Реалрпг Маг Света

— Парни, — махнул рукой Шаграм, — Проверьте округу. Я тут пока пообщаюсь.

С Шаграмом остается двойка Темных воинов. Остальные разделились и довольно шустро осматривают каждую машину, закуток, пробираются в обе стороны по дороге.

— Многовато нечисти прет из центра города, — решил объяснить Шаграм, затянулся крепко, — Как летуны объявились, да народ из квартир вытряхивать стали — люди по подвалам попрятались. Плохая идея.

— А что не так? — к разговору присоединяется Надим, любопытство побороло страх и неприязнь.

— Чумные крысы по подвалам, вот что не так. Стая таких и меня загрызет без проблем. А те, кто умирает от Чумных крыс...

— Превращаются в Зомби, — хмуро заканчиваю за него.

— В точку, мой друг, — тыкнул в мою сторону угольком сигареты, — Приходится самым боеспособным носиться здесь, гасить тварей, пока до баз не добрались.

— Ты назвал эти места своей землей, — я приметил капот машины напротив, усаживаюсь, скрестив ноги, — Что это значит?

— Вы из какой норы вообще вылезли? — хмыкнул Шаграм.

Лугос завелся и от такого, рука дернулась. Надим бросился его успокаивать, тихо выговаривает ему что-то на ухо. Шаграм смотрит на это с презрением взрослого к неразумным детям. Сплюнул на асфальт.

— Давай я все тебе объясню, Леон. Но для начала... Ты-то хоть себя в руках держишь?

— А? Ну да.

— Хорошо, — щелчок ногтем по сигарете, пепел улетает в сторону, — Не хотелось бы, чтобы ты напал на меня. Честно говоря, ты первый из магов света, что сдерживается при виде меня. Мне всегда было интересно... Как я выгляжу в твоих глазах? Как враг?

Как бы описать ему...

— Словно ты наступил мне на ногу, плюнул в лицо и пообещал отрезать головы всей родне. А потом еще и пощечину отвесил. Как-то так.

— О, — улыбается Шаграм, — Неплохая выдержка. А для меня все еще хуже.

— Хуже? В смысле?

— Ты для меня, — затягивается сизым дымом, выдыхает через нос двумя струйками, — Все равно что мужик, что дерет во все щели жену. На моих же глазах. А еще и ухмыляется и матом меня кроет во время процесса. Жены у меня нет, но ощущение тебя убить было бы примерно такое.

И у кого тут неплохая выдержка, черт тебя дери?!

— Ладно. Пока парни все проверяют, расскажу вам что к чему в этом городе. На этой дороге типа граница. Все, что западнее, принадлежит Общине Темных. Нас примерно три сотни и каждый день появляются новые люди. Даже Светлые есть, но мало. Куча проблем из-за этого. На востоке обосновалась шайка Махаила. Их примерно столько же.

— Они Светлые?

— Верно. Но не советую к ним идти. Махаил тот еще отморозок, тоже маг света, кстати говоря. Чего так смотрите? Я правду говорю. Он из вояк, что за рекой в части были. Полной истории не знаю, но там крутые монстры напали. Вот солдатики в город и свалили.

— А почему отморозок?

— Ха! Да он всех Темных называет раковой опухолью человечества. Даже своих товарищей из Темных выкинул на хрен. Хорошо хоть не убил. Теперь они с нами. В общем, с этим разобрались. На севере и юге все еще прячется куча народу, вроде вас. Сидят по квартирам, натаскали провианта и носа не высовывают. Нет у меня времени ходить и каждого уговаривать.

Шаграм щелчком выбросил окурок, тут же закурил еще сигарету. Нервничает или всегда так?

— Центр — отдельная песня, — пыхтит как паровоз сигаретой, - Жопа там. Полная. Помнишь первый день в центре, убийца?

— Ты и сам не белый кролик, — огрызается Лугос.

— Твоя правда, — весело скалится Шаграм, — Там все еще хуже стало.

— Быть того не может, - Лугос, наконец, берет себя в руки, — Тот день уже ничему не переплюнуть.

— Ха-ха-ха, — злой смех, жесткий, — Поверь мне, может! Еще как. Там сейчас самые непримиримые, Темные и Светлые, ровняют остатки зданий с землей, льют кровь, как воду. На такое сползаются монстры со всей округи. Мясорубка не прекращается ни днем, ни ночью. Из наших тоже постоянно кто-нибудь уходит туда. Особенно молодые. Тупые дети!

