Маг Азидал. Лорд Альсаса

Пришлось территорию поместья высоким забором из кованного железа ограждать. Влетело это в не маленькие деньги. Меня, да Фреса одних теперь в город не пускают. Приставили по воину в охрану. У дверей днем и ночью минимум по одному дежурят. Они же с нами в город ходят. Даже на тренировках с мечом или по магии рядом ходят.

Отец мой совсем сдал за это время, не успевает все проблемы решать. Начал он меня натаскивать на управление графством. Чтобы от Фреса в магии не отставать, приходится ото сна время красть. Я всегда был немного сильнее. Вот и стараюсь держать первенство, Фресу стимул для развития даю, чтобы лучше становился. А он меня подгоняет.

Иначе ведь он остановится, притормозит развитие. Не захочет менять привычный баланс сил. Меж нами нет глупой гордости или соперничества. Наши отношения складывались годами. Он это знает, я это знаю. Нет меж нами обид или недомолвок. Нас все устраивает и как-то менять баланс старший-младший не собираемся.

В магии мы подросли до четвертого ранга. Теперь хватает сил безболезненно применять Щит Амона или Плеть Нигала. У Фреса лучше со щитом получается, у меня с плетью.

С восьми лет нас стали натаскивать во владении мечом. А мы и не против. Отец, что больше верит в добрый меч, на нас не нарадуется. А мы еще и совмещать пытаемся. Раньше я больше посохом сражался, но тут у меня нет такого инструмента. Как и заклинаний для него. С магией стихий мы более-менее освоились, привыкли к мане. Теперь изучаем целительные силы. Пока только на себе.

— Азидал, не отвлекайся, — мягко журит отец.

Сейчас мы в его кабинете. Разбираемся в бумагах, письмах, жалобах. Кабинет не изменился. Все такие же удобные кресла, огонь потрескивает в камине.

— Просто прошедшее время вспомнил, пап.

— Да, тихо было, — прикрывает он глаза, — Не то что сейчас. Дом безумцев какой-то.

— Отец, я не пойму, куда так деньги уходят? Все налоги с деревень как в колодец улетают. Куда нам такая армия?

— Многовато на снабжение уходит, — отец хмыкнул, — Но так надо.

— У нас население Альсаса семь с половиной тысяч. Это только горожане. Воинов плюс полторы тысячи! В городе уже вторую казарму строят! Итого — три! Еще пять сотен по деревням расположено. Две сотни на границе с Хризалией. Да оттуда даже гонца вшивого уж пол века не видали! Всего две тысячи двести воинов. Еда, доспехи, зелья, обучение, пенсия калечным и ветеранам. Неподъемный груз.

Я качаю головой.

— У нас доходы только от продажи продовольствия баронству Серебор. Найдут они нового поставщика, что делать будем?

— Негде им его найти, — отец улыбается, — У них окромя серебряных шахт и нет ничего. А в соседях мы ближе всего. Переправа на реке — и еда уже у них.

— Не бережешь ты казну.

— Деньги должны работать на благо земель и народа.

Граф сел на любую тему. Я кисло выслушиваю о доблести правителя. А Фрес сейчас с мечом тренируется, на свежем воздухе. А ведь сегодня первый день ярмарки!

— Что-то я увлекся, — отец с хрустом потянулся, — Время к обеду, нас должен посетить барон Шадовид. У него вроде сын твоего возраста.

— Это еще кто? Никогда не слышал.

— По слухам, он весьма богат, — граф чешет подбородок, заросший седой щетиной, — Из провинции Пакарам. Там этих баронов уже как грязи, меняются как дрянные мечи, за земли воюют. Королю все равно, кто будет поставлять серебро и золото из шахт Пакарама. Все властители там это знают, на караван королевский там напасть — это табу. Так и живут.

— Чего этот барон у нас забыл?

— Я разве не давал тебе письмо от него?

Отец открыл ящик в столе, шуршат бумаги.

— От, демоны! Забыл. Все эти долбанные залежи бесполезной бумаги, — он с огромным отвращением окинул взглядом стопки бумаг, — Если кратко, барон Шадовид желает перебраться к нам и стать моим вассалом.

— Альсас стал настолько популярен?

