Камарад

— Живо в машину! — командую Вике и замечаю сквозь туман контур машины Артемки, улыбка непроизвольно трогает мои губы. Свои. Хоть мы и не близкие друзья, но в дороге случалось пересекаться и друг друга выручать.

Тем не менее, занял место за рулем и завел движок. Развернул Камарада к Артемкиному броневичку и поморгал фарами. А в ответ тишина, лишь гул движка наших гостей стал надрывнее.

— Твою мать! — выругался я и нажал на газ.

Глава 3. Очередь!

Вика вновь приложилась затылком о подголовник и что-то невнятно прошипела. Я же резко выкручиваю руль и наблюдаю в зеркало заднего вида, как из бойницы Газона показалось ружье, а потом и вспышка. Выстрела из-за ревущего движка естественно не услышал, да и стрелок смазал, что при такой тряске другого и не ожидалось. Впрочем, от шальной пули еще никто не застраховывался. Но что же произошло, и кому Артемка доверил свой броневик? А то, что его за рулем нет — понятно. На мои сигналы фарами он не ответил, а выстрел и вовсе все ставит на места. Одной рукой кручу баранку, второй тру щетину и матюгаюсь, когда Камарад подпрыгивает на особо крупной кочке. От Газона легко уйдем, но вот сам факт преследования настораживает.

— Кир, что происходит? — спросила Вика.

— Кто-то решил меня пощипать, — ответил после того, как вылетели из канавы на наезженную дорогу. — Все! У них шансов нет!

Стрелка спидометра поползла в сторону сотни, а такой скорости Газону достичь нереально, особенно в сегодняшнем состоянии.

— Слева смотри! — раздался крик девушки.

— Черт! — ударил по тормозам и закладываю вираж на разворот.

От леса нам наперерез устремляется облако пыли, которое может поднять только пара машин. Машину ведет юзом, скрип песка и камней, кузов кренится, я играю газом, не забывая о сцеплении и коробке передач, ну и корректирую движение рулем. Все, развернулись! И вновь газ в пол, короткие сбросы для выжима сцепления и лихорадочного дерганья мкпп.

— Уйдем! — цежу сквозь зубы и прикидываю, что Газон мы проскочим метрах в десяти. — На пол! — хватаю за шкирку Вику и пихаю с сиденья.

Вот только она выворачивается и у нее в руках револьверы. Откуда? Когда она их у меня вытащила? Вот же плутовка. А девушка опускает свое стекло и начинает палить в белый свет как в копеечку. Нет, мне не слишком патронов жалко, но таким макаром мы без боеприпасов останемся.

Тра-та-та! Понеслись нам навстречу трассеры, а я на инстинктах выворачиваю руль.

— Это что?! Твою в качель и раздатку!!! Автомат?! Или нет?! Но как?! — понимаю, что ничего не понимаю и петляю по полю словно заяц.

— Кир! Как они смогли оживить оружие?

— Хочешь остановимся и спросим? — усмехаюсь и врываюсь в молоденький березняк.

Березки разлетаются в разные стороны, Камарад и не в таких местах проходил, но вот скорость пришлось сбросить. Тем не менее, смог оторваться от преследования. А вот вопросы остались, и больше всего интересует автоматная очередь. Или это не автомат был?

— Слушай, а толковой идеи не слышала, почему вооружение выборочно из строя вышло? — спросил девушку.

— Теорий много ходило, но никто ничего не доказал. Военные склонялись к тому, что возникло несколько факторов: плотность пороха и его воспламеняемость, начальная скорость выстрела и сила джоуля. А вообще, мне больше импонировала одна идея: при меньших зазорах и точных величинах — что-то идет не так.

— Бред, — покачал я головой, не согласившись. — Капсюлю все равно, какие зазоры, по нему боек ударил и... — щелкнул пальцами, — выстрел грянул.

— И какова твоя версия?

— Оружие из строя не вышло, там ломаться нечему, остается одно...

— Могли измениться законы физики и химии.

