Мрачная тень, мелькнувшая на лице Таниэллы подсказала Тарше, что глубинный эльф сделал большую ошибку. То, что она не ответила на это замечание ответным оскорблением, лишь укрепило это чувство. Видимо, несмотря на показушное безразличие, с которым рам-Мелисса обращалась со своими слугами, Номер Три был ей чем-то дорог.

— Я с удовольствием бы послушал о ваших традициях, но что вы говорили о ловушке? — вмешался в разговор Малькольм. — Неужели кто-то хотел помешать нам?

— Некто погрузил этих созданий в сон и оставил сторожить пещеру на случай, если кто-то решит здесь переночевать, — ответил Ани'Херит. — Мы должны были провести отводящий ритуал, чтобы эти существа не проснулись и не напали на нас. Такими ловушками обычно промышляют... грязнокожие.

— Грязнокожие? — спросил Малькольм, но вместо ответа рогатый эльф ткнул пальцем в Таршу.

"Нет, он должно быть старается заводить врагов", — подумала та. — "Если бы я не собиралась вернуться на поверхность..."

— Они хотят защитить свою собственность, — последнее слово он произнес с нескрываемым отвращением.

— Собственность? — с любопытством произнес маг. — Но ведь все найденное в Подземелье принадлежит Бессменному Королю.

— Князья не хотят делить славу и награды, — маг определенно находился под действием бестолковых заблуждений об аш'хаттарах и Тарша не была настроена объяснять насколько они отличаются от реальности. — Поэтому, они часто оставляют ловушки в тоннелях и пещерах, чтобы отвадить соперников. Правда, обычно, они рисуют предупреждения на стенах...

Три точки — ядовитый газ. Квадрат — злые духи. Неприличный иероглиф — земля, превращающаяся в грязь. Существовали, конечно, вариации, но Тарша была готова поклясться, что ничего похожего на предупреждение о засаде монстров, в пещере не было.

— Я думаю, это был тот князь, на тело которого мы наткнулись раньше. Наверное, он просто не подумал, что кто-то решит отправиться в Бзад-Арон, — продолжила она. "Или нашел что-то настолько ценное, что решил рискнуть".

— Тихо, — внезапно произнес Истощенный Рудник, резко поднимаясь со своего трона из мертвых бесов. — Слышите?

Тарша превратилась вслух, как и все остальные за исключением Геллера. Маг принялся мотать головой, пытаясь понять, что происходит. В иной ситуации, это бы точно вызвало у нее раздражение, но сейчас было не до того. Вдалеке она отчетливо слышала громкий стук копыт, рычание и ощущала легкую дрожь каменной толщи Подземелья, а затем принюхалась.

— Нужно уходить, — категорично произнесла она. — Немедленно.

— В чем дело? — спросила Таниэлла, бросив украдкой взор на Номера Три — он уже закончил извергать свой завтрак, но явно не пришел в себя.

— Еще одно отродье, — произнесла Тарша, начиная сворачивать мешок.

— Бегать от порождений Пылающих Ям ниже достоинства служительницы Мелиссы, — важно ответила Таниэлла, но воительница не сомневалась, что сейчас она упрямиться лишь из-за своего слуги, который хоть и остался в живых, но вряд ли бы мог бегать.

— Можешь остаться, — зло ответила Энайола. — Надеюсь, твоя богиня поможет тебе справиться с нефилимом.

На мгновение, маска уверенности на лице жрицы раскололась и из-под нее на Таршу взглянула молодая девушка, должно быть впервые покинувшая пределы родного города — нервная и испуганная. Воительница даже ощутила легкий укол совести, но быстро одернула себя. Сколько бы зодиаков Таниэлле не было, она все-таки была жрицей Мс'Аады. Встреться они при других обстоятельствах и, скорее всего, малявка попыталась ее убить — просто потому, что эльфийки, не владевшие магией, нарушали заветы ки'ва'хальского божества самим фактом своего существования. Не стоило проявлять к ней сочувствие.