Дети? Тут что, еще остались дети? Шаграм понял все по моему лицу.

— Да, Светлый, дети. Подростки. Мозги ребятне как отрубило, лезут всюду. Лезут с ненужными советами, с инициативой, лезут в бои, когда не надо. Считают себя самыми умными, сила детишкам впрок не пошла. Сдерживать их порывы и хамство настоящая пытка. Иногда так охота просто сжать кулак и дать по зубам. И плевать что детишки. Я лет в пятнадцать уже зарабатывал деньги, а не лез с советами к взрослым.

Подходят остальные Темные.

- Шаграм, мы закончили.

— Ясно. Вы ребята, странная компания. Алхимик, Изыскатель, Маг Света и Фортификатор. Сплошь одни редкости, как на шкатулку с драгоценностями наткнулся. Не хотите присоединиться к Общине Темных?

— Серьезно?

— Вполне. Зачем вам шариться среди пустых домов, бороться за жизнь? Я возьму ваши жизни в свои руки, сохраню их. Дам занятие по душе, безопасность, еду и кров. Просто доверьте мне свои жизни. Не нужно будет забивать голову мыслями о выживании, обо этом позабочусь я. Служите мне верно, награда достойная. Соглашайтесь.

Слова диктатора. Прямые настолько, что ни один наш политик до Конца Мира не смел бы такое произнести. Самое странное, я нахожу в себе отклик на эти слова. Хочется сбросить бремя всего на кого-то другого. Не думать, просто делать и жить спокойно. Но нет. Я просто не могу довериться Темному. Молчание и недоверчивые взгляды стали нашим ответом.

— Хорошо, я не буду держать вас силой, — он спрыгивает с капота машины одним гибким движением, кивает мне, — Слышь, Светлый. Отойдем на пару слов.

Делать нечего, отходим за перевернутый автобус. Хрустит стекло под подошвами. Шаграма как подменили. Серьезный вид, острый взгляд. Аура лидера и мага почти осязаема. Кажется, еще миг и я увижу ее. Такой Шаграм пугает до дрожи в коленках. Свет во мне отзывается, вместо страха ощущаю жгучее желание убить.

— Я хочу дать тебе пару советов, — недокуренная сигарета отправляется на землю, — Как один маг другому. Может, выживешь.

— Почему?

Я и правда не понимаю. Мы идеальные враги, почти естественные. Зачем делать возможного врага сильнее?

- Хе, — по-доброму улыбается лидер Темных, — Нравишься ты мне, Леон. Ты умеешь слушать. А главное, слышать, что тебе говорят. Редкость даже в наше время, когда все мнят себя самыми крутыми и знающими. Среди Темных особенно.

Я не чую лжи в его словах. Но все равно где-то тут подвох. Он лукавит. Шаграм спокойно продолжает:

— Если хочешь сохранить себя, как личность — слушай внимательно. Для таких как ты, как я, опасность двойная. Ты ведь знаешь про репутацию? Уже успел почуять это на себе, верно?

Киваю. Чувство, когда очки репутации почти на нуле, когда в один миг ты становишся самим собой, только в тот момент понимая, насколько ты был другим.

— Встреть я тебя раньше, — вздыхает Шаграм, — Посоветовал бы не принимать класс.

— Что ты имеешь в виду?

— Не думай, что ты сможешь быстро набрать очки репутации и тут же их потратить, — жестко отвечает Темный маг, — Это тупиковый путь. Человеческая личность это тебе не переключатель домашней лампочки. Раз — и ты в норме? Чушь. Так не бывает. Хочешь получить развоении личности? Стать шизофренником? Ничего из этого не поможет, Свет сломает тебя еще быстрее. Ну, в моем случае, Тьма.

Шаграм тяжко и мощно вздыхает.

— Тьма и Свет, эти две хренотени так награждают нас. Репутация — это типа награда. Они делают нас приближенными к какому-то шаблону, идеалу для этих энергий. Понимаешь, о чем я?

— Приблизительно, да.

