Подарок

— А во-вторых? — спросил майор.

— Это я скажу лично Самохину. Кстати, это правда, что мне полагается звонок к родным?

— Тебе сколько лет, Ольга? Никогда не поверю, что только шестнадцать, даже если покажешь паспорт.

— А если я вундеркинд?

— Я имею в виду не знания, а поведение.

— Ладно, ваша взяла, мне двадцать восемь.

— Очень похоже, — согласился он. — Не скажешь, где проходила омоложение?

— Может, достаточно? — спросила она. — Знаете, я устала, немного перенервничала и хочу отдохнуть. И не в вашем изоляторе. Или вы продолжаете заниматься мной сами и я обещаю вам массу острых ощущений в итоге, или вместе с итоговыми ощущениями передаёте своему начальству. Поверьте, Игорь Викентьевич, что второй вариант для вас намного предпочтительней.

— Я сейчас вернусь, — сказал майор и вышел из кабинета.

Вернулся он минут через десять явно не в духе.

— Отведёшь задержанную к полковнику, — сказал он Алексею. — Её вещи тоже заберёшь.

Кабинет начальника отдела был на том же этаже дальше по коридору. Сам полковник выглядел немного старше сорока лет. Похоже, что в молодости он серьёзно занимался спортом, но потом бросил, потому что хорошо накачанное тело начало заплывать жиром.

— Алексей, оставь вещи на стуле и можешь быть свободен, — сказал Самохин лейтенанту, подождал, когда тот покинет кабинет, и обратился к Ольге: — Мне уже доложили о вашем уме и знании законов, так что не надо мне демонстрировать ни первого, ни второго. Давайте лучше вместе подумаем, что можно сделать, чтобы избавить вас от неприятностей.

— Вы, Александр Андреевич, ведёте себя, как мой любимый папочка, только его забота обо мне, в отличие от вашей, легко объяснима. А вот в чём ваш интерес? Скорее всего к вам обратился один из замов мэра, которого не хотелось обидеть отказом. Товарищ майор передал, что связываться со мной чревато неприятностями?

— Передал. Пока это только слова.

— Если хотите, чтобы за словами последовали дела, продолжайте в том же духе. Вы знаете, что на мне нет никакой вины, просто отрабатываете просьбу высокопоставленного чиновника. Ведь так?

— А если даже и так, что это меняет?

— Для меня это меняет всё. Делайте, что считаете нужным, только без меня. А я хочу отдохнуть. Если не боитесь последствий, можете засунуть меня хоть в свой ИВС. Я не хочу и не буду с вами разговаривать.

— А если вам будут мешать отдыхать?

— Чем дальше, тем меньше у меня желания с вами общаться. Школьную драку с выбитым зубом вы представляете чуть ли не преступлением федерального масштаба, прекрасно зная, кто на самом деле виновник. Полицейские чиновники танцуют с бубнами вокруг несовершеннолетней девчонки. Вам больше нечем заняться? И как далеко вы готовы зайти? И главное — ради чего? Чтобы ублажить мадам Ханину? Даже если бы я действительно избила этого придурка по собственной инициативе, и в этом случае вы могли бы только взять меня на учёт, а Ханины — вытребовать через суд материальную компенсацию за нанесённый вред. Может, вы всё-таки закончите ломать комедию и отвезёте меня домой? Или нужно применять крайние меры?

— Попробуйте применить свои меры, а я посмотрю. Очень интересно узнать, что у вас в рукаве.

— Знаете, что самое обидное, Самохин? — спросила Ольга. — Я понимаю Ханиных, и даже нет большого желания их наказывать. Придёт время, и они получат наказание полной мерой от своего сына. Это, кстати, касается и вас. Обидно то, что в нашей стране так легко нарушаются законы и не кем-нибудь, а офицером полиции, который поставлен следить за их исполнением. Очень сомневаюсь, что подобное возможно в Германии или в Штатах. Я понимаю, что и там полицейские нарушают закон, но не по пустякам и не повсеместно. У нас, наверное, тоже есть в вашей системе порядочные люди, но до чего же много дерьма! Хотели увидеть дела? Да ради бога!

