— Это дело. Пойдём, заодно расскажешь, где у вас тут можно медью разжиться и нефтью. Маслом земляным.
— С медью — это в Косой переулок, там мастер знатный живёт. А с маслом земляным — то к корелам, они иногда привозят. Добыча ваша где?
— Да вон, в мешках лежит. Обеслав! Давай подъёмник, вытаскивать трофеи будем.
Обеслав не пил вчера, мал ещё, поэтому бегал бодрячком. Сгонял в машинное, принёс блоки с верёвками. Их перекинули через специальный крюк на мачте и начали при помощи самодельной справы сбрасывать мешки с барахлом на пристань. Не то чтобы народ удивился, тут блоками пользовались, просто не совсем поняли, зачем такое на лодке делать, когда и так вон оборванцев-грузчиков полно. Но нам привычней все делать самим, вот и озаботились заранее. Мелкий поднимал мешки с трофеями, мы их цепляли багром и перетаскивалина пристань. Началась сортировка, раскладывали по кучкам еду, военное снаряжения в зависимости от качества. Наконец, разобрали все. Лис почесал лоб:
— Ну что, давайте по цене определимся...
Что тут началось! Я самоустранился где-то через час взаимных воплей, упрёков и обвинений в крохоборстве и жадности. Торир и Лис, мурманы и словене, ругались, как заправские сапожники, пытаясь доказать свою правоту. Вождь орет, что вот тот щит никак не меньше коровы стоить будет, а то и две. Лис ему в ответ слюной в лицо брызжет, мол, грош цена этой поделке, разве что бродягам каким вместо стола отдать, и потому — драная белки и не больше. Я посмотрел на это все, объявил перерыв, чем доставил, судя по всему невыносимые страдания, всем участникам этой торговой битвы. Пригрозил, что сейчас всё нафик в воду сброшу — ныряйте потом. Чуть не получил на орехи от Торира и от Лиса — но народ, чуть сбитый с толку моим вмешательством, малость успокоился. Взял под белые ручки вождя и местного премьер-министра, отвёл в сторонку, и начал допрашивать. В чем, собственно, проблема?
Торира не устраивала цена, это понятно. Лису она тоже казалась несправедливой — но в другую сторону, он переплачивать не хотел. Я откровенно удивился — Ладога не казалась бедным городом. А местный "серый кардинал" мне выдаёт, мол, если всё это барахло сейчас на торг вывалить — цена на него рухнет. Предложил ему вложить свои или государственные, Ладожские, финансы в такой товар. Потом его сбывать мелкими партиями, чтобы не сбивать цену. Лис мне в ответ — денег нет. Тупо нет средств — торговля на Ладоге из-за конфликта с данами встала колом, и даже всё то столпотворение, что я видел на торге, не способно наполнять карманы Лиса и казну городка. Народ ждёт, пока пути торговые откроются, и вот тогда ручеёк финансовый превратится в плохонькую, но реку, и можно будет так поступить. А пока только ту цену Ладога заплатить может, которую Лис сказал. Торир протестует — ему надо сейчас с купцами расплачиваться, задаток дать, чтобы зерно свозили и готовили суда для перевозки, а не ждать, пока с данами разберутся. Он ещё перед выходом договорился об этом, рассчитывал на трофеи. Мне бы его уверенность!
Под вопли этой парочки начал рисовать в блокноте — мне так лучше думается. Почертил чуть, блок-схему набросал, в носу поковырялся, силясь понять особенности местной экономики. Потом заткнул два фонтана красноречия, мурманский и словенский, и начал вещать. Первым "наехал" на Лиса, ибо в договоре было сказано про цены с опорой на текущие на торге. Тот огрызается, мол, вывали все на торг, и посмотри, что будет. Хотя, к чести местного премьер-министра, от условий ряда не он отказывается. Потом Ториру заявил, что сам дурак, нечего было без денег с купцами договариваться. Мурнан тоже меня послал, однако, не очень далеко, чувствует, что в чём-то я прав. Вроде чуть все успокоились, я перешёл к конкретике. Вам обоим, други мои, деньги-то вообще нужны? Да, я помню, что по условиям договора у нас "трофеи-серебро" схема, но раз ситуация с наполнением финансами такая сложная — надо искать выход. Ториру нужны гарантии поставки зерна, для этого и хочет мурман драгметаллов или мехов. Нам для лодки необходимы припасы, которые мы за деньги тоже хотели купить. Лис не может нас обеспечить местной валютой — дык давайте перейдём к схеме "трофеи-товар" и париться не будем? Ну вот устроим натуральный обмен. Не получиться? Купы да прочие не возьмут напрямую трофеями? А под честное слово Лиса ?