— У нас, магов, другая опасность, — резкий взмах руки, Шаграм крепко сжимает кулак перед собой, — Источники. Свет и Тьма уже внутри нас, они уже действуют, толкают на поступки, влияют на мышление. Замкнутый круг. Хочешь выжить — стань могущественнее. А станешь — изменишься. Цепляйся за свои недостатки, вот мой совет.

— А?

Такой совет выбивает из колеи, он серьезно?

— Я серьезно, — как мысли прочел, отвечает Шаграм, — Слабости, недостатки, то, в чем сам боишься признаться. Все это буквально выдирают из тебя, стирают. Для Тьмы и Света мы — оружие. У оружия не должно быть слабостей или сомнений. Борись, сражайся с самим собой, если хочешь остаться человеком.

Темный маг вдруг весело хмыкнул, улыбается.

— Или стань очередным прикольным фанатиком. Мои ребята с радостью убивают таких каждый день. Или отправляют прочь, в центр. Пусть там убивают друг друга, раз им так нравится.

Нет уж. Меня передернуло. Я не собираюсь становиться рабом своей же силы.

— Эй, Леон, — крик Димида из-за автобуса, — Вы там долго еще?

— Живой твой друг, — отвечает Шаграм, — Погоди минуту! Ладно, последний совет. Из личного опыта. Не доверяй Справке, это все херня. Думай своей головой, как использовать навыки. Не стесняйся экспериментировать с навыками, только не смей лезть в суть своей силы. Насколько ты ее изучишь, столько по мозгам и отхватишь. Тьма не любит, когда лезут в ее тайны. Думаю, Свет тоже. Эти две силы очень похожи.

— Одно без другого быть не может и все такое, — махаю рукой, — Слыхали. Спасибо, Шаграм. Ты дал мне хоть какое-то понимание.

— Ага, идем, — почти выйдя, он тихо говорит через плечо, — Жаль, что мы по разные стороны. Такой друг бы мне не помешал.

— Ни в этой жизни, — улыбаюсь, так же тихо добавляю, — Мне тоже. Жаль.

* * *

Солнце садится. Мы на краю города, стоим за углом последнего дома. Дальше лишь извилистая дорога вверх, широкая и с обрывами по бокам. Отсюда не видно, но там, в километре от города, ответвление от главной дороги. Там пара рядов гаражей, наполовину заброшенных. Мало кто там имеет гараж, ведь в городе хватает парковок, да и на востоке города этих гаражей рядов двадцать. А мы, получается, на юго-западе.

— Дальше открытая местность, да и стемнеет скоро, - Надим прерывает тишину, которую мы не нарушали со встречи с Темными.

Над городом, высоко в небе витают темные точки. Горгульи. Мы видели, как время от времени одна из десятков этих тварей резко пикировала на город. Как стемнеет, они выйдут на охоту все.

— Рискнем? — спрашиваю я, — Не хотелось бы ночевать в подъезде, а в квартирах опасно.

— Рискнем, — твердо отвечает Лугос, — Вперед. Посматривайте на небо. Если что, то бежать от летающих существ бесполезно. Будем сражаться.

Шаг вперед, всего на полметра от дома. Ощущение, как на поле боя. Топаем молча, чутко вслушиваясь, не раздастся ли хлопок крыльев или рык очередного монстра. Дорога пуста, нагретый за день асфальт греет подошвы.

Поднимаемся все выше, спустя десяток минут мы как на ладони.

- Капец! Сверху!

Не успеваю обернуться на крик Димида. Финальный хлопок крыльев настигает нас. Что-то мощно ударяет в спину! Где верх, где низ, не ясно, лечу по дороге, кувыркаясь.

Ограждение спасает от падения вниз, по склону, полному камней и битых, ржавых машин.

— Ох, черт, — башка кругом, не сообразить.

Хриплый рык впивается в уши раскаленными иглами, матерится Димид.

— Леон! Вставай, мать твою! — крик Лугоса, — Без тебя никак, сражайся, мля! Леон!

Мотаю головой. От ударов об асфальт и так паршиво, крик Лугоса только добавляет боли и звона в ушах. Крепко приложило. Вроде, ничего не сломал. Лугос все орет, добавляя матов с каждой секундой.

— Хорош орать! — вызверился я.

