| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— А эльфы здесь вообще часто встречаются? — озвучил "гладиаторец" вопрос, так и крутившийся у него на языке.
— Никак, — ответила ведьмачка. — Эль-ганин, настоящих эльфов, я не видала ни разу. Дроу вижу только тогда, когда в зеркало смотрюсь. Ну, пикси и сильфы еще иногда попадаются. Но это так, не эльфы, а одно издевательство.
— Погоди, какие еще пикси и эти эль-как их там? Разве они разные бывают?
— Тяжелый случай, — усмехнулась Инари. — Это кто же тебе так про эльфов рассказывал, что ты от них одно название знаешь?
— Да есть у нас в клубе несколько сдвинутых по фазе. Они собрание сочинений Толкиена чуть ли не наизусть знают, вплоть до биографий его героев.
— Кто такой Толкиен?
— Писатель. Он придумал мир, в котором рядом с людьми жили эльфы, орки, тролли и куча других странных существ.
— Ну, тогда ясно. И как же он представлял себе эльфов?
— Прекрасные, мудрые, справедливые, могущественные и бессмертные. Правда, в чем заключалось их могущество, я так и не понял. Вроде бы, им была подвластна светлая магия. Но из всех магических эльфийских прибамбасов мне смогли назвать только волшебные кольца, которые сковал их кузнец давным-давно, в самом начале времен, водяное зеркало, в котором отражалось не то прошлое, не то будущее, не то все вместе, и стеклянную чашу, в которую поймали звездный свет.
— Зачем было так извращаться? — удивилась ведьмачка.
— Эта чаша стала королевским подарком и очень пригодилась при прогулке по подземным тоннелям. Своеобразный прототип современного фонарика.
— А... Кажется, я поняла, что ваш Толкиен попытался описать. Скажу только одно: для такого фокуса больших магических способностей не требуется. Смотри сюда...
Инари сложила ладони лодочкой и, секунду спустя, в них затеплилось мягкое серебристое сияние. У Глеба глаза полезли на лоб. Заметив изумление парня, ведьмачка довольно заулыбалась и развела руки. Сгусток белого света размерами с теннисный мячик выплыл из ее ладоней и неторопливо поднимался все выше и выше, пока не завис над головами собеседников.
— Вот и все дела. Это обычный люмен. Чашки у меня, к сожалению, нету, а то можно было бы его туда загнать. — Девушка, не глядя, ткнула пальцем в сторону сгустка, и тот рассыпался серебряной пылью.
— Здорово! — признался восхищенный Глеб. — Так ты колдовать умеешь?
— Пытаюсь что-то изобразить. А люмен, на самом деле, сплошная ерунда. Он удобен только во время привала для освещения лагеря, если из-за могильного тумана костер запалить не удается, или для того, чтобы закинуть куда-нибудь в темное помещение и взорвать там, ослепляя противника. Как походный фонарь использовать не советую. Свет в ночи видно далеко. Тебя разглядит любой, кому не лень, ты же сам ничего не увидишь дальше трех-пяти метров. А с эльфами вашего писателя все понятно. По описанию они точь-в-точь похожи на эль-ганин, какими тех в свитках изображают. Вживую их на моей памяти никто не встречал, так что я думаю, что они давно вымерли. Как мамонты.
— Бессмертный, мудрый народ просто взял и вымер? Оригинально.
— Во-первых, эльфы не бессмертны. Живут они, конечно, намного дольше людей, но точно так же могут умирать и от ран, и от болезней. Чаще всего даже не состарившись. А насчет мудрости и могущества эль-ганин... сомневаюсь, хотя за глаза судить трудно. По ведьмацким свиткам выходит, что они были обычным мирным народом, и магия у них была мирной, светлой. Призвать дождь, или наоборот ясную, солнечную погоду. Обеспечить хороший урожай, или удачную охоту. Оберег какой-нибудь от болезней нашептать. Знали-то эль-ганин, может, и много, да только такие знания не всегда помогают. Порой лучше уметь сражаться, чем выращивать травки.
— А дроу? — припомнил Глеб еще одно незнакомое слово, проскользнувшее в монологе ведьмачки. — Они кто такие?
