Будущее (черновик, завершено)

Алекс сидел ко мне спиной и слушал болтовню Мэтта. Сколько же у паренька энергии? Они разводили костер. Что ж, поесть бы и правда не помешало.

— Представляешь, мы видели птицу! Самую настоящую!

Я вздрогнула, вспомнив свой сон.

— Не может быть, Мэтт. Их всех переловили давным-давно.

— Но ... Алекс подтверди, это и правда была живая птица, она сидела в паре метров от нас.

— Так и есть, — просто сказал Алекс и впервые с того дня посмотрел мне в глаза, — живой орел. Удивительный.

— Как жаль, что ты его не видела!

— И правда жаль, — согласилась я.

Воцарилась неловкая тишина, и Мэтт недоуменно переводил взгляд с меня на Алекса, словно только сейчас что-то почувствовал.

— Эй, вы в порядке? Вы же не поссорились?

— Нет, — мы произнесли это слово вместе и вновь посмотрели друг на друга. Я не могла не улыбнуться.

— Нет, Мэтт, все, как и раньше.

Алекс резко встал и вышел из комнаты, а я опять поняла, что сказала что-то не то. Все наоборот изменилось. Но что?

Мы провели еще одну ночь в нашем временном доме, наслаждаясь привычной обстановкой и подобием уюта. Я, как и всегда, лежала между Мэттом и Алексом, вслушиваясь в ровное дыхание обоих, но сама уснуть не могла. Это уже вошло в привычку. Зябко поежившись, я смотрела на пламя костра и оставляемые им блики на лице Алекса. Создавалось такое ощущение, что он то смеется, то плачет. Мне хотелось, как раньше, прильнуть к нему и ощутить ответные прикосновения, но что-то мешало. Снова и снова.

Я тяжело вздохнула и перевернулась на другой бок. Мэтт спал с чуть приоткрытым ртом и слегка храпел. Счастливчик. Хотя, возможно, мы все везунчики, раз до сих пор живы и стоит благодарить высшие силы за каждую прожитую секунду. Я закрыла глаза, призывая сон, но не тут-то было. В голове мелькали сотни лиц из прошлого: родители, школьные друзья, просто знакомые и совершенно чужие люди, встреченные на улице, старик Джо, безымянные люди из шахты. Все они не давали мне расслабиться. Я еще поерзала на матрасе, но поняла, что только мучаю себя. Возможно, организм, здорово отвыкший от переходов и значительной физической нагрузки, совершенно не устал. Вот завтра-то он удивится. Алекс мельком бросил, что выйдем еще до рассвета, чтобы найти хоть какое-нибудь укрытие в разгар жары. Так что идти придется часов 7 без остановки. Я постаралась еще раз заснуть, считая овечек, но потом плюнула на эту идею и вылезла из ласкового теплого плена, нагретого телами, одеяла. Оглянулась, парни спят. Хорошо, что не разбудила.

Сев у костра, я протянула дрожащие руки к огню, каждой клеточкой ощущая теплое покалывание. Запах горевшего дерева успокаивал, что-то напоминал, давно ушедшее, нереальное. Я улыбнулась. Хорошо все же. Это одно из мгновений покоя, одна из мельчайших частичек счастья.

Передо мной упала тень, но я не вздрогнула. Знала его вплоть до непохожего на других запаха. Алекс сел за моей спиной и вытянул длинные ноги к огню, меня привлек к себе и ощущение восторга стало полным. У меня словно появились крылья, и я тут же поняла, чего мне не хватало. Какой же зависимой я от него стала. Даже страшно подумать, что случится, если ... Стоп. Хватит.

Я отклонилась назад, опуская голову на его плечо и лениво улыбнулась, когда Алекс потерся о мои волосы. Как назвать это чувство? Я терялась в догадках, а мои глаза слипались: наконец-то приходил долгожданный покой. Счастье? Безусловно. Спокойствие и уверенность? Да. Ощущение полной защищенности? Конечно. Но за всем этим было что-то еще. Что-то, от чего, то сладко, то горько замирало сердце, что-то, заставляющее широко улыбаться и петь, что-то, моментально окунавшее в уныние и тоску, что-то, ради чего, тем не менее, так хочется жить.

