Превыше Магии. Книга четвертая

Передо мной, вдали, раскинулся длинный горный кряж с относительно ровными очертаниями в виде гряды холмов. В центре этого кряжа, из вершины самого высокого холма поднималась вертикально вверх струйка дыма. Это проснувшийся в результате землетрясения вулкан. Его пробуждение и формирование привело к гибели поселение гномов, как раз и располагавшегося внутри этого огромного горного кряжа.

— Фед, — растолкал я еще спящего гнома, укрытого с головой, — покажи, где нашли приют твои спасшиеся сородичи.

— Вон там, — сквозь стекла солнцезащитных очков он отвел испуганный взгляд от вулкана и показал дрожащей рукой. — На восточной окраине есть огромная пещера. В ней находится озеро. В этом озере, обычно два раза в год, после того, как рыба отмечет икру, мы устраивали большую рыбалку. Запасались на полгода соленой и охлажденной рыбой. Вот туда Повелитель и увел всех, кто выжил. Но, может, теперь там и не осталось никого в живых. Шутка ли, оказаться под боком действующего вулкана! Как бы и самим там не угробиться. Может, не пойдем, а? — трусливо предложил он, забыв о возложенной на него миссии.

— Нет, пойдем. Я не привык отступать от цели, столкнувшись с трудностями, — холодно возразил я.

— А как идти-то? Подземных ходов здесь не осталось, все разрушены, а сверху нас солнца спалят! — возмутился гном.

— Не спалят. Эльфийские эликсиры помогут тебе и Шону избежать ожогов. Но, на всякий случай, когда оба солнца в зените, будем устраивать привал, и вы будете прятаться в спальных мешках.

— Тогда мы умрем от жары, — скорчил капризную рожу Фед.

— Не волнуйся, я сумею вас охладить, — теряя терпение, ответил я с раздражением, подумывая о том, не вызвать ли мне у этого мерзкого гнома онемение языка. Так он меня достал! Но Фед заткнулся сам, что-то почувствовав в моем голосе.

После завтрака, гномы выпив эльфийские эликсиры, и все равно прячась от солнца, забились в какую-то затененную щель в скале. Хоркис, наоборот, разлегся на солнечном месте, греясь на уже теплых камнях. А я отошел в сторону. Надо разобраться, что происходит с Миром. Почему возник вулкан там, где испокон веков все было уравновешенно и спокойно?

Сел, опустив ладони на скрещенные и согнутые в коленях ноги, закрыл глаза, расслабился, отогнав все посторонние мысли и призвав ощущение единения с Миром, погрузился в медитативный транс...

...Когда-то, в бесконечно далекие времена, все три тектонические плиты нашего Мира были спаяны воедино и составляли суперконтинент. Затем, под влиянием восходящих потоков горячей расплавленной магмы, движущейся от раскаленного ядра планеты, этот суперконтинент раскололся на три материка, дрейфующие в Мировом Океане, и известные теперь, как Эльфийкий Лес, Орочья Степь и Гномьи Горы.

...До последнего времени все три материка были стабильны. Потому что восходящие потоки магмы прорывались сквозь кору планеты только в отдаленных районах Океана, там кора существенно тоньше, чем под материками.

...Почему же сейчас гномий материк утратил свою стабильность? Почему магма пытается вырваться наружу на поверхности материка, там, где раньше, толстая кора не давала ей этого сделать?

...Кажется, я знаю ответ. Алчные гномы, добывая золото, собственными руками вырыли шахту такого размера и глубины, что в этом месте истончили кору планеты. А ведь известно — где тонко, там и рвется! Теперь, через эту дыру, магма толчками вырывается наружу, сотрясая при этом землю. И делая это место непригодным для жизни.

...Так Мир защищает себя. Наказывает за потребительское, бездумное к себе отношение. И мстит неразумным гномам, стремясь избавиться от нарушителей его гармонии, равновесия, стабильного покоя...

Мою медитацию прервал Хоркис.

— Эй! Александрэль! — потряс он меня за плечо. — Ты что, уснул? Уже закат! Надо поесть и можно гнать гномов вперед.

С наступлением ночи мы двинулись в путь, который оказался не менее трудным, чем передвижение внутри гор. То, выбиваясь из сил, мы лезли вверх, то с не меньшими проблемами спускались вниз, но, все же, для нас с Хоркисом такая дорога была предпочтительней.

Упорно продолжая свой путь к намеченной цели, давая гномам возможность отдыхать в самые жаркие и солнечные часы, через две ночи мы достигли той части кряжа, куда стремились.

— Ну, Фед, где тут вход внутрь? — спросил я.

— Почем мне знать? — ворчливо ответил он.

— Как это? Ведь здесь твои родные места. Ты тут неоднократно бывал, — призывая себя к спокойствию, сказал я, борясь с желанием пнуть гнома под зад.

— Дык, землетрясением все наверняка разрушено. Нет теперь здесь прежних проходов, — упрямо возразил гном.

Чтобы не тратить время на бессмысленные пререкания, я решительно положил руку на плечо, пытавшегося было отшатнуться гнома. Используя легкое ментальное воздействие, приказал:

— Покажи, где был вход раньше.

— Не вход, а выход, — по привычке препираясь, гном выступил вперед, и вскоре, подвел нас к входу в пещерку. Вход, действительно, оказался завален обломками камней.

Мой магический резерв, к этому моменту, восстановился почти на четверть и в моем случае это не мало. Я решил поберечь наши физические силы, а главное, время. Поэтому, с помощью магии, раздвинул камни закрывающие вход, освободив достаточное для нашего прохода место.

Протиснувшись внутрь, мы оказались в небольшой пещере, из которой начинался тесный лаз куда-то вглубь. Пустив по нему возвратную поисковую Воздушную волну, я, через некоторое время, почувствовал, что этот узкий коридор проходим. И, где-то там, вдали, есть характерный запах воды, рыбы, а, главное, там есть запах жизнедеятельности гномов.

— Есть! Живые! — обрадовался я.

Мои приободрившиеся спутники, выстроившись друг за другом, и уже многократно испытанным способом опустившись на четвереньки, стали протискиваться вперед. Конечно, я мог бы расширить проход с помощью магии, но, во-первых, лишусь немалой части резерва, на что я, наученный горьким опытом, теперь добровольно, без крайней необходимости, не решусь. Во-вторых, весь каменный мусор улетит по проходу вперед и окажется внутри пещеры, где, может навредить находящимся там гномам.

Понадобилось еще два часа этой унизительной пытки хождения в позе животного, и мы, наконец, достигли конечной цели нашего маршрута.