— Дроу — это ночные, темные эльфы. Судя по самой себе и по рассказам отца, могу с уверенностью сказать — эти ни прекрасными, ни мудрыми, ни справедливыми никогда не были. Просто другие существа, внешне не похожие на людей. Бессмертия у них тоже не замечено, а вот по части магических способностей эль-ганин они переплюнули. Хотя, здесь я сужу со своей колокольни: меня всегда больше интересовала боевая магия, чем всякие там формулы Плодородия. Заклинания дроу способны только разрушать, создавать что-либо доброе и вечное они не могут.
— А исцеление ран? Разве это не созидание? Я же видел, как ты Темку лечила.
— Лечила. Но целительство дроу — обратная сторона того же самого разрушения. Я не придумываю ничего нового, только подлатываю то, что было, по памяти тела. Проще говоря, я могу залечить свежую рану. Но если она успела зажить, то пытаться разгладить шрам или выправить неровно сросшуюся кость бесполезно. А вот эль-ганин, по легендам, это удавалось. Однако не будем о грустном... Кто там еще остался? Пикси и сильфы... ну, это стихийная нежить с крылышками. Колдовать они умеют плохо и ограничиваются мелкими пакостями в отношении тех, кто забредает на земли, где они кормятся. Вот, пожалуй, и все, что касается эльфов.
— То есть, выходит, что ты сама темная? — подытожил Глеб.
— Серо-буро-козявчатая. В крапинку. Похоже?
— Не очень.
— Вот и мне так кажется. Расскажи-ка лучше, кто вы такие? Давненько я не видала, чтобы обычные люди, пришедшие со Светлой земли, имели при себе оружие да в придачу еще и умели с ним обращаться.
— Мы — реконструкторы. Если уж совсем в двух словах, то мы воссоздаем средневековые доспехи и проводим вполне реальные бои. Поэтому и мечи у нас затупленные, чтобы соперника ненароком не убить.
— Ну, и как? Получается?
— Более-менее. Во всяком случае, с нашей, человеческой, точки зрения.
— Это тебе на боях, значит, руку порубили?
Глеб удивленно хмыкнул. И когда она углядеть успела?
— Эту, что ли? — он приблизил правую ладонь тыльной стороной вверх к свету. На большом, указательном и среднем пальцах, как на подбор, белели тонкие шрамы, а на первых двух ко всему прочему еще и суставы были непропорционально утолщенными. Неплохо им досталось в свое время. По первости, когда раны были свежими, пальцы и вовсе не сгибались, но потом, вроде, разработались.
— Да, на боях. Правда, не на турнирных, а на показательных выступлениях, когда нужно создавать общий фон на каком-нибудь празднике. Это куда большее зло. Если про турнир точно знаешь, что без латных перчаток туда идти — смерти подобно, то когда едешь на выступление, сразу начинаешь думать: а, вроде все свои, работать будем вполсилы, бить только по мечам и по щитам, и зачем с собой лишнее железо тащить, если можно в обычной кожаной перчатке выйти? И выходишь. Иногда везет, а иногда вот и нет.
— Знакомо, — заулыбалась ведьмачка. — У нас тоже так случается. Самые серьезные последствия почему-то бывают от простых дел, где ничего кроме элементарной осторожности не требуется.
— Закон жизни, — предположил Глеб.
— Возможно... — Инари потерла шею и сменила тему разговора. — А ты, смотрю, к лесу попривычнее остальных. Часто охотишься?
— Нет, пару раз за всю жизнь доводилось. Предпочитаю просто бродить, что называется, для души. За зверем по нашим тульским лесам гоняться — занятие неблагодарное. Там охотников встречаешь чаще, чем дичь.
— Неужто у вас там столько народу?
— Куда больше, чем хотелось бы. Такова беда всех крупных городов.
— Наверное, ты прав... Хотя, не мне об этом судить.
— Почему? Ты, что, ни разу не бывала в городе?