Меня разбудил Алекс, погладив по щеке. Я сразу поняла, что пора. Парни были уже одеты. Видимо, не будили меня до последнего. Мэтт проверял сумки, чтобы мы ничего не забыли. Остальные вещи мы спрятали среди ящиков. Укрытие так себе, но лучше ничего нет. Я быстро поднялась, схватив приготовленные заранее вещи и побежала в "ванную". На все про все ушло минут 10, не больше. Я знала, как сейчас ценно время. Стоило мне вернутся, как Алекс без намека на улыбку протянул мне рюкзак. Произошедшее вчера казалось скорее сном, а не явью, особенно сейчас, когда он смотрит так серьезно, но воспоминание грело. Я надела рюкзак и мы вышли в темноту.

Холод сразу охватил все тело. Песок, разбрасываемый небольшим ветерком, подобно хищнику, тут же учуял свежую добычу и поспешил ею заняться, тут же проникая в рот и нос. Алекс пошел быстрым шагом, и мы за ним следом, Мэтт за мной молча и полный желания показать, что он тоже не лыком шит.

Я опустила голову и тупо шла за Алексом, скорее чувствуя каждый его шаг. Не знаю, сколько прошло времени, но постепенно леденящий холод стал отступать. Кромка горизонта окрасилась в какой-то бурый цвет, и я стала более четко различать контуры видневшихся впереди насыпей песка, настоящих барханов.

Мне показалось, что идти стало труднее, ноги вязли почти по щиколотку, но, может быть, все это просто от усталости. Я здорово вспотела, а ноги начали гудеть. Мэтт тяжело дышал за моей спиной, но молчал. Алекс не снижал темп, и мы почти бежали. Я вновь опустила голову, сопротивляясь порывам уже теплого ветра. Совсем скоро он станет обжигающим, а вокруг нет ни единого намека на укрытие.

Монотонные движения вскоре стали автоматическими. В такие моменты мозг отключался напрочь, я не думала ни о чем, лишь передвигала конечности, да время от времени поправляла платок, который надела на рот и нос, чтобы хоть немного защититься от песка, ветра и возможных ожогов.

Ужасно хотелось снять все вещи, но я точно знала, что это не поможет, станет лишь хуже, поэтому сцепила зубы и продолжала идти, обливаясь потом. Алекс остановился махнув рукой, а я поблагодарила всех Богов, что эта пытка закончилась. Хотя бы на немного. Хотя бы на пару минут.

Протерев глаза, я посмотрела вперед и замерла. Перед нами открывался вид на какую-то чудную конструкцию: огромные, никогда таких не видела, колонны и металлические сваи были разбросаны по пустыне, гигантские каменные глыбы и проволоки, черными змеями рассыпавшиеся по песку.

Что это такое? Что здесь находилось?

Алекс еще раз махнул рукой и мы побежали к первой попавшейся бетонной скале, чтобы хоть немного укрыться от ветра и вступающего в свои владения жара.

Мэтт больше не хорохорился, и стоило нам добежать, мешком скатился по стене, тяжело дыша. Алекс бросил ему бутылку воды, другую протянул мне.

— А ты? — с трудом спросила я.

— Позже. Осмотрюсь сначала, — Алекс сорвался на бег и скрылся за одной из колон. Я же упала рядом с Мэттом и в один присест выдула всю бутылку. Парень поступил так же. Облегчения вода не принесла. Губы потрескались, глаза было больно открывать, настолько разъел их пот и ненавистный песок.

Алекс вернулся довольно скоро, потрепал нас по плечу, заставив подняться и следовать за ним. Та еще пытка. Гуманнее было оставить нас умирать. Я слегка ухмыльнулась.

Мы доковыляли до изодранной трубы, выпирающей из песка, нет, даже какого-то непонятного бетонного кольца. Алекс затолкал нас внутрь и вновь зашуршал чем-то. Оказалось, что он легко двигает огромные камни, закрывая проход с одной стороны. Не смотря на усталость, я покосилась на Мэтта. Увидел ли он? Но тот лежал на спине, раскинув руки в стороны и, казалось, ничего не замечал вокруг. Бетонные стенки были теплыми, но не обжигающими, что очень радовало. Я чуть подвинулась, пропуская Алекса, который еще бросил куртку на камни, и в нашем укрытии воцарилась благословенная темнота.

