"Человек..." Часть_ 01.Главы_01_05

И точно, в массивных дубовых воротах острога открыли маленькую калитку и оттуда потянулся нескончаемый тонкий ручеек посетителей. Они подходили к офицеру протягивали какие-то бумаги, стараясь при этом незаметно передать его помощнику-писарю небольшие свертки или узелки, некоторые просители просто тихонько бросали подношения прямо под стол. Далее в сопровождении конвойного солдата родственники направлялись к толпе и забирали "своего" из числа задержанных на базаре, процесс шел довольно быстро, и вскоре во внутреннем дворе тюрьмы осталось только примерно три дюжины пленников, за ними из города никто не пришел.

-Что они с нами сделают? -спросил Сашка у толстогубого, неизвестность пугала даже больше явной опасности. Не хватало еще в тюрьму попасть в этом непонятном новом мире, хорошее однако начало, лучше не придумаешь.

-Погодь увидишь ищо, у тя плакат есть?

Александр только отрицательно мотнул головой, догадавшись без разъяснений, что "плакат" — это не иначе паспорт, или другой документ удостоверяющий личность. Ничего подобного у него с собой не было, только "усы, лапы и хвост" как у кота Матроскина из известного мультфильма.

-Вот и мня нету ево... -только и успел ответить собеседник, как солдаты стали по очереди вытаскивать парней и мужиков из толпы к столу офицера. Там вопросов задавали совсем немного: есть ли документы или поручители из числа местных горожан. Далее интересовались возрастом, именем-фамилией и все, остальное начальство абсолютно не волновало. У двоих счастливцев требуемые бумаги оказались при себе и их тотчас отпустили, парни кинулись прочь бегом, только заветная калитка хлопнула, остальным осталось лишь проводить счастливчиков завистливыми взглядами в спины.

.........................................................

-Сколько годов, живее ответствуй разбойник!

-Тридцать пять, -Александр честно ответил на поставленный вопрос, чего тут скрывать, неужели и так не видно?

-Врешь скотина, тебе и двадцати поди нет! Следующий давай!

-Но господин офицер, я...

-Пшел вон быдло, на твое счастие у меня рука ноет с утра, а то бы я тебе зубья пересчитал!

Сашка дернулся было оправдываться — он тут случайно оказался, он вообще прибыл из далекого будущего, он все объяснит, это трагическая ошибка... Но, стоявший позади стола, немолодой солдат с короткими седыми усами на усталом обветренном лице ловко вскинул ружье, и в грудь неудачливому путешественнику во времени уткнулось холодное и острое жало штыка, больно уколов даже через плотную ткань штормовки. С таким убедительным, "стальным" аргументом уже не поспоришь, пришлось пока покорится. День постепенно клонился к вечеру но ничего определенного военные о дальнейшей судьбе им так и не сказали. Александр вместе с другими товарищами по несчастью от нечего делать шатался-болтался по вытоптанному сотнями ног до состояния бетона, внутреннему двору тюрьмы, заглядывал в узкие зарешеченные окна камер, никто в этом занятии им не препятствовал, ходи и глазей в свое удовольствие. Он так же внимательно рассмотрел солдат из охраны острога и в первую очередь их вооружение. Гладкоствольные ружья с кремневыми ударными замками, подобное он уже видел в "старой жизни", у них в городе один такой экземпляр лежит в витрине магазина "Охота и рыбалка": здоровый и тяжелый карамультук, миллиметров 20 калибром не меньше. Вроде не очень точное и весьма ненадежное оружие, но вот примкнутые длинные штыки производили должное впечатление, не иначе тут господствует суворовский принцип "пуля дура — штык молодец"? Помимо ружей у солдат при себе были еще короткие сабли или тесаки, в холодном оружии Сашка разбирался слабо.

В одном месте молодые парни сбились тесной кучкой вокруг какого-то замшелого старичка, видимо острожного старожила, а тот с видом знатока посвящал новичков в местные реалии.