— Я тебе не верю, — заявила рам-Мелисса. — Даже десяти магам не справиться с нефелимом и ты хочешь сказать, что кто-то мог зачаровать его и сделать своим сторожем?

— Можешь остаться, — повторила Тарша. — Но я чувствую запах жареного мяса, угля и серы. Что-нибудь еще кроме них имеет такой аромат?

— Сперва Порождение Глубин, а сейчас исполин, — задумчиво произнес Ани"Херит, который тоже собирали вещи. — Определенно, Апеп желает поторопить нас.

— Простите, но что все это значит? — спросил Малькольм. — Если этот нефилим так опасен, то почему мы собираем вещи? А если нет, то почему мы убегаем?

— Он медленный, — невежество формального лидера экспедиции уже не вызывало у Тарши никаких эмоций. — Но на него почти не действует магия, а впятером... вчетвером, мы с ним не справимся.

— Вы же знаете, откуда берутся отродья, добрый Геллер? — осторожно спросил Истощенный Рудник. — Когда в одном месте скапливается слишком много субстанции тьмы и огня, они соединяются в сульфур. Большие залежи сульфура называются Пылающими Ямами.

Маг кивнул, хотя Тарша была готова поклясться, что раньше он не имел понятия, откуда появляются отродья Бездны.

— Рождающиеся в Ямах монстры могут поглощать магические субстанции второго порядка, — продолжал свой рассказ нифлунг. — В частности, от уробороса рождаются нефилимы. Исполины, неуязвимые для магии. К счастью, добрая красавица права, и проклятие магов делает их медлительными.

— Но как же мы тогда будем возвращаться? — спросил Малькольм, тоже приступив к сборам.

— Вы же не думаете, что это единственная дорога, которая мне известна, добрый Малькольм? — спросил Рудник. — Исполин поставлен охранять лишь эту пещеру, а для меня не составит труда найти обходные пути.

Они успели. Воительнице захотелось вспомнить имя того бога, которому регулярно молился Рейнольд и поблагодарить его за то, что человек собрался быстро. Правда, он все равно ухитрился стать проблемой — плохо ориентируясь в темноте без своей маски, маг нуждался в поводыре. И поскольку трутни несли раненного, змеепоклонник и жрица прикрывали их колонну спереди и сзади (да и вряд ли бы гордость позволила им нести человека, а гном не подходил по росту, эта участь выпала ей. К ее удивлению, маг не стал позволять себе лишнего. Просто взял Таршу за руку и позволил ей вести себя по туннелям. Правда, где-то через час, на него напало желание общаться.

— Ощущаю себя таким бесполезным, — тихо произнес он. — Если бы не ваша помощь, то я бы, наверное, давно был мертв.

— Пожалуй, — Тарша не знала, как на это ответить. — Вам следовало подготовиться к путешествию получше.

— У меня не было времени, — извиняющимся тоном произнес он. — Господин Зоннер сделал мне предложение над которым нельзя было долго размышлять и от которого нельзя было отказаться.

— Золото? — разговаривать с Малькольмом Тарше не хотелось, но сложный этикет темных эльфов предписывал уважать мужчину. Даже такого, как господин Геллер.

— О нет, — на его лице отразилось недовольство. — Богатство дает человеку больше, чем деньги. Как и у вас, у меня есть перед ним личные обязательства.

— У моего отца есть личные обязательства, — поправила его она.— Я всего лишь исполняю его волю.

— А вот я не знал своих родителей, — реплика мага вызвала у Тарши недоумение.

"Он рассчитывает вызвать у меня жалость?" — спросила себя она.

— Вы, должно быть, сильно уважаете своего, раз согласились участвовать в таком опасном деле, — продолжил он.

— Это моя работа, — произнесла она, решив не объяснять магу, что, чисто технически, она была его собственностью, как и все остальные женщины из башни Тиагара. Если бы она его ослушалась, то, в лучшем случае, ей бы пришлось бежать за пределы Империи, в худшем же ее изуродованное тело провело бы остаток жизни питая барьер Амалы.

