— Девочка моя, кто будет у вас её покупать? — тяжело вздохнула Гарби. — Отговори его пока не поздно.
— В Келулане у него получилось, — неуверенно возразила Айри.
— Да какая у вас там одежда? — скептически хмыкнул Эдай. — Одни юбки!
— А это! — возмущенная девушка сбросила шаль и повернулась, демонстрируя платье.
— Здесь такое не носят! — отмахнулся мужчина, и его глазки масляно заблестели, разглядывая стройную фигурку.
— Это мы еще посмотрим, — не очень уверено ответила она. — Главное, лавку найти.
— Бросай ты эту глупость, — Гарби взяла её за руку. — И оставайся у нас.
— Все равно вы быстро разоритесь с этой затеей, — поддержал супруг. — Тогда опять придется воровать или торговать собой. А здесь будешь работать в зале. Подавать еду и рассчитываться с клиентами. Народ у нас тихий, никто тебя не обидит.
— Я помогу, — сказала Айри, глядя на женщину, и еще раз повторила. — Но жить здесь не буду.
— Хочешь поглядеть, как твоего Алекса продадут в рабство, когда разорится? — усмехнулся Эдай.
— А вдруг разбогатеет? — возразила девушка. — Боги его любят.
— Кажется, Апий Опц купил себе дом на Якорной улице? — хмурясь, вспомнила Гарби.
— Точно! — встрепенулся мужчина. — Малой сказал, что они только вчера переехали!
— Тогда надо узнать, не сдал ли еще Корнелл кому-нибудь его старую лавку! — вскричала женщина. — Здесь совсем близко. Пока твой приятель будет бестолково ждать покупателей, ты поможешь мне в зале! Эдай, сходи с ней!
— Сейчас, только переоденусь, — бодро воскликнул мужчина и заковылял на кухню.
— О чем вы говорите? — нахмурилась Айри.
— Знаешь особняк Сарвия Корнелла, по прозвищу Апер? — спросила Гарби, знаком попросив себе вина.
— На углу улиц Морской и Корнеллевой? — уточнила девушка, протягивая ей чашку.
— Да. Он там сдает в аренду две лавки. Одна только что освободилась Место хорошее и от нас недалеко.
Женщина выпила и, тяжело отдуваясь, спросила:
— У твоего Алекса хватит денег заплатить за два месяца вперед?
— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Смотря сколько Корнелл запросит.
— Размечтались! — хохотнул Эдай, успевший переодеться в новый, серо-синий хитон. — Такие люди с простым народом не разговаривают. Городской советник. Пять кораблей, гончарные мастерские, доли в торговых домах.
— Мне наплевать, — фыркнула Айри. — Лишь бы место хорошее и цена подходящая, а говорить можно и с кошкой.
— Идите, — махнула рукой Гарби. — Да пошлет вам удачу Едр.
Едва они отошли от "Веселого омара", мужчина спросил:
— Ты еще не рассказала о своем втором хахале. Кто он такой и как оказался в вашей компании?
— Мне смотреть на тебя не хочется, не то что разговаривать, — буркнула девушка, накидывая на голову шаль.
— Если думаешь у нас работать, тебе придется часто это делать, — усмехнулся Эдай. — Так что не груби, а отвечай.
— Нечего отвечать, — отмахнулась девушка. — Человека еще мальчиком украли у родителей, тридцать лет держали в плену, искалечили, мучили и издевались. А когда он вернулся, то родная сестра его не признала.
— Наверное, сильно изменился? — предположил мужчина. — Кто такой?
— Гернос сын Пелия, — ответила она.
— Капитана Пелия сына Ориса? — уточнил Эдай, останавливаясь и поудобнее перехватывая костыль. — Так столько лет прошло, как он пропал. Могла и не узнать.
— Нет, — покачала головой собеседница. — Видно, что узнала. Это муж запретил пускать в дом законного хозяина.
— Так его держали в Келлуане? — мужчина зашагал дальше. — Но туда не пускают иноземцев, и там нет рабов.
— А сволочи везде есть, — зло выругалась девушка. — Его держал в рабстве злой колдун.
