| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мы играем в "кто я" с бумажками на лбу, Крис учит всех мешать коктейли и на ходу придумывает новые, проигравшие танцуют что-то совсем дико веселое (к слову, тверк и Мика — совсем несопоставимы), а когда Крис и Кайл, как не спавшие толком вчера, укатываются по кроватям, мы вчетвером, раззадоренные напитками, играем в "я никогда не" и игра приобретает очень откровенный подтекст. Но недолго: Нэйтан вскоре прямо вздыхает о том, что у него шорты трещат, друзья прощаются с нами и уходят наверх.
Еще не так поздно, мы идем прогуляться к морю, прежде чем тоже пойти спать, и там, когда мы сидим плечо к плечу прямо на песке и смотрим в черноту океана впереди — кажется, что больше ничего нет. Океан шумит так оглушительно, что стирает звуки цивилизации позади нас. В те минуты был только он, песок, ветер и мы.
И вот только тут, в темноте, Мика рассказывает о Селене и Аароне, наконец-то складывает полный и яркий паззл в моей голове. Он чуточку пьян, но на этом острове как будто невозможно опьянеть по настоящему, все выветривается, но наверное это именно то, что сейчас нужно. Он вздыхает, облизывает губы, ложится на песок, пристроив голову мне на бедро, и смотрит в небо, когда говорит.
О том, как он устал от этого перетягивания каната между родителями. О Селене и о ее бизнес-планах, которые и звучат, и выглядят совершенно глупо. Потому что Мике годовалой давности было все равно, а Мике нынешних дней — уже нет. Но я это и сама понимала, оставайся капитан таким же легкомысленным и сейчас, план Селены был бы идеален.
— Возможно, ей стоит дать время, — предполагает Мика, зарываясь пальцами в холодный песок. — Но это сложно. И мама — поверь мне — наименьшая из проблем. Потому что папа хочет, чтобы я работал на него, а я — уже не хочу. Да, это легкий путь, мне надо только отдать ему диплом, войти в один из его офисов и сесть в кресло. Легко, просто, но знаешь как это будет выглядеть? "А, Мика, сын главы корпорации".
— Так вот что тебя бесит, — отозвалась я удивленно. — Стать его тенью?
— Что-то вроде этого. Да, это семейный бизнес, и на этом можно выехать, но... я не знаю, честно не знаю. Почему я думаю об этом? Если мой мозг анализирует это, что-то не в порядке, или я просто наоборот, излишне драматизирую. Не могу понять. И я хочу обсудить это с отцом. Вычеркнуть меня из списка наследников он всегда успеет, у него еще есть Марк, — в его голосе сквозит веселье. — Хотя от него толку еще меньше. Ну или Джес может родить еще одного Каллахена. Или даже двух.
— Эй, обычно в нашей команде отбитых перестраховщик — я.
— Это и странно.
Мы молчим пару уютных минут, а потом Мика просто встает, протягивает мне руку и улыбается:
— Как на счет взять плед, бутылочку вина, шезлонг — и дождаться рассвета?
И кажется, именно этой ночью мы впервые говорили обо всем на свете.
В Сан-Франциско было десять градусов выше нуля, но я низменно надеялась, что все-таки распогодится хотя бы немного. После жарких островов было весьма зябко, хотя мы и были вооружены комплектами одежды для такой погоды — Мика вообще натянул и толстовку, и кожаную куртку, стал походить на местного хулигана из трущоб, если бы не дырявые джинсы и дорогие кроссовки. Мы прилетели ранним утром, взяли в аренду ранее забронированный джип и первым делом конечно-же заехали в одну из круглосуточных кофеен, чтобы заправить меня огромной порцией американо, а Блондина — не менее огромной порцией пряничного латте. Рождество же уже сегодня!
Мы разослали всем подарки курьерской службой еще на прошлой неделе — весьма практичный вариант. Мы сделали так же с подарками для Каллахенов, так что скорее всего наши коробки уже стояли у них под елкой и ждали своего часа.
Весь город просто светился от гирлянд! Огромное количество разнообразных по высоте елок, даже высотные дома все подсвечены, до самой крыши! Наш город тоже не менее впечатляюще украшен, но это же Сан-Франциско, тут есть на что полюбоваться.