Вот тут я был не понят. Объяснил, что конкретно имею ввиду. Лис пишет нам некоторую расписку, мол, "падлой буду — деньги появятся", и эту бумажку мы отдаём купцам, что зерном занимаются. Лис же авторитет тут имеет — вот пусть им и расплатиться. Потом потихоньку будет трофеи наши продавать, тем и покроет расписки, а если все с умом сделает — то ещё и с дополнительной прибылью останется на валютных операциях, если распродаст трофеи удачно. Объем финансов, на которую расписка будет выписана, посчитаем, исходя из ранее заключённого договора и текущих цен на торге. Да и кучу их можно сделать, чай, на бумаге не разоримся. За эти же записки и запасы себе купим.
Мужики репу почесали, провернули в голове новую идею, задумались. Подлил масла в огонь — если мы ещё трофеи возьмём, чем Ладога с нами расплатиться? Финансы-то появятся только после того, как "пробка" из данов будет убрана для торговли, да и то с лагом по времени. Как в таких условиях дела вести да договора соблюдать? Этот аргумент возымел действие — мужики начали спорить о номинале расписок, их форме и порядке оплаты по ним работ и товаров — Торир часть хотел оставить себе на будущее, для продолжения торговли. Лис, правда, противился таком, но тут опять я влез. Мол, эти расписки только на Ладоге примут, а значит, Торир намертво привязан будет к местным купцам в части закупки зерна. А это приведёт к тому, что в следующий раз мурманы сюда торговать придут, а не, например, на Западную Двину. Купцы местные обороты повысят, Ладога свою доли получит, все счастливы. Споры разгорелись с новой силой, но не в части обсуждения самой идеи, а в плане её реализации. Я ж, по сути изобретя бумажные деньги, скромно стоял в сторонке.
Договорились в итоге принять мою идею, правда, с некоторыми дополнениями. Лис нас припасами сам обеспечит по нормальным ценам, не выписывая расписки. Так ему проще, он таким образом налоги на содержание крепости с местного населения соберёт. Так что дрова для паровика, часть материалов для модернизации лодки и других, необходимых нам ресурсов, получим в счёт оплаты трофеев напрямую, бартером, без этапа "обналички". Расписки-деньги будут именными, на меня и Торира, без возможности их передачи третьим лицам, и будут ограничены по сроку действия двумя годами — местный премьер-министр за этот срок как раз распродать добычу нашу по хорошим ценам сможет. Второе ограничение касалось количества операций с этими бумажками — их можно было ровно одну произвести. То есть пойти с Лисом и расплатиться с кем-нибудь бумажкой, с отметкой имени получателя. А тот потом сможет расписку на серебро или мех поменять у властей Ладоги. Часть оплаты Лис произведёт серебром, это Торир выбил себе такое. Меня все устраивало, но остался вопрос с лодками — уж очень большие суммы за них надо было выдать нам с мурманом, Лис даже в виде расписок такие обязательства боялся на себя брать. Предложил новую идею:
— А если с аукциона толкнуть?