Поднимаю рожу от земли, кровь течет из носа, рубинами капель марает теплый асфальт. Встаю, в голове проясняется. На другом конце дороги так же стоит Димид, головой трясет. Надим держится в стороне, цепкий взгляд изучает монстра.

В середине сражение. Лугос против монстра. Ну и жуткая же тварь!

"Горгулья. 15ур"

Ростом под два метра, вместо рук — широкие крылья. Лапы мощные, суставы назад, как у кузнечика. Когти впиваются в асфальт, как в мягкий грунт, оставляют дырки и раны на асфальте.

Лугос отпрыгивает ко мне. В руке зажат блестящий сталью стилет. Горгулья разворачивается к нам.

С трудом остаюсь на месте. Охота сигануть с обрыва от нее. А кому тут не хочется? Даже Лугос бросает взгляд назад, подавляя желание скатиться.

Есть от чего. Горгулья выпрямляется во весь рост, раскрывает крылья, оставляя за собой громоздкую тень на всю дорогу. Все ее тело, как из камня, даже кожа на крыльях шершавая на взгляд, как из мелкой гальки.

Злобные черные глазенки прикрывают нависающие надбровные дуги. Пасть без губ, одни клыки, как мелкие обломанные скалы в два ряда. В такую пасть голова влезет! Морда, как из грубого куска камня вырублена. Горгулья шагает к нам, проявляются под каменистой кожей мощные мускулы. Клацнули челюсти. Предвкушает, как будет впиваться в нежную плоть.

Как такая хрень вообще может существовать?!

Пячусь назад, упираюсь пятой точкой в ограждение.

— Сделай что-нибудь! — требует Лугос.

У меня зуб на зуб не попадает. Ничего не могу с собой поделать. На хер зомби, вот кто страшный. В горле пересохло. Страшно. Я боюсь, черт ее дери!

Лугос кидает стилет в горгулью. Узкий клинок впивается в крыло, всего на сантиметр. Раздраженный взмах крыла, стилет звенит по асфальту.

— Вот сука, — у Лугоса в руках уже новый, точно такой же.

Да сколько их у него?

Свет в груди жжет, огнем пробегает по телу, обжигает изнутри. Ему не нравится мой страх. Как будто мне он нравится! Эта тварь просто внушает ужас. Еще пару шагов и горгулья нависнет прямо надо мной и откусит башку. А, была не была!

Шарик Света волчком крутится в раскрытой ладони, пальцы сжимают его, превращаясь в Кулак Света.

Димид подобрал момент. С разбегу прыгает сзади. Надеется задушить ее? Не прокатывает. Горгулья как знала, что позади. С разворота бахает крылом по летящему телу. Димида как грузовиком сбивает, кувыркается по дороге, сдирая кожу в кровь. Горгулья пружинит лапы, как птица перед взлетом. Она хочет догнать добычу, взлететь!

Нельзя этого позволить. На земле у нас хоть какой-то шанс! Лугос тоже это понимает, кидается на горгулью. Еле уворачивается, она едва не попробовала на вкус плечо Лугоса. Горгулья ко мне спиной. Чего я медлю? Чего боюсь?

Адреналин усвоился, коленки прекращают дрожать. В голове чисто, спокойно. Страх? Я больше не чувствую его. Сумасшедшая веселость от близкой смерти только подзадоривает. Помру? Да и черт с ним! Все равно мне нечего терять! Чего ловить в этом мире, после Апокалипсиса? Да нечего! Вперед!

Горгулья отвлекается от Лугоса, снова пытается взлететь. Башка повернута на лежащего Димида. Хочет сначала с ним покончить?

— Куда собралась?! — мой крик удивляет меня самого, яростью и азартом, — Сюда иди, каменная херня!

Есть такая забава, детская, но сложная. Ловишь голубя, ставишь на запястье. Птице для взлета надо подпрыгнуть, ровно в этот момент дергаешь руку вниз, голубь складывает крылья. Это рефлекс, в этот момент птица беспомощна.

Горгулью я подлавливаю точно в этот щекотливый момент. Лапы едва отрываются от земли, первый взмах крыльев. Мой кулак, обернутый сферой потоков Света, врезается в спину.

Со всей дури бью, весь вес вкладывая. Удар отдается в плече тянущей болью, зубы сжимаю. Горгулья схлопывает крылья, теряет равновесие, шагает вперед.