-Зазря вы себя братцы назвали себя начальству по имени, надо было стоять, что мол ниче не знаю и ниче не ведаю, Иван де я — Беспамятный. Ну посекут лозой немного за "безпамятного", за то в рекруты не пойдете.

-Дедушка так в Сибирь же за сие отправят? -усомнился уже знакомый Сашке толстогубый паренек.

-А те че? Каторга, милок она нам как мать родна, летом с ее убег — каждый кустик ночевать пустит. А покедова туда гонят, ты одной милостыньки на полста рублев соберешь, в Москве-городе купцы несчастненьким белыми булками подают и калачами. Ты мастеровщина таких на воле сроду не едал! Служивый в барабан бьет, мы "милосердную" поем, народ так и сует деньги и харчи в охотку, не жизнь, а малина.

Дедок не жалел красивых слов, обрисовывая парням удивительные перспективы необычайно увлекательной ссыльно-тюремно-каторжной жизни и быта. Из него бы точно вышел прекрасный рекламный агент, такому только акции МММ продвигать, охмуряя "лохов", Леня Голубков удавиться от зависти... С его слов выходило, что Нерчинск, Акатуй и Кара вполне могут с успехом конкурировать с известными мировыми здравницами и курортами.

-На этапе идем вольно, как знатны баре! Встреч обоз богатый купеческий, ундер этапной нам кличет: "Давай разбойники по два рубли с головы и шуруй!".

-Эх-ма!!! Вот энто жисть! -старый каторжник перевел дух, приосанился и продолжил повествование о разгроме следовавшего их Кяхты "чайного" обоза, такое событие вспомнить приятно, даже морщины на грубом его лице как бы разгладились немного, -Ну мы эта их и разнесли подчистую к хренам собачьим, аж возы в канаву опрокинули. Купчишки за нами вслед бегом гонются, а черта с два им, командер нашенский солдат в чепь выставил, штыками вострыми суконников отогнал прочь.

Старик-"сиделец" еще много чего интересного про тюремную жизнь рассказывал своим слушателям, вот только вид у дедушки, что называется "краше в гроб кладут", да еще он похоже и поддатый сильно был, сивухой так и разило за версту... Александр поманил в сторону того самого приметного губастого парня, мол дело есть — надо поговорит с глазу на глазь, тот сразу без слов все понял.

-Бежать? Отсюдова? Не брат, забудь! -вполголоса, и торопливо озираясь по сторонам сразу выложил обладатель типично негритянских губенок, -С острогу не выйдет, теперя надобно с этапа рвать.

-Почему? Ворота охраняют только четверо, и они не богатыри совсем, там на рынке солдатики были по-здоровее, а эти старые и убогие, не иначе другие, из охраны тюрьмы. Если нападем внезапно, я один смогу быстро свалить двоих! -строго говоря Сашка несколько преувеличивал, но вполне справедливо полагал, что в узком проходе у ворот кулак может оказаться куда более действенным оружием нежели штык при скоротечной схватке, ведь там не развернуться с длинным ружьем. Он, конечно плохой боксер, далеко не Тайсон, к сожалению. Но для такого случая Александр постарается, ведь сегодня какой-то особенный день он словно вдвое стал сильнее, адреналин ли виноват или что другое, понять теперь невозможно.

-Э-э-э, экой ты шустрой брат, кабы двоих завалишь, то остатние такой ор подымут али стрельнут, еще два десятка со старшим на помощь сбегут и всех нас повяжут. Хоть туточки убога инвалидна команда, но силенок у их на нашего брата еще почитай хватит.

-Нас тут почти тридцать человек, что не сможем разве вырвать ружья у четверых солдат, открыть ворота и кинутся врассыпную?

-Погодь... была бы у нас артель, али ватага добрая, так на "уру" бы всех вынесли заодно со стенами и воротами ихними острожными, а туточки кажинный токмо за себя! -парнишка глубоко вздохнул задумался и слегка постучал кулаком по бревну тына, -Неа, не пойдут мужики на эдакое пропащее дело. Слышь, вон лошади за стенкой храпят? Тама конные острог поди окарауливают, куда ты дружок от их убежишь в чистом поле?