— Да у меня письма от всяких вельмож уже вот где сидят, — чиркает ладонью по горлу, — И каждому ответь, гонца выдели. Все в интриги впутать пытаются. Ладно, это пока только мои проблемы. Думаю, ты устал за последнее время? Как тебе идея отдохнуть на время ярмарки?

— Три дня безделья? Я в деле, — вскакиваю с кресла, будто там гвоздь подложили, — Считай, что меня уже нет. Удачи с бароном!

На последних словах закрываю дверь. До сих пор не понимаю, почему отец так и не наймет управляющего. А все привычка самому дела вести, да недоверие. Еще и шутит, что мол старого копейщика из лука стрелять не научишь.

Стремлюсь наружу, под теплое солнце и свежий воздух. За спиной привычные тяжелые шаги сопровождающего. Это Гилан. За прошедшие годы он заматерел, стал опытным воином. Отец его выделил, оценил его по достоинству. Теперь меня охраняет. Особых забот нету, какой дурак на сына графа кинется?

— Я переоденусь и пойдем в город, — оповещаю Гилана.

— Надолго?

— До вечера.

Мужчина кивнул. Я знаю, когда буду одеваться, он успеет сходить взять мешочек с деньгами, на мелкие траты. Сразу ему весь запас отдал, сохраннее будет.

На дворе весна, но все еще прохладно. Не везде снег растаял. Скинул домашнее. Быстро натягиваю теплые, просторные штаны, сапоги из мягкой кожи. Пояс украсил широкий ремень с серебряной пряжкой. Поверх белой рубахи тяжелая куртка. А вот она была подарком от мамы. Из черной ткани и кожи, застегивается на тонкие ремешки с пряжками. Ну и воротник из белого меха, как у воинов Альсаса. Подарок с намеком.

Одежда у меня темных цветов. Белый цвет задолбал, и так вечно все вокруг в снегу. На красный глаза устали глядеть, повсюду стражники в красных туниках. Осталось не так много цветов, в которые можно облачиться. Что-то традиционно принадлежит другой стране, зеленый для мужчины вообще неприличным считается. Золотой вульгарно, остальное не по статусу. Как меня эти заморочки аристократов раздражают!

Как выбрал черный, сразу все отвязались. Нейтральный цвет. К поясу приторочил короткий меч, встал перед зеркалом. Обычно я в него неделями не заглядываю. Но не каждый же день ярмарка?

Ни у кого язык не повернется мне одиннадцать лет дать. Я ростом почти мать догнал. Молодой подросток, высокий, стройный, видно, что воинскому делу не чужд. На вид лет четырнадцать можно дать. Подобные ребята уже вовсю кровь льют, свою и чужую. Волосы отросли, я их назад зачесываю, иногда торчком стоят.

Недовольно цыкаю языком. Вот бы мне усы короткие и бороду, как у Гданада, командира воинов. Он ее недавно отрастил, по моему скромному мнению — она шикарна. Хочу такую же.

Слишком выделяюсь среди обычных людей. Черты лица с каждым годом смягчаются, становятся выразительнее. Вообще никаких дефектов. Фрес при мне в отражение свое плюнул, сказал, что на бабу похож. Мечтает шрам на все лицо получить, желательно в грандиозной мясорубке. Я ему удачи пожелал. Он в первой жизни так же говорил, и ничего, вырос здоровый брутальный маг. Без всяких шрамов на пол рожи.

У нас иногда чувство возникает, в стиле "это уже было". В Кирне мы тоже росли вместе, учились. Миры разные, а проблемы в детстве одни и те же. Хоть тупых ошибок удается не повторять. Я еще ни разу наказания от отца не получал. А в первом мире и плетьми бывало секли наставники. За дело.

Даргал явно перемудрил, когда Первых людей создал. Репутация у таких как мы сложилась специфическая. Если временами не соответствовать, начинают коситься. Одна из неприятных граней такого — Первый всегда должен быть прав. Открыл рот? Говори по делу, да так, чтобы все согласились. Советуешь? Не дай Даргал совет не поможет. И плевать все хотят, сколько тебе лет. Будто мудрость у нас из неоткуда берется. Из-за этого я редко на людях рот открываю. Не представляю, как другим Первым от такого живется.

