Я создала у голове мыслеузор отмены, как учил дед, как показывал Даремор, как не раз видела в учебниках. Потоки заискрились еще сильнее, но часть подчинилась и заструилась между пальцев, выстраиваясь, как положено. Сколько времени я загоняла силу собственного Дэса в непонятное далеко — мне кажется, что не слишком долго. Я даже не успела толком устать. Магия повиновалась с некоторым возмущением, но слушалась. Сила уходила. А с последними ее искрами пропал и разрыв. Все вокруг хоть и дрожало еще от недавнего всплеска силы, но уже ничего не угрожало разрушить гостиную. Я внимательно осмотрела созданную фигурку. Внутри было много магии, но не это главное. А главное то, что у меня получился идеальный охранный амулет. Сила будет повиноваться заложенному в камень заклятью. Теперь для того, чтобы его активировать, достаточно просто частички рода, чтобы привязать оберег. Может, волоса или крови, и оберег будет беречь молодую поросль.
Я не была уверена, но на мой взгляд амулет получился неплохой. Мне хотелось показать его деду, чтобы он точно определил, прошла ли я испытание. Я повела рукой и разорвала круг. Статуэтка упала мне в руки, а в следующее мгновение мир померк.
Мастер Ратри расхаживал по своему кабинету, сжимая и разжимая кулаки. Внучку осмотрели лучшие лекари и уже напоили необходимыми снадобьями. Сейчас она мирно спала у себя в комнате, и ее жизни точно ничто не угрожало, но пару часов назад старый маг проклял все и никак не мог взять себя в руки.
— Элвин, успокойся! — в который уже раз донеслось из самого темного угла кабинета. — С ней все в порядке!
— Ты не представляешь, что я пережил, когда понял, что ее утягивает в разрыв! — прохрипел маг, хватая с полки бутылку и делая очередной жадный глоток. — Я был уверен, что потерял ее!
— Сейчас все хорошо! — уверенно донеслось из угла. — Она жива и здорова!
— Здорова! — зло вскричал дед. — Ты действительно думаешь, что это можно назвать нормальным состоянием для молодой девушки?
— Она будет жить, а это главное!
Артефактник зло усмехнулся и еще выпил.
— Почему ты не убрал защиту?
— Это не я, — уже тише сказал Ратри. — Это сила ее Дэса не дала мне войти. Я пытался, боги милостивые в свидетели, я пытался, но щиты удерживали круг!
— Значит, это она сама так все защитила?
— Не знаю, я ничего не знаю! — почти простонал артифактор. — Я только знаю, что артефактники не возвращаются из своих пространств. Там только энергия, слышишь, там нет материи! Там выжить невозможно!
— Но она вернулась, Элвин! Еще и привела с собой это существо!
— Да, — шепотом признал артефактник. — Шестьсот лет назад в Дэса затянуло моего учителя, и я слышал его хрипы, когда пытался закрыть разрыв. Боюсь вообразить, что пережила девочка!
— А что с этим зверенышем? — решительно перевел тему собеседник.
— Он никого к себе не подпускает и явно разумен. Не могу понять пока, насколько разумен, но разумен.
— И материален, — задумчиво донеслось из угла.
— Да, он живой. Это не дух и не сущность, не призрак, не фантом. Это живая материя, как ты или я. Только какая-то странная, никогда ничего подобного не видел. И от Линочки не отходит дальше, чем на десять метров. Когда ее осматривали, когда я нес ее в комнату, эта тварь так на меня смотрела... Знаешь, словно обещала, что если я или кто-то причинит ей вред, то она убьет.
— Думаешь, хранитель? — уточнил собеседник.
— Нет, — мотнул головой маг, — точно не хранитель и не фамильяр. Не знаю...
— А по-моему, все ты знаешь, Элвин, — с издевкой ответили магу. — Она создала живую материю из энергии, своей энергии. Создала разум, Элвин! И ты прекрасно знаешь, что это значит!
