Верховный маг крепости Глад

Остальные дети посмотрели на нее, как на тупую, отчего она едва не расплакалась вновь.

Что тогда сделали Архимаги? Взяли на себя все остальное. Разошлись старички во всю, вспомнили молодость. Так размяли косточки, что на всем континенте некоторые до сих пор икают. Чародейка задорно улыбнулась и бодро сказала:

— Они разделились и оттеснили нечисть в одну область, а потом... — она осеклась, но быстро продолжила, — а потом секрет и теперь там пустыня проклятых. Вот.

Это прозвучало так тупо, что я едва не заржал, заказывая леденец у лоточника на углу. Дети смотрят на чародейку с такими лицами, что я не удерживаю смешок.

— Мастер? Что-то не так? — недоуменно спросил меня лоточник, протягивая сдачу.

— Все нормально, анекдот про леденец вспомнил, — я быстро придумал отмазку.

— А, — понимающе тянет лоточник, строит пошлую рожу, подмигивает, — Про голодную блудницу и связку леденцов? Помню, помню!

— Да, его!

Он смеется. Я тоже, хотя не смешно. Уходя, я замечаю хитрый взгляд лоточника, чертыхнулся. Нет такого анекдота. Подколол он меня, не спорю. Совсем я расклеился из-за воспоминаний. Ладно, успею еще к статуе Даргала наведаться. Я снимаю следилку и отправляюсь к башне архимага Глеонида кратким путем. А леденец, кстати, вкусный, вишневый.

Никто на меня не смотрит, как на старого идиота с леденцом. Маги в большинстве своем жуткие сладкоежки. Тот же архимаг Глеонид не смотря на почтенный возраст в пять сотен лет, с юности обожает ореховые пирожные, а если те еще из Семи Холмов — точно душу продаст. А если еще и с вином архимага Громваля подойти — две души продаст. Свою и того парня.

Подхожу к огромному сооружению, называемому Башней Архимага, и прикасаюсь к вратам из переплетенных железных полос. Полосы приходят в движение, расплетаясь и уходя в стены.

— Ну что, — говорю я сам себе, и с непонятной робостью вступая под своды башни, — пора лечиться!

Глава 4. Молитесь твари, Азидал вернулся!

Я иду не торопясь, глубоко вздыхаю запах родных стен. Пахнет старыми книгами, свежескошенной травой и горным родником. Странное сочетание запахов и могущественная сила архимага, пропитавшая камни стен, все это расслабляет и дарит состояние полного покоя.

Широкие, просторные залы, высокие полки с книгами до потолка, роскошная отделка и картины. В коридорах на страже стоят начищенные до блеска тяжелые доспехи, на стенах развешано оружие, взятое в бою или искусные предметы роскоши, которые дарили архимагу.

Людей почти нет, только среди книжных полок мелькнет край мантии, да зашелестят страницы древних фолиантов. Тишина, мудрость книг и покой.

Впереди меня ждет подъемник, с которого я в юности не слезал часами, пока голова кругом не пойдет.

Плита с рунами из вербиума, и уходящие ввысь потоки синего эфира. Конкретно этот подъемник ведет прямо в покои архимага, на самый верх. Ступаю на плиту, расправляю руки в стороны, как птица, тело плавно подхватывают потоки эфира. Засосало под ложечкой, в теле появилась легкость, и я с головокружительной скоростью взмываю вверх!

Четыре стука сердца, и я схожу уже в покоях архимага. У меня от скорости в глазах помутилось, архимаг опять увеличил скорость!

— Фух, — стою, уперев руки в колени.

Отдышавшись, я оборачиваюсь обратно и вглядываюсь вниз. Как он опять смог увеличить скорость? За счет облегчения веса или больше потоков? Или он сделал их сильнее? Интересно. Слышу шаги позади и оборачиваюсь. Прямо передо мной сам архимаг Глеонид, радушно раскидывает руки.

— Мой старый друг! — громкий возглас и меня крепко зажимают в объятья сильные руки, — Я уж заскучал без твоих визитов, Азидал!

— Глеонид, задушишь! — сиплю я, и тоже от души хлопаю старого друга и учителя по спине.

