Солнце для всех!

     Рощица занимала примерно шестую часть от площади паркового павильона и состояла из двух или трёх сотен давно мёртвых деревьев. Деревья эти стояли подобно чудовищных размеров кораллам, чёрные, осклизлые от холодного влажного воздуха, напитавшиеся вонючей жижей из разлившегося в середине рощицы затхлого болота, бывшего некогда живописным прудиком посреди парка. Электрического освещения здесь не было, и единственным источником света служил почти непрозрачный от накопившейся на нём за десятилетия грязи четырёхскатный купол, накрывавший парковый павильон. В центральной части павильона купол возвышался на тридцать или сорок метров от земли и светился грязно-матовым неопределённым светом. В некоторых местах в куполе зияли дыры, из которых вниз падали пятна более яркого — цвета «утренней» Завесы — света.

     Пригнувшись, стараясь не попадать на светлые пятна, Вэйнз бежала к рощице. Раньше ей уже приходилось здесь бывать, и она даже знала, как отсюда можно выйти: если обойти болото по кругу, с другой стороны рощи есть коллектор... Придётся, конечно, прогуляться по пояс в дерьме, но это лучше, чем отдать проклятым шакалам полтора куска эксплов...

     До ближайших деревьев оставалось метров пятнадцать, когда Вэйнз запнулась обо что-то мягкое.

     В павильоне не было грязи, кроме тех светлых пятен под открытым небом, которых она избегала, и ноги Вэйнз, быстро привыкшие к твёрдой почве, подвели её: Вэйнз полетела носом вперед и растянулась на сухой, крошащейся земле, едва успев в последний момент закрыть лицо предплечьем левой руки.

     Она получила несколько синяков на локтях и коленях и ссадины на ладонях, но — слава Подземному Дьяволу! — ничего себе не сломала. Выругавшись, Вэйнз посмотрела назад: за что это она так зацепилась?.. Это был труп. Уже начавший замерзать труп какой-то бродяжки.

     — Вот же блядь... — снова выругалась Вэйнз и уже стала подниматься на ноги, чтобы бежать дальше, когда рядом, в нескольких метрах от неё послышались шаги и сбившееся дыхание, а потом уже знакомый голос зло произнес:

     — Только попробуй рыпнуться, сука! Ляжешь рядом с этой бомжарой!

     Вэйнз услышала характерный знакомый щелчок: полицейская сняла пистолет с предохранителя.

     Вэйнз замерла.

     — Я ничего не сделала! — сказала Вэйнз громко, чтобы её услышали.

     — А это мы сейчас проверим...— ответила ей тёмная фигура, ни лица, ни каких-либо деталей которой Вэйнз не могла рассмотреть; просто тёмный силуэт, стоявший рядом с трупом. — Лед! — крикнула фигура, — ну, где ты там?!

     — Здесь! — послышался голос откуда-то сбоку.

     — Иди сюда, скорее! Посмотрим, что у этой сучки с собой есть! — В этот момент в руке полицейской вспыхнул яркий луч света, на долгое мгновение полностью ослепивший Вэйнз. — Бля-я! Ну и рожа у тебя! — последовал тут же глумливый смешок. — Лед, ты только посмотри на эту уродину!

     — Ох, блядь! — гоготнула подошедшая вторая полицейская.

     — Ты... как тебя?..

     — Вэйнз...

     — А фамилия у тебя есть, Вэйнз? — гаркнула полицейская с фонариком.

     — Вэйнз О'Ди.

     — Вэйнз О'Ди... — кривляясь повторила за ней полицейская. — Вставай, Вэйнз О'Ди! — скомандовала она. — И руки вверх подними!

     Вэйнз подчинилась.

     — Если вы меня задерживаете, то должны представиться, — сказала она, стараясь говорить так, чтобы голос звучал уверенно.

     — Чего, блядь?! — прозвучало совсем рядом, и в тот же момент Вэйнз отвесили пощёчину. — Ты, дерьмо помойное, еще будешь нам тут права качать?! Тебе представиться?! — пощёчина. — Представиться?! — ещё пощёчина. — Представиться, блядь?! — на этот раз её ударили в живот.

     От боли Вэйнз согнулась пополам, чувствуя, что не может выпрямиться и не может вдохнуть.

     — Эй, Лед, погоди... Тут место открытое... Давай, тащи её за дерево!

     Бившая её полицейская схватила Вэйнз за воротник плаща и потащила в сторону рощицы. Судя по голосу, а также силе, с которой эта Лед ударила Вэйнз и теперь волокла за шкирку, та была мужчиной, командовала же ей андрогин.