— Знаю, — признал маг, опустившись в свое кресло и обессиленно прикрывая глаза, — но не хочу верить! Просто не хочу верить! Этого просто не может быть...
— Ну, почему же? Легенды именно об этом и твердят, если вдуматься и почитать кое-что между строк, — парировал собеседник, а потом добавил: — С кристаллами я уже поработал, Элвин, не переживай! Совет увидел только то, что нужно и ничего больше!
— Я не хочу отпускать ее в Видьят, — почти шепотом признался старый маг. — У меня сердце не на месте.
— Ты же понимаешь, что у нас просто нет иного выбора, Элвин? За три сотни лет умерло столько артифактников! Мы должны это остановить, иначе... У нас просто нет иного пути!
— Понимаю я все! — зло ответил мастер. — Но я боюсь за свою внучку!
— Она будет под защитой, Ратри! Я клянусь, что никто до нее не доберется!
Старый маг поморщился, но решил не спорить и перевел тему:
— Что будешь делать с оберегом?
В углу хмыкнули.
— Отдам в императорскую семью. Ты же хочешь, чтобы еще тысячу лет наследников оберегала сильнейшая Вещунья?
Артефактник пожал плечами.
— Сейчас мне глубоко плевать на императора, друг мой! Пусть катится к Праху!
— А согласись, сильнейший защитный артефакт мира, который создала Веселина Ратри — это звучит гордо! Теперь все мечтатели о троне уйдут в упыри от злости! Ближайшую тысячу лет смена власти Империи не грозит, даже если ну очень захотим! Я хорошо изучил безделушку, Элвин. Эта фигурка получила псевдо-разум, этакий слепок ценностей твоей малышки, и теперь она будет очень тщательно подбирать преподавателей и друзей для будущих императоров, будет следить не только за их телом, но и духом! И этот артефакт создала наследница рода Ратри! Гордись, Элвин, у тебя прекрасная внучка!
— Знаю, она лучшее, что у меня есть, главное! После гибели Макелла и Тионы, она стала последним, что держит во мне хоть что-то от артефактора!
Оба помолчали.
— Думаешь, есть шанс продлить ей жизнь, хоть еще немного? Я думал, почти смирился с тем, что ее у меня отнимет проклятье, а теперь ее заберет разрыв...
— Нет, Элвин! Она будет жить! Я обещаю. Я позабочусь о ней, защищу!
— Ты не сможешь спасти артефактника от разрыва пространства! — закричал мастер. Он злился не на старого драга, а на ту робкую надежду, что несли его слова. Он не желал верить глупой надежде!
— Посмотрим, Элвин, — тихо, но твердо ответил собеседник. — Присылай ее в Видьят! Она поступила! И да, кстати, имей в виду, что от увиденного у парочки наших престарелых пней случился удар, а у троих нервный тик. Никто не может поверить! Еще один повод для гордости, и все это ее ручками... В Школе ее научат контролю, будет расходовать свою энергию под присмотром. Поверь, разрывов больше не будет! И да, не забудь отправить с ней звереныша, если уж он к ней так привязан. Посмотрим, что будет с этим существом дальше. Если станет опасен — сам его прикончу. А может, и наши 'друзья' выйдут из тени...
— Не хочу сейчас об этом думать! — перебил друга мастер и сделал еще глоток.
Снова повисла тишина. Мастер не выдержал первым:
— Хотелось бы мне тебе поверить, но я знаю, что артефактор, которого призвал собственный Дэса, обречен. Это наша кара за обладание такой силой...
— Не нагнетай! — только отмахнулись из угла. — Ты говорил, что и вернуться нельзя, но она вернулась. Запомни мои слова: она еще не раз всех нас удивит и не станет последней из Ратри! Мне пора, а ты заканчивай с выпивкой. Девочка скоро проснется, и лучше, если ты будешь трезвым, когда станешь ей расписывать, какое чудо она совершила! Буду ждать ее в Видьят, как только поймешь, что с ней все хорошо.