— Да нет, была, конечно. Если Свиточ, Рудное или какой-нибудь там Каменск можно считать за город. В более оживленные места меня, честно говоря, совсем не тянет. В глуши попроще. Здесь людей меньше волнует, как ты выглядишь, и куда больше — из того ли места у тебя растут руки и в нужную ли сторону работает голова. Как ни странно, нелюдя здесь порой сильнее уважают, чем нормального человека, так что жить тут полегче. Хотя, иной раз и отсюда хочется бежать со всех ног.
Последний шест тоже был готов. Положив его на колени, Инари, почти не мигая, смотрела в пляшущий по поленьям огонь и говорила ровно. Слишком уж ровно и невыразительно для таких горьких слов. Глеб не сразу нашелся, что и ответить. Резкие перемены в настроении ведьмачки озадачивали его. Только что Инари, вроде развеселившись и позабыв свое скверное настроение, посмеивалась и шутила, и вдруг в один миг лукавый огонек в глазах погас, и лицо эльфийки как будто закаменело. Может, он что не то ляпнул? Да нет, вроде, вопрос был вполне безобидным и не предполагал такой реакции.
— Я, конечно, не знаю всех ваших местных нравов, — честно признался "гладиаторец", — но, по-моему, ты зря себя накручиваешь. Зачем так сразу ставить штамп: нелюдь, и все тут? Если хочешь знать мое мнение, ты куда больше похожа на нормального человека, чем городские девицы, с которых штукатурка слоями сыпется.
— Даже так? — невесело усмехнулась ведьмачка. — Красиво говоришь... А скажи-ка, Глеб, сколько по-твоему мне лет?
"Гладиаторец" почесал затылок: вопрос был не из легких. И у обычных девушек определить возраст порой оказывалось непросто, чего уж говорить о полуэльфийке?
— Шестнадцать, — высказал парень свое мнение, — возможно, восемнадцать. Догадываюсь, конечно, что это не так, но старше ты не выглядишь. Ну, и намного я ошибся?
— Точно не скажу, — пожала плечами слегка повеселевшая Инари. — Но примерно — раз в двенадцать.
— В двенадцать?! — Глеб произвел в уме несложные расчеты и восхищенно присвистнул. — Это ты еще ссыльных декабристов застала? Здорово! Ну, и как, многих вживую видела?
— Ни единого. Больно надо мне было по всему лесу бегать за каторжниками и просить у них автографа. А на самом деле, ну откуда мне было по младости лет знать, что "во глубине сибирских руд" какие-то там герои-декабристы томятся? Мне об их существовании вообще только недавно рассказали. На здешних землях и с существом, о котором точно знаешь, где оно находится, разминуться несложно. Чего уж об остальных говорить?
— Да не оправдывайся, я просто пошутил. Но уж Тунгусский метеорит-то ты должна помнить? Хотя, вряд ли. Слишком уж далеко отсюда он падал.
— Да я, вообще-то, тоже не всю жизнь на одном месте просидела, — вдруг широко улыбнулась Инари. Дурное настроение у нее опять как рукой сняло. — Или думаешь, если я ваши города стороной обхожу, то и совсем нигде не бываю? Так вот, Тунгусское плато я в свое время вдоль и поперек облазала.
— Зачем? Экстремальным туризмом, что ли, увлекалась?
— Что? Нет, конечно. Но повод был. Имелась у нас такая легенда, что где-то там, среди тайги и болот, скрывается древнее урочище Игли-Корун, то бишь, Драконья Нора. Ее-то мы с еще одним ведьмаком, Велегодой, и искали. А кто ищет, тот, как известно, всегда найдет. Зато сколько эта вулканическая бестия нам нервов попортила, прежде чем мы ее догнали...
— Вулканическая бестия?
— Дракон. Что еще может с воем летать по небу и гореть?
— И это дракон потом так взорвался, что ученые до сих пор за голову хватаются? — уточнил Глеб. У "гладиаторца" возникло смутное подозрение, что ему вешают лапшу на уши.
— Нет, дракон тихо-смирно скончался от полученных ран, как и три его собрата, не успевших сбежать из Игли-Корун. А взорвался, точнее, самоуничтожился рехтир, который они охраняли. Манор эт Игли, Сердце Дракона! Эх, редкостной красоты оказался камень, и к тому же единственный способ открыть Ворота в сокровищницу Нэкведола — отца всех драконов. Говорят, зажиточный и домовитый был старичок... Но единственный путь к золоту улетучился прямо из-под носа. Да уж, до сих пор, как вспомню, обидно становится.
