Кружевница

— Она только окончила первый курс.

— Понятно, — согласился инспектор. — Тогда вернемся к этому вопросу через год.

В школе тем временем начались обычные занятия. Предметы остались те же, только теперь на общеобразовательных мы изучали растения, историю и географию по странам. И начали с Ливии.

— Амарнюль, — встретил меня куратор на третий день после уроков. — Я вижу, ты получила новую форму. Хочу напомнить тебе, что полный комплект на год стоит пять золотых. Потому жду тебя сегодня в своей лаборатории.

Ни в какую лабораторию я не пошла, потому, как помнила, что зарплата в библиотеке в пять раз выше, чем собирался платить куратор. Насобираю и компенсирую. Только господин Кеймен сразу заметил, что я чем-то расстроена. Узнав причину, выдал мне пять золотых.

— Это аванс. Заплати за одежду и не вспоминай.

Куратору пришлось смириться с тем, что работе в лаборатории я предпочла библиотеку. Он снова пытался узнать, не украла ли я деньги. Показала ему медальон.

Работа в библиотеке мне нравилась. И если в первый месяц я уходила сразу, как только закрывали библиотеку, то потом господин Кеймен настоял на том, чтобы я оставалась ужинать. После ужина мы располагались в гостиной и вели неспешные беседы. Чаще всего, разговаривали на эритском языке.

А поздно вечером, в сопровождении городского патруля, возвращалась в школу. Когда я увидела первый раз стражников, то испугалась. Оказалось, что зря. Сын господина Кеймена служил в городской страже и специально просился патрулировать этот район. Надо сказать, что внешность сына библиотекаря меня впечатлила. Карие коберские глаза, но при этом молочно-белая кожа и золотистые, как у меня кудри.

Его напарник долго смеялся, видя моё ошеломленное выражение лица. Я, конечно, помнила, что сын господина Кеймена полукровка, но не ожидала, что он будет таким... мг... красивым?

В те дни, когда у Остара не было дежурств меня всё равно провожали стражники из отряда. Хотя идти было всего ничего, мне льстило подобное внимание.

Куратор же видя, что я возвращаюсь каждый раз в школу в девять вечера, да ещё в сопровождении патруля, только скрипел зубами. Придраться было не к чему, до десяти вечера ученикам разрешалось свободно выходить за территорию. Только так и не поняла причину, по которой господин Дожжик меня ненавидел.

========== Часть 5 ==========

У меня не сложились отношения не только с куратором, но и однокурсниками. Краем уха я слышала, что в школе часто бывают танцы и другие мероприятия, только ни одно из них не посетила, в классе всегда сидела за отдельным столом. Впрочем, меня такая ситуация ничуть не тяготила.

Сразу после обеда убегала в библиотеку, приходила поздно вечером и ложилась спать. Библиотека заменила для меня всё: родственников, друзей и развлечения. Хватало книг, которые я с удовольствием читала, и хотя особых предпочтений не было, научные книги не любила.

Так же обходила стороной стеллажи с зарубежной литературой, но чистоту на полках поддерживала и точно знала, где и что хранится. Когда однажды в библиотеку зашёл ливиец и попросил справочник по банковскому делу, затормозила всего на несколько мгновений, попросила ливийца написать название на родном языке и тут же вспомнила, на какой полке стоит книга. Сняла с посетителя отпечаток и отдала справочник.

Вернувшийся их хранилища господин Кейман был весьма озадачен тем, что я смогла правильно найти книгу.

— Юленька, я по-прежнему удивляюсь твоей способности запоминать текст. Ты же ничего не поняла из написанного, но отыскала нужную книгу.

— Так я же все книги чистила. К тому же ливийские буквы мне понравились. А как вы ориентируетесь? — поинтересовалась я в свою очередь.

— Я знаю ливийский язык.

Наверное, мое лицо отобразило всю гамму эмоций. А господин Кейман тут же хмыкнул:

— Только не говори, что хотела бы изучить этот язык.

— А что нельзя?

Библиотекарь повторно хмыкнул и достал первую попавшуюся книгу на ливийском языке. Ещё в первый раз, когда я увидела ливийские книги, алфавит меня ошеломил, даже не думала, что буквы могут быть такими красивыми, они напоминали замысловатую вязь. Гласные и согласные были так взаимосвязаны, что не получилось бы соединить их между собой в неправильном порядке. Можно сказать, что я влюбилась, влюбилась в это письмо и в этот язык. Господин Кейман только посмеивался. Почему-то ливийский язык мне оказалось проще учить, чем эритский. Возможно потому, что нравилась логика построения языка, я наслаждалось каждой фразой, да и собеседник имелся. А спустя какое-то время задалась вопросом:

— Господин Кеймен, а сколько языков вы знаете?

Библиотекарь ответил не сразу. Я видела, что он колеблется.

— Девочка, у меня сертификаты на четыре языка. Эритский, Ливийский, Агарский и Анийский.

Увидев блеск желания в моих глазах, он продолжил:

— Получишь первые два сертификата, научу ещё двум языкам.