Мне все больше кажется, что вокруг становится больше ограничений. Намного легче было бы родится в простой деревенской семье. С нашим опытом мы бы легко нашли пропитание и кров, полная свобода. Еще раз убеждаюсь, что властители рабы своих подданных. А если нет, то и вилами в спину получить можно.

— Я готов, — выхожу к Гилану.

— Куда идем сначала? Ваш брат с нами?

— Фрес сейчас занят, — поправляю перевязь с мечом, — А пойдем мы в новую часть города. Я там был всего раз. Интересно, что там изменилось, на людей новых опять же, поглядеть.

Спокойно и молча прошли к заднему выходу. Вышли на задний двор. Я с наслаждением втянул носом свежий воздух. Пахнет сладко, сиренью и свежей травой. Настроение сразу улучшается. Бодро шагаю к воротам, по проходу меж площадками. Почти никого нет, со стрельбища только треньк тетивы, новички тренируются. Наставник кроет матом, заставляет самых не метких выискивать стрелы по земле. С другой стороны, группа из пары десятков махает мечами.

Помахал Фресу, что тренируется вместе с молодыми воинами. Тот махнул в ответ, утер пот со лба и снова за отработку ударов.

Спускаемся по пологому склону. Ровная, новая дорога из камня уходит вниз. Прямой стрелой пронзает ряды одноэтажных домов, разделяя эту часть города.

Народу непривычно много. Все суетливые, торопятся. Расступаются не передо мной, а завидя Гилана. Он мужик внушительный, внушает опаску с первого взгляда. Бывает, как зырнет на кого, за рукоять меча ухватившись — поджилки затрясутся.

Я еще не настолько примелькался среди новых горожан. В лицо меня быстро узнают только стражники. Старые жители города могут поздороваться. Кстати, стражники. На улицах ни одного воина.

— Гилан, где вся стража?

— Ярмарка в этом году внушительная, — тихо, но чтобы я слышал, говорит воин, — Пришлось выносить основную часть за пределы города. Все сейчас там.

— Много проблем?

— Скорее, приезжих. Скандалят, меряются кошельками и связями, — Гилан морщится, — Иногда ребятам приходится и мечом позвенеть. Но все это с той стороны города, тут спокойно. Да и я точно знаю, что Гданад выделил сюда два десятка.

— Маловато будет, — я навскидку оцениваю толпы народа, снующие по улицам, — Ладно, мы сюда отдохнуть пришли. Пойдем прогуляемся в новые районы, хочу оценить тамошние лавки.

Мы пошли по узким улочкам, здесь людей в разы меньше. Иду медленно, оцениваю город. Приятно удивляюсь. Дома, что из окон поместья выглядят неказистыми, вблизи оказались куда милее взгляду.

Видно, что многие дома складывались из старых и новых материалов, где-то длинные трещины на усохших бревнах. Однако, народ подошел к делу с выдумкой. Где-то искусная резьба на углах, ставни на окнах расписаны красками. Никто не хочет иметь однотипный дом, стараются выделиться.

Под ногами утоптанная земля, никакого мусора. Везде чисто, опрятно, даже запахи приятные. Мы проходим мимо открытого окна, оттуда тянет свежеиспеченным хлебом. С другой стороны, чем-то пряным, мясным. Рот сразу наполняется слюной.

— Гилан, есть не хочешь?

— Не отказался бы, — понимающе улыбается воин, — Знаю хорошее место. Следуйте за мной.

Стоит выйти обратно на главную улицу, как нас находят не вкусный обед, а проблемы. Через потоки людей быстро шагает молодой стражник, он мягко отстраняет с пути попадающихся людей. Вот увидел нас, резко встал, как столб, посреди дороги. Что-то прикинул про себя и устремился ко мне. Похоже, обед отменяется.

— А я его знаю, — молвит Гилан, — Это ж Кариг. В моем бывшем отряде служит. Кто его в город пустил, он же новичок еще совсем.

Стражник добирается до нас. Долговязый, с рассеянной улыбкой. Кивает нам.

— Молодой господин. Гил.

— Кариг, — Гилиан тепло приветствует его, хлопает по плечу, — Куда так несешься, друг?