— Я не мальчишка, чтобы верить в колдунов! — презрительно сощурился Эдай. — И давно не верю в сказки.
— Мне все равно, во что ты веришь, — пожала плечами Айри. — Тридцать лет он мечтал увидеть близких. А друг детства его предал! Кстати, этот Капис сын Алча очень на тебя похож.
— Ты меня еще плохо знаешь, — осклабился мужчина. — Вот поближе познакомишься...
— И не надейся! — огрызнулась девушка. — Скорее в моей постели окажется скорпион, чем ты!
— Посмотрим! — рассмеялся Эдай и кивнул. — Мы пришли.
Айри увидела высокие стены и трое ворот. Одна створка справа была гостеприимно распахнута, оттуда доносился взволнованный разговор, и пахло лежалым зерном. Когда подошли ближе, увидели просторное помещение, уходившее в глубь здания шагов на пятнадцать. Мешки и корзины лежали по сторонам узкого прохода, в конце которого виднелась деревянная лестница наверх.
У входа яростно торговался толстый покупатель в короткой застиранной тунике и тощий продавец в сером хитоне.
Заметив новых посетителей, он раздраженно махнул рукой.
— Забирай! Но это в последний раз!
Кланяясь и бормоча благодарности, толстяк подхватил мешок с зерном и, пятясь, вышел из лавки.
— Вот ведь люди! — плюнул ему вслед продавец. — Попробуй докажи такому тупице, что цена тоже может меняться! Эдай! Ты зачем выполз из своей ракушки, старый краб! И кто эта красавица?
— Дело есть, Ветулин, — вздохнул одноногий. — Ты не знаешь, соседнюю лавку уже кто-нибудь снял?
— Пока никого не видел, — пожал плечами торговец. — Но это надо у Мыслиша спросить. А тебе зачем?
— Знакомый интересуется, — Эдай кивнул на Айри. — Хочет одеждой торговать.
— Что? — вскинул редкие брови лавочник. — Одеждой? Да он в своем уме, женщина?
— Не твое дело, — огрызнулась та. Теперь уже и ей самой идея Алекса шить платья казалась глупой и бесперспективной.
— Как знаешь, — развел руками Ветулин. — Жаль, если хорошее место дуракам достанется.
— Мы еще посмотрим, кто умнее окажется? — высказалась девушка на прощание.
— Полия, ты слышишь? — крикнул лавочник, смеясь. — Здесь хотят платьями торговать.
— Какими? — донесся сверху женский голос.
— Очень красивыми! — отозвалась довольная Айри. — Приходите, сами увидите!
— Пойдем! — поморщился Эдай, ухватив её за руку. — Узнаем о лавке.
Она решительно вырвалась, и гордо вскинув голову, вышла. А ей вслед раздавалось обидное хихиканье Ветулина.
Супруг Гарби направился к центральным воротам, украшенным многочисленными металлическими накладками. Он постучал массивным бронзовым кольцом, служившим одновременно ручкой. Калитка быстро отворилась. Широкоплечий раб с ярко начищенным бронзовым ошейником выжидающе уставился на них. Выглянув из-за спины своего спутника, девушка увидела длинную, похожую на коридор прихожую, украшенную колоннами и вазами с цветами, в конце которой ярко блестело пятно внутреннего дворика.
— Позови Мыслиша, — сказал рабу Эдай. — Скажи, тут пришли узнать насчет лавки.
— Подождите, — важно прогудел привратник, закрывая калитку.
При жизни Шило Айри приходилось пару раз забираться в подобные дома. Как и большинство жилищ богатых радлан, этот представлял собой замкнутый прямоугольник со скошенными внутрь черепичными крышами. Скатывавшаяся по ним дождевая вода собиралась во внутреннем водоеме и использовалась для разнообразных хозяйственных нужд. Двери всех комнат выходили в этот своеобразный внутренний двор. Здесь же располагался главный рабочий стол хозяина, за которым он принимал вольноотпущенников и "коскидов". Так назывались невольники, получившие свободу, но до смерти продолжавшие зависеть от главы дома, или свободные горожане, попавшие в материальную зависимость от него. Они выполняли мелкие поручения господина, сопровождали его на важные мероприятия, всячески развлекали, а иногда и защищали в стычках, часто случавшихся на улицах Нидоса.
