Порванная нить. Пролог - Глава 12

-Простите генерал Кеноби, но это приказ генерала Скайуокера. — Спокойно произнес мужчина, даже не изменившись в лице. — Два дня назад, ночью, генерал отдал приказ о сборе и подготовке всей боеспособной эскадры. На данный момент подготовка завершена на восемьдесят процентов. Через девять стандартных часов все корабли, что могли быть отремонтированы, будут полностью готовы к боевым действиям.

-Адмирал, в прошлой битве эскадра была фактически уничтожена превосходящими силами противника. — Мейс Винду наблюдал за реакцией адмирала, но она не последовала. — А сейчас вы утверждаете, что почти вся эскадра, точнее сказать большая ее часть, будет готова уже сегодня к вечеру?!

-Это так магистр. — Во время всего разговора, адмирал почти не обращал внимания на джедаев, решая множество вопросов, что требовали его немедленного вмешательства, с помощью компьютера, что не отображал передатчик. Адмирал предупредил совет, что он не может нормально с ними поговорить, даже если это нарушение субординации. — Но на данный момент, большая часть кораблей уже готова к вылету, а к названному мною времени, эскадра наберет в составе и силе столько, сколько и было сказано. Численный состав клонов тоже будет пополнен, вернее он уже пополнен, теперь осталось только всех их загрузить. Эскадрильи и техника уже погружены на транспортные корабли. — Совет встревожено переглянулся. — После сегодняшнего вечера, эскадра будет находиться на планете, или же ее орбите до приказа генерала Скайуокера.

-Тревожные новости это, для нас... — Еле слышно произнес верховный магистр ордена, что весь разговор пребывал в своих мыслях. — Слишком много на себя Скайуокер берет, отдавая приказы, не посоветовавшись с советом. На миссию, что возложена на генерала и вас, адмирал, отправятся только те корабли, о которых была речь, остальные же будут отправлены в другие системы, на поддержание порядка, и укрепления ослабевших гарнизонов.

-При всем уважении магистр Йода, но действия генерала подкреплены приказом верховного канцлера Палпатина. — Это заявление еще больше встревожило магистров. — Помощь в ремонте так же была оказана канцлером.

-Какого рода помощь?!

-Канцлер прислал несколько дополнительных команд техников, благодаря которым мы и смогли завершить ремонт в столь короткие сроки. Без их помощи эскадра была бы готова только к началу миссии, и ее бы не успели проверить.

-Спасибо, адмирал. — Отдав честь, изображение прекратилось транслироваться, и Юларен исчез. — Энакин всегда умел привести в готовность технику, или же достать людей, дабы те ее привели в готовность.

-Хорошие качество это, особенно во время войны, когда техника может подвести, а без нее, не сможем мы удерживать сепаратистов, так же, как и без клонов. — Йода в задумчивости смежил глаза. — В обход совета пошел юный Скайуокер, зная, что разрешения он не получит, добился своего у канцлера он.

-Никогда еще до этого, республика так сильно не вмешивалась в дела совета. — Чуть раздраженно молвил Винду, а его глаза гневно вспыхнули. Только благодаря тому, что Оби-Ван достаточно долго знал старшего, после Йоды, магистра, он смог это понять, ведь лицо рыцаря оставалось словно маска. — Канцлер слишком сильно влияет на наши решения, и мы все чаще действуем с оглядкой на него.

-Опасно?! В какой-то мере. За свою долгую жизнь я уже видел подобные вмешательства. Сенат, республика, и верховные канцлеры уже и раньше вмешивались в дела ордена и совета, но было это не столь ярко выражено. — Йода открыл свои глаза, и обвел взглядом магистров, каждый из которых был сейчас поглощен своими мыслями. — Большую опасность несет не вмешательство канцлера в наши дела, а то, что юный Скайуокер обратился к нему за помощью. Их связь не дает мне покоя.

-Что возвращает нас к тому вопросу, который мы обсуждали ранее с магистром Винду. — Цереанец откинулся на спинку кресла. — И я думаю, что пора к этому вопросу вернуться...

-Позвольте узнать, к какому именно?!..

...

Асока уже третье утро подряд она просыпалась, и с трудом могла разлепить даже веки, а уж что говорить о том, что она должна была бы еще и двигаться?! Все тело ломило, мышцы ныли и при каждом движении взрывались острой болью, но в глубине души, юной тогруте была приятна эта боль, ведь она появилась из-за тренировок. Тренировок, что были направлены только на то, чтобы сделать ее более сильной и опытной. Каждый день с раннего утра и до глубокой ночи, последние два дня, ее учитель гонял Тано так, словно сама смерть дышит ей в спину. Асока знала, что учитель разделил тренировки на три этапа, и первый из них, что был больше похож на пытку, остальные два, как ей обещали, будут отдыхом, по сравнению с первым.