Про сертификаты я уже слышала и пока точно не могла сдать экзамены. Мой эритский язык был далек от совершенства. Всё по той же причине — на слух я воспринимала хуже, чем письменный текст. Господин Кеймен рекомендовал читать больше. Теперь возвращаясь вечером в свою комнату, ещё не меньше часа читала. Через пару месяцев результат стал заметнее, но всё равно запаса слов не хватало.

Зато успехи в изучении ливийского языка у меня были на порядок выше. Поэтому господин Кеймен разрешил мне пока сдать экзамен по ливийскому языку.

В столичном Университете располагались специальные комиссии, где можно было за умеренную плату получить сертификат. Заплатив пять серебрушек, я начала заполнять опросные листы. Кстати, устно экзаменатор расспрашивал меня не менее часа. Но в результате написал заключение и выдал документ.

Это была моя первая победа! Конечно, хотелось продолжить изучать языки, но я помнила об условиях, что поставил мне библиотекарь. А вот господин Кеймен не стал мучить меня долгим ожиданием. Скорее всего он понял, что эритский язык я буду ещё долго практиковать и начал учить меня языку южных горцев.

Агарский язык мне показался до неприличия примитивным, предложения в этом языке обычно не превышали трех-четырёх слов. Своего алфавита у агарцев не было, они пользовались эритскими буквами. В общем, ещё до начала моих школьных экзаменов я получила сертификат по Агарскому языку.

И снова лето и практика, которую провела в библиотеке. Возможно, что у куратора были иные планы, но господин Кеймен заранее отослал ректору заявку и написал письмо о том, как я хорошо работаю в библиотеке. А мой уровень знаний магии позволяет оформить допуск в хранилище. Ректор заявку библиотекаря одобрил, а куратор Дожжик привычно поскрипел зубами.

В этом году на практике действительно серьёзно работала. Инспектора выдали мне дополнительные медальон-разрешение, который пропускал в скрытое хранилище редких книг. Эти книги вообще никогда не выдавали читателям, но хранили. Господин Кейман пояснил, что это уникальные, древние, но не секретные экземпляры. Это только в королевской библиотеке спрятаны самые 'сокровища'.

Чистить и ухаживать за такими книгами из хранилища оказалось непросто. Заклинания сохранности со временем ослабевали, их требовалось обновлять. Если на самих книгах пыль не скапливалась, то помещение от этого не было защищено. Сложнее всего было поддерживать в хранилище определенную температуру. Даже краткое пребывание человека могло нарушить температурный баланс, потому мне предстояло носить всё время магический кокон.

Намучилась в этом хранилище изрядно. В магическом коконе через пару часов вся влага от дыхания стекала в ноги. Приходилось выходить, снимать кокон, сушиться и отдыхать. Уставала так, что даже мысли не возникало, чтобы взять почитать какую-нибудь книжку в самом хранилище. Возможно, если бы мне что-то понравилось, то я и почитала. Но в запаснике хранились обычные исторические хроники, переписанные и оформленные в более простых вариантах, без драгоценных камней и тисненой кожи.

Зато после окончания практики мне присвоили степень и добавили десять серебрушек к зарплате.

В начале нового учебного года порадовалась тому, что уже знаю агарский язык. Мы как раз приступили к изучению географии Агарии, и, наверное, была единственной студенткой, кто мог прочитать информацию по этой стране непосредственно в первоисточнике.

А ещё научилась распознавать жителей этой горной страны. Оказалось, что в столице их довольно много. Может, я и раньше видела агарцев, но воспринимала их, как 'не очень симпатичных' коберцев. В заблуждение меня вводили карие глаза и смуглая кожа. Только изучив подробно эту нацию, я заметила, что вообще черты лица у них (по сравнению с коберцами) грубее.

Так что прок от моих занятий языками был. Вскоре стала намекать господину Кеймену, что готова приступить к изучению анийского языка, но мой наставник оказался категоричен — пока не получу сертификат по эритскому, ничего другого учить не будем.

Пришлось смириться и удвоить усилия. Видя мое огорчение, библиотекарь постарался меня подбодрить. Он пояснил, что язык Эриты действительно очень сложный. Да и сами фразы в корне отличается от привычного коберского наречия. В нем нет той логичности, которая присуща ливийскому языку или простоты агарского.

Я все понимала и упорно занималась. Но только в конце зимы получила заслуженный сертификат. Радовалась неимоверно. На фоне этих моих забот, учёба в школе казалось сущей ерундой. На уроках я изображала тихую мышку, если спрашивали — отвечала. И искренне удивлялась, тому, что многие ученики не запоминают элементарные бытовые заклинания.

Господин Кейбер давал вполне научное объяснение моим талантам. По его мнению, в тот период, когда у магов формируется дар, я занималась плетением кружева. Всё мое внимание было сосредоточено на запоминании узоров, вот теперь зрительная память и преобладает.

Так все и было. Я не помнила тексты книг, запоминала саму 'картинку с буквами', потом в нужный момент на уроке 'раскрывала' учебник и читала по памяти.