Наклонившись к столу, Ольга схватила лежавший на нём мобильник и нажала цифру, соответствующую номеру Игоря.

— Игорь? Действуй, я сейчас у Самохина.

Отключив свой телефон, она вернула его обратно на стол, не обращая больше внимания на возмущённого её поведением офицера.

— Потом возьмёшь диктофон и прослушаешь всё, что ему высказал мэр, — говорила Ольга Игорю, который готовил ей любимые бутерброды. — Ханину тоже достанется, так что он заберёт своё заявление. Кажется, мы уделили всему этому слишком много внимания. На поверку оказалось слишком мелко, хотя если бы не мэр, то они промурыжили бы меня по полной программе, и вряд ли я потом что-нибудь доказала бы. Прогнило наше общество, а полиция — только небольшая его часть.

— Я знаю очень порядочных ребят, которые там служат, — возразил Игорь. — И служба у них не мёд.

— А я разве говорю, что там одно дерьмо? Слушай, теперь обязательно нужно будет навестить мэра, тем более, что он приглашал.

Глава 5

С мэром договорились встретиться в воскресенье, в одиннадцать. До его дома было недалеко, и они решили идти пешком, тем более что разошлись облака и пригрело солнце. Ночью был лёгкий мороз, и лужи схватило льдом, который сейчас сходил на глазах.

— Я всегда любила зиму! — говорила Ольга, идя под руку с Игорем и помахивая сумкой в такт шагам. — Помнишь, какие у нас были зимы? Снега по пояс, мороз и солнце! А помнишь, как мы вместо физкультуры всем классом ходили на лыжах, а городской каток? А теперь ни у кого нет лыж. Если снег и выпадет, почти сразу же начинает таять. А если и случится снежная зима, то кто же будет покупать коньки или лыжи в расчёте на такой случай!

— Всё я помню, — улыбнулся он, с любовью глядя на девушку. — Какая бы ни была зима, к ней нужно готовиться, поэтому завтра пойдём покупать тебе зимние вещи. И застегни воротник — это тепло обманчивое, так что можешь простудиться.

— Забыл, что я маг? — засмеялась она. — К тому же мы уже пришли, он живёт вон в том доме.

Когда поднялись в лифте на нужный этаж, дверь в квартиру была открыта и на пороге их встретил сам Игорь Юрьевич.

— А где ваш телохранитель? — спросила Ольга, когда поздоровались и она представила Игоря.

— У него проблемы с дочерью. Проходите в гостиную, Светлана сейчас придёт.

Мэр усадил гостей за стол и сел рядом, а его жена принесла на подносе торт.

— Мой любимый! — как девочка обрадовалась Ольга. — "Наполеон" — это что-то, тем более если он домашний!

— Да, я знаю, что ты его любишь, — с улыбкой сказала Светлана. — Это ведь ты, Оленька? Я тебя почти сразу узнала. Манера себя вести, твои характерные жесты и словечки. Ты сильно помолодела, подруга. Спасибо за то, что не забыла, и за подаренную жизнь! Плохо только, что не дала знать раньше, что жива. Знаешь, как я переживала?

— Я не могла, — опустила глаза Ольга. — Не могу об этом говорить, просто поверь. Даже Игорь не знал, и чего ему это стоило...

— А не просветите, как можно сбросить десять лет? — спросил Игорь Юрьевич.

— Это следствие проснувшегося во мне дара целителя, я не могу омолаживать других.

— Жалко. Ну что же, давайте есть торт. Вам кофе или чай?

— Мне, пожалуйста, кофе, — попросил Игорь, — а Ольга не запивает пищу.

— Я знаю, — улыбнулась Светлана. — Сейчас принесу и сяду с вами.

— А почему Светлана обслуживает сама? — спросила Ольга. — У вас же была домработница.

— Я не хотел, чтобы в доме были посторонние, — объяснил Игорь Юрьевич, — а жене уже нетрудно накрыть стол.

