Встретимся над облаками. Часть первая

— Девчонки, глядите...

Проследив за направлением моего взгляда, обе феечки вскочили. Таня стартовала с места практически мгновенно, Ритка испустив вопль — "Макончайерундойзаниматьсявалисюда"! — рванула следом. В хижине что-то пискнуло, загрохотало и несколько секунд спустя, Галина появилась на пороге с коротким луком в руках.

— Что? — рявкнула она, глядя на меня.

Я молча показал рукой. Хозяйка охнула, метнулась обратно в хижину и вернулась уже без лука, но зато с Никитой, которого волокла за шиворот.

— Ну, ма!.. — тянул опешивший мальчишка, похоже, совершенно не понимающий чего от него хотят.

— В сарай, за кольями, живо! Ты тоже не пялься, а давай помогай!

— Что делать-то? — спросил я, честно говоря, совершенно не понимая причины возникшего переполоха.

— Иди за мной.

Мы побежали к сараю. Никита, который к этому времени уже успел во всём разобраться, сопя, тащил охапку толстых кольев и большую деревянную киянку.

— Куда нести?

— Пока на ток, потом покажу.

Галина открыла дверь пошире, и выкатила наружу здоровенную катушку с намотанной на неё верёвкой. Вставив ось — длинную крепкую палку, мы потащили её на ток. Над нашими головами с шумом пронеслась Ритка.

— Круто ма, кусок что надо! Я за копьями!

— Давай. Пришьём его там, где большая щербина. Есть за что крепить конец?

— Ага, Танька расчищает.

— Давай, шевелись.

Рита влетела в сарай и вскоре выпорхнула наружу с двумя длинными острыми палками в руках. Я уже знал, что они используются для прокалывания газовых мешков. Копьё внутри полое, через него водород выходит наружу, после чего остров немного опускается вниз. Таким образом, здесь регулируют высоту полета, когда требуется поймать подходящий воздушный поток. Со временем отверстие в мешке зарастает, и он вновь наполняется газом.

Миновав ток, мы вышли на убранное поле и двинулись вдоль края острова к тому месту, где в неровной береговой линии имелся довольно внушительный "залив". Похоже, обитатели фермы всерьёз решили втиснуть беспризорный клочок суши в это углубление.

Тем временем, безжалостный ветер постепенно разносил острова в разные стороны. Сверху послышался негромкий хлопок, свист выходящего газа и восторженные вопли сестёр.

— Только бы не переборщили, балаболки, — прошептала хозяйка, посмотрела на охапку кольев притащенных трудолюбивым Никитой, потом взглянула на меня.

— Давай Тимур, поработай.

— Что надо делать?

— Заколачивай их там, где я покажу.

— Хорошо.

Галина ткнула большим пальцем ноги в едва приметную ямку.

— Здесь.

Я послушно взял кол и начал забивать его киянкой в мягкую, податливую землю.

— Стой, достаточно, — сказала хозяйка, когда деревяшка ушла в почву на две трети своей длины. — Давай следующий, вот сюда.

Работа оказалась несложной, и минут через десять, половина кольев оказалась забита. Тем временем ничейный островок опустился достаточно низко. Появилась Таня.

— Вы готовы? — спросила она.

— Да, — ответила Галина. — Бери верёвку. Тимур не спи, помогай!

Мы подняли катушку насаженную на ось, каждый со своей стороны. Таня схватила конец верёвки и полетела прочь. Катушка принялась быстро разматываться.

— А если не хватит? — спросил я у хозяйки, но та не ответила, пристально глядя в след улетающей дочери.

Верёвки хватило. Феечка благополучно добралась до острова и скрылась из виду. Прошло несколько томительных минут. Катушка продолжала медленно разматываться — островок улетал всё дальше. Наконец появилась Рита.

— Готово! — прокричала она и замахала руками.

— Теперь наша очередь! — быстро сказала Галина, и несколько раз с силой крутанула катушку, чтобы появилась слабина. — Привязывай к крайнему колу, живо!

Я встал на колени и выполнил приказ.

