— Мы что? Императорский кортеж подрезали?
— Да вроде нет, — хмыкнул водитель. — Маловат. Да и твой навигатор распознал номера. Это — первый советник.
— Х-ха, — нервно выдохнул лейтенант. — Мне, конечно, от этого легче. Нас-то всё равно записали, а драндулет этот числится за мной... Подожди, как мой навигатор?
— Так, — пожал плечами второй сосед, Род. — Вы же сами только что сказал, лейтенант, машина ваша. Чей же в ней может быть навигатор?
— А откуда вы знаете пароль?
— А там был пароль? — Юкси удивлённо посмотрел на Роберта.
— Эй! За дорогой следи!
— Судя по твоему навигатору, мы приехали, — водитель, не глядя, ударил по тормозам и лихо припарковался у решётчатого забора. Поверху вилась кольцами колючая проволока — интересно, тоже гараж или куда более серьёзная контора? Роберт не успел задаться не таким уж и пустым вопросом, так как едва не приложился лбом о сидение, опять. На этот раз повезло, Перц успел поймать начальство. — Кстати, классная штуковина. Лейтенант, у тебя ещё такие есть?
— Уроды! — оценил юноша.
Позорище! Его! Знаменитого — и не в узких, кстати, кругах — Колдуна обошёл какой-то тупой шофёр, вояка и дегенерат!.. Ладно-ладно, он погорячился, но его даже Хрюша засмеёт, а ведь друг всегда горой за Роба.
— Не-ее, лейтенант, ты не прав, — Перц вернул Роберта на место, разгладил форму и, благостно улыбаясь (что на его физиономии выглядело ещё более устрашающе, нежели кровь крапом и нож в зубах), прикрепил к воротнику брошь — букетик незабудок.
— А можно? — усомнился Род.
— Стыдно тебе. Это ж не парадка, — отчитал младшего старший и продолжил, обращаясь вновь к командиру: — Так выражаться могут только сержанты, то есть, например, я или Юкси. Ну, пожалуй, ещё прапорам допустимо. А вот офицерам ну никак нельзя.
— А Императорам? — ехидно уточнил юноша. Он-то всё ждал... вот и дождался. — Он же тоже офицер.
— Тоже. Но Императорам всё можно, — Перц отодвинулся, как художник, изучая дело рук своих. Одобрительно кивнул, затем, спохватившись, водрузил на Роберта форменную кепку. — Правда, потом их окунают головой в унитаз.
— Да-аа? — Род во все глаза смотрел на болтуна. Молодой лейтенант кисло наблюдал за спектаклем. Кажется, рядовой, он же курсант, сегодня тоже был клоуном.
— Стыдно тебе, — повторился приятель. — Подумай, кто бы посмел? Но советник, думаю, над душой-то постоит и понаблюдает, очень внимательно понаблюдает, как...
— Как Их Величество моет рот с мылом? — предположил Роберт.
— Нет. Ну, что ты за садист, лейтенант? Чем тебе зубная паста не угодила? Есть ещё всякие полоскания. Его ж Величеству всё-таки с людьми общаться.
— А-аа, ну да, — согласился юноша. — Скажи-ка мне, сержант, это что?
Он подёргал ворот с новым украшением.
— Нравится? — легко догадался Перц. Брошь действительно была красивой и, несмотря на всю цветочность, мужской. Отказываться от неё новый хозяин не собирался, хотя незабудки... Он с ними точно заикой станет! — Наш тебе подарочек. От всего сердца. Курсант придумал.
Род отчаянно покраснел.
— Стыдно тебе, — передразнил Роберт. — Нехорошо младших подставлять, — посмотрел на всё ещё смущённого рядового. — Спасибо, Род. Классная штука. — И вернулся к Перцу: — А за что? День рождения у меня ещё нескоро.
Вообще-то он отлично понимал, что этот подарочек не в честь какого-либо праздника. Точнее даже — вопреки.
— Да просто так. Мы же тебя любим, лейтенант.
Сама невинность.
— А в щёчку поцеловать? — мило улыбнулся в ответ юноша.
