1.3.Голос из преисподней

— Включаю противообледенительную систему — доложил Беонар — не нравится ох не нравится мне эта планета. За бортом минус девяноста а я боюсь образования льда. Мне приходится защищаться от обрастания снегом. Вообще откуда такой снегопад? Да еще и при таком ветре? При такой силе тяжести.

— Стань профессором метеорологии — огрызнулась на него Алессия

— Здесь чересчур много снега — согласилась я с ним, силясь рапожаловалаяь я — я не летала над Хелоленом, но думаю что...

Мои размышления прервал рев сирены, раздавшийся как гром среди ясного неба. Один взгляд на панель — и вот уже все размышления о плохой погоде показались ерундой.

— Пожар!

Сопровождаемый отчаянным ревом сирены, переполошившим всех и вся, на панели бортинженера и на вспомогательной панели пилота отчаяяно мигал сигнал. Горел первый двигатель.

— Она приходит в себя. Долли. Долли ты меня слышишь?

— Что случилось? — едва слышно произнесла девушка.

— Капитан! Сэр! — прокричала Ливи едва ли не прыгая на месте — она жива! Она пришла в себя.

За то время в течение которого Меллон возился над элвиан, Ливи наконец пришла в себя, освободившись от своего шока. Но все равно вела себя как одурелая.

— Рад этому — без всяких эмоций произнес Берендил — теперь, наконец, мы сможем двинуться в путь. А то мы тут уже задержались.

— Не чувствую. Ничего не чувствую...

— Иначе и быть не может. Доктор накачал тебя обезбаливающим как того алкаша дешевым пойлом.

— Трудно дышать...

— Меллон! — позвал капитан доктора, занимавшегося ревизией своего медицинского рюкзака — вы дали ей гравитанол?

— Двойную порцию — доктор, бросив рюкзак, подошел к девушке. Сплошной гипс наложенный прямо поверх доспехов до самого бедра уже вполне затвердел. Доктор повозился с диплеем управления скафандром, и покачал головой. Но тем не менее его тон был самый разлюбезный, насколько это вообще могло быть для Меллона.

— Я дам тебе больше кислороду.

Еще немного повозившись с панелью контроля костюма, доктор встал, и отойдя немного от девушки сказал почему-то чуть слышно, в звуковом режиме, отключившись от общей частоты.

— Плохо дело, капитан. Я наложил гипс обеспечил ей герметичность, но...

— Но что?

— Несколько открытых переломов... я боюсь, что рана заражена. Несмотря на то что я ее чистил как мог.

Разговор слышали все, кроме, наверное самой Долли. Девушка лежала там где лежала, остальные же собрались немного поодаль от нее, на вершине одного из валунов. Ливи услышав, о чем говорят империал вскрикнула от ужаса. Николь лишь покачала головой, горестно опустив глаза.

— Перейдите на новую частоту ребята. 21.9. А еще, капитан костюм этот для нее теперь слабая защита. Удар спиной о камни повредил систему климат-контроля, контроля системы жизнеобеспечения и экологии. По сути, он теперь только может давать ей воздух. Но сколько ушло его через щель — одному богу известно. Цифровые индикаторы отказали вместе со всей поддерживающей системой.

— Короче говоря, ты хочешь сказать что она может сгореть от жары или замерзнуть насмерть, получить гангрену, и задохнуться от аромата собственных выделений?

— Ну я бы не стал...

— Отлично — Николь горестно вздохнув опустилась на камень, держа в руках автомат — итого нас семеро и двое тяжело раненных. Катер разбит, кислороду на двое суток максимум, связи нет. Что теперь?

Вопрос, повторенный уже второй раз, интересовал уже не только Николь. Антон, посмотрев по стороным отчетливо видел что все взгляды направлены на капитана. Тот молчал, опустив голову. Антон в данные момент ему никак не завидовал. Нужно было решение проблемы. Но его не было...