Пожалуй, только в начале четвертого курса впервые столкнулась с проблемами в обучении. Мы только приступили к магии восстановления, как я отчетливо поняла, что не обладаю достаточной силой, чтобы выполнять практические задания.

Всё, что у меня получалось, это зарастить дырку на рваном носке. Более крупные прорехи на одежде восстановить не получалось. Магистр Лунни тогда всех успокоила, сообщив, что на экзамене спросят только заклинание. Оказалось, что больше половины курса не имеет достаточно магических сил. Я ещё какое-то время пыталась освоить это заклинание, и даже сходила на специальные занятия по раскрытию резервов.

Где там мои 'срытые резервы' не обнаружила даже через три месяца. Только время зря потратила, лучше бы с напарником Остера на свидание сходила. Меня, кстати, отчего-то стали приглашать стражники из патруля. Я, конечно, в этом году не только подросла, но и как-то оформилась, теперь уже никто не назвал бы меня худышкой. Да и золотой поясок уже год, как появился.

Но меня искренне удивляло то, что коберцы обратили внимание на эритку. Красивой себя не считала, на свидания не рвалась, больше нравилось сидеть с новой книгой или общаться с библиотекарем.

Господин Кеймен часто покупал для библиотеки интересные книги. В очередной раз он решил приобрести редкий экземпляр истории Эритских королей, естественно, на языке Эриты. Наставник посчитал, что книга будет для меня полезной, да и просили за неё всего один золотой, что для столичной библиотеки являлось разумной ценой.

Потом вечером сидели у господина Кеймена в гостиной и с наслаждением рассматривали приобретение. Мне понравилось, что в книге много иллюстраций. Художник, помогавший оформлять текст, безусловно, был талантлив. Он достоверно изобразил одежду и драгоценности королей разных эпох.

В большей степени эти иллюстрации напоминали миниатюры, сквозь лупу можно было рассмотреть даже цвет камней на кольцах. На одной странице я остановилась надолго. Изображение королевы Арины, жившей почти триста лет назад, потрясло, синее платье оттеняло голубизну глаз, замысловатую прическу украшали драгоценные камни. Я восхищёно смотрела на картинку и не могла отвести глаз. А в это же время господин Кеймен не мог отвести глаз от меня.

— Знаешь, Юленька, — произнес он через какое-то время. — А вы ведь похожи, просто одно лицо, — и заметив мое недоумение, мужчина продолжил: — Зеркало возьми и сравни.

Мне ничего не оставалось делать, как только последовать совету. Оказалось, что похожа, только овал лица у меня чуть другой. Но королева Арина была бесспорно красива. Получается, что и я тоже? Не удержалась и задала этот вопрос наставнику. Как он смеялся!

— Девочка, неужели ты за столько лет не поняла очевидного! Прости, что не знал твоих сомнений.

Я продолжала недоумевать.

— Если бы ты жила не в Кобере, а в Эрите, то твои поклонники с утра выстраивались бы под дверью, — продолжал усмехаться библиотекарь. — Такой чистой и светлой коже может позавидовать принцесса. В Эрите считается, чем темнее кожа, тем страшнее человек.

Осознание того, что я симпатичная, особой радости не доставило. Получается, что за женихом придется ехать, вернее, плыть за море, в Эриту. Опять решилась уточнить этот вопрос у наставника. Ответить внятно он не сумел, по его рассуждениям получалось, что 'главное, чтобы человек хороший'. А отправляться в другую страну, да ещё без чьей-то поддержки, не советовал. Вспомнил свою жену. С ней он познакомился здесь, в столице, и двадцать лет они жили в мире и согласии, пока не умерла от редкой болезни крови, которую даже маги не смогли вылечить.

В общем, опять задвинула понятие о красоте подальше и вернулась к насущным проблемам. Напомнила господину Кеймену, что пора бы приступить к изучению Анийского языка. Наставник хитро улыбнулся, но принес нужную книгу. А я, с первых же минут, испытала разочарование. Такое впечатление, что анийцы все же изобрели собственный алфавит, но половину слов взяли у агарцев.

Оба языка оказались настолько похожи, что я чуть было не отказалась от него. Тут уже библиотекарь проявил настойчивость. Аргументировав тем, что мало ли, как сложится жизнь, а иметь четыре сертификата престижнее, чем три. Я согласилась и выучила этот примитивный язык за три месяца. Потом только практиковалась в произношении, теша свое самолюбие.

— Юленька, я хотел с тобой серьезно поговорить, — осторожно начал разговор наставник в один из вечеров. — Тебе уже семнадцать лет. Думаю, что ты вполне можешь отвечать за свои поступки.

Меня такое начало разговора слегка насторожило. Попыталась припомнить, чего я могла натворить в течении недели. Так ничего и припомнилось. Все книги выдавала правильно, магические метки ставила и снимала на каждом экземпляре. Видя, как я недоумеваю, наставник продолжил:

— Помнишь, когда ты спрашивала меня, сколько я знаю языков?

Конечно, помнила и очень гордилась тем, что выучила столько же, сколько мой учитель.