Жесткая кровать, на которой спала девочка, доставляла боль, когда хотелось оказаться на какой-нибудь мягкой перине. Все, что она познала за эти несколько дней, были усталостью и болью в теле, что приходила, от мышц, костей, которые казалось, уже были готовы сломаться, и самое главное — ожогов. Ожогов от светового меча, которым в совершенстве владел ее учитель, хотя он и не признавал этого. Тано не любила хвастаться, но до начала войны, когда еще проводили тренировочные спарринги между юнлингами и рыцарями, она могла доставить множество неприятностей рыцарям, хотя и всегда проигрывала. Она была одной из первых среди учеников во всем храме, в классе фехтования, но не могла ничего противопоставить ударам учителя, что использовал грубые, но чрезвычайно сильные удары. Она видела, как он фехтует во время боя, и как во время спарринга, и сейчас, к огромному неудовольствию тогруты, за все время даже близко не приблизился к тому состоянию, в котором он был. Асока прилагала все силы, дабы достать учителя, она использовала Силу в сочетании с природной ловкостью, но все равно не смогла достать учителя ни разу. Она была расстроена этим фактом, хотя когда одна из ее старых знакомых, с которой в свое время Асока жила в одной комнате, заглянула в зал, то удивилась тем, сколько энергично та отзывалась о поединке.

Асока знала, что ее обучают, постепенно, но обучают. Она знала, что у каждого наставника свой подход к обучению, как, например, у магистра Йоды, что все делал через шутку, но ее удручало то, что ее учитель во время их совместных тренировок вообще ничего не говорил, позволяя доходить ей до всего самой. За все три дня спаррингов Скайуокер сказал всего несколько наставлений, когда видел, что она не способна справиться с тем или же иным движением самостоятельно. Он не обучал ее связкам, или же иным движениям, он обучал ее бою. И каждый раз, как Асока ошибалась, ее тела касался меч для тренировок, оставляя на ее теле очередной ожог. После первой ночи, когда Асока не смогла даже пойти и подлечиться, на утро она могла только стонать, на что ее учитель только лишь отшутился, тем самым заставив ее встать, и пойти к целителям. Пока Асока приводила себя с утра в порядок, юный учитель успел собрать у себя в комнате запас медицинских препаратов и бакты, удалившись всего на пятнадцать минут. После каждой из тренировок на теле девочки оставались маленькие белые шрамы, они были больше похожи на линии, на пигментацию на коже. Они были столь тонки, что если не присматриваться, то заметить их невозможно, но они там были. Это были последствия того, что шрамы не были обработаны сразу. От них можно было бы избавиться, и очень просто, но Асока решила этого не делать, ведь каждый из шрамов был напоминанием о ее тяжелых тренировках. Каждый из шрамов был свидетельством ее ошибки. В тот же вечер Асока поняла, что если так будет продолжаться и дальше, то ее кожа потеряет свой апельсиновый цвет, под огромным количеством шрамов. Она будет с ног до головы белая, ибо был только вопрос времени, когда же ее учитель станет атаковать не только тело, ноги и руки. Юная тогрута знала, что за ее обучение еще даже не взялись со всей серьезностью, а спешно вбивали в нее необходимое, дабы она смогла выжить. Но сейчас была война, и многие из падаванов, что сейчас еще были в храме, не могли оторваться от тренировок, ведь скоро им надо было выдвигаться на войну, вместе с их учителями, большинство из которых уже было на фронте, оставив молодых учеников, на рыцарей, что были в храме.

Наконец, когда Асока поняла, что дальше лежать не имеет смысла, и потому, постанывая начала вставать, для этого ей пришлось пропустить по телу силу, что сейчас была больше похожа на воду, что ускользала сквозь пальцы. Но лишь благодаря ей, падаван могла двигаться, уже второй день подряд. Только сила поддерживала ее в состоянии двигаться. Только сила позволяла ей вставать и идти, продолжать тренироваться. Хотя сначала Асока подумала, что это просто издевательство над ней, но потом осознала, что и это является частью ее тренировок. Тренировок по увеличению ее способности использовать силу.

Некогда у маленькой девочки получалось использовать силу лучше всех в классе, но тогда ей было всего пять лет, и с тех пор ее способности были заметно слабее, чем у других. Асока была более умелой в обращении с мечом, а не с силой, хотя и это было смешно, ведь всего лишь за первый день, ее уверенность в своих собственных силах была полностью разбита ее учителем, и теперь ковалась заново, через тяжелейшие тренировки. Асока не могла представить, как ее учитель поддерживает себя с помощью силы третий день подряд. Рыцарь не спал, а занимался своими делами, когда не был занят обучением Асоки. Юная тогрута содрогалась от мысли, насколько же она была наивна, когда думала, что с легкостью сможет обучиться, а после и стать рыцарем. Она знала о своих недостатках, но не могла и подумать о том, что разница в способностях падавана и рыцаря столь огромна. Она понимала, что до уровня магистров ей будет тяжело добраться, но надеялась, что до уровня своего учителя доберется быстро. Теперь же Асока даже этого не могла себе представить. Все, что она могла сделать, это продолжать свое обучение, каждый раз поднимаясь после сокрушительного удара.