Кроме прихожей в передней части здания имелись и еще две большие комнаты, никак не связанные с внутренними помещениями и служившие дополнительным источником дохода для домовладельца. Кто-то держал там собственные лавки, а другие, как Сарвий Корнелл Апер, сдавали в аренду.
Глядя на Мыслиша, трудно сразу определить, что перед тобой раб. Длинная туника с зеленой полосой по подолу, круглое сытое лицо уверенного в себе человека. Только маленькая серебряная табличка с именем хозяина указывала на его подлинный статус.
Тем не менее, Эдай являлся все же свободным человеком, поэтому Мыслиш вежливо поинтересовался:
— Вы хотели меня видеть?
Муж Гарби тоже знал о влиянии, которым пользуется этот человек в доме советника, поэтому так же вежливо ответил:
— Мы бы хотели узнать, сдал ли Сарвий Корнелл Апер свою лавку, — и он показал на запертые ворота.
— Есть несколько предложений, — хмурясь, ответил раб. — Но господин пока не принял окончательного решения.
— Я бы хотела посмотреть внутри? — вступила в разговор Айри.
— Можно, — кивнул коротко подстриженной головой Мыслиш — Но я не могу уделить вам много времени. Необходимо проследить за приготовлением обеда.
— Мы тебя надолго не задержим, — пообещал Эдай.
На воротах лавки оказался замок, напоминавший тот, что девушка видела в гостинице. За ними просторное помещение с каменным полом, усыпанным обрывками циновок и какими-то тряпками. По скрипучей лестнице девушка поднялась на второй этаж, или лучше сказать, чердак. У самой стены потолок спускался так низко, что стоять приходилось согнувшись. И лишь в противоположном конце, освещенном двумя маленькими, пробитыми под самой крышей окнами, стало возможно распрямиться. Часть досок, служивших полом, сгнила и угрожающе потрескивала при каждом шаге. Но солнце ярко освещало помещение и, судя по расположению окон, здесь долго бывает светло.
— Быстрее там! — крикнул снизу Эдай.
Удовлетворенная осмотром, Айри торопливо спустилась вниз.
— Где здесь вода? — спросила она у раба, когда тот запирал лавку.
— Колодец на площади Усатой рыбы. Шагов двести отсюда.
— А канализация?
Мыслиш указал рукой в другую сторону. — Там слив. Но мочу можно оставлять. Утром и вечером приходят рабы из красильни Мофасука и забирают её.
— Сколько господин Корнелл будет брать в месяц?
Раб почесал плохо выбритый подбородок.
— Я должен еще уточнить, но не меньше двадцати серебряных рахм.
Девушка посмотрела на своего спутника. Тот скривился.
— Что-то слишком много, — проворчала она
— Столько же платит и Ветулин, — заметил Мыслиш. — Обычная цена.
Айри опять взглянула на Эдая. Тот, вздохнув, кивнул головой.
— Если господин согласится, договор заключается не меньше чем на год, — строго сказал раб. — И оплата за два месяца вперед.
Девушка досадливо крякнула.
— Ваш муж здесь человек новый, — объяснил Мыслиш. — Поэтому и такие условия.
— Вообще-то он мне не муж, — проворчала Айри.
— Меня это не касается, — замахал руками собеседник.
— Мы придем завтра, — вздохнула она. — Пусть сам смотрит.
— Только не раньше, чем в третьем часу после рассвета, — предупредил раб. — До этого времени я буду занят.
— И уточни, пожалуйста, точную сумму аренды? — попросила на прощание девушка.
Распрощавшись с ним, Айри с Эдаем отправились в "Веселый омар". Гарби сидела на том же месте и визгливо отчитывала парнишку, собиравшего с пола разбитые черепки. Заметив их, она оборвала на полуслове очередную гневную тираду и деловито поинтересовалась:
— Видела лавку?
— Место мне понравилось, — пожала плечами девушка. — Но пусть Алекс сам посмотрит.