Опять полное непонимание, Лис про аукцион не знал, я о нем только своим рассказывал. Пришлось опять лекцию читать, рассказывать о форме и способе проведения такого рода торгов. Идея была нова.Причём настолько, что Лис не знал, реализуема ли. Договорились вечером попробовать "толкнуть" хотя бы одно судно, проверить мысль. Пока же решили осмотреть лодки сами, определить их реальную стоимость. Забрались на трофейны посудины, Лис и Торир со знанием дела отмечалиих преимущества и недостатки. Самый главная проблема была одна — это были военные лодки. То есть купцу она вроде как и не нужна, грузоподъёмность маленькая, а у какой-нибудь "залётной" дружины может не найтись средств. Чемодан без ручки, одним словом. Но идею с аукционом попробовать стоило. Поэтом Лис отправил в городок людей, оповестить о проведении хитрых торгов. Вояки его двинулись в крепость, я мы продолжили осмотр — цену начальную хотели поточнее определить.
Лис увидел что-то интересное, пошёл ножом ковырять доски. Вернулся в задумчивости. В руках он крутил пулю. Их вообще-то тут много в бортах было, но эта торчала заметно, остальные вглубь дерева ушли. Он крутил странную вещицу в руках, с какими-то своими мыслями смотрел то на пулю, на меня, на лодку. Потом начал ходить вдоль борта. Туда, сюда, обратно, и все это без единого слова. Мне стало не по себе. Мало ли что он там себе надумал? Может, колдунство какое обнаружили решает, что с нами делать, на костре сжечь там, или заживо прикопать. Тут, на Ладоге, я видел и волхвов местных, и приблудных христианских священников, и прочих неистовых служителей культов. Народу много, паства обширная, вот и пасутся тут, окормляют, так сказать. Лис наконец-то подошёл ко мне:
— Сколько, говоришь, вы в бою были?
— Четверть дня, — я грустно развёл руками в ожидании приговора.
— Четверть дня, говоришь. Пока крутились ещё, да пока гонялись... Что-то больно много вы дырок навертели в лодке, — он зажал пулю большим и указательным пальцем, посмотрел сквозь получившееся кольцо на меня, — быстро стрелки эти вот метали. Нам бы такое не помешало.
— Этого в ряде не было, — я протянул с жалостью, — мы ж сразу договаривались, что в наши дела воинские вы не лезете.
— Так то оно так... Но ты, — он выделил обращение ко мне, — человек тут новый, незнакомый. Торира-то все знают, частый гость, а вот от тебя чего ждать — неясно. Говоришь странно временами, да и ведёшь себя не так как все...
— Да на себя-то посмотри! — я уже почти огрызался, ситуация разворачивалась в сторону конфликта, — Ишь, странный я. Сам-то тоже не лезешь мечом махать, больше по торговле да по части подумать.
— Верно, — Лис чуть расслабился, — значит, ты у Торира тоже вроде как для дум. При нём ходишь?
— Я сам по себе.
— Вот это-то и плохо, — констатировал Лис, — если за тобой сила большая стоит, я знать то должен. На случай... всякий. Не каждый одной лодкой столько воев к побьёт, даны вояки знатные.
Лис неопределённо махнул рукой,я думал о сказанном им. Он прав со всех сторон. Волк занимается делами военными, битвами. А Лис те самые сражения готовит и определяет степень опасность со стороны соседей. Я сейчас угроза, потому что непонятен. Да ещё и силён, судя по результатам нашего боя. И получается, что перед властями Ладоги стоит задача снять потенциальную угрозу. Местные методы решения таких вопросов я себе примерно уже представлял — притопить и вся недолга. А мне такое что-то не по нраву. Надо чётко, однозначно дать понять, что я не угроза местному словенскому городку. Можно, конечно, клятву дать, но никто в таких серьёзных делах на слова не будет ориентироваться. Да и так, от кого я буду клясться? От себя лично или от всего рода? Или ещё и от Торира? Да и о чем клясться? Пока я проворачивал в голове ситуацию, Лис продолжил говорить:
— Опасен ли ты для Ладоги, Сергей?
— Нет, то я тебе крепко скажу. Хочешь, могу поклясться?
— Сам? Или вас таких много ещё? Ты же не Торировский воин, как и парень твой?
— То племянник мне, Обеслав его зовут, — эх, была не была, — Игнатьевы мы. Я глава рода, с Ториром мы сошлись потому, что против данов вместе воевали.