— Представляю, — фыркнул "гладиаторец". — Деньги терять всегда обидно, даже если они еще не твои.
— Да о деньгах мы тогда, если честно, думал в последнюю очередь. Подхлестывал скорее азарт — хотелось сделать то, чего еще никто не делал. Ну, и сделали... Четырех драконов вдвоем до нас, по-моему, никто не валил. А о "метеорите", как погляжу, люди до сих пор вспоминают.
Инари потянулась до хруста в суставах и, закинув голову, посмотрела на слабо мерцающие в разрывах крон звезды.
— Однако ночь перевалила за половину. Если ты спать совсем раздумал, то, может, и вправду покараулишь немного? Я бы пробежалась по округе, попробовала подстрелить кого-нибудь съедобного. То, что вы жуете, на еду не похоже ни по количеству, ни по запаху.
— Ну, насчет запаха ты, конечно, преувеличиваешь. А по количеству... так мы и не рассчитывали двое суток только своими запасами питаться. Куда больше на придорожные кафе надеялись.
— И, как выяснилось, зря, — закончила за Глеба ведьмачка. — Поблизости, вроде, все тихо. До утра ничего произойти не должно, но если вдруг начнется что-то неладное, в первую очередь палите костер посильнее. Огня все здешнее зверье панически боится. Я скоро вернусь.
Дроу вскочила на ноги и бесшумно растворилась в темноте. Некоторое время Глеб посидел у огня, уговаривая себя, что пристальный невидимый взгляд, сантиметр за сантиметром прощупывающий обтянутую толстовкой спину, ему только чудится. Потом, не выдержав, развернулся в сторону плотной стены черного леса. Вынув из ножен саблю, "гладиаторец" положил ее на колени, настороженно оглядываясь по сторонам. Бесполезно. Он ничего не видел и не слышал, зато неизвестный наблюдатель будто бы молниеносно сместился вслед за ним и снова уставился в спину "гладиаторца". Может, и вправду глюк?
Глава 4. Первые потери
Глеб не выпускал из рук оружия до самого рассвета. Ведьмачка вернулась только когда уже рассвело, таща на плечах упитанную тушку бурого парнокопытного зверя, похожего на косулю. Несла легко, словно плюшевую игрушку, чем опять, в который уже раз удивила "гладиаторца". В косуле было никак не меньше пятидесяти килограммов — такую ношу и мужчине долго держать было бы затруднительно, не то, что хрупкой девушке. Впрочем, за недолгое время знакомства Глеб успел убедиться: уж какой-никакой, а хрупкой и беспомощной ведьмачку назвать было нельзя.
— Вот это улов, я понимаю! — восхитился парень, когда Инари сбросила свою добычу у гаснущего костра. — Где ты ее отыскала?
— Пришлось слегка прогуляться, — гордо ухмыльнулась немного запыхавшаяся дроу. — Но зато результат впечатляет, верно?
— Еще как впечатляет. Честно говоря, я не верил, что ты вообще по такой тьме хоть что-то отыскать сможешь. Тем более, так быстро.
— Ну, темнота мне никогда не мешала. А как здесь? Все было тихо?
— Абсолютно.
О невидимом взгляде Глеб умолчал. Уж очень ему не хотелось выглядеть в глазах ведьмачки параноиком.
— Вот и отлично. И еще одно. Надеюсь, у кого-нибудь из вас имеются навыки мясника?
— Если и нет, то скоро появятся, — заверил ведьмачку Глеб и, движимый чувством справедливости, вытряхнул из спального мешка отчаянно зевающего Тему. Вдвоем они взялись за разделку туши, но их возня почти сразу разбудила Наталью. Немного поохав для приличия, женщина включилась в процесс, и дело пошло быстрее. Инари же вернулась на полюбившийся ей ствол вяза и, по-кошачьи растянувшись на нем, кажется, все-таки задремала.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