— Твоему парню не стоит заниматься ерундой, — наставительно сказал Эдай, усаживаясь рядом с супругой. — Ткани, зерно, специи. Вот, что станут покупать люди. Или древесный уголь!
Он встрепенулся.
— У нас им никто не торгует, и приходится брать у развозчиков. А если бы поблизости имелась такая лавка, все пошли бы туда!
— Завтра мы придем, сам ему и скажешь, — вздохнула Айри. — Мне пора. Надо успеть вернуться в гостиницу.
Тут в зал ввалились трое мужчин. Гарби, морщась, встала и поплелась к стойке. Посетители, не обращая внимания на девушку, предусмотрительно закутавшуюся в шаль, уселись в центре зала и громогласно потребовали вина.
— Одну секунду, господа! — Эдай схватил костыль, и обратившись к Айри, тихо сказал. — Останься. Помоги с ужином?
Девушка знала, что последние посетители покидают "Веселого омара" далеко за полночь, и если остаться, то придется ночевать здесь. А ей этого совсем не хотелось.
— Не могу, — она развела руками и, не слушая мужчину, быстро покинула харчевню.
На обратном пути Айри немного заплуталась. Чтобы успеть до закрытия ворот, ей пришлось почти бежать по заполненным народом улицам города. Одни люди спешили в гости, другие домой, третьи просто прогуливались перед сном, не спеша отправляться в свои тесные каморки на верхних этажах многоквартирных домов.
Запыхавшись, она влетела во двор "Кипящего котла". За столами ужинали человек восемь, резко замолчавших при её появлении. А попавшийся навстречу хозяин быстро уступил ей дорогу. Когда удивленная и встревоженная девушка поднималась по лестнице, вслед ей прошелестел шепоток: "Любовница... жена... служанка..."
Айри заглянула в полузакрытое ставнями окно их номера. Пахнуло перегаром и кислятиной. Гернос лежал на краю кровати и заливисто храпел, Алекс, казалось, тоже спал, уткнувшись лицом в стену.
Она постучала. Парень поднял голову, моргнул заспанными глазами и пробурчал:
— Я уж думал, ты останешься ночевать у Гарби.
Он перелез через евнуха, похлопал его по плечу и подошел к двери.
Когда девушка вошла, то сразу заметила на столе кучку больших медных монет.
— Это что?
— Сдача, — усмехнулся юноша, потягиваясь. На нем не было ничего, кроме коротких штанишек, и Айри быстро отвела глаза. Чтобы скрыть волнение, она села на табурет и, глядя мимо него, спросила:
— Откуда они здесь?
Алекс, довольно хмыкнув, согнул ноги Герноса в коленях, и присев на край кровати, самодовольно ответил:
— Хозяин принес. Понял, что поступил дурно и раскаялся в своем поступке.
Евнух что-то пробормотал сквозь пьяный сон. Юноша, наклонившись, вытащил из-под кровати широкую деревянную миску.
— Страдает. В его возрасте люди уже бросают пить, а он только начал.
Айри уточнила.
— Что, вот так сам и принес?
Улыбка собеседника стала еще шире.
— Ага. Я не знаю, сколько стоят рабы в Нидосе. Но, наверное, дешевле тридцати грошей.
Девушка непонимающе пожала плечами. Она прекрасно видела, что собеседник просто лопается от желания поделиться с ней очередным подвигом, и решила дать ему такую возможность. "Милый ты мой", — подумала Айри. Свет заходящего солнца падал сквозь окно, четко оттенял резкие, правильные черты его лица.
— Чуть только ты ушла, приперся хозяин и стал спрашивать через дверь, не нужно ли мне чего? Я молчу. Он давай кричать. Все равно молчу, а уж Герноса и громом не разбудишь.
Парень рассмеялся, показывая ровные, белые зубы.
— Тогда этот баран ушел, а вслед за ним явился слуга. Просунул в окно палку с крюком и отодвинул засов. Они здесь, наверное, так часто делают. Вошел, и в сундук. Тогда я сказал ему, что не нужно воровать у честных постояльцев. На крик прибежал хозяин и сразу согласился выплатить всю полагающуюся сумму.