Светлана принесла чашки с кофе и села возле Ольги, не сводя с неё глаз.

— Ну как торт? — спросил хозяин. — Готовили не мы, но по специальному заказу. Светлане рано этим заниматься.

— Замечательный! — похвалила Ольга. — Можно ещё кусочек?

— Если не боитесь за фигуру, то почему бы и нет? Ешьте на здоровье. У меня к вам, Ольга, будет один не очень деликатный вопрос. Как вы думаете жить дальше?

— Я не поняла вопроса... — растерялась Ольга.

— Я живу достаточно долго, чтобы разбираться в жизни и в людях, — сказал Игорь Юрьевич. — И вас помню, какой вы были год назад. Таким женщинам, как вы, даже не учитывая ваш дар, очень непросто прожить жизнь. Вы слишком красивы, умны и наделены множеством всяческих достоинств. К такой женщине не останется равнодушным ни один мужчина. Даже в прежние времена это могло осложнить вам жизнь, тем более сейчас, когда всё решают деньги, положение в обществе, а то и просто сила. Даже в школе у вас сразу же появились проблемы. А из вашего мужа — вы уж простите, Игорь — защитник неважный.

— Я и сама могу себя защитить!

— Если будете защищаться кулаками, рано или поздно вступите в конфликт с законом, а если узнают о ваших талантах целителя, я даже боюсь представить, к чему это может привести для вас обоих.

— И что вы можете посоветовать? Не просто же так начали этот разговор?

— Я вижу для вас только два выхода. Первый — забиться в какую-нибудь глушь и там потихоньку крестьянствовать. Но это не для вас. У вас, Ольга, слишком много амбиций для тихой и незаметной жизни.

— А второй?

— Вот второй полностью отвечает вашей натуре, но рискован. Это путь силы. Можно попробовать стать сильной самой, а можно продаться тому, кто уже имеет силу. Ваше положение усугубляется тем, что уже есть любимый человек, иначе смогли бы устроиться с помощью выгодного брака. И не нужно так вскидываться: в наше время это обычное дело. Красивые женщины себя продают, богатые мужчины их покупают. И хорошо, если покупают в качестве жён, а не на время для удовлетворения своих прихотей. Вам придётся искать покровителя и чем-то его в себе заинтересовать. Если не собой, как женщиной, то своими талантами. Ваше целительство уникально, и будет много желающих приобрести вас в личное пользование. Возможно, из-за вас даже разгорится драка. Здесь главное — правильно выбрать человека, у которого вас не будут рвать из рук, потому что он сможет эти руки оторвать.

— И вы, Игорь Юрьевич, готовы предложить мне такого человека?

— Скажем так, я знаю одного из таких людей, который может вами заинтересоваться и обеспечить безопасное и комфортное существование в обмен на услуги целителя, не посягая на вашу свободу и личную жизнь.

— Звучит заманчиво. Вы говорили с ним обо мне?

— Я обещал никому не распространяться о ваших талантах, а свои обещания имею обыкновение выполнять.

— И где же обитает ваш покровитель?

— В столице он обитает, когда не мотается за пределы страны. Это крупный промышленник из тех, кого у нас зовут олигархами. Сам он не лезет в политику, но у него большие связи среди политиков и государственных чиновников. Он частично финансировал мою избирательную компанию. Не скажу, что кристально честный человек, но среди многих других вполне может называться порядочным. По крайней мере, своих не предаёт и не бросает на произвол судьбы.

— Значит, задача в том, чтобы стать для него своей, — усмехнулась Ольга, — и при этом использовать не постель, а только силу целителя?

— Вы точно сформулировали. И поверьте мне, что у вас это может получиться.

— Мы подумаем над вашим предложением, Игорь Юрьевич.