— Угу, могли, но если старый добрый наган стреляет, а автомат молчит, — покачал головой. — Боеприпасы не разбирал только ленивый. И ничего криминального не нашли, но вот только патроны от калаша и в огне не взрываются. Подозреваю, что и снаряды от танков и тяжелых пулеметов также себя ведут.

— И каков твой вывод?

— При определенном составе и весе пули, она перестает работать, — ответил девушке.

— Бред! — тряхнула она головой.

— Угу, — согласился я. — Однако тяжелое вооружение молчит, гранаты не взрываются, мины не действуют, если они не самопальные. Вот где бред-то!

— Кир, точка на карте красным пульсирует!

Остановил машину, благо, погони не видно. Заглушил движок и открыл дверь, прислушался — тихо!

— Оторвались, — выдохнул и только после этого, посмотрел на Вику: — Что там с точкой на карте?

Она молча протянула мне ее. М-да, действительно, желтый цвет сменился на красный.

— Кстати, это не бумага, — обронила спутница. — Как и листы с иероглифами.

— Да? — недоверчиво протянул я, а потом попытался надорвать карту. Усилие на разрыв приложил вначале малое, так как она на ощупь тонка, но потом все больше и больше. Пальцы соскользнули, а ей хоть бы что!

— Убедился? — усмехнулась она. — Я-то, когда на сиденье плюхнулась, то бумаги подо мной оказались и, — она показала мне листы, — не смялся ни один.

— А от маршрута мы отклонились, — потер я щетину, — прилично. Давай-ка вернемся поближе к проложенному пути.

— Ты говорил, что сутки у тебя в распоряжении есть, — напомнила девушка.

— Вик, знаешь, в свете творящихся вокруг непоняток, проверять слова заказчика, у меня желания нет, — хмуро ответил ей и завел движок.

Через двадцать минут, когда сделав приличный крюк и обогнув место нашей ночной стоянки мы приблизились к пунктирной линии на карте, то маячок с кранного сменился на желтый, а еще через пару километров он и вовсе стал мигающий зеленый. От маршрута мы всего в паре километрах.

— Привал, — остановил Камарада и, заглушив движок, спрыгнул на землю.

Остановились мы в чистом поле, ни одного деревца, одна трава по пояс. Хм, а ведь еще кое-что у меня есть. Черт! Куда же я переговорник подевал? Со всеми этими событиями, я про него как-то и подзабыл. Рация или что-то подобное, нашлась в кабине, завались между сиденьями.

— Тебе такая штучка не встречалась? — кинул Вике кирпичик.

— А из чего это? — покрутила она его в руках, после чего протянула мне.

— Хрен его знает, — пригладил я волосы.

— Кир, так ты меня в часть-то не отвезешь? — спросила девушка.

— Если верить заказчику, то через пару часов контракт вступит в силу. Отклонение от маршрута на тридцать километров — взрыв. И знаешь, не доверять ему, у меня как-то мало оснований.

— Я за машину отойду, не подглядывай! — расстроено сказала девушка.

— Давай, — кивнул я и сделал несколько шагов в сторону. Облегчиться не помешает, и в данном случае преимущество мужиков перед женским полом очевидно.

Перекусили молча, каждому есть о чем подумать. Я все рассматриваю карту и замечаю, что маршрут проложен таким образом, что в поселения мы можем попасть только те, в которых нас ждут и могут заправить. Интересно, на пути всего две такие точки, но про них ничего не слышал, и бывать в тех краях не приходилось.

— Кир, а за десять дней, реально отмахать такое расстояние? — спросила девушка. — Порядка же семи сотен верст это если считать старыми расстояниями, но сейчас-то...

— Думаю — реально, проехать сто километров за день в нужном направлении — сумею. Ну, а если опаздывать будем, то и ночью смогу, — пожал плечами.

По прикидкам и вовсе собираюсь дня за четыре до цели добраться. Но дорога вещь непредсказуемая, техника не вечная, а в свете того, что нас желают перехватить, то и вовсе под сомнения мои выкладки. Но что же все же за груз-то? Вот не дает он мне покоя! Впрочем: карта, бумаги с кракозябрами, переговорник из неизвестного материала — достаточно пищи для мозгов.