-Подкупить солдат охраны или офицера никак нельзя?

-Их благородию рублей триста серебром надобно зараз сунуть, у тебя паря таки денжищи есть? А коли солдатам на этапе, то верно дешевше, но все равно полста карбованцев будь здрав выложь на круг. Тока они разбойники могут отпустить, а потом сызнова тя словить, сам де виноватый не укрылся.

Постепенно они что называется разговорились, толстогубый стал жаловаться на жизнь, и Александр с удивлением узнал, что тут у них в прошлом так называемых "бродяг" в смысле опустившихся в конец бомжей совершенно нет. Все беспаспортные, но все где-то работали, имели жилье, а многие даже, как его случайный собеседник были люди семейные. Отчего же они скрывались, да тут у каждого свое горе, своя индивидуальная беда, один убежал от жесткого хозяина точно чеховский Ванька Жуков, другой свалил от постылой, насильно навязанной родителями жены, третий просто потерял свой "плакат" и не успел вовремя восстановить, причин много. Почему не в Москву мужики подались, столица же совсем недалеко? На это Александру получил ответ, что там честно не прокормишься, обязательно воровать или грабить придется. Слишком уж сильна конкуренция на рынке рабочей силы в столице, да и власть строже спрашивает с пришлых, в провинции однозначно получше житье будет. Так вот неторопливо и разговаривали они, точнее Сашка в основном внимательно слушал и лишь иногда вставлял пару слов, исключительно для поддержания и направления в нужное русло беседы. Но когда на удивление хорошо толстогубый отозвался о последнем царе, Павле Первом, Александр не выдержал и спросил.

-Так он же дурачком был, или нет?

-А нам хрестьянам чаво? Кабы и дурень, а добрый. Наборы рекрутские царь-батюшка отменил, и барщину на три дни пожаловал, и в податях шибкое послабление народу вышло! А нынешний Лександр первой во как сразу хватат нашего брата, токмо держись.

На этом интересном месте внезапно их оборвали, подошедший сзади конвойный солдат грубо дернул Александра за шиворот, идите, мол начальство вас зовет... В это раз "господин офицер" не удостоил их своим вниманием, вместо стола с бумагами и чернильницей они увидели лишь неровную шеренгу солдат напротив выхода, а пред ней, вертя бабьим задом, кривлялся не в меру упитанный писарек, заглядывая то и дело в спрятанную в головном уборе шпаргалку. Наконец, когда все арестанты собрались, этот чернильный самурай с придыханием и издевательскими клоунскими ужимками громко огласил указ его императорского величества, государя императора Александра Первого. Суть за вычетом казенных славословий была примено такая: "Всех беспаспортных и бродяг велено в сем году немедля и без промедления записывать в рекруты и отправлять для службы в полки."!

-Б...ть!!! -слитно, единым порывом, вылетело одновременно из трех десятков глоток будущих защитников отечества и все до одного рванулись вперед, желая выразить охватившие их чувства, но писарчук юрким ужом нырнул за серые шинельные спины солдат, а те заучено вскинули ружья "на руку". Сверкающий ряд штыков моментально охладил даже самые буйные головы, убив последние надежды обрести свободу.

-Смори-ка даже и не посекли нашего брата супротив обыкновения, -шепнул Сашке на ухо толстогубый "Ванька Жуков", -Не иначе совсем плохо дела у государя, ежели зараз всех гребут в рекруты. Ох пропала моя бедовая головушка... При Павле-батюшке то экая благодать была, выпорют малехо да деньгу из загашника вытрясут и снова гуляешь вольный.