— Э-ээ, его жена не поймёт, — мигом вступился за друга Юкси. — К тому же тогда придётся и мне тебя целовать, и курсанту. Мне-то что — супруга поймёт, хотя дети осудят. А вот курсант у нас несовершеннолетний...
— Я на два года старше Его Величества! — возмутился Род. Это был ещё один нескончаемый источник для шуточек: Роду (на деле, вовсе Родерику) его девятнадцати (как, впрочем, Императору его семнадцати) никак нельзя было дать, поэтому-то никто и не сомневался, что паренёк относился к тому сонму несчастных, кого подданные назвали в честь сюзерена. Бедолага дошёл до того, что не только носил с собой военный билет, без которого выходить из дому не рекомендовалось, но и нотариально заверенную копию свидетельства о рождении, что наоборот вызывало ещё больше вопросов у проверяющих.
— ...в смысле, младший по званию. Это же расценивается как использование служебного положения. И вообще подсудно, — спокойно продолжил водитель. — Или... — он озадаченно помолчал. — Или, курсант, ты влюбился в нашего лейтенанта? То-то ты с подарочком попал. Тогда ладно, тогда можно и целовать.
— Эй! — рядовой пошёл пятнами. — Ничего я не влюбился! У меня девушка есть...
— О, извини. Вспомнил: я же вас в кино провожал, на сеанс для восемнадцати плюс, — Юкси развёл руками. — Поцелуи, лейтенант, отменяются. Но, кстати, о девушках. Это что у тебя за напомаженный в Союзе остался?
Идиот! Ну что он за идиот! Один раз попался, но вместо того, чтобы исправиться да устранить проблему, вляпывается ещё! Причём, как говорится, не отходя от кассы. А всего-то и требовалось положить трубку. Или хотя бы микрофон вырубить.
— Вы ситийский знаете?
О том, что они подслушивали, Роберт спрашивать не стал — и без того всё ясно. С другой стороны, заданный вопрос тоже разумностью не отличался, но лейтенант не смог удержаться — родной язык был очень сложен для иностранцев. Именно поэтому, кстати, Колдун тогда, в гостинице нисколько не сомневался, что разговаривает с земляком, а, как известно, ситин другого ситина не подставит... Почему-то за границей этому заблуждению были подвержены все граждане Союза, за что регулярно страдали. Роберт исключением не оказался — вот и поплатился.
На глупый вопрос ребята отреагировали соответственно. Даже скромный курсант не скрывал того, что думает о начальстве. В команду он, к слову сказать, попал именно потому, что заявил о своём знании ситийского — другие кандидаты до такого просто-напросто не додумались. Правда, Рода никто не проверял да экзаменов не устраивал, а между собой маленький отряд общался только на рлане, что было и разумно, и полезно. Особенно для Роберта.
— А, ну да.
В сержантах и вовсе сомневаться не приходилось. Разве лишь в том, что они на самом деле сержанты. И за что ему такая честь?
— Это ошибка молодости, — буркнул юноша, так как команда продолжала терпеливо ждать. — И забудем об этом.
Ещё бы самому из памяти выкинуть! Эта "ошибка" проживала у него лет пять. Вернее сказать, она обреталась там, где имелись деньги, лучше больше, и каждый месяц возвращалась к Роберту денька на два, порой на три, а, если совсем не повезло, то на неделю. Вся в слезах, полная раскаяния — мол, прости, бес попутал! Больше не буду! Обещаю готовить, стирать, убирать квартиру там, где разрешишь, и не звонить к тебе на работу... И, конечно же, исчезала у очередного богача. Их в модный стриптиз-бар заглядывало много — и всегда находился хотя бы один, которому танец "ошибки" нравился до безумия, а с мерзким характером той ещё никто ознакомить новоявленного поклонника не успевал. Или поклонницу, что тоже случалось, а "ошибке", несмотря на все утверждения о неприятии женского пола, было, видимо, всё равно когда и с кем, главное, за сколько и на сколько.
— Забудем — так забудем, — подозрительно легко согласился Перц. — Тем более ты, мы слышали, женился. Хотя, когда успел, ума не приложу.