— Кир, а не хочешь обследовать машину на предмет заложенной бомбы? — задала вопрос девушка.

— Кстати, а как твои ребра? — вспомнил я, что про себя удивлялся, когда уходили от погони и нас нещадно трясло, девушка от боли не морщилась.

— Даже синяка не осталось! Ничего не болит, подозреваю, что во всем твое вино виновато!

— Хм, — задумчиво потер щетину. Нет, пора ее сбривать, достала! — И утром голова не болела, и спать не хочется, да и чувствую бодрость и легкость. Странно... Знаешь, нам бы с тобой едой нужно разжиться, что-то не прельщает меня питаться дарами такими.

— Но синяки прошли, — растерянно, ответила девушка.

— Слава богу, что другое ничего не рассосалось, — посмотрел на ее грудь.

Та вспыхнула и демонстративно уставилась на мой пах.

— Неужели предпосылки есть?!

— Отстань, — махнул рукой и задумался.

— О чем думаешь?

— Тут, не так далеко есть одно поселение. Там можно прикупить еды и кое-какой одежды. Сюда Петрович со своего рынка шмоток успел много навезти, я собирался в эту сторону скататься, так как поизносился. Теперь же можно совместить.

Девушка сходила за картой и внимательно ее изучила.

— Кир! Тут до ближайшего поселка километров сорок! Мы от маршрута отклонимся!

— Значит пойдем пешком, — хмыкнул я, а потом переиграл: — Ты останешься с Камарадом, а схожу один.

— И ты доверишь мне свой танк?! — удивленно воскликнула она.

— Деваться некуда, — развел руками, — да и масло в моторе такую дорогу не выдержит. Давно не менял, а словить клина в пути, желания нет.

Самое интересное — девушка ищет причины, чтобы меня не пускать в поселение, а я со смехом ее доводы разбиваю. Вот, сидит вся надутая, как обиженный хомяк, а я рулю к границе тридцатикилометровой зоны, от которой дальше отклоняться побаиваюсь. Но место стоянки нашлось превосходное: высоченный берег, кромка леса и ни одной колеи! А с учетом того, что до жилья порядка десяти километров, то нежданных гостей ждать не стоит.

— Мартышки! — крик девушки ударил по ушам, а я инстинктивно по газу.

В небе с пару десятков зверей, летят клином и нас заметили. Вот стая резко изменила курс и направляется нам наперерез, пытаясь не пустить в лес. В Камараде они нам не страшны, но обложат так, что и шагу не сделаешь. А вот отсидеться в лесу — реально. По какой причине мартышки не в ладах с деревом до конца не понял никто, что-то типа аллергии от которой их колбасит и они теряют ориентацию.

— Врешь! Не догонишь, — сжимаю прыгающий руль в руках и добавляю газа.

Кочки и рытвины, снова неимоверно трясет, скорость велика и отвлекаться возможности нет. До боли в глазах всматриваюсь в траву и молю, чтобы не налететь на валун или не ввалиться в яму.

— Кир! Они уходят!

— Кто уходит? Твою мать!!! — Выпрыгнувший из травы огромный камень сумел объехать чудом. Скорость придется сбросить.

— Они улетают! Тормози!!!

Черт! Поваленное дерево впереди, вновь выкручиваю руль и бью тормозам. Движок дернулся и заглох, но в дерево мы не врезались. В общем отделались приливом адреналина. А вот мартышки повели себя странно, стая, которая собиралась нас атаковать, спокойно улетает по своим делам.

— Может они за подмогой? — обескуражено провожает глазами их Вика.

— Вряд ли, — теребя небольшую бородку, ответил я, а потом пояснил: — Заказчик говорил, что мартышек можно не опасаться.

— Странно... — протянула девушка.

— Ага, — кивнул я и принялся перечислять: — непонятный договор, карта с пульсирующими маячками, странные напитки и еда, непонятный груз. А теперь еще и мартышки нами не заинтересовались.

— Ты еще про непонятную рацию забыл, — поддержала меня Вика. Тряхнула волосами и спросила: — Дальше что?