— Живые?

— Не уверен, — бросил Мэтт и застонал переворачиваясь на бок.

Алекс улыбнулся и стал рыться в моем рюкзаке, достал по банке консервов и, решив расщедриться по полной, еще и по бутылке воды.

Когда мы утолили первый голод, и жажда пошла на убыль, я легла прямо на бетон и вытянула ноги. Рядом завозился Алекс. Я поняла, что он хочет расстелить спальный мешок и достать одеяла, но сил помочь ему у меня не было совершенно. В такие моменты, моменты собственной слабости, я прекрасно понимала мотивы инженеров "Сэнтелбио". Как же, человек до ужаса хрупок. Он быстро устает, то и дело хочет есть и пить, нуждается и в других немаловажных для него вещах. Другое дела — сантеллиты. Сильнее и умнее нас по всем показателям.

Я покосилась на Алекса, занятого своим делом. А еще они преданные, им не чужды чувства, которых лишены люди. Когда сантеллитам выбирают хозяина, они остаются с ним до самой смерти, не смотря ни на что. Может, наше время, и правда, вышло?

Я тяжело вздохнула, отгоняя непрошенные мысли.

— Приподнимись чуть, — пробормотал Алекс. Я послушалась и тут же он раскатал под моей спиной мешок, видимо, посчитав, что мне он нужнее. Я громко сглотнула, ощутив его дыхание на своем лице и запах песка. Думаю, мы с Мэттом не благоухали после такой-то пробежки, а вот Алекс пах как-то иначе. Наверное, все дело с том, что он такой необычный, не совсем человек.

— А, как же вы?

— Нам хватит и одеял. К тому же сейчас жарко до одури. А ночью определимся. Отдыхай.

Легко сказать. Я закрыла глаза и, как обычно, ничего. Что-то со мной явно происходит. Надо бы Алексу рассказать. Но ... что такое отсутствие желания спать по сравнению со всей нашей ситуацией? Полная чушь.

Я еще немного поерзала, и чтобы не тревожит парней, просто лежала. Мысли, как назло, сразу же полезли в голову. Перед глазами возник дом родителей, спокойная тихая улица, на которой ни машин, ни транспортеров, ничего. От представленной картины веяло умиротворением и как ни странно обреченностью. Я многого не понимала, будучи ребенком. Сейчас же, анализируя тусклые воспоминания, осознала некоторые вещи. А, может, и додумала порядком.

Как бы я хотела найти свое место в этом мире! Где нет рейдов, нет песка, а холод и жар — с ними можно примириться и жить. Просто жить, не оглядываясь по сторонам.

Мэтт громко всхрапнул и перевернулся на другой бок.

Я невольно улыбнулась.

— Опять не спишь.

— Как и ты, — прошептала я Алексу, стараясь не разбудить паренька, хотя, пожалуй, его сейчас и пушкой не подымишь.

— Я не устал.

— Везет.

— Не жалуюсь. О чем задумалась?

— Родителей вспомнила. Просто ... я... Как ты думаешь, мы когда-нибудь осядем хоть где-нибудь? Сколько помню, мы все время в движении? Неужели не осталось места, куда сантеллиты бы не совались, и где бы мы просто могли жить?

Алекс промолчал, а я закусила губу. Глаза подозрительно заболели. Ответ и так был ясен.

— Не знаю, — честно ответил Алекс, — но я бы не рискнул. Лучше так. Я хотя бы уверен, что ты в безопасности. К тому же ...

— Да, знаю. Нигде нет пригодной земли, выращивать ничего нельзя, мы просто умрем с голоду на одном месте и сейчас все, что мы делаем, это доедаем остатки.

— Но это жизнь. И не самая плохая. Смотри, мы спасли Мэтта. От него польза все же есть. Греет он хорошо, хотя и храпит.

— Ага.

— Александра, повернись ко мне.

Я замерла, но тут же одернула себя и как-то неловко извернулась, оказалась лицом к лицу с Алексом, заметила песок в его бровях и в складках у глаз.

— Ты, наверное, видишь, что я веду себя немного странно.

Да, что уж там. Все мы этим грешим.

— Я не хочу, чтобы ты меня боялась.