— Интересно, интересно... А род твой где?
— Да почитай весь перед тобой, — я почти не врал, — потому и клясться могу спокойно, мои то мне доверили.
— А далеко твои живут? Может, в гости ходить будем? — Лис хитро улыбнулся, хитро и кровожадно, — торговля, или ещё чего...
— А вот далеко, — я посмотрел на него с вызовом, — вам туда не дойти.
— Правда? — Лиса стал напоминать сотрудника ЧК-ОГПУ на допросе, — чего так? По озеру далеко дойти можно, да по рекам ещё...
— Мы в лесу живём, далеко от берега. Туда лезть резону нет. Чащи, бурелом, болота там разные, — я тоже посмотрел на него с недоброй улыбкой, — оступишься раз — и по горло в трясину. Ну или там Хозяин какой нападёт, другая живность. Опять же, можно и ногу сломать, или заразу какую подхватить. Почихаешь дней пять — и на погост. Опасные места.
— Опасные говоришь, — Лис игру принял, — опасные — это хорошо. Когда кругом опасно мыслей дурных не появляется, о грабежах и разбоях. И так есть чем заняться...
Такая пикировка продолжалась бы ещё дольше, но пришёл народ на аукцион, и нас окликнули. Толпа была большая, я думал, меньше людей будет.
— Мы ещё не договорили, — Лис погрозил мне пальцем и полез из лодки на пристань.
Там он своими словами объяснил правила аукциона на повышение. Как оказалось, народ тут зрелищами не избалован, поэтому почти вся толпа пришла просто поглазеть на новое развлечение. Кроме двух человек, купца и вояки. Разницы в одежде между ними почти никакой, торговец одет просто дороже, да сам толще, так я и определил.
Начались торги. Было достаточно скучно, купец быстро перебил ценник вояки, да пошёл осматривать своё новое имущество. Проигравший же был раздосадован, пытался прорваться к нам, спросить насчёт другой лодки. Будем ли мы её продавать? Мы бы реализовали, конечно, но отдавать за половину цены, больше у него не было, не хотелось. Вояка ушёл расстроенный. Я полез в расспросами к Ярославу:
— Это чего за военный? Ты его знаешь?
— Да это не то что воин, скорее, тоже купец. Просто он на Итиль ходит, волоком, ему большая лодка ни к чему. Стекло он возит в Персию. Его-то лодка прохудилась, хотел поменять, да ещё раз сходить. На торге о том говорили.
— Стекло говоришь... А как зовут его?
— Ждан, вроде. Его в том кабаке, где мы сидели найти можно.
— Ясно, спасибо, — Лис уже подзывал меня, пора было продолжать наш нелёгкий разговор.
Мы уединились в небольшом закутке на пирсе, Лис достал кувшин с пивом. Судя по крепости, которую я ощутил после первого глотка, он хотел меня подпоить.
— За лодку платы на что тратить будешь?
— Да Ториру отдам, большую часть, а так на мелочи всякие.
— Ясно. Ну что, Сергей-непонятный-человек, как мне быть с тобой? Волк тут поставлен за порядком от Новгорода следить, я вроде как при нём, — он ухмыльнулся, Лис прекрасно осознавал, кто тут чем рулит, — поэтому знать хочу, чего ждать от тебя. Торир для меня понятен, а ты — нет.
— Да я-то что? Так, с данами управлюсь — и домой пойду. Может, и не увидишь меня больше...
— Да? Жаль, пергамент твой хорош, удобный. Я бы ещё взял...
— Так бы взял, или торговлю учинил? По договору-ряду? — кажется, начинает появляться общий интерес, попробуем сыграть на этом.
— Ну..., — протянул Лис, — Торговлю да договор — это ты ловко придумал, слов нет. Только вот если ты на Новгородских землях живёшь, могу на тебя и мыто положить пергаментом тем. Каждую зиму.
— Налог, что ли? И с чего ты взял, что я на землях новгородских живу?
— Да так, люди баяли.
— Ага, мои мурманы?
— Не, другие.