Интересно, они следят за каждым его шагом и действием или так, душу тешат, издеваются?
— Женился?! — встрял Род. — Лейтенант, а вы разве не... Ну, это... того... Вы разве по женщинам?
Вот за это Империю не любили ещё сильнее. И именно потому Хрюша перестал удивляться решению Роба, который физкультуру прогуливал аж в детском саду, податься в чернозадые. В Ни-Эм-Ин однополая любовь не вызвала осуждения. Как, впрочем, и одобрения. Её попросту не замечали. А в результате сексуальные меньшинства в Империи не только не имели какого-либо влияния, но даже к тому не стремились — зачем, если это всего лишь жизнь? До смешного, в Ни-Эм-Ин, самом крупном как территориально, так и по численности населения государстве на планете, однополых пар было на порядок меньше, чем в религиозном Унталле, где неженатых любовников разного пола побивали камнями, что уж говорить о тех, кто обратил внимание на представителя своей половины.
— Курсант, это не тактично, — неожиданно одёрнул Юкси.
— Зато по существу, — заметил Роберт.
А ещё в Империи узаконили так называемые дубль-браки. Но только наивному Хрюше могло придти в голову, что достаточно лишь стать ниэминцем, как тебе да с любым тотчас позволят вступить в сей союз. Роберт года три назад, когда полагал, что влюблён в "своего напомаженного", а тот пусть и в странной форме, но отвечает взаимностью, изучал вопрос. Тщательно, полный надежды... Заключить дубль-брак и впрямь никто не запрещал, правда, требовалось собрать некий набор документов, вполне себе логичный, не придерёшься, даже если очень захочешь, однако... Препятствий и здесь не чинили, но пробивались сквозь бюрократическую машину, искусную до естественности, пожалуй, только те, кому оно действительно было нужно. А таких и унталльское гражданство не остановило бы. К тому же именно такие вступали в дубль-брак без проблем.
В общем, разрешив однополый брак, Империя, однако, потребовала доказать и, прежде всего, себе, что тебе это необходимо. Зачастую в процессе обнаруживалась истинная причина, которая к любви и даже просто сексу не имела ни малейшего отношения. Роберт, например, уже в себе разуверился.
— Не знаю я, курсант.
— Это из-за Незабудки?
— Возможно, — не стал спорить лейтенант Сергив. Он вновь помрачнел. — З-зараз-за!
— Я? — обиделся Род. Потом догадался: — Или сержант Кин?
— Да нет, курсант, — вздохнул Роберт. — Ты не представляешь, что я сегодня с утреца сделал!
Компания переглянулась, словно вздохнула: мол, он ничему не учится! Ну да, ну да, он помнит, что ситийский они тоже знают.
— Я сказал другу, что Незабудка и есть моя жена. Хуже того, фотку ему отослал, ту самую, которую вы мне обоями прилепили.
Судя по тому, как вытянулись их лица, до столь изощрённого способа самоубийства они не додумались. Ну, рядовой ещё мальчик, ему можно, а вот у этих двоих опыт определённо немаленький.
— Эх, лейтенант, — Перц сочувственно похлопал начальство по плечу. — Что ж ты так? К нам обратиться не мог? Ведь гуманно бы пристрелили и памятник на могилке установили бы. — Он печально вздохнул. — Даю честное сержантское, мы с Юкси болтать не станем.
— Да причём тут вы с Юкси? — вернул вздох Роберт. — Я не я буду, если Хрюша через часок-другой не растрезвонит о моей жёнушке по всем Союзу, а до кучи не сварганит страничку для досконального освещения сего удивительного события.
— Эх, лейтенант, — повторился подчинённый.
— А сержант Кин всё-таки из корпуса "Хок", сетью пользоваться умеет, — продолжил сокрушаться Роберт.
— Точно! — радостно подтвердил Род. — Она даже он-лайн дневник ведёт. Почему-то ассальский, на натоне...
— Эх, лейтенант, — на этот раз вздыхали все четверо.