— Теперь накидывай на другие. Да не так, дубина! Накинул, обернул пару раз и к следующему. Вот, верно. Главное, чтобы ветер не усилился!

Работа была несложной и напоминала выуживание рыбы. Мы медленно, подтягивали к себе пойманный кусок, цепляя верёвку за колья, следя за тем, чтобы она натягивалась не слишком сильно. Рита контролировала процесс, сидя на островке, а Таня постоянно кружила в воздухе, готовясь схватить веревку, если та всё же порвётся.

Сначала мне казалось, что мы никогда не закончим, уж слишком далеко успел отлететь объект нашей охоты, но постепенно расстояние стало сокращаться. Уже можно было разглядеть листья невысоких кустов, которыми поросла спина пойманного "зверя". Обессилившая Таня опустилась рядом и, сложив крылья, вяло попыталась помочь, но я отогнал её. Сам справлюсь. В конце концов, мне посчастливилось родиться на планете с нормальной силой тяжести, потому мои мышцы были значительно крепче, чем у здешних обитателей.

Спустя примерно два часа, заарканенный остров уткнулся коричневым боком в край нашего Дома, словно уставший щенок. Проколов ещё один газовый мешок, чтобы уравнять поверхности мы принялись "сшивать" обоих летунов между собой. Делалось это просто — на захваченном куске набили ряд кольев, после чего скрепили будущих друзей десятком верёвок.

— Уф, — сказал я, падая на землю. — Ну и работёнка.

— Ага, — вздохнула Таня. — Но она того стоила.

— А они не разлетятся снова?

— Не-а. Постепенно срастутся друг с другом и станут единым целым.

— Вот оно что... И когда будем снимать швы?

— Не поняла?

— Веревки, когда уберём?

— Дней через пятнадцать, не раньше.

— Эй, люди вы что валяетесь?! — подбежала весёлая Рита. — Айда смотреть на сокровища!

— И то верно, — сказала Танька вставая. — Тимур, мам, пойдём, глянем.

Признаться, я немного волновался, ступив на поверхность пойманного островка. Уж очень сильно качалась земля под ногами. Но верёвки держали крепко.

По площади, он оказался небольшим: примерно тридцать квадратных метров и судя по всему был совсем диким. Во всяком случае, на его поверхности отсутствовали следы культурных растений, только жёсткая редкая трава да невысокие кусты. На первый взгляд ничего особенного, но тут, Рита пропела торжественную мелодию и подняла с земли камень, размером с человеческую голову.

— Сюрприз! — довольно воскликнула она. — Что, не ждали?!

Галина охнула и схватилась за сердце. Даже я, ещё не научившийся до конца разбираться в местной системе ценностей, и то уважительно присвистнул. Конечно, камни стоили здесь дешевле, чем железо, но всё равно, очень дорого. Из них делали жёрнова для мельниц, молотки, лезвия мотыг и множество других необходимых в хозяйстве вещей. Особенно ценились глыбы обсидиана, из острых осколков которого получались отличные скребки, ножи и бритвы. Валуны попадали на острова в виде вулканических бомб. На поверхности планеты постоянно извергались вулканы, вышвыривающие в атмосферу пепел и камни. Пепел, оседая на спинах воздушных гигантов, превращался в почву, а более крупные частицы, как правило, падали обратно на землю, но иногда врезались в острова.

— Вот крылья для Никитки, — улыбаясь до ушей, сказала Рита. — И ещё куча денег останется!

— Радость то, какая, — бормотала мамаша, и я почти слышал, как в её голове скрипели шестерёнки счётной машинки. Маленькой и очень жадной.

— Но это ещё не всё! Таба-дам! — прокричала Таня, вспархивая на валун скрытый высокой травой. — Я памятник! Крутой у меня постамент!

Постаментик на самом деле был несколько маловат для памятника, но достаточно велик для всего остального. Хозяйка упала на колени, и принялась судорожно разгребать траву, пытаясь хотя бы приблизительно определить ценность находки. Её старшая дочь застыла в эффектной позе, едва касаясь кончиками перемазанных землёй пальчиков неровной поверхности глыбы. Она сильно напоминала девушку с древней картины давно забытого земного художника.