Сила архимага буквально врывается в мои каналы, сметает усталость и напряжение. Вообще, стоять так близко к архимагу, это значит получить незабываемые ощущения. Будто ты стоишь в темноте на краю обрыва, а в двух шагах бушует и рокочет море. Так ощущаю Глеонида я. Когда он сдерживает силу.

Архимаг отпускает меня, в последний раз хлопает по плечу, широко махает рукой.

— Пойдем, угощу тебя старым добрым Громвальским! — с лица Глеонида не сходит радость.

Я улыбаюсь в ответ, иду следом, оглядывая, как изменился архимаг за пять лет. Ответ — никак не изменился. Ровная рыжая бородка, карие глаза, короткие рыжие волосы и лицо с легкими морщинами. Ровная и четкая походка легко выдает в нем воина, широкие полы мантии архимага не скрывают подтянутую, мускулистую фигуру.

Глеонид выше меня на пол головы. Раньше мы были одного роста, но старость сгорбила меня, заставила сутулиться.

— О делах поговорим завтра, — сказал, как отрезал архимаг.

Хлопает пробка пыльной бутыли, мы уютно устраиваемся у столика, оба утопаем в мягчайших креслах. Чокнулись бокалы.

— Ну, рассказывай, — предлогает Глеонид.

Молча достаю кристалл с чистой душой. Он зависает над тарелкой с ломтиками копченого мяса. Архимаг вглядывается в него, задумчиво жует губы, через секунду качает головой.

— Сильно, — сказал он и налил еще.

Я устраиваюсь в кресле удобнее, Глеонид гладит подбородок, открывает рот и хитро прищурившись, шепчет:

— Отвечу так же мощно.

Я поднимаю бровь, переплюнуть такую карту будет не просто. Пробую прекрасное вино, наслаждаясь букетом. Глоток Громвальского вина — словно выпить солнечного света, разлитого над виноградной долиной. Наполняет душу теплом и радостью, это исключительный напиток, другого такого не найдешь.

— Я тебе сейчас такое расскажу, — наклоняется ко мне архимаг с веселой улыбкой, — Мастер Воды — женщина!

— И что? — спрашиваю я, — Это и так ясно. У Арины впечатляющая фигура, на нее даже у лордов слюна капает.

— Ты не понял, — смеется Глеонид, — Была девушка, стала женщина.

— Погоди, — выставляю вперед открытые ладони, — Так вы что...

— Ага! — радостно отвечает пятисотлетний архимаг, — Я, наконец, добился взаимности! И ста лет не прошло!

— Вот дерьмо, — уныло отвечаю, и оглаживаю бороду, — То есть, поздравляю! Но, изгнил тебя дери, Глеонид, ты же не серьезно?!

— Ты проспорил! — хохочет Глеонид, довольно хлопает ладонью о подлокотник кресла.

Когда-то я в сердцах высказал ему, что скорей небо упадет, чем холодная Арина, Мастер Воды, посмотрит на кого-то с любовью, как на мужчину. Слово за слово, ну и поспорили мы с ним, и теперь я должен отдать архимагу гримарградский рубин. Камень из короны лорда давно уничтоженного города. Попал он ко мне случайно, но отдавать такую ценность...

— На него можно сотню элитных воинов нанять, на год! — продолжаю сокрушаться.

Архимаг же довольно кивает, и щуриться как кот.

— Ладно, — заочно смиряюсь с потерей, — будет тебе рубин в коллекцию. Как подарок на свадьбу пришлю.

Мы смерили друг друга довольными взглядами. Новости действительно оказались потрясающими с обоих сторон.

— Один — один, — поднимает бокал архимаг.

— Еще не вечер, — киваю я и чокаюсь с ним.

За пять лет накопилось множество тем, которые не доверишь переписке, так что у нас есть что обсудить.

С учителем сидеть было спокойно и уютно, дела он отложил в сторону и нас никто не беспокоил, разговор тек плавно, интересных тем и историй накопилось изрядно.

— Знаешь Миргала? — спрашивает архимаг, — Внук Навара.

— Пацан, который у тебя по башне носился в мой прошлый визит? На деда похож?

— Верно, он самый, — архимаг легким взмахом подзывает к себе новую бутылку Громвальского, — Знаешь, что учудил?

