Рыбы не льют слезы

Ему невдомек было, с каким удивлением замечают на ровном месте возникшую волшебную привлекательность рыбьего пастуха челядь, придворные, заезжие аристократы, которые уже три года видели его здесь.

Тай нервничал и, наконец, осмелился попросить дворцового кастеляна выдать плащ с капюшоном. Хотя в Орхо такая одежда считалась монашеской, по чьему-то указу с Тая сняли мерку и пошили плащ не оранжевого, а темно-синего цвета. Стало еще хуже. Потому что дамы наущали кавалеров как бы походя сдернуть капюшон на спину, а менее робкие делали это сами под самыми дурацкими предлогами.

Тай думал, что не последнюю роль играет отсутствие у него косы, предполагающее то ли романтические переживания (некоторые слабые умы и траур считают таковым), то ли лишение мужской чести.

Он редко видел принца, но даже если бы и заговорил наедине, никогда бы не поинтересовался, куда делись его волосы, которые принц намеревался с помощью своего парикмахера приладить на голову незадачливого смотрителя рыбок.

Но ему и в голову не могло придти, что Теан прячет высушенную косу под подушкой, гладит ее щекой и пальцами и прижимает к голому телу, когда в его постели нет любовников.

Зато Орхо случайно увидел кончик волос песчаного цвета, перевязанный накрепко голубой лентой, и взбесился не на шутку. Теан так и не понял, почему его лучший любовник был так активен в постели, что принц заново в него влюбился.

В парке стало потише, обслуга снимала фонарики с веток, уносила посуду и мебель. Смотритель проверил, не представляет ли опасности жаровня, оставленная на ночь, задернул плотно штору.

Согласно указаниям принца павильон утеплили еще одним рядом бамбука, проложив слой войлока, сверху задрапировали по совету наставника заморским материалом — брезентом. На кушетке было тепло, а от холода каменного пола не помогали даже длинношерстные шкуры. Изучив направление струй теплых подземных источников, согревающих пруды, Тай подал в инженерный отдел дворцового комплекса чертеж круговой трубы под полом павильона. Впереди была зима, и Тай не знал, сколько ночей ему предстоит здесь провести. И позволит ли его высочество перебыть самые студеные ночи вне рабочего места.

Золотая рыбка. Тай все чаще вспоминал сказку о принце и невольнике.

Но такое положение вещей его и радовало. Позволяло избегать ненужных взглядов и ждать Рыбку — вдруг выпрыгнет еще раз против течения, уляжется в ладони, как лучшая драгоценность, как свет и тепло.

И Таю нужно было дожить до рождения сына.

Он не знал, кому можно доверить эту тайну, кроме матери и отца, если нельзя отлучиться к родным.

И доверил ее наставнику.

— Господин Герд ждет тебя в библиотеке, — сказали ему через несколько дней после встречи с императрицей.

А на широко раскрытые в недоумении глаза пояснили, что Герд — имя наставника.

Повсюду на императорском острове взлетали в небо разноцветные ракеты, распадающиеся на жалкие подобия драконьих хвостов, вся аристократия была увлечена празднествами. К прудам однажды подошла даже императорская чета, ведь им положено отмечать совершеннолетие сына, в паре являясь придворным и гостям.

Императрица одарила его улыбкой, когда он ловко выудил стеклянным сосудом и преподнес ей посмотреть красивую рыбку. А его величество Тунг скользнул взглядом и отвернулся к наставнику с какими-то неотложными распоряжениями, хотя вокруг металась толпа членов Первых семей, жаждущих любого указания императора, как благосклонного внимания.

И вдруг наставник отвлекся от суеты, от своего главного ученика, наконец.

Сердце Тая трепетало. Он спрашивал интуицию, чего ждать, но она молчала, паршивка.

Наставник поднялся ему навстречу из кресла и жестом предложил следовать за ним. Уже по знакомому маршруту к его (Тай уже не сомневался) кабинету.

Так же молча Герд указал юноше на кресло, стоящее напротив того, в которое уселся сам.