— В Черную Грань, — отводит глаза, — К графу. Думаю вот, сколько плетей мне влетит от командира. За сорванные переговоры.

— Отец сейчас общается с бароном Шадовидом, — я качаю головой, — Это важная встреча.

— Приказывал не беспокоить, — добавляет Гилан, — Сам слышал. Может, к Гданаду обратишься? Что вообще случилось?

— Проблемы у нас, — без обиняков признается стражник, — Там воины барона в трактире буянят.

— Вы не способны успокоить выпивших воинов? — пусть снизу-вверх, но смотрю я требовательно.

— Да нас там трое всего! — воскликнул Кариг, — А этих серых два десятка. Они вообще слушать ничего не хотят. Агрессивные, наглые. Народ распугали, трактирщика заставляют бесплатно наливать. Словно не понимают, где находятся! Ведут себя как в гребанном Пакараме!

— Я так понимаю, из-за переговоров с бароном вы не стали обострять.

— Ага, — Кариг сжал кулаки, — Меня, как самого молодого, к графу послали. Остальные просто народ туда не пускают. И что я ему скажу?! Простите, господин, из нас паршивые воины Альсаса?

— Да Гданад тебе башку отрубит, — смеется Гилан, — Попал ты, друг. Всего два месяца в страже и такое. Веселый ты был парень...

— Молодой господин, — взмолился вдруг Кариг, — Может вы к отцу сходите? Вам же за это ничего не будет? До погребального костра должен буду!

Я задумываюсь. Мне конечно, ничего не будет. Но как это отразится на переговорах? Если барон вправду так богат, то его золото очень поможет Альсасу. Новые воины, приведенные им, содержаться будут не из нашей казны. А защищать они будут графство. Стоит ли рисковать?

— А я вот чего не понимаю, — задумчиво говорит Гилан, — Эти ребята вообще без мозгов? Если мы будущие союзники, то почему на стражников тоже наезжают? Потом ведь что случись, а мы слегка так, чуть-чуть на неделю не успеем.

— Да ты их не видел просто, — в сердцах махает рукой Кариг, — Рожи тупые, что у быков деревенских. Привыкли в своем Пакараме все силой брать. Если бы не одинаковые доспехи, за разбойников принять — раз плюнуть.

— Ладно, — обрываю все рассуждения, — Пойдем сначала к воинам Шадовида. Если я на них тоже впечатления не произведу...

— Пойдете к графу? — с надеждой спрашивает долговязый стражник.

— Пойду к Гданаду, — резко отвечаю, — Отправит отряд ребят, живо им нутро отобьют. Оскорбление меня и обычного стражника — не одно и тоже. Тут даже барон слова против не скажет. Идем.

Кариг кивает, не став рассусоливать. Ведет нас по главной улице вглубь города. Людской поток навстречу сильно тормозит. Гилан поравнялся с ним. Два воина рассекают толпу с легкостью, иду позади спокойно. Слышу их тихий разговор.

— Умно, — с толикой уважения протянул Кариг, — А он часто так?

— Да постоянно, — легкомысленно хмыкнул Гилан, — Что он, что брат, любую проблему так перекрутят, что не поймешь сразу, как они ее решили.

— Слушай, а я видел, как они в магии тренируются, возле главной казармы. Грохот, пламя. А господин Азидал может...

— Чего? — с небывалым интересом спрашивает Гилан.

— Ну, это. Жахнуть, — шепчет Кариг, — Чтоб их раз, и разметало.

— Если дойдет, что мне придется "жахнуть" — выделяю слово насмешкой, — Тебе точно фьють башка.

— О, вы слышали, — воин повернул голову, болезненно улыбается, — Я ж это...

— У меня острый слух.

Гилан же скалится довольно, он это знал. Вот чем мы сразу сошлись, так чувством юмора. По его виду бывалого воина сразу и не скажешь, что он любитель выпить, пошутить. А еще изрядный повеса, каждую юбку взглядом провожает. И все сходит с рук. Черты не переступает, надежен, в важном разговоре прям. Для меня Гилан это простой, стальной меч. Не подведет. Проверено. А еще он терпеть не может яблоки. Когда видит, как их кто-то с аппетитом хрумкает, его аж передергивает. Чем я иногда его подкалываю.