— У нас два варианта — наконец подняв голову заявил капитан — первый вариант — сидеть здесь сложа руки и ничего не делать. Людям — сойти с ума от приближающегося конца и перестрелять друг друга. Второй вариант — действовать. Я выбираю его. Собирайтесь. Мы идем к маяку.

Николь поднялась со своего валуна и чуть поморщившись, поправила на плече автомат.

— Вот это уже мне по душе.

— Мы шли к маяку, и ничего хорошего из этого не вышло — словно бы про себя проговорила Долли — простите но мне кажется что там — опасно...

— Мы летели кому-то на помощь. Но затем кто-то явно захотел, чтобы мы этого не делали. Но факт есть фактом. Вся радиосвязь за пределами наших частот работы прервана. Маяк, тем не менее, работает. Если мы до него доберемся — есть шанс, что мы сможем связаться с "Мирандой". Не теряйте времени, шевелитесь.

— Как насчет Долли? — Антон посмотрел на все еще лежавшую девушку.

— Вы с Николь возьмете носилки. Доктор вам поможет.

Меллон, поняв намек подошел к Долли, и медленно и аккуратно переложил ее на уже расправленные носилки. Девушка при этом чуть слышно простонала:

— Странно, но я вообще ничего не чувствую ниже пояса...

Взяв какой-то медицинский прибор, Меллон несколько раз приложил его к разным частям ее костюма.

— Нам частично повезло. Ее свихнувшаяся система жизнеобеспечения работает на поддержание тепла. Она там, конечно же, спарится, но хотя бы не замерзнет насмерть.

Если и Меллон хотел сказать слово "пока", то был, наверное, очень близко к истине. Антон, ради любопытства проверил показания датчика своего костюма. Там, за несколькими тонкими слоями ткани было минус шестьдесят семь по цельсию.

— Я слышу маяк. Настроился на его частоту. Ну что, идем?

Взглянув в последний раз с каким-то щемящим чувством на обломки катера, Антон подхватил вместе с Николь носилки, и двинулся вслед за капитаном. Остальные последовали за ними.

Через минуту в среднем теряется связь с аварийным двигателем. Через две или три раскаленный газ прожигает кожух двигателя, и распространяется по машинному отделению, сжигая все на своем пути. Сначала накроется система контроля аннигиляционных двигателей, потом сами двигатели. Дольше всего может продержаться гидросистема — до десяти— пятнадцати минут. Правда, к тому времени из за повреждения систем контроля выйдут на закритические режимы термоядерные реакции в обоих "сердцах"...

Строго говоря, это даже не пожар. В двигательном отсеке располагается два термоядерных двигателя. Тепловые стержни, обложенные керамикой, имериллием и свинцом помогают нагревать горячий газ до немыслимых температур. Пользуясь энергией его расширения, наш пакетбот может двигаться в условиях, при поторых аннигиляционные двигатели применять нельзя. Горящее табло "Пожар" означало только одно. Газ, который должен приводить нас в движение попал в двигательный отсек. Прожег ли он один из стержней или сопло или камеру нагрева — это уже неважно. Важно покончить с пожаром, если он возник еще на самом его начале...

— Сейли, убери тягу до минимума! Беонар...

Бортинженер, не дожидаясь команды Алессии уже сделал все сам. Убрав тягу до минимума, он отключил подачу топлива и тепла в двигатель. Открытие панели пожарной системы, нажатие на кнопку и переключение тумблера...

Первая очередь тушения... вторая очередь...

Я пользуясь своими системами контроля проследила за датчиками идущими от двигателя. Судя по их показателям, плазма уже начала пожирать системы контроля двигателем, когда канал двигателя и его отсек наполнились противопожарной смесью. Два жидких компонента соединенные вместе образовали очень вязкую, словно желе субстанцию. Пламя нехотя начало утихать в камере нагрева, но в целом под кожухом продолжала сохраняться температура близкая к критической. Тем не менее источник пожара был перекрыт, и потушен. Одновременно со включением огнетушителей прекратила орать сирена, но табло сигнализирующее о пожаре продолжало мигать.