Тай покосился на знаки императорского величия на спинке кресла и опустился на ковер.

Наставник одобрительно кивнул. Сообразительный мальчик.

— Говорят, ты прочел все книги в дворцовой библиотеке.

— Да, господин наставник. Некоторые перечитываю, они того стоят.

— Не на людях зови меня Герд. Какие книги, по— твоему, стоит перечитывать?

— Да, господин Герд. Мне интересны справочники, исторические хроники и сказки.

— Сказки? — вдруг улыбнулся наставник. — Ты читаешь сказки его высочеству и своим рыбкам? Эти никто не читал, кроме меня. — И указал на две книги, лежащие на столе.

— Какую возьмешь читать? Учти, никто не должен видеть.

Тай пригляделся к корешкам. Зрение у него острое. "Сказания о драконах", "История империи Орхо от независимого наблюдателя".

— Что значит — независимый наблюдатель?

— Автор, который не родился на архипелаге и не подвержен традициям, заблуждениям и условностям здешнего общества.

— Господин Герд, вы иностранец?

Наставник засмеялся.

— По чину ли тебе, мальчишка, задавать такие вопросы?

Тай встал и уверенно сказал:

— Вы бы не стали приглашать меня в свой тайный кабинет второй раз и предлагать запрещенные книги, если бы я не имел права задать такой невинный вопрос.

Наставник встал напротив, сузив белесые голубые глаза.

— Не боишься дерзить? Что ты себе вообразил?

— Я боюсь. Мне нужно выжить. Я не воображаю ничего, способного причинить вред...императорскому дому.

— Многие знания, многие печали, — непонятно пробормотал Герд. — Ты выбрал книгу?

— Я могу взять обе?

Наставник рассмеялся.

— Если ты расскажешь, почему тебе необходимо выжить. Которую ты будешь читать первой?

— Конечно, независимого наблюдателя. Его посторонний взгляд позволит затем более отстраненно прочитать сведения империи о драконах.

Герд сел в кресло, Тай вновь опустился на ковер, скрестив ноги.

— Итак, почему ты хочешь выжить?

И Тай рассказал ему о Золотой рыбке и о необходимости в определенный день встретить новорожденного сына. И о сомнениях, где и как растить и воспитывать его, если удастся объяснить его появление и родство с ним. И как объяснить...

И хотя наставник сказал лишь: "Я подумаю", на душе у Тая стало легче, как будто шепнуло ему море доброе слово.

В затихшем парке Тай пришел к нижнему пруду и сел на бортик, глядя на маленький водопад пресной теплой воды, сверкающей под луной, кисеей спадающей к пещере дракона. Вода со времени прощания с Рыбкой снова поднялась, и до поверхности моря было не более полутора метров: даже маленькой рыбке на один прыжок вверх.

Увидеть хотя бы хвостик. Или прядь струящихся черных волос.

Тай тосковал, понимая, что любит.

И разрывался между любовью и любовью. Любовью и долгом.

— Я так и думал, что ты здесь. Ждешь Золотую рыбку? Месяц прошел, как она исполнила желание, а ты все еще не в моей постели, — голос Теана плыл на волнах алкогольного опьянения. Целый месяц он держался, стараясь соблюсти на людях традиции вступления в совершеннолетие. Он даже не смел лишний раз взглянуть на Тая, когда сопровождал высоких гостей к волшебным рыбкам. И надеялся, что за своим широким капюшоном смотритель прудов не замечает его украдкой брошенных тоскующих взглядов. Только Орхо утешал его, единственный, кого принц оставил из десятка сексуальных партнеров обоего пола.

Орхо единственный знал об отлучках его высочества в павильон над верхним прудом, и Теану иногда казалось, что фаворит разделяет его страсть к Таю. По крайней мере, Орхо не был к нему равнодушен. Ах, как неравнодушен! Иногда принцу вспоминалось предостережение матери, что семейство его любовника весьма злопамятно и ревниво.

— Вырвались, ваше высочество, наконец? — тепло спросил Тай.