Подождав несколько минут, прежде чем ее тело станет способным на более живые движения, а не повторения поломанного дроида, что сейчас валялся в комнате у ее учителя. Асока поднялась, и чуть поправив одежду, которую она не меняла уже неизвестно какой день, и это ее беспокоило. В той же одежде, что Тано отправилась на Кристофсис, а после и на миссию по спасению маленького хата, а так же несколько дней в храме, сначала в ожидании, а после и в тренировках, Асока не меняла свою одежду. И это ее уже серьезно беспокоило. Зайдя в комнату, она обнаружила ее пустой, как это было и ранее, только сообщение на столе поменяло смысл, оно говорило о том, что Асока может отдохнуть полдня, а после обязана прибыть в ангар, что был пристроен к храму, точнее сказать усовершенствован. Взглянув на часы, девочка радостно вскрикнула, понимая, что у нее как минимум есть еще несколько часов до полудня, и она может спокойно заняться собой, ведь в присутствии учителя она не могла чувствовать себя свободно, даже зная, что дверь в душевую закрыта.

...

Энакин сразу же почувствовал, как только его падаван проснулась. За несколько ночей, пока девочка спала, Скайуокер не сидел на месте, а изучал ту литературу, что ему могли предоставить в библиотеке, а так же занимался тем, что он ненавидел больше всего, а именно медитировал. Медитации принесли пользу, хотя признаваться в этом мужчине не хотелось. Он всегда чувствовал силу, ярко чувствовал, ведь его самого в какой-то мере можно было назвать порождением этой самой силы. Он ее чувствовал, но не всегда мог справиться с ней, ту же проблему он моментально увидел и у своего падавана. За время своего обучения Энакин уже понял, сколь важно уметь вовремя обращаться к силе, или же не отпускать, и тогда ее воздействие на тело принесет гораздо больше результатов, чем все медитации, от которых юному, тогда еще падавану, хотелось бежать подальше, и выть, словно раненному зверю. Да, это был грубый способ, тот, что он использовал, но именно благодаря ему, он мог поддерживать свое тело в работоспособном состоянии по несколько дней. Это могли делать почти все старшие рыцари, в той или иной степени, не говоря уже о магистрах, которые все же предпочитали спать, только если не оказывались на поле боя. Но все это было не то. Энакин знал это. Их способ был больше похож на простую боевую медитацию, во время которой способности джедаев возрастали многократно. Да, они могли поддерживать свое тело, но Скайуокер знал, в чем разница, он чувствовал это. Его учитель пытался его обучить подобному, но поняв, что это не принесет ему ничего, Энакин даже и не думал пользоваться этой премудростью. Вместо этого он улучшил то, чему обучали всех юнлингов, когда они еще были маленькими. Любой падаван может гораздо больше, чем ребенок того же возраста, не говоря уже о применении силы. Позже, когда юнлинг становился падаваном, через несколько лет обучался медитациям, и забывал о простом, но верном методе поддержания своего тела, но Энакин не забывал, так же, как и не совершал одну ошибку дважды. Разница между ним и всем орденом была очевидна, и Скайуокер понимал, что его метод может быть полезен только ему, ведь чем больше существо связано с силой, и чем сильнее он проявляет эту связь, как например, в использовании телекинеза, то тем больше идет напряжение на тело. Пропуская же через свое тело силу, он одновременно достигал двух целей, делал свое тело сильнее, и увеличивал и без того крепкую связь с силой. Об обычных медитациях Энакин тоже не забывал, и потому каждую ночь в храме, он проводил по несколько часов, занимаясь ими, у них тоже были свои плюсы.

Теперь же юный рыцарь занимался тем, что больше всего ему нравилось, а именно — ремонт. В очередной раз дитя Татуина прохлаждалось в ангаре храма, в который раз перепроверяя, свой истребитель, и доводя его почти до совершенства. Рядом попискивал его личный астродроид, что был подарен ему на тайной свадьбе, который изредка передавал некоторые запчасти в протянутую, из-под истребителя, руку.

Маленький мониторчик, что был закреплен на днище истребителя, показывал результаты перекалибровки, но они не нравились рыцарю. Энакин в который раз полез к спаренным орудиям свой дельты. Они выдавали не ту мощность, которая ему была нужна, но любой техник бы сказал, что это уже слишком много. Ради сохранения орудий от перегрева и оплавления, ему пришлось заменить материал, из которого те были сделаны. Заменить всю проводку, покопаться в настройках реактора, и в конечном итоге сломав его, собрать новый. Энакин видел потенциал этой машины, но его огорчало то, что он не мог реализовать его весь, с тем, что ему было предоставлено. Он уже хотел, как в детстве, пойти на свалки, в надежде найти там что-то подходящие, но смирился с тем, что времени на это критически не хватает, и потому использовал все, что было под рукой, и все, что он сумел добыть. Маневренность дельты была увеличена в полтора раза, от чего иногда мутило даже его. Скайуокер чувствовал себя в истребителе в полной безопасности, он знал на что способен он, и на что способна машина, но желание улучшить ее не оставляло рыцаря ни на миг.