С этим словами собеседник исчез, оставив мастера одного.
— Да, — прошептал мастер, глядя в потолок, — последним, в конечном счете, буду я...
-*-*-*—
От автора:
1 Хаса — родной город Веселины Ратри. Восточные графства империи Кирана. Hasa — смех (санскрит).
2 Дэса — магическое безграничное пространство с уникальным видом магии. Появляется с рождением артефактника и умирает с ним же. Тысячелетние опыты показывают, что никто другой призвать силу из этого пространства не может. Сам артефактник способен призвать силу и управлять ею, но оказавшись в этом пространстве, погибает. О структуре этого места известно крайне мало. Известно лишь, что у каждого артефактника свой вид магии и свой Дэса, уникальный и единственный. Desa — Место (санскрит, ударение на второй слог)
3 Дарсан — магическое учебное заведение для слабо одаренных разумных.
4 Лура — вежливое обращение к незамужней молодой девушке любой расы. Обращение уважительное, но не к благородным, не дворянкам. Аналог леди, миз. Лурон — то же обращение, только к мужчине.
5 Танар — учитель. Определение и обращение к уважаемому преподавателю. Не имеет различий в обращении, употребляется как к мужчине, так и к женщине, к благородному или разумному из низших сословий.
Глава 3
Признание и приказание.
О, приключеньями запахло, спускаю жопу с поводка! (Жизненные двустишия)
Проснулась я в своей комнате. Первым делом прислушалась к себе. Любой в моем положении научился бы простеньким фокусам по поиску у себя травм и прочих неприятностей. Я была здорова, насколько вообще можно быть здоровой после энергетического истощения. Хотелось есть, пить, а в остальном все было прекрасно. После своей проверки я потянулась и к полю дома.
Первым делом любой артефактник учится читать ауры вокруг себя. Это требует концентрации и знаний, поэтому состояние чтения можно назвать легким трансом. Приходиться отключать большую часть внимания и перебрасывать все силы на внутреннее зрение мага.
С домом, его окрестностями и даже с полем мира все оказалось как нельзя лучше. Никаких следов моего очередного косяка! С одной стороны, это обрадовало, ибо я не успела наломать дров. А с другой, беспокоило, потому как причин такой кристальной первозданности может быть только две: либо я сама все за собой прибрала после работы над вступительным артом, что вряд ли, либо я так долго была в спасительной отключке, что дедушка успел исправить все мои грехи.
Я села на кровати и осмотрелась. Меня переодели в сорочку, но в остальном я не заметила никаких признаков вмешательства целителей. Не было передвинутой мебели, как если бы ко мне приставили знахаря, чтобы следил за изменениями состояния. Не было присутствия целительной магии, на которую у меня нюх. Не было склянок на столах и прочего, что выдавало бы бурную деятельность по лечению меня непутевой.
Так же в комнате не нашлось и моей тени, что меня не удивило. Сначала хотела позвать Даремора, но остановилась. Несмотря на то, что под магическим зрением все было идеально, я все-таки нашла отличие. Мои ногти на руках и ногах стали черными. Нет, разумеется, любой разумный может легко изменить свою внешность — искусство иллюзий доступно почти всем расам. А там, где недоступна оно, подойдут зелья, порошки и артефакты, но вот природное изменение структуры тела — совсем другое дело. Черными глазами, ногтями, волосами и кожей исконно обладают темные расы, то есть те обитатели Аарды, что ведут свою историю на крови, смертях и жизнях других. Например: вампиры, темные эльфы, оборотни. Можно заработать изменения в теле, получив статус архимага, когда сама сила меняет плоть под себя. Так многие боевые маги обладают вертикальными зрачками. Но есть одна особенность — у любого изменения есть свои критерии.
У меня были не просто черные ногти. Они стали мерцающе-черными. Цвет был почти живой, дышащий — невероятно красивый цвет Первозданного Мрака. Я такой на нескольких артефактах в хранилище дедушки видела. Если у меня такие ногти, как у... Значит, я...!