— Так почему ты еще не со мной? — с пьяным упорством переспросил Теан.

— Я с вами, ваше высочество, — смотритель удержал за локоть принца, чуть не сверзившегося в море.

— Ты меня любишь?

— Я люблю вас всем сердцем, — серьезно ответил Тай.

— А чем ты любил свою Рыбку? — тяжелая от нитей жемчуга прическа принца в хмелю не позволяла держать голову ровно, и она склонялась вниз, склоняя его высочество заснуть.

Тай невольно засмеялся. Теан был таким трогательным в своих попытках вести беседу.

— Разве ваше высочество не знает, чем любят мужчины?

— Я знаю, чем люблю я, но еще не знаю, чем ты. И не смейся, я совершенно трезв.

Принц вскочил на бортик и сделал несколько шагов. Победно оглянулся на Тая и, потеряв равновесие, рухнул в воду.

Смотритель, вскочив, протянул барахтающемуся принцу руку и внезапно почувствовал сильную уверенную хватку. Теан обрушил его в пруд.

Они стояли по плечи в воде, смеялись, а потом его высочество совершенно трезвым голосом сказал:

— Ну, и кто тут не умеет держать равновесие? Кстати, макнуть в воду — единственный способ заставить тебя раздеться. Ты же не хочешь простудить наследника престола? А ну, кто быстрее до моих покоев?

Пока они бежали через весь парк до дворца, одежда стала колом, звеня, как сосульки в первую оттепель. В коридоре перед дверью своей спальни принц распорядился:

— Стаскивай все, подберут!

Посмеиваясь друг над другом, они выскользнули изо льда, как будто схваченные горячими пальцами великана, влетели в спальню и наперегонки впрыгнули в широкую кровать.

— Я замерз, — стуча зубами, пробормотал принц. — Согрей меня! Обними меня!

— Я знаю лучшее средство — щекотка!

Они щекотались и хохотали, пока из темного угла не раздался металлический звон. Оба не могли ошибиться — это был звон оружия.

Теан успел первым, направив луч светильника и прыгнув в сторону небольшого столика с креслом.

Там сидел Орхо в одной белой рубашке, у ног его лежал кинжал. Он успел оттянуть вниз рукав, но на тонкой ткани проступили пятна крови.

Тай прибавил огонь в нескольких светильниках, в комнате стало светло.

Теан оттолкнул ногой в сторону кинжал и, грубо схватив Орхо за руку, разорвал рукав от плеча. Зашипел в ярости и толкнул любовника через всю комнату на кровать.

— Ты посмотри, как некоторые глупцы доказывают свою любовь!

На руке Орхо кончиком кинжала были процарапаны буквы Теа...на последней, похоже, у бравого воина дрогнула рука от созерцания кувыркающегося с любимым соперника — и он выронил кинжал.

Буквы наливались кровью. Тай попытался уйти, но Теан с неожиданной силой дернул его и повалил на кровать.

— Не смей! Запрещаю!

Теан стал вылизывать кровавые царапины. Таю показалось, что язык принца выписывает после первой буквы Т — ай. Наверное, не показалось, потому что Орхо застонал и закрыл глаза ладонью. А принц языком скользнул к плечу любовника, затем к груди...

Тай смотрел, как заколдованный.

Не смея повернуться спиной, чтобы ненароком не увидели его драконью метку.

Он отодвинулся на самый край широкой кровати и попытался закрыть глаза. Но принц больно ударил его по лицу пальцами, запрещая отвлекаться.

Теан завернул раненую руку Орхо за голову, размазывая по постели кровь, рывком вытянул из-под головы подушку и засунул ее под поясницу любовнику. Тай, как во сне, отмечал, что у Теана, похоже, были опытные учителя в сексе. Такие ухищрения ему и в голову не приходили.

Но когда Тай увидел, как из-под подушки выскользнула его собственная потерянная коса, он понял, что принцу, по крайней мере, в данный момент противоречить не стоит.

Орхо повел рукой и запачкал косу в крови.