— Пожалуйста, давай вечером вернемся в центр и погуляем по ярмаркам? Тут так красиво, — я крутилась на сиденье как на раскаленной сковороде, разглядывая улицы через окно. — Я должна сделать миллион фотографий. Тут есть какой-то огромный пряничный домик. Говорят, самый большой в мире.
Мост Золотые Ворота был весь в практически осязаемом плотном тумане — я открыла окно и высунула руку, не удержавшись от соблазна потрогать его.
Знакомый нам жилой район потихонечку просыпался — нам встретилось лишь несколько человек с собаками на поводках, парочка машин и какая-то томная утренняя тишина. В сочетании с иллюминацией, светящимися оленями и прочей атрибутикой Рождества — уж кто во что горазд, действительно! — смотрелось очень по домашнему, в отличие от строгих городских улиц. Один из домов, который мы проезжали, был настолько украшен гирляндами, словно сам был одной большой гирляндой: даже сани Санты были на газоне перед крыльцом. Я бы не удивилась, если бы рядом и олени паслись, но увы.
Если бы не навигатор, мы бы точно заблудились в этом царстве светлячков. Если летом без помощи техники Мика наверняка ориентировался на фасады домов и улицы, то сейчас район стал неузнаваем и ощущение того, что ты тут был ранее, как-то терялось.
— Я очень надеюсь, что они не уехали никуда на праздники, — Мика припарковался напротив знакомого нам дома, глянул через стекло на крыльцо в обрамлении какой-то яркой гирлянды со светящимися шариками и заглушил мотор.
— Ты ничего им не писал?
— Это был бы уже не сюрприз, — Блондин пожал плечами, заглянул на дисплей телефона. — Ладно, десять утра, если они все еще спят, то это их проблемы. Давай, поцелуй на удачу. И надень это проклятое кольцо, — добавил он с улыбкой позднее, отстраняясь. Я издала звук умирающей касатки, откинулась на сиденье. — Ну не начинай, а?
— Почему каждый раз мы должны играть в какие-то игры? — ворчливо отзываюсь я, потянувшись на заднее сиденье за сумкой. Мика щекочет меня, как только я оказываюсь в просвете между сиденьями, я взвизгиваю и заваливаюсь на него. Мика обнимает меня, целует в нахмуренный лоб и шепчет на ухо:
— Потому что это весело? — он так сладко выдыхает это, что у меня мурашки по шее побежали.
Я целую его в ответ, сажусь ровно на сиденье, вытянув сумку, и пару мучительных минут пытаюсь отыскать косметичку — кольцо в отделении с другими аксессуарами, незаметно притаилось среди звеньев серебряного браслета. Я надеваю кольцо на безымянный палец левой руки, несколько секунд разглядываю его — ощущение почти непривычное, мимолетное, и я понимаю что, черт возьми, наверно это было бы здорово, будь оно настоящим.
— Почему я сразу вспомнила то утро, когда приехали младшие? — хмыкнула я, открывая дверцу машины.
— Ностальгия — признак старости, — хохотнул в ответ Мика.
— Поговори мне тут, — беззлобно проворчала я, выпрыгивая на газон. — И обещай, что решишь все с отцом, — напомнила я, когда мы поднялись на крыльцо. — Пожалуйста, — мне пришлось даже сделать умилительную ангельскую мордашку, сложить ладошки перед лицом и похлопать ресницами в разы чаще. — Иначе я начну болтать на такие темы, что у тебя будет нервный тик! — я тут же сменила лицо на какой-то адский оскал. Мика скорчил мне не менее вампирскую рожицу, нажимая на кнопку звонка. — Окей, окей.
Прошло не меньше минуты, прежде чем дверь открылась. Аарон, в домашних штанах и футболке, с огромной кружкой кофе в руке, смотрел на нас как на двух гоблинов с гор — это стоило снимать на видео, честное слово.
— ...вы же на островах.
— Вчера на островах, сегодня тут, — заулыбался Мика. — С Рождеством!
— Надеюсь, не одним днем? — Аарон распахнул дверь шире, чтобы мы могли войти. — Глазам не верю. Наконец-то!