Кончив с двигателями, Беонар бросился экстренно глушить термоядерную реакцию. Оказавшйся на холостом ходу аналог солнца мог бы быть опаснее самого горящего двигателя. При резком падении нагрузки он обычно уходит вразнос, но у инженера есть обычно до нескольких минут пока не начнется что-то фатальное. К счастью реакция у Беонара оказалась подходящей.

— Табло "пожар" погасло — доложила Сейли, начиная парировать постепенно возникший крен на левый борт.

В кабине всем было как-то не по себе. На пассажиров было страшно смотреть. Мгновенно слетела улыбка с лица Айвин, Кэтрин выглядела ошарашенной, Скирран в испуге округлил глаза. Миранда выглядела одновременно и напуганной и озадаченной.

— Что явилось причиной пожара?

— Не знаю — зло бросил в сторону вопрошающей Миранды бортинженер.

— Не могу удерживать высоту. Скорость падает слишком сильно — Сейли увеличила тягу до максимума и все равно скорость падала. Скоро уже пошла неустойчивость по кренам, и пилот сделала все, что могла в данной ситуации — выпустила закрылки. Ситуацию усугубляла буря, ставшая настолько сильной что, идя на одном двигателе, мы уже не могл справиться со сносом.

Алессия молчала, лишь вертя головой, словно бы она была не здесь. Наконец прийдя в себя она глянула на панель Сейли, и вздохнула.

— Снижайся до высоты в двадцать девять тысяч. Разрешаю.

Сейли, не убирая закрылков, осторожно отдала правый джойстик от себя, держа допустимую скорость. Я помогала ей, всматриваясь в полученные моим радаром данные о рельефе. На двадцати девяти тысячах приходилось уже опасаться столкновения с горой.

— Придерживай минимум, который только можешь. Бери курс двести сорок пять — приказала ей Алессия — так мы быстрее долетим до той площадки. Хоть и не с посадочным курсом, но....

— Пожар!

— Опять горим!

Крик Сейли почти совпал с новым ревом сирены. Сигнал заставил нас опешить — беда на этот рез не пришла одна. На панелях пилотов и бортинженера загорелось сразу восемнадцать аварийных индикаторов, сообщающих о неполадках в системах корабля. Сирены взвывали одна за другой, сливаясь в ужасающую музыку, под аккомпонимент которой мигал самый страшный сигнал. Горел правый, последний двигатель...

Серые скалы да снег — вот и весь пейзаж. Антон любил горы, в особенности горы покрытые снегом, но сейчас ему было явно не до любования пейзажем. Здесь в ущелье ветер был намного тише, но все-таки он был штормовой, и идти приходилось по местности, никогда не знавшей ни дорог ни троп. Несколько раз уже члены их маленького отряда запинались, не исключая и самих империал. Но к счастью никто не упал и слава богу не погиб. Хотя характер этих склонов, этого ветра, этой планеты в целом был настолько суровым что Антон, изо всех сил старавшийся быть осторожным, не верил что она не возьмет себе еще жертв. Отчасти его подозрения подтверждались разговором идущих впереди империал.

— Значит, вы наложили гипс и повязку, но не провели обеззараживание?

— В сложившихся условиях, это невозможно. Необходимо было бы снять с нее костюм. А снаружи — минус шестьдесят на нашей высоте. Не вариант.

— Заражение крови тоже не вариант. Делайте все возможное, доктор.

— Увы, я только фельдшер и у меня нет с собой моего медотсека. Давно все не складывалось так скверно...