— Но почему ваш отец позволяет своей дочери так рисковать собой? — удивился Малькольм. — Своей бы я точно не позволил... будь она у меня.

— Взгляните на то, что вы видите вокруг себя, — раздраженно ответила воительница. В целом, человеческие мужчины были лучше князей, но их поведение часто ставило ее в тупик. Если кто-то из обожженных эльфов желал женщину, то, как правило, сообщал об этом открыто. Люди же с их этикетом и ухаживанием были настоящим источником головой боли.

— Честно говоря, почти ничего, — ответил маг.

— Опасность, — ответила она. — Она повсюду. Даже здесь, где нет дикой магии, один-единственный нефилим может убить нас, если мы не поторопимся. До этого, смерть могла настигнуть нас в любой момент: мы могли задохнуться, отравиться, заблудиться и умереть от голода и жажды... Не забывайте монстрах и, открою вам секрет, встреча с другими темными эльфами не принесла бы мне ничего, кроме проблем!

— Вот именно, — попытался было вмешаться в разговор Геллер, но Тарша не дала ему договорить.

— И знаете что? — продолжила она. — Отец позволил мне стать разведчицей. Лишь для того, чтобы держать подальше от Хад-Шеола.

Кажется, ей удалось отбить ему охоту к разговорам. И это даже без перечисления подробностей о том, что обожженные эльфы могли сделать друг с другом.

— Это ужасно, — произнес Малькольм. — Даже мне страшновато, но с вашим сроком жизни это, должно быть совсем невыносимо...

"Мы не живем долго", — хотела ответить Тарша. — "Это вы живете мало".

— Мне не доставляет удовольствия прерывать вашу беседу, — вмешался в разговор Истощенный Рудник (судя по выражению его лица, он лгал), — Но у нас снова проблемы.

— Что на этот раз? — спросила она. Удивления не было — если честно, какая-то часть ее и так ожидала очередного "подарка" судьбы.

— Взгляните сами, — ответил нифлунг. — Мы почти пришли.

Да, следы чужих рук определенно становились более заметны. Туннель начал увеличиваться в размерах. То тут, то там можно было увидеть следы работы кирки, лопаты или бура, а приглядевшись более внимательно, можно было заметить подпорки, хитрым образом встроенные в стены. Нифлунги, очевидно, были довольно храбрыми, раз осмелились пытаться перестраивать подземные коридоры под свой вкус, не опасаясь потревожить Подземный мир. Кроме того, гномы нанесли на стены руны освещения. И несмотря на века, минувшие с тех пор, остатки магии все еще продолжали пульсировать в них. Широкий тоннель превратился в пещеру, а затем та внезапно оборвалась.

— У вас красивый город, — комплимент вырвался из ее уст почти против собственной воли. — Но где тот гигантский орихалковый щит, о котором вы рассказывали?

В отличие от Хад-Шеола, возведенного в обширной пещере, Бзад-Арон был построен на дне гигантской ямы. Тарше город напоминал затейливую мозаику, вроде тех, что складывалось в игрушечных калейдоскопах. Нифлунги явно тяготели к четырехугольным пирамидам, строгой симметрии и ярким цветам. Конечно, были видны и черные оспины разрушений, учиненных Императором, но это с ее точки зрения лишь добавляло картине колорита.

— Темно... Император, да будет его слава вечной, — глухо произнес Истощенный Рудник. — Должно быть, он забрал все, что смог унести.

Воительница опасалась, что он снова начнет приставать к ней и даже пожалела о том, что озвучила свои эмоции насчет города. Но, к счастью, гном был поглощен своими мыслями, вызванными видом его исторической родины. И, судя по насупленным бровям, сжатым губам и мрачному блеску в глазах, они были весьма противоречивыми.

— Я думал, он больше... — протянул нифлунг, но затем передернулся, точно от боли и переменил тему разговора. — Мы не можем спуститься. Кто-то разрушил лестницу.

И действительно. Узловые пещеры, вроде той, где она находилась, соединялись с городом сериями ступенек, вырезанных в камне. Многие из них были повреждены (видимо там, где был пресловутый щит), но та, что вела к их пещере, была уничтожена почти полностью. Кто-то явно неплохо поработал огненными шарами.