Глава семьи по медвежьи стиснул сына в объятиях, похлопал по спине, на порядок мягче обнял меня и заулыбался. Аарон как всегда, даже в таком домашнем виде, выглядел потрясающе. Немного заспанный, с взъерошенными волосами, и даже никакой седины: это просто копия Блондина, то, каким тот станет через пару десятков лет, — подтянутый, моложавый, с мелкими морщинками вокруг глаз, которые единственные и выдавали возраст.
— А где Джес? — спросила я.
— Еще спит. Вы с вещами или налегке? Арендовали машину? — Аарон сделал большой глоток кофе, поставил чашку на столик у двери и кивнул на встроенный в стену монитор с камерами. Классическая система внешней безопасности — пара фронтальных камер на дорогу, гараж и внутренний двор с бассейном. — Подгони ближе к гаражу, плевать на газон. Пойдем, помогу с вещами.
Отец и сын вышли во двор, а я отправилась прямиком на кухню. Ох, успела соскучиться по этому дому, просто жуть как. Такое ощущение, словно мы уехали всего на пару дней и вот вернулись — все было так привычно и так знакомо, словно мы действительно тут живем.
Я заново включила кофеварку, выглянула во внутренний дворик с бассейном, обнаружила нововведение в виде огромной барбекю-печи (уж ее то точно невозможно будет утопить!) и уселась на привычное еще с лета место за столом.
"Тут адски холодно, я уже скучаю по мистеру Радужные Какашки!" — написала я в карибский чат. Ребята разъехались по домам и семьям вместе с нами, поэтому я не сомневалась, что им не менее холодно и они не менее скучают по голубой водичке и единорогу в бассейне. Я проверила все социальные сети, даже инстаграм пролистала, добавила фотографию из кофейни, налила в кружку кофе, вернулась на свое место — и только потом комбинация из отца и сына появилась на кухне. Подозреваю, у них там был некий личный разговор, и я готова была хоть весь день проторчать на этой кухне, лишь бы они решили свои проблемы раз и навсегда. Все-таки, взрослые. Хотя бы один — так точно.
— Если вы правда перегнали машину на газон, Джес вас обоих убьет, — хмыкнула я, откладывая телефон на стол. — Оно того не стоит.
— Не стоило вообще брать машину, у нас вторая стоит без дела, — отмахнулся глава семьи, раскрывая холодильник. — Джес в нее не помещается, — хмыкнул он. — Пару минут, и будут тосты. Завтракали?
— Тосты — отлично, — закивал Мика, заглядывая отцу через плечо у холодильника. — И прихвати сок.
— Что, до сих пор не пьешь кофе?
— Этот — нет, — он скорчил рожу на мою кружку. — А напитком с привкусом кофе я еще с утра закинулся, мы рано прилетели.
Я привычно передразнила его рожицу, пока никто из них не видит, откинулась на спинку стула:
— Как у вас дела? — я улыбнулась. — Джес не просит поехать в ночи понюхать рельсы?
— К счастью, нет, — на полтона ниже отозвался Аарон. — Одно время она просила открыть собственную кондитерскую, чтобы "все и сразу", "отличная идея для потомков" и "ууу, собственные пироженки круглые сутки!". Я до сих пор думаю — может и правда открыть? С двумя-то сыновьями...
— Пожалуйста, нет.
Мика смотрел на меня через стол. Внимательно и серьезно.
— Тебе пора показать видео, откуда берутся дети! И что для этого желание женщины как-то не является главным компонентом, — я сдерживалась, чтобы не засмеяться в голос. — Мика! Боже, давайте сменим тему.
— Обсудим это, когда ты станешь женщиной, окей, — привычно огрызнулся Блондин. Я буднично показала ему средний палец, и наша мелкая конфронтация продолжилась бы, не зайди на кухню зевающая Джес. Завернувшись в огромный пушистый халат, она была похожа на воздушный шарик, — но такая очаровательная и потрясающая, как и всегда. Только сейчас я поняла, насколько успела соскучиться по ней!