     К моменту, когда её взашей затолкали под крону одного из деревьев, Вэйнз уже отдышалась, а глаза её привыкли к свету. Теперь она ясно различала фигуры констеблей и их положение. Та, что тащила её действительно была мужчиной, довольно крупного телосложения; андрогин же была молода и, возможно красива (во всяком случае, фигура у той была стройная). Как Вэйнз и предполагала, старшая держала в одной руке пистолет, в другой фонарь, направляя ствол оружия туда же, куда и луч фонаря. Шакалка была явно не дура и не забывала про дистанцию: первая же ошибка Вэйнз могла стать последней в жизни. «Эта тварь пристрелит и глазом не моргнёт...» — заключила Вэйнз.

     Стараясь не смотреть на свет фонаря и продолжая нарочито щуриться, она более-менее осмотрелась вокруг. Ствол дерева, к которому её подталкивала мужчина, был чёрным как уголь и в обхвате имел, должно быть, метра полтора-два; вокруг ствола во все стороны расползались змеевидные корни, нырявшие в сырой в этом месте грунт и выныривавшие из него через метр-другой. Ближайшие деревья отстояли метрах в семи и дальше — сплошная тень: только бы улучить момент!

     «Как отвлечь эту мразь с пистолетом? в какую сторону бежать? успею ли?» — быстро спрашивала себя Вэйнз. Она хорошо понимала опасность своего положения и важность каждой секунды: с одной стороны, не поспешить, с другой — не затянуть.

     — Стоять здесь! — скомандовала старшая шакалка, когда её подчиненная затащила Вэйнз дальше за дерево. Теперь, окажись у входа в заброшенный парк случайные свидетели, те смогли бы увидеть внутри лишь блуждавший среди деревьев луч фонаря, что при наличии припаркованной там же полицейской машины должно было выглядеть вполне нормально: стражи порядка делают своё дело, — лоялка вроде Швайнер именно так и подумает; большинству же нормальных людей и вовсе не взбредёт в голову останавливаться рядом с полицейской машиной и заглядывать в подобное место.

     «Сейчас!» — мысленно сказала Вэйнз.

     Она остановилась, как того и требовали и... упала наземь, словно тряпичная кукла. Ноги и руки Вэйнз скрючились в судорогах, на губах запузырилась слюна, веки задрожали, распахнутые глаза на побелевшем лице закатились вверх, из горла вырвался нечленораздельный хрип:

     — А-а-г-г-г-г-х-х-х-х-х-р-р-р-р...

     — Блядь! Что это с ней?! — брезгливо отстранилась от Вэйнз младшая полицейская.

     — Припадок! Не видишь, что ли? — старшая оставалась где стояла — в двух с половиной-трех метрах — и продолжала целить в Вэйнз одновременно фонариком и пистолетом.

     — И что с ней теперь делать?

     — Подождём, пока успокоится.

     Вэйнз продолжала минуту биться в припадке, потом на мгновение затихла и задышала неровно, присапывая.

     — Ну-ка, давай посмотрим, что у неё есть... — старшая наконец подошла ближе и присела на корточки рядом с Вэйнз, явно потерявшей сознание после приступа. — Проверь карманы...

     Младшая пошарила в карманах плаща Вэйнз и извлекла пачку с сигаретами, зажигалку и ключ от квартиры.

     — Больше ничего...

     — Во внутренних посмотри.

     Мужчина принялась расстегивать дождевик. Разобравшись с застёжкой-молнией, она запустила руку в один из внутренних карманов, между делом полапав грудь Вэйнз.

     — Ого! Да тут у неё целая стопка... — она не договорила. Рука глухо хрустнула, и едва вырвавшийся из глотки полицейской истошный вой заглушил выстрел.

     Увлекшись обшариванием карманов подозреваемой гражданки, беспомощно лежавшей, как она ошибочно решила, без сознания, полицейская допустила одновременно две оплошности: во-первых, не учла того, что, склонившись над жертвой своего произвола, заслонила ту от огня старшей напарницы собственным, довольно широким телом и, во-вторых, что ещё хуже, не позаботилась о личном оружии. Шаря за пазухой Вэйнз, полицейская не заметила, как её табельный пистолет из кобуры на поясе оказался в руке обыскиваемой...

     Невнимательность стоила полицейской сломанной кисти и огнестрельной раны в животе.