— Нет, — подставляю бокал, — А сколько ему сейчас?

— Семнадцать лет уже, — доливает мне архимаг, — А мозгов нет.

Чтобы спокойный, обходительный Глеонид про кого-то так не лестно отзывался, нужны серьезные причины.

— И что он сделал? Башню твою взорвать попытался?

— Хуже, — серьезно отвечает архимаг, — Пришел к архимагу Громвалю, и наорал на старика.

Я поперхнулся, наорать на архимага, у пацана и вправду нет мозгов, как только духу хватило.

— И в чем причина такого неуважения?

— А вот это, мой друг, самое интересное, — наклоняется ближе Глеонид, — Парень спрашивал, почему мол, обладая могуществом эфира, архимаги сидят в своих башнях и наслаждаются властью? Почему гильдия должна платить Империи жизнями и золотом, закрывая собой Расколотые Горы?

Я слова не могу вымолвить, ошарашенно гляжу на архимага.

— Про тебя и твою крепость тоже говорил, — удивляет Глеонид еще больше, — А потом выдал предложение поднять нам старые жопы и пойти захватить Империю.

— И что потом?

— А потом архимаг Громваль ему все популярно объяснил. Что книжки надо читать, что историю надо знать. Бедолага от стыда заперся в своих комнатах и не вылезает оттуда уже второй месяц.

— Что делает?

— Сидит, читает, — усмехается Глеонид, — И многие молодые оболтусы тоже за ум взялись. Громваль умеет по мозгам проехаться.

— Всегда так, — сетую я, — Кровь горячая, эфир в жилах кипит, море по колено, горы по пояс.

— Тебе ли не знать, — поддевает архимаг.

— Да, — я потер грудь, где красовались ужасные шрамы, — А чего Миргал у деда не спросил? У тебя хотя бы? Почему сразу с претензиями к Громвалю побежал?

— Вот и говорю, мозгов нет, — припечатал Глеонид, — Самые важные вещи не знают, одни заклинания на уме, да как посильнее стать! И вроде боремся с этим, книги все в общем доступе, на самом видном месте лежат, а каждое поколение одно и тоже...

— Прости нас Даргал, за глупость братьев наших, — кратко помолился я.

— И за нашу тоже, — поддакнул мне Глеонид и отсалютовал бокалом в потолок.

Архимаг вдруг заржал, и рассказал еще часть этой истории.

— Громваль пацану в конце еще сказал: 'Вот поэтому я архимаг, а ты мальчишка, который в семнадцать лет по жопе от деда получит. Я Навару напишу, не сомневайся'

Я прячу лицо в ладонях.

— Бедный Навар, какой позор...

— Воспитал внучка, — продолжает посмеиваться Глеонид, — Я ему тоже напишу!

— Не надо, — прошу за друга я, — А то он прямиком с поля боя примчится.

— С розгами наперевес! — развеселился Глеонид.

— А дай парня мне! — вдруг предлагаю я.

— Почему нет? — мягко улыбается архимаг, — Думаю, Навар тоже против не будет.

— Какой у парня ранг?

— Четвертый, — говорит Глеонид, — Я тебе еще одну девицу дам, ученицу свою. Все равно на нее времени нет.

— Не думай, что откупился, — дожимаю я.

— Мастер Эфира тоже ученика пинком сюда отправил, — с намеком говорит архимаг, — сидит без дела.

— И все четвертого ранга и молодые, — грустно догадываюсь я.

— Не в Расколотые Горы же их отправлять, — начинает оправдываться архимаг, — Молодым давно пора понюхать крови, а не сидеть под крылышком гильдии. Почему бы не у тебя?

— Да, там им точно быстро конец, — нехотя соглашаюсь, — А мне любые маги сейчас нужны. Пару нормальных магов дашь?

— Фрес подойдет? — лениво спрашивает архимаг.

— Шестой ранг? — встрепенулся я, — Беру!

— Да он и сам к тебе рвался, — Глеонид ловко цепляет ломтик мяса и закидывает в рот, заработали мощные челюсти, — Засиделся в Даргамаре мужик.

— Ладно, — зеваю я, — Я устал, пойду, отдохну.