* * *
Автомобиль тряхнуло. Сэм выглянул в окно. Ни в качестве дорог, ни в умении водителя сомневаться не приходилось, поэтому советник нисколько не удивился произошедшему — он лишь покачал головой и устало потёр виски. Иногда эта жизнь так утомляет!
— Советник, вам плохо? — проявила участие адъютант.
Хорошая девушка, вежливая. А ещё талантливая, трудолюбивая, упорная. Определённо нашедшая своё место — чего только стоит то, что она сработалась с Родди! Но знает ли она, что выбор на неё пал, прежде всего, из-за её миловидности, при некоторых условиях становившейся обольстительностью? Пути органов госбезопасности неисповедимы.
— Да, Лола. И плохо с тех пор, как меня посетила гениальная идея, что руководить эскадрильей куда интереснее, чем сидеть за штурвалом отдельного истребителя.
А всё Констан. В последнее время очень хотелось пожелать ему в гробу перевернуться. Глупый настрой — с Эминами иначе не бывает.
Адъютант умело пропустила мимо ушей ненужное откровение. Хорошая девушка, правильная. Понимающая.
Сэм вновь посмотрел в окно. Найква, так что и впрямь нечему изумляться. В какой же ещё стране такое возможно? Только в Ни-Эм-Ин. Улицы расчистили, объезды установили, граждан заранее предупредили, но всё равно нашёлся лихач, вклинившийся между машинами кортежа главы государства, встречающего главу другого государства... Ну и пусть, что здесь нет Императора, а лишь его советник и его адъютант, но подданным-то об этом не известно. Да и велика ли разница? Если по сути-то...
— Лола, а Его Величество вас не обижает?
— Его Величество? — недоумённо нахмурилась девушка. — О чём вы, советник? — потом сообразила: — А, вы об этом! — прыснула, как над хорошей шуткой. Выходит, не знает. — Он же Эмин. Они не обижают — они женятся. К тому же Его Величество ещё маленький.
И ненужных вопросов, вроде того, а где патрон и почему вместо него рядом советник, она не задавала.
— У Эдара в те же годы был Родерик, которого по всему замку пытались отловить.
— Значит, Его Императорское Величество Эдар Катарта Эмин был уже большим.
Как всё у них просто.
Интересно, а в пробку им удастся попасть? Почему бы и нет... Машина резко остановилась. Накаркал?
— Затор? — поинтересовался Сэм.
— Похоже на то, советник, — подтвердил водитель. — Авария... Странно, что нас не предупредили.
— Развернуться сможем?
— Было бы куда, советник, — подчинённый напряжённо заёрзал на кресле, передёрнул плечами. Затем поправил наушник. — Не нравится мне всё это. Ох не нравится... Чёрт!
Он честно попытался отъехать, выведя автомобиль на тротуар и, кажется, не очень заботясь о пешеходах... которых здесь и сейчас попросту не должно было быть. Но не успел — дёрнулся, словно от электрического разряда, и упал на руль, ненужным чудом не задев клаксон, а ведь мог тем привлечь внимание. Из уха, того самого, с затычкой наушника, потекла тёмная струйка. Без сознания или, что вероятнее, мёртв. К застывшей и, похоже, застрявшей на бордюре, машине шли люди. Они не бежали, спеша на помощь. Потому что они никуда не торопились, тем более кому-либо помогать.
— Лола... — Сэму не требовалось ничего объяснять.
— Советник! — красавице-адъютанту тоже. — Я их задержу. А вы бегите! Сове...
— Заткнитесь, Лола, — холодно оборвал девушку первый советник Его Императорского Величества. — Поздно. И бегаю я плохо. К тому же будет интересно их послушать... хотя... не очень — и без того ясно, что скажут.
— Со... — вновь попробовала она.
— И, Лола, молчите. У вас неподходящий акцент.
Девушка, сглотнув, кивнула. Она не была арлеашкой. И никто из её родственников. Да и проживала она когда-то у границы, противоположной той, за которой раскинулась территория старого врага. И всё-таки акцент адъютанта "Чистой крови" не понравится. Но на что они рассчитывают, Лола понять не могла — у неё такое в голове не укладывалось.