Тайны теперь они ни делали никакой и ни от кого — Долли спала. Меллон сделал ей укол сильнодействующего снотворного, чтобы ей было легче перенести болезненную транспортировку. Антону и Николь пришлось тащить носилки с девушкой, слегка поврежденные, но все-таки могущие использоваться по назначению. Металлические рукояти были погнуты при аварии, что создавало неудобства. Николь то и дело перехватывалась, силясь их удержать на весу. Антон тоже чувствовл ломоту в запястьях и и пальцах, и каждую минуту боялся запнуться о какую-нибудь кочку и упасть, уронив девушку. Ливи молча шла в самом конце, иногда отставала, и тогда Берендилу приходилось покрикивать на нее, чтобы та догоняла их маленький отряд.

Выдвинувшись от места, где разбился катер, они в основном снижались на дно ущелья, ведомые Берендилом. Имеющий видимо и радиокомпас в своих электронных мозгах, он вел их к маяку, стремясь там найти что-либо, что могло бы им помочь. Антон честно говоря относился к этому скептически, и видел что также кисло обо всем этом думает и Николь. Но он понимал, что в сложившейся ситуации, напоминавшей безысходную, необходимо было хоть как-то действовать. Или создавать видимость деятельности, чтобы сохранять в людях надежду.

Хотя с другой стороны такая психологическая поддержка имела мало толку. Антон и Николь пусть сохраняли спокойствие, но обо всем догадывались, а Ливи несмотря ни на какие одобрения держалась замкнуто и тихо, плетясь в самом конце колонны. Видимо она тоже вполне осознавала всю тяжесть их положения.

Наконец споткнувшись о кочку, Антон с великим трудом смог удержать свой край носилок. Почему-то он почувствовал смертельную усталость, хотя, казалось бы, они шли не так уж и долго. Всего лишь около часа.

— Аккуратней — прикрикнула на него Николь.

— Стойте! Стойте!

С превеликим трудом Антону удалось поставить носилки на камни, и потом с чистой совестью растянуться рядом, упав. Каким-то чудом ему удалось поставить носилки ровно, хоть он и заработал при этом очевидный ушиб. Николь, глядя, как он барахтается на камнях, борясь с внезапно нахлынувшей усталостью, рассмеялась. Антону этот смех показался каким-то диким в сложившейся ситуации. С трудом преодолевая тяжесть во всем теле, он привстал на колени.

— Не вижу тут ничего смешного.

Берендил и Меллон, идущие впереди остановились и смотрели на него точно молчаливо выжидая, когда же он наконец встанет. А ему в то же время это удалось отнюдь не сразу — какая-то сила словно придавливала его к планете.

— Мне кажется или ваше чудо лекарство перестает действовать?

— Не может этого быть — пробурчал Меллон — оно должно действовать три часа.

— Доктор не забывайте что эти двое — обычные терране. Без генетических модификаций.

— Я рассчитывал как на элвиан — в вечно угрюмом голосе Меллона слышались нотки стыда и смущения. Антон наконец поднялся с колен на ноги, и показал Николь язык.

— Скоро и вы будете ползать, скорее всего. Вам сделали укол чуть позже, так что готовьтесь.

Николь удостоила его лишь презрительным взглядом, обртившись к доктору.

— И сколько у вас таких вот чудо инъекций?

— Если хорошо посчитать, то по пять на каждого из вас.

Антон прикинул в уме кое-что и сделал неутишительный вывод. Не ясно, сколько они проползали километров в час. Но если маяк в тридцати, им нужно минимум пять часов чтобы добраться туда. Если взять скорость перехода в три-четыре километра в час то получалось что гравитанола им хватало только на дорогу туда. И все. Дальше...

Берендил видимо тоже задумался об этом, глядя на стоящего на ногах Антона.

— Вы можете так двигаться?

— Могу попробовать...

— Меллон — стойте — Берендил остановил рукой доктора, уже полезшего в сумку за инъекциями — я бы посоветовал это приберечь.

— В смысле?

— На всякий случай дайте каждому из них по шприцу. Пусть по дороге туда сделают себе инъекции когда будет совсем невмоготу. Остальное должно оставаться у вас, Меллон. На всякий случай лучше сохранять засас препарата.