— Этого никогда не будет, — поспешила я его уверить, — даже представить подобное не могу.

Алекс мягко улыбнулся и провел рукой по моим спутанным, мокрым от пота волосам.

— Никогда не видел никого подобного тебе.

— И как это понимать?

— Ты лучше всех.

Я тихонько засмеялась.

— Ты тоже.

— Слушайте, я конечно, крепко сплю и все такое, но имейте совесть! — буркнул Мэтт, — и что это вы вообще делаете? Только не говорите, что вы парочка?

Я и Алекс промолчали, но Мэтт уже повернулся на бок и захрапел. Или сделал вид.

Парочка.

Что ж, ребенок оказался умнее нас обоих. Или это просто я такая ... недальновидная.

Я погладила плотную ткань спального мешка, не решаясь начать разговор и точно зная, что Алекс не спит. Мы лежали так тесно друг к другу, что я слышала его дыхание.

— Александра, — на этот раз голос Алекса был тише, видимо, он не хотел очередного вмешательства, — ты ... как ты ко мне относишься?

Что за вопрос?! Ты — то, что меня здесь держит. Если бы не ты, я бы умерла давным-давно от голода или холода, или еще хуже, меня бы поймали и препарировали бы как лягушку. Вот и все. Ты — моя жизнь. Все очень просто.

Но вслух я сказала другое.

— Что ты имеешь в виду?

Зачем я так? Я ведь все поняла.

— Кто я для тебя? Мне просто интересно, — голос Алекса слегка дрогнул, и я невольно поежилась. Он себя не контролирует. Эта ситуация для него нетипична.

— Ты — моя семья, — просто сказала я, надеясь, что это общее слово подойдет, и я не буду нервничать еще больше.

— Твоя семья? Кто конкретно? Кем ты меня представляешь? Братом? Добрым дядюшкой?

Я задумалась. Что же сказать? Все это не пойдет, и я почувствовала, что если вот сейчас обману, то между нами появится стена из недомолвок или чего похуже, а если скажу правду, то обратно уже ничего повернуть не смогу.

— Нет.

— Нет?

— Ты меня услышал, — я начинала злиться, ну, что за допрос?

— Тогда кто? Твой друг?

Я закатила глаза. И сердце это! Сейчас из груди выпрыгнет. Да что б тебя, Алекс! Нашел время!

— Нет!

— Правда? Неужели враг?

— Пошел ты!

Я отвернулась и уставилась в серую стену, провела рукой по шершавой поверхности, успокаиваясь.

— Прости. Просто я устал. Чувствую, что мне чего-то не хватает. Я жил среди людей, видел и анализировал их действия, сроднился с ними и похоже стал одним из них.

Боже мой!

— Александра, ты знаешь, о чем я.

Он не спрашивал. Значит, и отвечать не обязательно.

— Знаешь, — прошептал он, мне в шею, и я поежилась от теплого дыхания. Ощутимо похолодало, но мне почему-то, наоборот, становилось жарко. Я знала, конечно, знала. Хоть рядом со мной все это время не было мамы, не было подруги, с которой можно все обсудить, но я понимала, хоть и отрицала это долгое время.

Теперь мы оба станем ненормальными. Даже по меркам этого увядающего уничтоженного мира.

— Знаю, — едва слышно сказала я и тут же ощутила теплые руки, обвившиеся вокруг спального мешка.

— Просто позволь мне. Не отталкивай.

— Хорошо, — чуть не всхлипнула я.

Алекс уткнулся мне в шею, вызвав целую стаю мурашек и еще сильнее обнял.

— Спи, Александра, спи.

Я думала, что не усну. Не после такого. Но стоило глазам закрыться, как меня тут же поглотила тьма. И не имело значения, что мы застряли в какой-то непонятной трубе, что нас всего лишь трое, что завтра, возможно, мы не найдем ничего. Не имело значения ничего, лишь родной запах и крепкие руки, способные защитить меня от всего на свете.

Так как вход был практически полностью закрыт, то я не сразу сообразила, что уже пора вставать. Еще не наступил рассвет, но сероватая дымка уже окрасила бесконечную пустыню в иррациональные несуществующие цвета, так что и описать нечто подобное не хватало человеческих слов.