Я смотрела на свои руки, вглядывалась в мерцание и искала следы чужой шутки. Но цвет не был иллюзией. Не был фокусом и трюком. Не был следом проклятья или последствием лечения. И как только эта мысль улеглась в сознании, я взвыла. Громко и с чувством!
— Не может быть! Быть не может! — орала я, вскакивая с кровати.
Рядом с окном я давным-давно спрятала большое зеркало за тяжелой портьерой. Дедушка, как, впрочем, и слуги, о нем знал, но никогда не ругал за маленькие шалости с ним. Сейчас я просто оторвала штору и уставилась на себя.
Ну, что сказать? Для начала — к Праху отправились мои волосы. Нет, не то чтобы я совсем облысела, скорее просто прилично укоротилась длина. Примерно до линии подбородка, а на затылке и того короче стали. Цвет сменился на насыщенно-перламутровый. Глаза стали такого ярко-голубого оттенка, какой редко встретишь даже среди драконов. А в центре зрачка появился белоснежный отсвет чистой магии. Я знала, что значит каждый из этих отметок на теле в отдельности. Но вот коктейль из них, к тому же в собственном теле, увидела впервые.
— Что все это значит? — растерянно пробормотала я.
— Ты правда хочешь знать? — спросили от двери.
Я резко обернулась на незнакомый голос. На пороге стол высокий стройный юноша. Лет семнадцати. С густыми темно-синими волосами, печальной полуулыбкой и такими до боли знакомыми глазами.
— Д-дедушка? — не поверила своим глазам.
Он пожал плечами и развел руки в стороны.
— Как видишь, — проговорил он и снова улыбнулся, только в и этот раз улыбка вышла тоскливой.
— Я брежу! — решила я. — Наверное, сильно треснулась головой об пол, когда падала. Или же решила сойти с ума, как все доблестные представители моего рода.
— Ну, не клевещи на предков! Далеко не все они сбрендили, — внес поправку юноша, входя в комнату. — А вообще-то, мне больше всего на свете хотелось бы тебе сказать, что все это лишь дурной сон. Я сам желал бы проснуться от него. Но это, Линочка, реальная реальность.
Он крепко обнял меня, и я почувствовала знакомый древесный аромат от его волос.
Я ткнулась носом в его темно-зеленый камзол и некоторое время просто стояла. Надо было все уложить в голове до того, как он скажет то, что я и так уже знаю. Но отказываюсь признавать.
— Расскажи, — наконец попросила я.
Юноша кивнул и, крепко сжимая мою руку, повел из комнаты. Дед никогда еще на моей памяти не применял иллюзию омоложения к себе. Всегда говорил, что в каждом возрасте есть свои плюсы, и жизнь дается для того, чтобы вкусить каждый ее период. Поэтому от удивления не сразу заметила странность. В доме не было никого. Огромное родовое поместье — и ни одной живой души.
— Где все? — спросила я у того, кто был моим дедушкой, но кого я просто не могла сейчас воспринимать как обычно.
-Нам нужно о многом поговорить, Веселина, — спокойно ответили мне. — И поэтому мы сейчас вдвоем.
Дальше я шла за ним молча. Мы прошли по коридорам и лестницам к его кабинету. Через него — в лабораторию. А вот дальше юнец потащил меня в самую отдаленную ее часть. Там оказалось что-то вроде каминного зала с широкими креслами и столом. Мирно и тихо потрескивал в камине огонь. Дедушка сел в одно из кресел, а мне жестом указал присесть напротив. Я послушалась, уже изрядно напуганная. Мастер Ратри всегда отличался непревзойденной эксцентричностью поступков, но такое поведение переходило все границы.
Он упер локти в подлокотники. Щелкнул пальцами, и на столе оказалась открытая бутылка вина и два бокала. Ратри принялся разливать напиток по бокалам и один пододвинул мне. Второй взял в руки и расслабленно откинулся в кресле.