Наша фея сонно моргнула, повернулась в Аарону с личиком, полным абсолютного непонимания, открыла рот, закрыла и только потом озадаченно приподняла брови:
— Мне вернуться в кровать и проснуться?
— С Рождеством! — я подняла руки вверх, и, с шумом отодвинув стул назад, побежала обнимать ее. — Ох, я даже не знаю, как тебя обнять, чтобы ты не рассыпалась! — чмокнув ее в щеку, я сжала ее ладони в своих и с любопытством оглядела ее уже заметно выпирающий круглый живот. — Выглядишь потрясающе. Мы ужасно соскучились.
— А я как! — Джес сжала меня в ответ. — Вот же чертята! Я перед сном ваши фотографии смотрела, когда вы успели? Ну ка иди сюда и обними меня! — она чмокнула меня в щеку и тут же протянула руки к Блондину. — Ох! Я соскучилась не меньше!
Я с улыбкой вернулась на свое место, краем глаза наблюдая, как осторожно Мика обнимает свою мачеху — и тут же внезапно резко отстраняется с таким озадаченным лицом, что Аарон хлопает его по плечу, а Джес смеется:
— Она толкается, сказала тебе "привет". Позавтракаем, и можешь пообщаться с сестренкой нормально.
— Девочка? — уточнила я удивленно. — Неужели?
— Узнали всего пару недель назад, не смогли удержаться — хотелось посмотреть на нее на УЗИ, а там в любом случае можно увидеть, кто это, — покачал головой Аарон и заулыбался. — Так что уже выбираем имя, но пока только миллион вариантов и горячие споры о сочетании имен. Ну и в новом году начнем декорировать детскую, и спасибо Джес — никакого розового, слава богу! Горячие тосты, разбирайте пока не остыли. Джес? Тосты или достать говядину с овощами?
Пока старшие Каллахены возились с завтраком, я утащила хрустящий хлеб с тарелки и потянулась открыть банку "Нутеллы". Мика наконец-то пристроил свой зад на соседний стул, также утянул тост и сделал большой глоток сока из высокого бокала.
— Это было странно, — пробормотал он смущенно. — Очень странно.
— Это естественно. Но непривычно, — улыбнулась я ему. — Мне тоже. Поздравляю с сестренкой! Будешь "Нутеллу"?
Мика мотнул головой и потянулся за банкой клубничного джема, который и так стоял на столе:
— Что, даже не спросишь, о чем мы успели поболтать с отцом?
— Не-а, — протянула я в ответ, засунув в рот целую ложку шоколадной пасты. — Сампотомрасска...
Блондин скорчил очередную рожу на мое непонятное и неразборчивое бормотание, потянул ложку за ручку:
— Кто там из нас двоих неотесанный мужлан?
Я радостно и дурашливо пожала плечами в ответ, с полным ртом "Нутеллы", смешными раздутыми щечками, Джес хохотнула, повернувшись от микроволновки, и уселась на стул напротив.
— Как твой конкурс начинающих талантов? — спросила она. — Когда финал?
— Третья суббота января, — закивала я, облизываясь после пасты. Хрустящий загорелый тост уже был в моей руке, как и отобранная назад ложка для пасты.
— Ого, уже совсем скоро. Нью-Йорк?
— Потом там начинается Неделя Моды, мадам уже забронировала с десяток мест на показы. В итоге мы поедем туда на полторы недели, как будто еще одни каникулы, только не совсем каникулы. Жди миллиард фотографий. Я была в Нью-Йорке один раз, и то в детстве с мамой, и на самом деле совсем ничего не помню. Манхэттен, Бруклинский мост, статуя Свободы... Что там еще есть?
Мика звучно зевнул мне в ухо, я с силой впечатала локоть ему куда-то под ребра и даже бровью не повела.
— ...ты сам сказал, что не поедешь.
— Я еще не решил. Кстати, что у нас с планами на Рождественский ужин? — Мика тут же повернулся к отцу и мачехе. — Мы привезли по паре дурацких свитеров с оленями, как и положено. Такой сельский ужас можно носить только сегодня, а еще Джейсон хотела успеть на ярмарку и в какой-то пряничный домик... Джес, ты как себя чувствуешь?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