— Разверни крылья, — попросил я.

— Зачем?

— Для красоты.

— Пожалуйста!

Радужные крылья разошлись в стороны. Я восхищённо замер, затем торопливо стянул с запястья часы и отщёлкал несколько снимков встроенной камерой. Разрешение у неё конечно паршивое, но всё равно получилось отлично. Как жаль, что мой коммуникатор слетел во время падения. Сколько красивых кадров можно было бы сделать!

Галина вскинула лицо искаженное алчной гримасой.

— Вы что бездельничаете?! А ну живо ищите, может, ещё найдёте!

Таня тяжело вздохнула, с её губ сползла улыбка. Она устало спрыгнула на землю и принялась покорно раздвигать руками высокие стебли травы.

Глава 7. Не только радость.

— Как же нам всё-таки повезло... — мурлыкала Таня, прижимаясь щекой к нагретому солнцем шершавому боку валуна. Великолепный трофей, был общими усилиями извлечён из тела приблудившегося островка и оттащен к хижине, став на время любимой игрушкой всего семейства.

— Помимо прочего он ещё и красив, — сказал я. — Жаль что вы его, в конце концов, продадите.

— Ага. Можно было сделать настоящий памятник. А, правда, что у тебя дома камни ничего не стоят и валяются прямо под ногами?

— Правда.

— Вот если найти ту самую дырку, сквозь которую ты попал сюда и натаскать кучу всяких сокровищ...

— Зачем?

— Стали бы дожами, купили дворец в Шпиле и зажили б в своё удовольствие.

— Боюсь, что на той стороне портала тебя ждёт тёплый приём, — буркнул я, ощутив укол беспокойства. Мысль о том, что Чужие нашедшие с моей помощью окошко сюда, могут развязать новую бойню была очень неприятна. Я только-только начал отвыкать от войны.

— Ерунда, — беспечно махнула рукой феечка, — Ты их всех перестреляешь из своего ружья!

— Будем довольствоваться тем, что есть. Мне очень надоело стрелять.

— Жалко. А чем ты собираешься заниматься, когда поселишься в Шпиле? Учти, без крыльев там делать нечего.

— Да куплю я крылья, куплю не переживай!

Время, когда я рассматривал симбионта на спинах сестёр с брезгливым отвращением, прошло. Теперь мне самому хотелось научиться летать и как можно быстрее. Если для этого нужно поселить на собственном теле пульсирующего розового паразита... что ж, не такая большая плата за свободу.

— Но на что ты будешь жить? На первое время тебе понадобятся деньги, да и хорошие крылья стоят немало.

— Продам что-нибудь из вещёй, делов то. Кстати, Тань, скажи, а как вообще выглядят ваши деньги? Из чего они сделаны?

— Посиди, сейчас покажу. Главное чтобы мамаша не увидела...

Девушка, вскочив, нырнула в хижину. Уверен, что Галина, которая последние два дня забросив ткачество, лихорадочно занималась подсчётами будущих прибылей от продажи камней, превратившая земляной пол дома в один большой гроссбух, вряд ли была способна заметить, что-нибудь ещё кроме своих цифр.

Я подошёл к валуну и присел на корточки. Он действительно велик по здешним меркам — примерно с половину меня и без сомнения способен принести хозяевам кучу денег. Кроме него и того камня, которым хвасталась Ритка (за своеобразную форму я назвал его "тыковкой"), мы смогли отыскать в траве ещё несколько булыжников размером с кулак. Вполне недурственный улов.

Появилась Таня и протянула раскрытую ладонь.

— Вот смотри!

Я с интересом взял деньги и начал их разглядывать. Это были кусочки плотного дерева, размером и формой напоминающие костяшки домино. По краю лицевой и оборотной стороны тянулся несложный узор, а в центре красовалась цифра номинала. И узор и цифра были аккуратно выжжены, по всей вероятности узким лучом лазера. Дёшево и сердито, а главное не подделаешь!