— О, я думаю, это вовсе не проблема, — с ними поравнялся Малькольм. — Я умею летать.

— Хотела бы сказать о себе тоже самое, — ответила Таниэлла, с опасением косившаяся вниз. Змеепоклонник кивнул соглашаясь с нею. Он, впрочем, старался держаться от панорамы подальше. Видимо, высота пугала его даже больше, чем жрицу. Таршу, конечно, она тоже немного нервировала, но здесь, по крайней мере, не было неба, да и не такой уж большой она была по меркам поверхности.

— Ах да, — произнес маг. — Простите. Но...

Он махнул рукой и пробормотал фразу на гортанном языке. На его ладони появился маленький пузырь воздуха, который становился все больше, пока не достигла размеров небольшой комнаты.

— Забирайтесь, — произнес маг, когда воздушная сфера закончила рост, явно красуясь. — Воздушный Шар Филимона-Мракобеса. Идеальное решение нашей проблемы.

Ани'Херит, оказавшийся ближе всех, подошел к Шару и осторожно ткнул ее пальцем. Палец прошел свободно. Тогда змеепоколонник сунул руку — снова никаких проблем. Успокоенный, синекожий эльф вошел вовнутрь, пару мгновений постоял там, а затем махнул рукой, приглашая остальных присоединиться. Таниэлла кивнула одному из своих слуг — тот вошел внутрь сферы, а затем кивнул, подтверждая что опасности нет. Тогда маленькая жрица последовала за ним вместе с остальными трутнями. Истощенный Рудник нырнул внутрь так, словно уже сто раз катался внутри таких штуковин... И тут случилась заминка.

— Нам не хватит места, — констатировала воительница, глядя на то, как четыре эльфа и один гном стараются найти баланс между комфортом и личным пространством друг друга.

— Мне не нужно быть внутри, чтобы контролировать полет, — ответил Малькольм.

— Все равно не хватит, — произнесла она категорично и даже взмахнула рукой.

На самом деле, ей просто не хотелось приближаться к нифлунгу. Близость жрицы перебила его мрачное настроение и сейчас было очевидно, что лишь острые клинки трутней удерживают гнома от того, чтобы не попытаться сблизиться с нею. Личных головорезов у Тарши не было и потому она была беззащитна.

— Ну, если это вас устроит, то, я могу вас отнести, — произнес Малькольм.

Он внезапно подошел и преклонил перед ней колено. Осознание того, зачем он это сделал настигло Таршу и вопрос, не родившись, умер у нее в горле. Взвесив "за" и "против", воительница тяжело вздохнула и признала тот факт, что двусмысленная ситуация в компании человека все-таки лучше, чем домогательства гнома. К тому же, была отличная от нуля вероятность, что на компанию нападут при посадке и она рискует остаться одна в тоннеле, плененная неуязвимым гигантом из камня и паленой плоти с одной стороны, и немилосердной высотой с другой.

В общем, в столицу Сыновей Камня, великий Бзад-Арон, Тарша Энайола Тиагара попала сидя верхом на шее мага. О чем дала слово молчать до самой смерти.

Глава 3.

7 год от основания Империи.

Королевство Бзад-Арон.

Катакомбы королевского дворца нифлунгов встретили Императора недружелюбно. Стоило ему сделать первый шаг, воздух наполнился смесью редких органических кислот, от которых черный адамантий его доспехов, на глазах начал покрываться ржавчиной. Следующий шаг — и камень стен неожиданно обрел гибкость, попытавшись пленить Императора под своей толщей. Затем на него обрушились гром и молнии, рои адамантиевых стрел и волны големов. Сейчас Фомальгаут прокладывал путь через лабиринт перепутанного пространства (видимо, магия Хаоса) под отчаянные завывания мириадов утбурдов (по идее, их крики должны были сломить его дух и вынудить совершить самоубийство, но деле же они его просто слегка отвлекали). Цель была близко.