Тай услышал жалобный вскрик. Ему послышался голос Рыбки. И он не посмел не смотреть, внемля этому голосу, опасаясь не почувствовать опасности.

Теан делал что-то с флаконом душистого масла. Наверное, правильно, потому что когда начал ритмичные последовательные движения, в стоне Орхо не было боли — только сладость, только звуки летнего ветра между дюн, только биение горячего солнца под веками.

Тай заворожено смотрел на красную рыбку на пояснице его высочества. Она извивалась в такт волнообразным движениям тела принца. И капли пота сбегали в ложбинку над ягодицами, и рыбка купалась в них, соленых, как в море.

Тай, заколдованный страстным действом, протянул руку и коснулся рыбки.

Оказалось, принц его контролировал. Опираясь одной рукой, нависая над любовником, второй он прижал ладонь Тая к своей пояснице. И толкал ее в ритм собственным движениям, а потом ускорил, отпустил руку. А Тай продолжал сам, невольно вспомнив, как оставил ладонь одиннадцатилетнего принца самостоятельно завершать ласки.

Теан крепко поцеловал Орхо и лег между ним и Таем, блестя серебряными глазами.

— А теперь ты возьми его, — приказал он смотрителю прудов. — Может быть, ты вовсе не умеешь любить мужчин.

У Тая все похолодело внутри.

— Нет, — тихо сказал он. — Нет, я не буду этого делать.

— Посмотри, он весь горячий, мягкий, ему всегда мало одного раза. Я приказываю тебе.

Тай твердо повторил:

— Нет. Вы вольны над моим телом и можете уничтожить его. Но вы не вольны над моими чувствами, ваше высочество.

Орхо нервно рассмеялся. Коса Тая лежала над его головой, как золотая змея, потускневшая без хозяина.

Теан повернулся к фавориту:

— Тогда ты возьми его!

— Нет, ваше высочество. Убейте или отмените приказ, если вы меня любите. Если я притронусь к тому, что вы считаете своим, вы откажетесь от меня. А это все равно для меня смерть.

Теан запустил пальцы в прическу, рванул, жемчуг посыпался в разные стороны, дробно стуча, как комки земли по крышке гроба.

— Пошел вон! И вызови себе врача! А ты останься.

Орхо, запахивая рубашку, вышел.

Тай стоял у двери, готовый в любой момент или кинуться к принцу, или голышом, возбуждая ненужные сплетни — убежать прочь. Сердце его разрывалось от жалости и гнева на глупого мальчишку, с легкостью играющего чужими чувствами.

— Ты еще совсем ребенок, Теан, — вырвалось у него.

— И ты пошел вон! — принц швырнул в него халатом, свернутым в комок.

Тай подхватил его, надел и вышел.

*

Взволнованный Тай не мог заснуть. В своей комнате он недолго размышлял — и оставил на голом теле тонкий халат Теана, поддев штаны и теплый плащ сверху.

Шелк брошенного Теаном халата сохранял его запах, неповторимый запах божественного тела, испачканного человеческими выделениями. Запах любви — не для Тая.

И почему-то чудился терпкий тонкий аромат резных листьев паутинника.

Тай не догадывался, что его высочество, как только ему позволили, повелел на основе экстракции вышеупомянутого растения создать парфюм лично для него.

Но и без этого знания Тай, увидев свою отрубленную косу под подушкой принца, начал подозревать того в одержимости. Странная была одержимость — ледяная поверхность, по которой скользили взгляды и слова. Только пару раз она взламывалась, как будто в ледоход. Льдины надвигались одна на другую, ломали друг друга, но бесполезным хламом таяли на берегу, не в силах преодолеть сопротивление земли.

"Я так хочу пойти Теану навстречу. Неужели Рыбка не позволяет мне? А я уже в их игре никто?"

Тай попробовал еще раз вникнуть в параграфы "Сказания о драконах". Но уже заученные на память, они сливались в неудобоваримые куски, как при попытке соединить в одном супе морепродукты и мясо домашних животных и птиц.