— Садись, поехали, не стоит все же на открытом месте стоять, — ответил я.

Загнал Камарада в кустарник и прошелся — маскировка не айс, но издалека незаметно.

— Ты как хочешь, а я пойду искупаюсь, — сказала девушка.

— Осторожнее там, — покрутил в воздухе пальцами, — оружие не забудь взять.

— Вот уж чего-чего, а этого мог бы и не напоминать, — она похлопала себя по комбезу, а потом спросила: — У тебя мыло и полотенце не найдется?

— Слушай! Давай я тебе спинку потру? — предложил ей, подходя вплотную.

— Боюсь, после такой тряски не смогу оценить твои поползновения, — усмехнулась она. — Мыло-то дашь?

Не стал спорить, так как и сам ощущаю, что кроме лапанья ни на что не способен, а опозориться не хочется. Порылся в багаже и отыскал более-менее чистое полотенце, даже нашел полупустой флакон из-под шампуня.

— Держи, — протянул ей.

— Спасибо, я мигом! — обрадовалась Вика.

Девушка убежала, а я скинул с себя свою потертую кожанку и стянул водолазку. Оружие положил под машину, а сам решил наконец-то сбрить свою щетину. В боковое зеркало отразилось загорелое лицо с уставшими глазами. Намылил щетину и поморщился от того, что древний одноразовый станок уже и вовсе не способен что-то сбрить. Черт! Зашвырнул бритву в кусты и достал нож из ножен, кромку лезвия попробовал подушечкой большого пальца и со вздохом приступил к бритью. Нет, при случае обязательно разживусь станками, они еще есть, но стоят дорого. Черт! Очередной порез! Но вот кто мне скажет! Как, блин, широченным лезвием сбривать щетину? Нет, со щек еще ничего, но при поворотах и складках остаются порезы! А в свое время смотрел фильмы, в которых главный герой двумя движениями мачете идеально сбривает со своего лица всю щетину. Нет, это уже не первая моя попытка, но она так же проваливается с треском! Одни порезы!

— Кир, да ты совсем молодой! — раздался голос Вики.

— Черт! — зажал порезанную губину.

— Подожди, сейчас! — Вика кивнула и залезла в кузов. — Тебе покрепче или слабее?! — крикнула она.

— Хм, давай покрепче, — вытирая полотенцем лицо, прокричал в ответ.

Девушка вылезла и протянула мне бутылку конька, а себе взяла вино. Откупорил бутылку и смочил ладони и похлопал по щекам.

— Откроешь? — протянула мне вино Вика, а у самой зрачки расширились и она не отрывает от меня взгляда.

Хм, сделал шажок навстречу, собираясь сграбастать девушку и поцеловать такие желанные губы. Та уперла ладонь мне в грудь и хрипло сказала:

— Зеркало... в зеркало глянь!

Постоял, в надежде, что она шутит, но девушка отрицательно мотнула головой. Удивленный повернулся к зеркалу и сам обалдел. Ни одного пореза! Провел пальцами по лицу — не иллюзия! Да какая к черту иллюзия! Ничего не щиплет и не саднит. Перевел взгляд на бутылку.

— Это что же такое-то? Вот тебе и коньяк! — понюхал горлышко и, не удержавшись, сделал глоток — изумительный напиток.

— Откроешь? — девушка протянула мне бутылку с вином, а сама о чем-то сосредоточенно думает, косясь на мой пресс.

Молча подковырнул ножом пробку у бутылки протянул ее Вике, сам же вновь хлебнул коньяка и помечтал о сигаре.

— Эх, красота! — воскликнул и поднял руки вверх. — Ты только глянь! Небо чистое, воздух — ножом режь! Разве в былые времена такая идиллия была?

— Ага, — сделала девушка глоток вина, — зверушки снуют, которые человечинкой промышляют, удобств никаких. А сколько народа полегло?

— Вот все-то ты опошлишь! — махнул я рукой. — Ладно, приготовь чего-нибудь перекусить, а я пойду сполоснусь.

— Кир, спинку тебе прийти потереть? — кивнула девушка в сторону реки.