— Оставь пока у меня, — архимаг кивает на кристалл, — хочу привыкнуть к этой силе, а завтра утром сразу начнем.

— Как скажешь, — соглашаюсь и встаю с мягкого кресла, — Ты лекарь, тебе и эфир в руки.

Меня качнуло, перебрал я немного.

— Ложись у меня, — Глеонид махает в сторону комнат.

Киваю и зигзагами отправляюсь к желанной комнате с кучей подушек, где она, я прекрасно помню. Уснул я быстро, и спалось легко и спокойно.

Проснулся бодрым, с отличным настроением, чего не было уже давно. Я лежу на мягких подушках, укутавшись в свою старую мантию и лениво размышляю. Я просто поспал в тишине, и мой сон охраняли стены, полные силы архимага, а чистый эфир Даргамара будто убаюкивал меня.

Это так прекрасно, почему молодым я этого не понимал? Все рвался куда-то, лучше бы наслаждался спокойным течением дней. Философские размышления прерывает вестник архимага. Синяя птичка садится мне прямо на макушку и голосом Глеонида тихо сообщает:

— Пора, Азидал. Жду тебя в ритуальном зале, — сказав это, птица исчезает, тает за мгновенье.

Спокойствие покидает меня, начинается мандраж. Надежда, понимаю я, это просыпается надежда.

До этого момента я не верил до конца, что смогу излечиться. Я слишком часто разбивал эту надежду вдребезги. С кряхтением поднимаюсь, и сильно дергаю себя за бороду. Легкая боль отрезвляет.

Из комнаты выходит уверенный в себе Мастер Контроля. Старую мантию я оставил там, если все пройдет как надо, я облачусь в другие одеяния. Я твердым шагом поднимаюсь по винтовой лестнице, на самом верху башни меня ожидает темный зал, освещаемый лишь факелами.

Здесь только руны на полу, ровное течение эфира и полутьма. Архимаг Глеонид ждет меня в центре зала, рука крепко сжимает кристалл с чистой душой.

— Ну что, готов? — весело спрашивает.

Всего пара слов, и вся мрачность и напряжение рассеиваются.

— Как никогда, — честно отвечаю.

— Скидывай одежды и ложись в центр.

Я киваю, быстро избавляюсь от верхней одежды, оставляю портки. Я ложусь на пол, холодный камень быстро заставляет ежиться, мурашки бегают по телу.

— Сначала я погляжу, не изменилось ли чего, — спокойный голос архимага.

Я молча жду. Архимаг наклоняется надо мной, проводит руками над телом и заодно говорит мне что видит.

— Каналы сильно износились, тебе оставалось в лучшем случае пару лет. В остальном по-прежнему, в груди каналы срослись, как могли, обвив источник, и не позволяя ему расширяться. Сейчас, как погляжу, они его задавили до состояния тусклой искорки. Давно жизненной силы стал добавлять для чар?

— Два года, — под суровым и серьезным взглядом архимага врать невозможно.

— Не скажу что ты глупец, — сказал Глеонид, продолжая водить руками надо мной, — Я все понимаю. Ладно, поправим.

Архимаг залазит в карман и выуживает оттуда маленький флакон.

— Пей залпом, — советует он, — Мерзость та еще.

Сделал, как сказано и скривился, кисло, горько, рот вяжет и послевкусие как от недельного запоя.

— Не корчи такую рожу, — просит Глеонид, принимая пустой флакон, — Мне сейчас лучше не смеяться.

— Ладно.

Архимаг подбрасывает кристалл, и время будто замерло для меня. Глеонид буквально разрывает своей силой и кристалл, и душу, заставляя ту вырабатывать энергию в последней агонии. Кристалл рассыпается пылью, мощь духовной энергии взрывается в реальности. Ритуальный зал затоплен белым маревом духовной силы. Меня придавило так, что и пальцем не пошевелить.

— Ну, начнем, — сказал архимаг откуда-то из белого тумана.

Сила архимага вторгается в зал с не меньшей мощью. Духовная энергия поддается архимагу, закручивается в зале на манер циклона. Где-то в этом вихре колоссальной энергии голос Глеонида.

— Какой там у тебя был ранг? Седьмой? — мистическое эхо его голоса гремит в ушах.