— Красиво, — сказал я. — Как называются?

— Большая монета — шпала, а мелкая — щепка.

Щепка была размером с фалангу указательного пальца и лишена украшений, только цифры. Я подкинул её на ладони и вернул девушке.

— Ясно.

— Одна шпала — сто щепок. Вот и вся премудрость.

— Спасибо за лекцию.

Таня кивнула, встала и несколько раз прошлась туда-обратно, заложив руки за спину. Затем остановилась, виновато посмотрела мне в глаза и, смущаясь, провела большим пальцем ноги вертикальную черту по земле.

— Я говорила маме, — расстроенным голосом произнесла она, — что мы обязательно должны заплатить тебе за работу, но она даже слушать не хочет. Твердит, что ты и так обязан нам жизнью, что слишком много ешь и так далее. Знаешь же какая она... бережливая.

Я невесело усмехнулся, глядя на печальное лицо девушки.

— Не грусти, ласточка. Мне от вас ничего не нужно.

— Но... но это неправильно! — воскликнула она, топнула ногой и как, всегда оказавшись в расстроенных чувствах, свечкой ушла в небо — успокаиваться.

Проводив её взглядом, я внезапно подумал, насколько по-разному относятся к полёту крылатые обитателя острова. К примеру, Галина на моей памяти поднималась в воздух раза три, не больше, всегда неуверенно и даже с опаской. Рита также не расправляла крыльев без особой нужды, предпочитая заниматься делами твердо, стоя на ногах. И только Таня каждую свободную минуту проводила в воздухе, явно получая от этого огромное удовольствие. То, поймав восходящий поток, неспешно парила, изредка взмахивая крыльями, то наоборот, устраивала настоящий цирк, с демонстрацией фигур высшего пилотажа от иммельмана до мёртвой петли. Если бы вы только знали, как я ей завидовал! За два месяца проведённых на борту летающего острова, мой страх высоты куда-то спрятался, я уже без опаски подходил к краю и мог подолгу смотреть вниз, но это геройство не стоило ничего, по сравнению с её свободой. Крылья! Чёрт побери, я хочу крылья! Когда же, наконец, мы доползём до Шпиля?!

Шумно приземлившись, успокоившаяся девушка подошла ко мне. Ей было стыдно за слова матери, и она явно хотела сделать для меня что-то приятное.

— Хочешь, полетаем? — наконец неуверенно предложила она.

Я вздрогнул и встал.

— Ты серьёзно?

— Конечно.

— А удержишь?

— Было бы что держать, глупый! Кроме того, я уже один раз таскала тебя на руках, помнишь? Хотя нет, ты тогда был в отключке. Так как?

— Со... согласен.

— Тогда пошли.

— Прямо сейчас?

Феечка захихикала.

— А чего ждать то?

На ватных ногах, я подошёл к краю и замер. Внутренности превратились в один ледяной комок. Таня встала сзади и крепко обняла руками, её тугие грудки удобно пристроились под моими лопатками. Меня сразу бросило в жар, а в следующее мгновение громко захлопали крылья, ноги оторвались от земли, и бездна приветливо распахнула навстречу свою алчную пасть.

Я плохо помню этот полёт. Мы сначала бесконечно долго падали вниз, затем Танька поймала восходящий поток и устремилась навстречу солнцу. Остров "Петербург" крохотной почтовой маркой плыл где-то под ногами, в ушах свистел ветер, и было невероятно хорошо. Казалось, что это я сам рассекаю воздух крепкими, сильными крыльями. Кто сказал, что человек не может оторваться от земли без помощи всяких громоздких и шумных устройств. Пусть посмотрит на нас и заткнётся! Вот она настоящая подлинная свобода — свобода выбора направления. К чёрту дороги и тропинки, к чёрту улицы и тротуары! Мы летим куда хотим, и никто не сможет опустить на нашем пути шлагбаумы границ и запретов! Только вперёд, только вверх, не останавливаясь, отсюда и до самых звёзд!..