Так для Александра начался новый период жизни, нельзя сказать что ему в этот раз сильно повезло, но с другой стороны могло быть и гораздо хуже. По крайней мере не пришлось ему сидеть год или два в тюрьме, ведь рекрутские наборы проводились в российской империи нерегулярно. С точки зрения его новых знакомых и товарищей по несчастью, российский император к такой оригинальной системе насильственной вербовки рекрутов никакого отношения не имел: "Чай нашенские держиморды колобродят?". Однако как-то оспорить решение властей не было ни малейшей возможности.

"Стук шагов, мерный звон цепей железных, скрип телег и лязг штыков. Все понуро в ряд бредут. Всех свела одна недоля. Всех сковал железный прут."

Этап... оказывается какое страшное и тяжелое слово, в кошмарном сне такое не увидишь, да нет намного хуже... На руке намертво заклепан тюремным кузнецом наручник, от него тянется гибкая змея цепи к толстому ржавому железному пруту. Десять человек, по пять с каждой стороны нанизаны последними звеньями наручной цепи на этот длинный металлический штырь как билетики у кассира, только здесь с одного конца замок, а с другого — заглушка. Александр только теперь и понял, почему в тюрьме, да и на этапе такой худосочный и малочисленный конвой, здесь все продумано до мелочей, или почти все... Кое-что предусмотрительные, но ленивые конвоиры все же упустили из виду! Так например второпях поленились обыскать, просто слегка похлопали по карманам, не оружие искали, а скорее надеялись, что вдруг да завалялся там у арестанта толстый кошелек. Сашка сохранил как свой нож за голенищем сапога, теперь впрочем бесполезный, так и драгоценный кусочек стальной проволоки из которого знающему человеку нетрудно соорудить импровизированную отмычку. Только бы оказаться ему рядом с замком, и тогда он бы продемонстрировал этим клоунам в антикварных мундирах на что способен. Надо же — они специально с собой не берут ключ, дескать вам, арестантам до следующего острога не понадобится. С замками и прочими механическими запорами наш современник — Сашка был, что называется "на ты". Криминал тут совершенно не причем, "медвежатником" Сашка не был просто его отец талантливый слесарь, что называется мастер-"золотые руки", кое-что из полезных навыков передал своему потомку, как бы в "наследство". Александру бесконечно далеко до знаменитого Гарри Гудини с его трюками, но он вполне себе подрабатывал в студенческие годы, вскрывая на заказ захлопнувшиеся или случайно закрытые маленькими детьми двери квартир. Это занятие оказалось даже выгоднее, чем монтаж проводки кабельного ТВ или сети интернет, обычный в ту пору приработок бедных российских студентов-технарей. Но облом, сегодня его место на пруте как раз с противоположного конца, возле заглушки. Остается только набраться терпения, ждать, еще раз ждать и надеяться, благо путь арестантам предстоит длинный.

Когда они, проведя ночь в остроге, шли утром через городок, местные жители задарили "несчастненьких" всякими продуктами на дорогу, прямо насильно совали в руки: хочешь, не хочешь — обязательно бери. Хорошие все же у нас в России люди, ведь они явно не от большого богатства бедолаг рекрутов подкармливают, тут старушка боязливо оглядываясь на хмурых солдат конвоя пирожок сует украдкой, а там маленькая девочка хорошее яблоко кинула. На глазах у многих слезы, кричат и прощаются как с родными и близкими... И очень кстати оказались потом их подарки, так как в тюрьме арестантов ничем не накормили, да и на этапе похоже не собирались, конвой отмахнулся от их просьб, дескать получите ваши харчи вечером в следующем по пути пересыльном остроге. Тогда в многоликой и пестрой толпе провожающих обывателей Александр мельком заметил лицо показавшееся знакомым, неужели Степаныч отправился в прошлое вслед за ним, может совесть его замучила, или это все следствие претворения в жизнь некоего плана? Нет наверное, это просто местный абориген в очках, тут этот оптический прибор редкость, вот и возникла сразу такая ассоциация. В любом случае надеяться на помощь извне теперь глупо, надо выбираться из беды самостоятельно, иного выхода не предвидится.