встала, отнесла Вайлет на ее кроватку и решила еще поспать, когда Вир протянул высокий стакан.

— Что это?

— Твое лекарство, — ответил он, как-то напряженно глядя на меня.

— Только не сейчас, — простонала, отворачиваясь от вонючего пойла.

— Нет. Сейчас. Ты неважно выглядишь. Сколько раз ты кормила ее за ночь.

Вместо того, чтобы ответить на вопрос и опять нарваться на нравоучения, схватила стакан и, стараясь не дышать, сделала глоток.

— Ммм, недурно. Серьезно! В этот раз гораздо вкусней, чем раньше. Что туда добавили?

Вир пожал плечами:

— Кажется, повариха добавила туда мяты и что-то еще. Для вкуса... и успокоения.

— Вкусно, — выпив до дна, я поставила стакан на прикроватный столик. — Пожалуй, надо сказать ей спасибо.

Глаза вновь стали сильно слипаться.

Сильно зевнув, я хотела сесть на кровать, но в этот момент потолок куда-то поехал и поменялся местами с полом...

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Мир качался. Это чувствовалось даже с закрытыми глазами. Тоска разъедала сердце, как и ощущение какой-то неправильности происходящего. Я приподняла веки и тут же зажмурилась от режущего глаза света, потом проморгалась и решила вновь взглянуть на качающийся мир.

Странно. Здесь было довольно темно. Я заболела?

Должно быть это было произнесено вслух, потому что надо мной тут же склонилось бледное, напряженное лицо.

— Все в порядке. Не беспокойся. Скоро все пройдет, — он даже улыбнулся слегка. Вир. Имя легко всплыло из глубин памяти, но что-то еще вспоминать совершенно не было сил.

— Что со мной? — голос был тусклым и слабым.

— Все в порядке, — такое ощущение, что он пытается убедить сам себя.

С трудом повернув голову, я огляделась. Кроме странной штуки возле кровати взглядом совершенно не за что было зацепиться: все такое мягкое, темное и невзрачное.

А штука, действительно, очень странная. Длинная палка стояла, ни на что не опираясь, должно быть к чему-то крепилась на полу. Но так как голову поднять не было сил, я не могла рассмотреть подробностей. С ее верхушки свисал прозрачный сосуд с чем-то темным внутри. От него тянулась длиинная трубка из непонятного материала. И тянулась она... к моей руке, неподвижно белеющей в мягком сумраке. Да она же воткнута прямо мне в руку! Испугавшись, я попыталась дернуться, но не смогла даже этого.

— Тшшш, маленькая, успокойся. Ничего страшного не происходит, — сильные пальцы нежно гладили мои волосы, голос вкрадчиво шептал успокаивающие слова. Но меня жутко пугало онемение в руке и странные ощущения во всем теле. Ломота какая-то. И тут, должно быть от испуга, я все вспомнила.

И расплакалась от ужаса. Что он еще задумал? Зачем он это делает?

Теперь я совсем не доверяла успокаивающему голосу. Интуиция вопила, как сумасшедшая, что я не больна, что происходит нечто страшное.

— Объясни мне. Объясни мне! Зачем это? Что это значит? Не молчи! Лучше правду скажи! Неизвестность убивает, понимаешь?

— Тихо, — голос внезапно стал суровым, а лицо приняло угрюмое выражение. — Так надо. Помнишь, ты сказала, что готова ради Вайлет на все? Я делаю это ради нас. Что бы ТЫ всегда могла быть с нами. Ты же этого хочешь?

До меня медленно доходило все сказанное им. Казалось, в голове что-то тихо щелкает, должно быть, так встают на место мозги. В мыслях прояснилось. Я смотрела на вампира с ужасом.

Нет. Не может быть. Он же не мог... Это вообще невозможно! Иначе... Что иначе? А если превратить человека в вампира, действительно, возможно? Стали бы они рассказывать об этом каждому встречному-поперечному?

Да нет, конечно! И люди узнали бы об этом последними. Как я, например.

Он даже не счел нужным сообщить о своих планах! А Вайлет... Где Вайлет?!

— Успокойся. С ней все в порядке. Она быстро приняла кормилицу и совсем не капризничает. К тому же Вайлет явно привыкает к обычной пище раньше других детей.

Мне хотелось орать, биться в истерике, бить его, наконец, обзывать сволочью, но... Что это изменит?

— И что теперь? — спросила хрипло и как-то безнадежно.

— Процесс необратим. Его нужно довести до конца. Ты же хочешь, чтобы все было в порядке? Ты нужна Вайлет, а потому нужно довести превращение до конца.