— Подумайте. Я искренне хочу вам помочь. Не скрою, что заинтересован в том, чтобы оказать ему услугу, но только не за счёт вас. Хочу предостеречь от жены моего зама. Сам Сергей не станет вам вредить, а после моего с ним разговора обязательно проведёт с сыном воспитательную беседу. Думаю, что после неё Олег и не глянет в вашу сторону. Но вот Анна та ещё стерва. С ней бесполезно говорить: слишком злопамятна. Сейчас она делает вид, что угомонилась, но потом может выбрать момент и отомстить. Сами понимаете, что здесь я вам не помощник. Ольга, как можно было съесть почти весь торт? Мне не жалко, но это же вредно!

— Извините, заслушалась. Да и вкусно, муж меня таким не балует.

— Она любительница бутербродов, — сказал Игорь. — Пристрастилась к ним со студенческой поры и до сих пор не может отвыкнуть. Если носить торты, вообще не будет нормально питаться.

— Весело с вами, ребята! — сказал Игорь Юрьевич. — Вы приходите почаще. Не нужно ждать приглашения, только позвоните, а то меня может не быть дома.

— Будем продаваться? — спросила Ольга, когда они после возвращения легли на тахту.

— А ты хочешь?

— Мне уже надоело изображать ученицу. Я не просто полистала учебники за оба класса, я их почти вызубрила и готова в любой момент сдать экзамены. А что дальше?

— В смысле?

— Что мне делать? Мой возраст не позволит ничем заниматься. Сидеть дома и ждать тебя с работы, как примерная домохозяйка? Твоя жена дёрнула от прозы жизни в другой мир, а у неё были работа и много подруг.

— Тебе не хватает риска?

— Почему обязательно риска? Я хочу интересной и разнообразной жизни. Хочу, чтобы во мне видели не просто красивую девчонку, а личность, и не через десять лет, а сейчас! И если кто-то может нам это дать в обмен на мои услуги, то почему бы и нет?

— А не боишься, что просто где-нибудь запрут и потребуют лечить? Или возьмут меня в заложники.

— Как запрут, так и отопрут. Пойми, что я не могу лечить тех, к кому испытываю неприязнь или тем более ненависть. Я убью их, сама того не желая!

— Остаётся только донести это до потенциальных недоброжелателей.

— Донесём, если будет нужно. Для начала мне надо разделаться со школой. Завтра поговорю с директором насчёт экстерната, думаю, что он будет на седьмом небе от счастья из-за того, что я скоро свалю из его школы.

— И много это займёт времени?

— Это будет зависеть от того, как мне выделят преподавателей для сдачи. Дня за четыре должна управиться. Потом нужно отчитаться по лабораторным и практике, и я свободна как ветер!

— А что будем делать потом?

— Нужно подстраховаться на случай возможных неприятностей и выходить на мэра для встречи с его покровителем. Снимем деньги с вкладов и спрячем так, чтобы можно было без проблем забрать. А тебе надо оформить загранпаспорт и учить английский.

— Ничего не получится.

— С чем?

— С загранпаспортом. У меня вторая форма допуска. Даже если завтра уволюсь, должно пройти несколько лет, пока я стану выездным. Что скривилась? Я, солнышко, самое слабое звено в твоих планах. На супермена не тяну, деньгами и связями не обременён и даже английский знаю с пятого на десятое. Одним словом, обуза.

— Одним словом, дурак! Что ты мне говоришь? Ты моя любовь, моя радость, тот, кто придаёт мне силы жить. В тебе для меня всё! Стоит тебе умереть или разлюбить, и мне тоже незачем будет жить! Я не знаю, почему так. Есть много мужчин сильнее и красивее тебя, но мне они не нужны. Я таю от нежности, когда ты рядом, и хочу иметь детей только от тебя! Ты не слабое звено, а тот стержень, вокруг которого вращается мой мир!

— Ну ты и сказала! — Игорь был смущён силой её чувства. — В любви трудно искать смысл и причины. Я люблю тебя и не собираюсь разбираться, за что именно. Ты есть — и я счастлив. Когда ушла та Ольга, жизнь для меня кончилась. Я существовал по инерции.

— А кого ты больше любил, меня или свою жену? — Ольга устроилась у него на груди и с интересом ждала, что он ответит.