     — Эй ты, мразь шакалья, — заговорила Вэйнз с оторопевшей старшей полицейской не оставлявшим сомнений в её намерениях тоном, — опусти вниз фонарь и брось ствол! Перед собой, чтобы я его видела! Рыпнешься в сторону или попробуешь выкинуть что-нибудь, что мне не понравится, я эту суку... а ну заткни пасть и не ной! — рыкнула она на завалившуюся на неё сверху полицейскую — ...так вот, я эту суку на хуй пристрелю. Ты меня поняла, блядина?

     Полицейская опустила фонарь и пистолет, но оружия не бросила.

     — Что непонятно, сучара? Живо брось ствол!

     Левой рукой Вэйнз продолжала крепко удерживать за сломанную кисть прикрывавшую её мужчину; в правой она сжимала пистолет, направив его из-под увесистой мужской туши в сторону стоявшей рядом полицейской. Сделав короткое крутящее движение левой рукой, Вэйнз заставила раненную взвыть от боли, после чего старшая наконец выполнила её требование и отбросила пистолет в сторону.

     — В-вот... я в-всё сделала... т-ты т-только не стреляй б-больше...

     — Так-то лучше, — сказала Вэйнз, не обратив внимания на лепет полицейской. — А теперь встань на колени и достань наручники. Живее! — прикрикнула она. — Чем скорее я с вами, шакалами, распрощаюсь, тем больше шансов у этой мрази — (она снова крутнула сломанную кисть мужчины, и та снова взвыла) — добраться до больницы.

     — Д-да, к-конечно... т-ты т-только н-не стреляй!.. не стреляй... — полицейская медленно достала наручники из кармана на широком поясе и опустилась на колени.

     — Т-только н-не стреляй!..

     — Да заткни ты пасть! Заладила! Один наручник — на левую ногу, другой — на правую руку! Быстро! И фонарик рядом положи... Перед собой, так, чтобы на тебя светил!

     Продолжая зациклено лепетать себе под нос просьбы не стрелять, полицейская сделала всё, как требовала Вэйнз. После этого Вэйнз спихнула с себя раненую и сама быстро проделала с ней то же самое: сняла с её пояса наручники и приковала руку к ноге.

     Управившись, Вэйнз забрала у раненой рацию и комм и подошла к старшей. Подняла с земли фонарь и направила луч в лицо полицейской. Лицо было симпатичным, даже красивым; короткая, как у большинства шакалов, стрижка; глаза большие, светло-зелёные; цвет кожи свидетельствовал о частых посещениях солярия. Андрогин — она была моложе Вэйнз: лет около тридцати — смотрела испуганно, понимала, что, выстрелив один раз в её напарницу, Вэйнз сможет выстрелить снова, только уже в неё.

     — Как звать?

     — Хефа... младший сержант констебль Ниль Хефа, — пробормотала полицейская.

     — Хефа... Послушай, Хефа. Твоя напарница... Лед? — (Хефа коротко кивнула) — Лед ранена в живот... Ранена потому, что вы с ней пытались ограбить меня и, скорее всего, убить... Наверняка бы это сделали... — Вэйнз запустила руку за отворот плаща и достала стопку золотистых банкнот номиналом по сто и двести эксплор, — ...из-за денег... Вы же уже так делали? Убивали людей из-за денег? — В этот момент в глазах полицейской промелькнул настоящий животный страх, лицо её сделалось бледным, губы задрожали, но она так и не ответила, только стала смотреть на Вэйнз умоляюще.

     — Понятно... — помолчав, изменившимся голосом сказала Вэйнз. — В общем, поступим так...

     Глава пятая. В дерьме

     В трубе воняло так, что слезились глаза. Уровень воды, сильно разбавленной мочой и дерьмом, доставал Вэйнз до середины бедра, что радовало, — от одной мысли о том, что отвратительная жидкость могла бы сейчас омывать её пенис и влагалище, Вэйнз становилось дурно. Она брела по коллектору, освещая путь полицейским фонариком, стараясь не касаться руками стен и мерзкой жижи.

     Поначалу Вэйнз пробовала дышать через плотно прижатый к лицу носовой платок, но быстро поняла, что это бесполезно, — здесь был нужен настоящий противогаз. Но противогаза не было, и взять его было негде. Оставалось только терпеть и идти дальше. Благо, коллектор был неглубокого заложения и вентилируемый; воздух в нём годился для дыхания. Главное, как предупреждала её (как раз на такой случай) Дафф, держаться по центру трубы и не вдыхать, когда наклоняешься.

     Однажды ей уже приходилось бывать в этом коллекторе, правда, в прошлый раз Вэйнз спускалась сюда из другого места, а внизу её ждала Дафф со специальным непромокаемым комбинезоном и противогазом...